***
Маленький тихоходный ручеёк, медленным и плавным ходом тёк вперёд, неспешно переливаясь из стороны в сторону. Лучи алого солнца окрасили ручей красным бархатом, превратив словно в струи крови, текущие откуда-то издалека. Но двоих бегущих Льва и львицу не остановит какой-то красный ручей, тем более, что он им всего лишь по колено. — Ахаха, не догонишь, Карамелька! — светло-песчаная львица, смеясь и улыбаясь, со всех лап удирала от своего друга, тот, также игриво и с ноткой смешка в глазах, её преследовал, покрикивая: — Ещё посмотрим, Колючка! Эти двое бежали по земле, а затем, заметив ручей, львица смело прыгнула в него, плеснув лапой по воде так, чтобы волна направилась прямо в преследующего Льва. Принца окатило водой, теперь его молочно-шоколадная грива свисала прямо на глаза тряпкой, не было видно ровным счётом ничего. На этот смешной вид возлюбленного, храбрейшая рассмеялась, но после этого тоже была окачена холодной водой, теперь оба были промокшими и счастливыми дураками. Так они себя чувствовали. Продрогшие до нитки, Микко и Сафири улеглись в сухую траву, сухую из-за сезона засухи. Она сразу впитала в себя живительную воду, стекающую с шерсти хищников, буквально оживая. Прошел уже почти год с тех самых пор, как они встретились, стали одним целым, и оба очень выросли, фактически став взрослыми особями, хотя пока ещё и не полностью. Дав своему партнеру знатного подзатыльника, голубоглазая Сафири лишь со смешком произнесла: — Эх, давно так не веселились… Сдув налипший хохол гривы с изумрудно-зелёных глаз, Микко, ухмыльнувшись, и потирая свою голову, ответил: — Это точно! Готов так бездельничать каждый день! — А кто тебе мешает? — закатила глаза львица, хитро улыбнувшись и посмотрев в глаза возлюбленного, он, усмехнувшись, и ещё больше углубившись в сухую траву под спиной, ответил: — Сохранность моих родных земель и тебя. — Как приятно, — мечтательно пролепетала Сафири с долькой сарказма, затем, как всегда в своей немного дерзкой манере, хищница добавила: — Не забывай, что без храбрейшей в отряде ты бы никогда не смог так доблестно защищать родные земли! — Я и не спорю! — воскликнул принц, прижавшись своим промокшим телом к такому же холодному телу возлюбленной. И пускай наощупь оба были не самыми приятными сейчас, напоминая мокрых куриц. Сначала Сафири вздрогнула, но почувствовав еле ощутимое тепло, идущее из тела карамельного Льва, прижалась к нему ещё сильней. Сейчас оба смотрели на облака, проплывавшие мимо. В этих ватных телах каждый видел что-то своё, но всегда было приятно поделиться мыслями друг с другом. Глянув наверх, и заприметив довольно объёмное и пушистое облако, Микко указал на него своей мощной лапой, воскликнув: — Вон то облако похоже на Древо! Сафири, приглядевшись к указанному на небе облаку, прищурилась, вспоминая очертания Священного Древа Жизни, и впрямь: такая же густая раскидистая крона, древесный ствол и даже маленькая мордашка, выглядывающая из углубления в нём. Львица сразу подумала на давнего друга Сахази, но не стала об этом говорить возлюбленному, наверняка он уже это заметил. Улыбнувшись, храбрейшая лишь подтвердила слова Льва: — И впрямь! — тогда львица глазами вновь осмотрела небо, в поисках знакомых ей объектов. Фактически сразу заприметила одно, что было чуть выше Древа, оно очень напоминало знакомую им обоим надоедливую зебру. Ухмыльнувшись, она тоже подняла лапу к небу, указывая на облако: — А вон то напоминает Тэрстона! — Тэрстон… — в один голос произнесли Хранители, рассмеявшись. Оба поняли, что имели ввиду, эта «полосатая проблема» не раз мешала им в спасении Земель Прайда. Хотя, порой его глупость смешила, а иногда помогала в деле, но очень редко. — Паниковать, срочно бежать! — усмехнулась Сафири, подмигнув. Микко, восхищенно и восторженно, воскликнул: — Читаешь мысли! — Ах, так… — задумчиво и загадочно произнесла львица, потерев лапой об лапу. Ухмыльнувшись, она продолжила: — Тогда о чем же я думаю сейчас? — Хм… — Микко призадумался, заглянув в буквально говорящие голубые глаза собеседницы: по ним почти всегда можно было понять, о чем сейчас думает эта львица. Сейчас ее глубокие глаза сияли в воспоминаниях о былом, и это сияние он ни с чем не мог спутать. Ухмыльнувшись, принц ответил: — Наверное, о Землях Древа? — Близко, очень близко! — хитро кивнув, ответила Сафири. — Ты почти угадал! Но я думала о ком-то на Землях Древа… — Быть может о Сахази? — задумчиво произнёс Микко, но отчего-то сомневался в своём предположении, и не зря. Помотав головою из стороны в сторону, она ехидно ответила: — Не-а, не о Хази! Теперь не оставалось сомнений, о ком же думала эта львица. Уверенно заглянув к ней в глаза, лидер львиной гвардии произнёс: — А может о Кали? — Угадал! — ухмыльнувшись, ответила Сафири, после этого запрыгнув на фактически взрослого Льва, и прижав его своими лапами к земле. Микко даже не стал сопротивляться, ему нравилось, когда Сафири проявляла свои качества лидера. Она — и есть лидер, пускай только когда его рядом с отрядом нет. Вздохнув, карамельный Лев хитрым голосом сказал: — Мы с тобой уже мысли друг друга читаем… Не придавая поначалу этой фразе никакого значения, жизнерадостная львица ответила: — Это верно! — после чего посмотрела в зелёные глаза Микко: в них читалось не поддельное волнение и страх чего-то, но в тоже время радость и счастье. Уже менее уверенно, но все также позитивно, она, запрокинув голову набок, отчего ее чёлка переметнулась на другую сторону, спросила: — На что ты намекаешь, Карамелька? Вздохнув, принц, вспомнив свой прошлый опыт с признаниями, понял, что волноваться нет повода. Вернувшись к обыденной самоуверенности свирепейший ответил, начав издалека, и в прямом и в переносном смысле: — Быть может, Хази прав… — на этом моменте Лев сделал паузу, для того, чтобы увеличить эффект своего предложения: — И нам пора… обвенчаться? Нисколько не удивляясь этому заявлению, немного нахально и как всегда самоуверенно, она, с долей смешка произнесла: — Вполне может быть… В этот момент со Скалы Предков раздался адский и мучительный рёв львицы, ощущение суеты и волнения также дошло и до Сафири с Микко. Поняв друг друга по глазам, гвардейцы, не взирая на не до конца высохшую шерсть, которая все еще была слегка влажной, разом рванули к родному дому, родному убежищу, месту, что повидало ни одно поколение правителей…***
Цокая коготками по каменному склону Скалы Предков, то и дело оглядываясь на возлюбленную, Микко вбегал наверх, в жажде узнать, что же там произошло. Все львицы, а также королевская семья, столпились около входа. И только Каси не было среди них, ну, а Фанг, нервно расхаживая с одного края скалы на другой, что-то бормотал под нос. Немного отстающая от Льва Сафири всё-таки нагнала принца, немного отдышавшись, она спросила: — Что здесь происходит? Заметив храбрейшую и свирепейшего, к паре мягкими и плавными шагами подошла Витани. Вздохнув, львица, взволнованным и в то же время радостным голосом, проговорила: — Похоже, началось. С улыбками переглянувшись, Сафири и Микко примкнули к толпе стоящих снаружи хищников. Этого дня ждали все, и вот, наконец, он настал. Рождения львят в прайде… это всегда праздник. Не просто праздник, а событие, что обязательно повлияет на весь прайд. Но даже спустя час, когда все уже притомились в ожидании и были на пике нервозности, радостный Рафики не выходил с радостной вестью из пещеры. Микко, пиная карамельной лапой камешек и глядя в небесные глаза возлюбленной, с ноткой грусти осознавал, что, увы, это предстоит пережить фактически каждой львице. Но сейчас его волновало совсем другое, странное чувство, чувство опасности и страха перед чем-то, неведомой силой, которая хочет убить все живое… Да, он — Хранитель, но сейчас всеми фибрами души он предчувствовал какую-то опасность, страх, что грозила всему, что ему было дорого. Это предчувствие ещё никогда его не подводило, ведь проблемы всегда происходили именно после этого, но сегодня это чувство увеличилось в тысячи раз. К чему все это ведёт? Что их ожидает? Заметив грусть в глазах любимого, Сафири обеспокоилась, она знала, этот взгляд никогда ни к чему хорошему не приводит, дабы не расстраивать свирепейшего своим пессимизмом, она, как всегда радостно и нахально, спросила: — Что-то не так, Карамелька? — Всё… всё нормально, — выдавив из себя улыбку произнёс принц, но, поняв что его эмоции уже раскрыли, вздохнув, продолжил — Я вот думаю, что, если всё не будет хорошо… У меня вновь чувство, что грядёт какая-то беда. — Это чувство тебя когда-нибудь подводило? — серьёзным тоном вымолвила голубоглазая, а получив отрицательный кивок от собеседника, вздохнула — Надо быть настроенными на лучшее… тогда все будет хорошо. — Пожалуй, ты права. — ухмыльнулся Микко, добавив: — Спасибо тебе, Колючка! Но даже такой оптимистичный настрой возлюбленной не выбил волнения из головы принца, он до сих пор был взволнован. Словно сами предки хотели предупредить его об опасности, хотели спасти всех зверей и Круг Жизни… Расскажет об этом всему Прайду — посчитают полным придурком, нервозным пессимистом, который думает только о плохом и поехал кукухой. Промолчит — возможно, накликает беду на родных и близких, это его волновало очень, очень сильно, поэтому пусть они думают про него хоть что, но он расскажет об этом отцу. Но не сейчас, сейчас и так проблем по горло… В этот же момент, радостный и сияющий Раффики выбежал из пещеры. Десятки пар глаз сразу же устремились на него, старик, одобрительно кивнув, взмахом руки всех подозвал в пещеру. Сквозь толпу сразу же пробился взволнованный Фанг, никто не возмущался, с пониманием пропуская Льва вперёд… вернее сказать, молодого отца. В тени пещеры, уставшая, но счастливая, Каси держала в своих лапах два маленьких комочка шерсти, один из которых имел золотистый окрас, а другой — серо-бежевый. Улыбнувшись, Фанг подошёл ближе к супруге и новорождённым детям. Почуяв одновременно новый, но такой родной запах, львята засуетились, ерзая в лапах родной матери. Увидев маленьких пушистых комочков, Фанг улыбнулся: это — его дети, его маленькие комочки радости. Лев прилёг около своей супруги, чтобы разглядеть малышей поближе: один из них, тот, что был покрупнее и мощнее, имел окрас матери, но чуть светлее. Его кисточка хвоста не пестрила красным цветом, а была монотонного шоколадного, изредка с красными шерстинками в пучке. — Это — мальчик… — ласково шепнула супругу на ухо Каси, заметив его любопытный взгляд на сына. Кивнув, Фанг перевёл взгляд уже на следующего малыша: он был поменьше, золотистого цвета, с изящными изгибами тела. Кисточка хвоста у малыша была вишнёво-алой, как и у Фанга. В целом львёнок был полной копией своего отца, за исключением чёлочки на голове, что передалась от матери. — А это — девочка. — улыбнувшись продолжила Каси, Фанг лизнул супругу в щеку, шепнув ей на ухо: — Они прекрасные. Семейную идиллию прервал ворвавшийся сквозь толпу подросток, очень похожий на Фанга. Подросший и поумневший Джино с большим любопытством переводил свои тёмно-бирюзовые глаза то с Каси на Фанга, то с Фанга на львят, то с львят на Каси и так по кругу. Подросток восторженно, но в тоже время тихо воскликнул, хотя ему хотелось кричать и прыгать от радости: — Я теперь дядя!!! Я теперь дядя!!! ТЕПЕРЬ Я ДЯДЯ!!! Из толпы послышался мягкий голос львицы-подростка: — Эй, дядя! А про тетушку не забыл? — усмехаясь спросила она, выйдя в свет и выделившись из остальных львиц. Повзрослевшая Виндани, тоже подросток, стояла напротив своего друга, хотя оба уже давно поняли, что это — нечто большее, чем дружба, пускай пока и не говорили друг другу. — Не начинай… — закатил глаза Джино, подойдя к другу принцесса тоже полюбовалась малышами: ей впервые доводится увидеть новорождённых львят. Казалось, она сама ещё недавно была львёнком, а теперь — настоящая львица. Умиляясь, Винд произнесла: — А как их зовут? Каси и Фанг переглянулись: они ещё до рождения детей подобрали несколько пар имён, и конечно же среди них имелись свои фавориты. Взглянув на детей, Каси произнесла: — Сына мы назовём Клау. Лев с гордостью взглянул на сына: ему явно шло это имя. Коготь — потому, что он — скоростной клык, смешение имён родителей. Из-за этого у него такое имя. Сделав небольшую паузу, Каси продолжила: — А доченьку — Нэйма. Ну что, согласен, милый? — Эти имена им безусловно подходят. — с радостью кивнул красногривый, наклонившись к маленьким львятам. Клау сразу же лапками потянулся к новому объекту, чтобы обследовать его как следует. Он не мог видеть своего отца — глазки у малыша все ещё закрыты, но он чувствовал его всем своим телом и душой. Начиналась новая жизнь для всего прайда. Львята, это маленький комочек радости для всех. Они — Надежда прайда на будущее, они и есть это самое будущее для всех. Поэтому новое поколение очень важно. Все львицы прайда окружили Каси с расспросами о львятах, хотя на самом деле они просто хотели полюбоваться прелестными маленькими комочками. В стороне хладнокровно оставались стоять лишь отец и два сына, но и они не могли не радоваться столь счастливому событию. Микко посмотрел на Кову, улыбнувшись: — Да уж, напоминает рождение Виндани… — Это точно! — кивнул Кванза, он был старше Микко на три с половиной месяца и помнил это событие даже ярче, чем он сам. Кванза уже являлся взрослым Львом и готовился перенять бразды правления от своего папы, старший сын Кову и Киары усердно к этому готовился, чтобы стать мудрым королём. Микко, мечтательно закатив глаза, проговорил: — Да… весь прайд стоял на ушах. Мы с тобой стояли на ушах!!! — Если быть точнее, на головах! — усмехнулся Кванза, пихнув младшего брата в бок, тот ответил ему ударом по плечу. Они братья, братья всегда дерутся и спорят в шутку, в игре, чтобы выяснить, кто главнее. В этот момент внимание гвардейца привлекла одиноко лежащая Витани на краю Скалы Предков, вне пещеры. Обычно эта воинственная львица никогда не была прочь быть в центре события, всегда самая первая подбадривала подруг в трудную минуту, разделяла с ними радость. А сейчас она в полном одиночестве сидела на краю Скалы, с грустью смотря в небо. Заметив обеспокоенный взгляд гвардейца, Кванза к нему подошёл, вздохнув. — Ей сейчас тяжело… ты же понимаешь и знаешь, почему. — Ага… — с грустью ответил ему Микко. — И мы никак не можем ей помочь. Уже не можем… — Ты прав. — кивнул Кванза, добавив: — Всё будет хорошо. Золотистый Лев вернулся на место рядом со своим отцом, а Микко по-прежнему стоял, глядя на Витани. Недавно она пережила трагедию, что не каждая львица переживет, и его тётя была очень сильной, пережив смерть своих детей и уход супруга…