Бастардова гончая.

Стройная гончая темно-бурого цвета выскочила из зарослей, кинувшись на подстреленного зайца, и сомкнула челюсти на пушистой шейке. - Фу! - окрикнула Миранда, сбежавшая следом с небольшой возвышенности, и отогнала собаку прочь. Это была первая охота в ее жизни, но она уже усвоила один простой принцип: чем меньше испортишь мех - тем лучше. В любом случае, тем более опытным и уважаемым мог считаться охотник. А Рамси определенно хотел получить свою долю уважения. После того краткого, но болезненно яркого знакомства в предрассветный час, дочь псаря получила несколько дней передышки, чтобы прийти в себя, перед тем как бастард повторил свой визит, разукрасив его парочкой новых штрихов, и, надо признаться, Миранде даже удалось испытать определенную долю удовольствия. Хотя все же, это было дико. Она не должна была наслаждаться происходящим. Рамси унижал ее. Ломал. Отнимал все достоинство, на которое она была вообще способна. Ведь у чернушек, вроде нее, тоже могло быть достоинство, не так ли?.. У всех людей оно было! Впрочем, с Рамси, похоже, такая вещь как достоинство и честь могли не браться в расчет. Для бастарда они не значили ничего. После третьего визита, он заявил, что хочет, наконец уже, отправиться на охоту, ведь все их встречи происходили на псарне, пока ее отец выгуливал своих питомиц в полях, так что Рамси вновь и вновь натыкался на пустые клетки. Девушка не могла не отметить, что он сам выбирал либо чересчур ранние, либо слишком уж поздние часы для свиданий, но, так или иначе, время, наконец, пришло, и первоначальное намерение одолело сиюминутную слабость. Миранда посоветовала ему договориться с ее отцом, поскольку, несомненно, бастарду потребуется опытная рука, чтобы контролировать собак, однако, он заявил, что его вполне устроит и ее компания, а ограничиться можно одной собакой: из тех, что поменьше да посмекалистей. Чтобы выслеживала добычу и задавала верное направление. Для отряда из двух человек - этого должно было быть более, чем достаточно. Наутро они встретились во дворе, и, когда Миранда неловко объяснила, что не умеет править лошадью и вообще никогда не сидела в седле, бастард досадливо поджал губы и отдал вторую лошадь конюху, подсадив Миранду к себе. Седло не было рассчитано на двоих, так что девушке было не очень удобно, сидя на передней луке, к тому же она постоянно ощущала бастардово дыхание возле уха, но делать было нечего, зато она не получила очередную оплеуху или чего похуже за неприспособленность к выбранному развлечению. Доехав до леса, они привязали лошадь на опушке и направились в чащу. Охота строилась по простому принципу: Алая выслеживала дичь и указывала путь, Рамси пускал стрелу, и Миранда бежала вперед, чтобы убрать подстреленного зверька в большую суму, которую носила на плече. Сейчас в сумке покоилось уже четыре зайца и один хорек. - Не густо, - недовольно вздохнул Рамси, неспешно подойдя к Миранде и оценив очередную поживу. - И Алая подпортила мех, - расстроенно проговорила девушка, опустив глаза на зверька. Она убрала ушастого в сумку, а Рамси облокотился на дерево и посмотрел вдаль. - Думаю, нам скоро придется вернуться. Не каждая охота заканчивается крупными трофеями. - Это все из-за меня, - Миранда поджала челюсть, - из-за того, что я недостаточно быстрая. И эта чертова собака не чует ничего покрупнее мелкой шелухи, - дочь псаря махнула рукой, заставив гончую отпрыгнуть в сторону. Признавая девушку своей хозяйкой и ощущая ее недовольство, та лишь поджала уши. Рамси задумчиво смотрел на Миранду: то ли оценивал правдивость ее слов, то ли отмечал нервозность внезапного порыва - Миранда явно была не в порядке. Он открыл было рот, чтобы сказать ей что-то, но его прервал вой. Бастард резко обернулся и весь подобрался, а Алая вскочила на ноги, скалясь и озираясь. Миранда с досадой подумала, что все это очень не вовремя. Ей было так важно услышать ответ. Согласен ли он, что сегодняшние неудачи - ее вина? Возьмет ли он ее с собой в следующий раз? Он разочарован? Она ужасно себя проявила? "А тебе это так важно? Далась тебе эта охота? - подумалось ей, на что другая часть сознания тут же нашла подходящий ответ: - Охота это ведь лучше, чем изнасилование". - Он один, - бастард вывел девушку из раздумий. Миранда непонимающе моргнула, и Рамси терпеливо пояснил: - Волк-одиночка. На его вой никто не откликнулся. Значит, он держится особняком. Скорее всего. - И что это значит? - спросила Миранда, поднимаясь на ноги. - Что можно попробовать заполучить его шкуру, - глаза Рамси блеснули. Миранду не в первый раз заворожило то, как порой менялся его взгляд, словно бы внутри двух серых кристалликов вспыхивало пламя. Рамси повернулся. - Нам потребуется приманка. Девушка заглянула в сумку: - Можно взять одного из кроликов или зайца, у нас их достаточно, так что не очень-то жалко. Да? Она все еще была полной неумехой в вопросах охоты и все время переспрашивала и уточняла, верно ли она понимает то или другое. Рамси покачал головой: - Э, нет. Они дохлые и заветренные. Ни один волк на такое не поведется, - снова посмотрев вдаль, бастард потер подбородок и задумчиво продолжил: - Я не сталкивался с волками прежде, но, насколько можно судить по рассказам, они предпочитают сами выслеживать добычу и не подбирают объедки. Так что нам нужна приманка поживее. И покрупнее. - Но ничего такого у нас нет, - Миранда затянула мешок веревкой. - Кроме кроликов да зайцев у нас один только хорек. И тот уже дохлый. Рамси медленно перевел взгляд на девушку, смотря ей в глаза, и Миранде отчего-то сделалось не по себе. - Ты будешь прикидываться дурочкой, милая? - Я... - Миранда замолчала и сглотнула. Постепенно ее сознанию открывалась незавидная истина. - Я не знаю, что делать. - Ничего не нужно делать, - бастард подошел к ней и взял ее за руку. - Просто пойдешь вон в ту сторону, пока сможешь идти. - Пока смогу?.. - девушка не заметила, как Рамси вытащил кинжал из ножен, и зажмурилась, когда он полоснул ее по запястью. Из порезанных вен тут же засочилась кровь. Открыв глаза, Миранда заметила, что Рамси смотрит ей в лицо, и поняла, что сведенные брови и поджатые губы вызывают у него куда больший интерес, нежели рассеченная кожа. Выражение муки. Возможность причинить боль. Кинжал начал резать ее второе запястье. Уже медленнее. Миранда вся сжалась, прислонившись лбом к его плечу. Блики боли вскоре померкли, и девушка смогла выпрямиться. - Иди вон туда, - Рамси кивнул в направлении, откуда слышался вой, и забрал у нее мешок. - И постарайся не выходить на совсем уж открытую местность. Мы с Алой тебя нагоним. Миранда в последний раз взглянула бастарду в глаза и вздохнула. "Вот так вот. Бездушная ты наживка, чья жизнь не имеет значения. Не больше". Для нее было странно, что осознание собственного положения так сильно задело ее, и она вдруг поняла, насколько она жаждала его уважения. - Иди, - Рамси нетерпеливо подтолкнул ее и, взяв Алую за ошейник, пошел другой дорогой. «Уважение». Какая глупость. Об этом слове вообще не следовало думать дочери псаря. Ее грязная кровь не подразумевала уважения изначально. У Миранды не было матери. Несчастная умерла родами, и, хотя отец всегда относился к дочке с определенной долей любви, оберегая ее и пытаясь научить жизни, это отнюдь не отменяло того факта, что ей круглыми сутками приходилось копаться в дерьме и ловить пренебрежительные взгляды окружающих. Да даже если бы она и не была приставлена к работе на псарне, она все равно была бы не более, чем безродной чернушкой. Никто и никогда не уважал ее. Никогда не говорил, что она красивая. Не взращивал в ней сознание собственной ценности. "Ну и с чего же вдруг в тебе проснулось такое глупое желание?" - подумала Миранда, медленно ковыляя в неизвестном направлении. - "С чего бы вдруг кому-то смотреть на тебя с добротой? С чего бы кому-то ценить тебя?" Ей было тяжело идти. В глазах временами темнело, и она теряла ориентир. Пару раз она боялась, что сбилась с пути, но потом где-то рядом слышался вой, и девушка понимала, что делает все правильно. Ожидать уважения от человека, который в первый же час знакомства, прижал тебя к клетке и грубо изнасиловал, - это глупо, и все же Миранда страдала от понимания, что в глазах Рамси она была не более, чем безликая кукла, мешок с мясом, обладающий определенными полезными качествами. Игрушка для удовлетворения. Должно быть, все дело во взгляде. В том, как он посмотрел на нее тогда и как смотрел после. Так пристально и внимательно, словно ему было до нее дело. Словно ему не все равно. Это было необычно и так прекрасно. "Ты прекрасна," - так он сказал ей в тот день. Он считал ее красивой! И она доставляла ему удовольствие. Определенно! Неужели это не повод ценить ее?.. Не все ведь способны приносить радость? Да?.. "Дура," - Миранда споткнулась о выпирающий корень и упала на колени. Мир вокруг пошатнулся и слегка расплылся. У нее не было сил идти дальше. Просто не было сил. Холодный воздух прорезал звук утробного рычания, и, когда очертания вокруг вновь обрели четкость, Миранда различила перед собой крупную волчью морду. Зверь был тощим и каким-то потрепанным, не имеющим ничего общего с теми благородными животными, которых изображали на гобеленах, однако глаза его пылали. Это был голод. И готовность убивать. Девушка вздохнула, неспособная даже закричать. Кровь текла по ее запястьям. Сил больше не было. "Вот и все," - подумалось ей, отчего на губах заиграла легкая полубезумная улыбка. Волк приблизился, почти что касаясь ее носа своим, и разинул пасть. Пена закапала на землю. Стрела Рамси вонзилась зверю точно в глотку, выйдя со стороны затылка, и животное отшатнулось, жалобно взвизгнув. Откуда-то справа выскочила Алая. - Брысь! - послышался мужской голос, и следующая стрела вонзилась в землю рядом с собакой, отгоняя ее и не позволяя драть ценный мех. Бастард подбежал к добыче, и опустил подошву сапога зверю на горло. Волк хрипел и барахтался во влажной листве, его глаза бешено метались, но нога крепко придавливала животное, удушая и не давая возможности вскочить на ноги. Когда вокруг, наконец, стало тихо, Миранда поняла, что почти ничего не видит. Она не заметила, как Рамси оказался рядом и взял ее руку. Что-то мягкое коснулась свежей раны и начало сдавливать. Опустив взгляд, девушка различила лоскуток ткани, которой юноша оборачивал ее запястье. "Хочет перебинтовать мне раны, - поняла она. - Откуда он знал, что ему понадобятся бинты? Он что же, с самого начала собирался использовать меня так? Или просто захватил на случай неприятностей?.." Миранда закрыла глаза и пошатнулась, уткнувшись носом Рамси в плечо. Тот не отстранился, продолжая бинтовать ее, и Миранда подалась еще ближе, коснувшись губами холодной кожи, как раз там, где заканчивался воротник его куртки. - Может мне всегда следует сразу резать девушкам вены, вместо того, чтобы ждать от них взаимности впустую? - усмехнулся он, разрывая край бинта на два равномерных лоскута и завязывая крепкий узел поверх раненного запястья. Миранда поднялась чуть выше, влажно целуя его шею и пытаясь добраться до губ. Свободной рукой она коснулась его щеки, оставляя на ней кровавый след. - Не спеши, - бастард перехватил ее запястье, сочащееся кровью, и посмотрел девушке в глаза. - Если я не перебинтую эту рану прямо сейчас, ты можешь умереть. - Плевать, - глаза Миранды, наконец-то, сфокусировались на его лице. Рамси рассматривал ее с улыбкой и легким удивлением. Он поднес окровавленное запястье ко рту и попробовал на вкус ее кровь, а после подался навстречу, захватывая ее губы. Все его движения были слегка ленивыми, как будто он соглашался на ее просьбу неохотно, делая одолжение. Чтобы уложить ее на землю и раздвинуть ей ноги ему и вовсе не потребовалось усилий: Миранда ослабела, было достаточно слегка надавить ей на грудь, провести ладонью по внутренней стороне бедер, и дело было сделано. Не говоря уже о том, что сильное желание сделало ее тело мягким и податливым. Секунда, когда он вошел в нее, окрасила мир розовато-красным, отчего все вокруг стало невероятно четким. А потом на нее опять навалилась тьма и состояние, близкое к обмороку. Единственное, что Миранда точно помнила, так это то, что повсюду была ее кровь и что никогда в жизни ей не было так хорошо.

***

Открыв глаза, девушка сморщилась. У нее болели руки, а голова казалось расколотой надвое. В ушах гудело, к горлу подкатывала тошнота. Миранда коснулась пальцами своего лба, расправила пряди сероватых волос, прилипших ко вспотевшей коже. Было холодно. Девушка повернулась на другой бок. Рамси сидел на коленях подле волчьей туши. Миранда могла видеть его спину. Он был одет. Внезапно она поняла, что одета тоже. Сколько прошло времени с тех пор, как она отключилась? Час? Два? Небо было светлым, стало быть, они не сильно задержались на этой прогулке. В любом случае, не так сильно, как ей могло бы показаться. Внутренние часы отмерили уже целую вечность. Миранда села, прижав забинтованные руки к своей груди. Царапины под повязками ощутимо ныли, пятна крови напоминали о том, что все это не было сном. - Так вот, значит, как, - проговорила девушка, сверля взглядом бастардову спину. Плечи Рамси чуть напряглись, свидетельствуя о том, что он ее расслышал. - Будешь теперь все время приманивать мною крупных зверей? Хищников, вроде тебя? На другое ведь я не гожусь? Бастард не ответил, и Миранда сжала зубы от обиды. Поднявшись на ноги, она подошла ближе, и увидела, что Рамси снимает с волка шкуру. Часть туловища уже торчала обнаженным мясом наружу, другая же слегка дергалась, когда уверенные руки совершали очередное оттягивающее движение. Медленно и осторожно. Боги, да он даже с волчьим трупом был галантнее, чем с ней. - Ты обещал мне, что я не буду твоей добычей или жертвой, - продолжила Миранда, проклиная саму себя за эти дрожащие нотки в голосе, за предательскую влажную пелену перед глазами. - Ты сказал, я буду твоей гончей, а не приманкой! Ты обещал мне! - девушка подалась вперед, наклонившись и дернув бастарда за плечо, заставляя его взглянуть на себя, пытаясь обратить хоть капельку внимания на то, какую боль он причинил ей своим пренебрежением, и, поскольку Рамси не ожидал ее прикосновения, он поддался инерции, и ближайшая его рука соскочила, надрывая мех. Послышался неприятный звук. Бастард нахмурился. - Не делай так больше, - во взгляде Рамси было столько холода, что Миранда невольно отшатнулась. Бастард поднялся на ноги, уперся ногой в волчью тушу и одним резким движением содрал оставшуюся шкуру до конца. Ошметок меха остался на том, что прежде было звериным плечом, и морда тоже осталась в первоначальном виде. - Это ведь всего лишь шкура, - вяло проговорила Миранда, наблюдая как бастард сворачивает ее, чтобы убрать в сумку. - Да, - согласился он. - Всего лишь шкура. В этом ведь нет ничего сложного: ощипать курицу или освежевать кролика. Любой деревенский мальчик это умеет. Вопрос пропитания, не больше, - перевязав горло сумки тугой бечевкой, Рамси покачал головой: - Но когда я увидел, как подобное делает мой отец... быстро, аккуратно, чисто. Не оставляя надрывов и свисающих кусков мяса, словно эту шкуру уже можно использовать как плащ или ковер. Это действительно потрясающе. Мне до него далеко. - Ты ведь только прибыл в Дрэдфорт, - ободряюще улыбнулась Миранда и снова приблизилась к нему. - И ты ничем, ну совсем ничем, не хуже своего отца. Честное слово! Поверь мне. Рамси коротко рассмеялся: - Скажи это ему. - Для меня, так ты в сто раз лучше. От прямоты собственного признания у дочери псаря сильнее закружилась голова. Она оперлась на ствол высокого дерева, чтобы удержать равновесие, а Рамси, наконец, посмотрел на нее и беспечно пожал плечами: - Для шлюшки с псарни - возможно. Но не для остальных. По-видимому, ее лицо выразило весь спектр всевозможных эмоций, поскольку бастард протянул руку и коснулся ее щеки: - Ну-ну, не обижайся. Ты прекрасна. Такой чудесной приманки у меня еще не было. - Я не... - Миранда заставила себя не поддаться его уловке: - приманка. И не шлюха. Я... - Нам надо возвращаться, - Рамси всучил ей мешок с добычей и опустил ладонь. На ее щеке остался влажноватый след и запах свежего мяса. - Как вернемся, скажи своему отцу, что лорд дал тебе неделю отдыха от повседневной работы. Пусть раны затянутся. Бастард отошел и двинулся в сторону, где предположительно осталась его лошадь. Алая скалилась и прыгала возле ног Миранды, а девушка никак не могла найти в себе силы сдвинуться с места: - Ну и что, стоило это того? Все это? Я ведь теперь целую неделю буду бесполезна. "И целую неделю не увижу тебя". - Моя радость стоит гораздо больше, чем одна неделя, - улыбнулся Рамси, обернувшись на нее. - А ты меня сегодня очень порадовала.