***
— Именем Императрицы Коугьеку, первой своего имени, этим приказом я освобождаю Первую Принцессу Хакуэй Рен от возложенных мною обязанностей феодала и смотрителя северо-восточных земель… От неё требовалось только покорность и послушание Принцессы, что взращено и выточено в ней с самого детства. Это единственное что теперь она могла делать и Хакуэй замерла, со склоненной головой и сложенными руками в почтении, заслушивая приказ Императрицы. И потом, недрогнувшими руками взяла шелковый сверток в котором угольно-черной росписью выведен указ о её скорейшем бракосочетании. Меняется лишь место ссылки, не более того, — понимает Хакуэй, — отослать еще дальше, ради благополучия Империи!.. Я подумаю об этом позже. — Я благодарю Императрицу за проявленную снисходительность! — учтиво выговаривает Хакуэй. — Мои поздравления, Принцесса Хакуэй, — Коугъку ласково улыбается и приподняв кисть, едва заметно машет им. — Можешь идти. И наконец-то вернувшись в свои покои, она разворачивает свиток, еще раз внимательно вчитываясь в строки. — Твердая рука, жесткие линии. Писала сама Императрица, не могла иначе. И вот, год относительного спокойствия, без войн и сражений… И я снова пешка в руках Императорской семьи. Разменная монета. Позорное напоминание о «чудовище»… Хакуэй откинулась на спинку стула, и закрыв ладонями лицо, тяжело выдохнула. — Нет, все куда прозаичнее. Я могла отвернуться и не обращать внимание, но все видно на лицо. Само моё существование — живая опасность для Империи Ко и лишь моя смерть сможет снять это возникшее напряжение… Хакуэй сложила сверток и вложила его в деревянную шкатулку, словно какое-то сокровище. Сейчас она должна была заниматься подготовкой к отбытию на вверенную ей территорию, но сейчас она вынуждена ждать, пока не будет собрано её свадебные дары и сопровождение. И отсюда, из дворца, она отбудет в страну своего будущего супруга, чьего лица она даже и не помнит. За размышлениями, она и не заметила как подступил ласковый вечер и настало время ужина. Учтивые служанки уже накрыли ей стол с множеством разнообразных блюд и десертами, однако смотря на все эти прекрасные тарелки и пиалы, на горячий пар поднимающийся от еды, у женщины не было аппетита. Страна едва отошла от войны Джинов, и все еще остро стоит вопрос с продовольствием в некоторых регионах, и именно в это время она должна быть умерена: в еде, в крове, в одежде, и это должно стать примером и научить умеренности её подчиненных — таких принципов придерживалась женщина. Однако сейчас, такой богатый стол… Это словно был одним из прощальных подарков от Императрицы в качестве извинений за доставленные неудобства, желание подсластить горькую новость. — Еда не сможет утолить мою печаль, — горько качает головой Хакуэй. Ей осталось лишь томительное ожидание, которое она посвятит своему отдыху и желанием запомнить Императорский дворец, свой дом, ведь теперь — она больше никогда не вернется обратно. Пройтись еще раз по самым драгоценным и любимым местам, помолиться в храме и взять с собой пару десяток любимых книг из библиотеки, что должно быть простительно. — Госпожа Хакуэй, к вам пришел советник Императрицы, Хакурю Рен, — учтиво огласила служанка за закрытыми дверями. Хакуэй едва успела подняться с кресла и поспешить к дверям, чтобы в должной мере поприветствовать гостя. Дверь отворяется, впуская внутрь приятный прохладный вечерний ветерок, а за ним такого нежданного, но желанного гостя. Хакуэй склоняется в приветствии. — Вы могли заранее оповестить меня о вашем визите и я сумела бы приготовить должный ужин, — улыбается Хакуэй, расправляя плечи. Стоящие позади служанки уже накладывают второй набор для ужина за стол, напротив её. — Отнюдь… Это не важно, в конце концов, я ведь твой брат и могу приходить в любое время, — отсекает Хакурю, не желая слушать упреки со стороны сестры и усаживается за стол. Он ловко управляется палочками, накладывая в свою тарелку риса мяса и пророщенную пшеницу. Хакуэй присаживается следом и отпускает всех служанок, в конце концов, это хоть немного но должно быть похоже на семейный ужин? — А ты так вырос и возмужал! Так похож на нашего отца! — держа в руках чашку и зеленым чаем, сознается Хакуэй. С тех пор как закончилась война они так и не смогли толком поговорить, обмениваясь короткими фразами, колкими взглядами и длинными письмами, что все же не могли заметить разговор глаза в глаза. Став одним из советников Императрицы, он был вынужден всего себя отдавать делам Империи, как и она, была так увлечена выполнением своих обязанностей… Здесь виноваты они оба. — А ты скрыла от меня про покушения, — режет Хакурю, оставляя палочки в сторону. — Но я узнал и виновные вскоре будут наказаны в полной мере. — Не стоит, пойми, это всего лишь глупые бедняки. — Это ты не понимаешь. Они посмели затеять нечто подобное против члена Императорской семьи и потому их наказание — смертная казнь. Говорить об этом — тяжело и неприятно, но больше, ей стыдно. Эти покушения всего лишь часть злости и обиды на Арбу, просто бедняки еще не до конца осознали истину произошедшего, что все закончилось, что она больше не вместилище зла. Такие истины порой так трудно понять. И она не держит на них из-за этого зла, потому что они имеют право на это. А Хакурю вот так вот просто утыкает её лицом в её ошибки. А после, от все этой ситуации Хакуэй стало смешно. «Меня отчитывает мой же младший брат! Хех… Хакурю, так так вырос, так повзрослел за эти несколько лет, и как же мне жаль, что я не смогла увидеть этого своими глазами, быть рядом с тобой, поддержать тебя.» — Прости меня, — Хакуэй видит недоуменный взгляд Хакурю на её тихий смешок. — Спасибо что так заботишься обо мне. И это свадьба… Твоих рук дело, не так ли? — Алексий Му один из самый честных и добрых людей с которыми я встречался. Он полукровка-фаналис, а это многое значит. Он не обидит тебя и в обиду не даст. И вот снова, она смотрит в его разноцветные глаза и теряется. Осколки лазурного неба, как её собственные. В них можно взлететь и обрести свободу. Можно камнем рухнуть вниз. Можно сгореть от чувств, у которых никогда не было и шанса на будущее. — Благодарю за заботу. — Все будет хорошо, — наконец-то впервые за вечер улыбается Хакурю, но его улыбка — едва уловимое движение уголками губ вверх. Хакуэй, умиротворенная и счастливая, верит ему.***
За время прошедшее с войны Джинов, на Хакуэй устраивалось множество попыток её убийства, умело пресекаемые её телохранителями во главе Сейшун. Хакуэй не считала чем-то важным сообщать об этом брату при редких встречах или в письмах, ведь ему хватало забот и без неё. Она хотела облегчить ему жизнь, однако, как всегда, лишь усложнила её ему. Но стоит сказать, благодаря этих покушениям, Хакуэй с ужасом обнаружила кое-что весьма необычное своего тела, что было весьма бесполезно, но эту способность стоило оценить и ценить, потому что для сравнения оказалась пожертвована жизнь одной из её служанок. Девушка прислужница должна проверять еду на наличие отравы и в тот день она также попробовала еду, и не заметив опасности, разрешила нести к столу Принцессы. Через шесть часов после этого обеда, та девушка и она свалились без чувств. Через час, Хакуэй сумела прийти в себя, а та девушка — нет. Как показало вскрытие, был применен довольно хитроумный яд, не выявляемый в еде, однако действующий спустя время. Сильнодействующий, к которому почти нет противоядий. Хакуэй не могла основываться лишь на одном опыте и применила к себе еще пару ядов, тайно раздобытых Сейшуном по её просьбе. Эффект был таким же: на лицо симптомы отравления, короткая потеря сознания, а после — полное выздоровление, словно ничего и не было. Теперь никто не пробовал её еду, ведь Хакуэй была твердо уверена что это ей больше не нужно. Её тело имеет устойчивость к ядам.***
Сколько бы не давали время на подготовку — этого оказалось мало. Хакуэй с грустью прощалась с семейным склепом, где рядом с отцом и братьями не будет покоится её прах; с библиотекой, где она так любила засиживаться с кузеном Коэном и Коумеем; с прекрасным Императорским садом, в котором она более не сможет прогуляться под роскошной кроной плакучих Ив. Все это, такое родное и любимое, будет оставлено ею позади навсегда. Хакуэй клонится на прощание Императрице и без промедлений усаживается в роскошную повозку, что увезет её к морю, а там уже она пересядет на корабль и через три дня доберется до Империи Рем. Вот так вот просто.***
— «Я уехала из родного дома и на этот раз я знала, что больше не смогу вернуться обратно. Я стану женой Главнокомандующего Империи Рем, уважаемого Главы корпуса Фаналисов, Алексиус Му. Я надеюсь, что это принесет долгожданный покой и устойчивость в Империю Ко, » — восторженно закончил читать последнюю запись в дневнике Принцессы Лео. Единственный слушатель в виде пожилого человека, заплескал руками, заполнив гробовую тишину лаборатории. — Какой трогательный перевод! Незавидная судьба у последней Принцессы Империи Ко… — И все-таки, к месту назначения, Принцесса так и не прибыла, — устало выдохнул Лео, оглядывая закрепленные на стенке фотографии мумии Принцессы. — Что же произошло? Отчего вся эта процессия погибла одномоментно? Дядя, мы нашли ответы, но они дают лишь еще больше вопросов! — Удивительно, что все это смогло дожить до наших дней, не так ли? — Да! Уже вот два года мы с дядей занимаемся расшифровкой полученных записей и последующим сопоставлением с мировой историей. И найденного материала хватит еще на целую жизнь! И все благодаря тому, что Принцесса любила читать и взяла с собой десятки свитков и книг! Конечно их не пощадило время, но что-то они сохранили и вся информация скрытая в них вызывает неподдельное изумление. — Даже с имеющимися данными это можем пошатнуть мировую историю! Почему мы не можем опубликовать имеющиеся данные, дядя? — Слишком рискованно. Нам нужно больше подтвержденных фактов и тогда у них не остается выбора кроме как смириться с резко изменившимся положением дел, с их грубейшим невежеством и постыдным поражением… Наберемся терпения, Лео, терпения! Мужчина кивнул головой и сложил все переводы в крепкую пронумерованную папку. — Думаю, мы заслужили отличный отдых, не так ли? Нам стоит взять отпуск и отправится к морю, где пляж, песок и теплое солнышко!***