***
— И что дальше?! — с легким испугом в голосе воскликнула Селин Аренберг. *вернемся назад на неделю* — Она отказывается возвращаться сюда, — глядя в окно в детской, протянул Люциус. — Джеки ещё слишком молода, чтобы понять всё, — ответила ему миссис Аренберг. — Не думаю, что дело в возрасте. Она не раз говорила мне, что не хочет брака и семьи, но я, по своей наивности, ожидал, что её настроения изменятся. Женевьева не лгала мне, она всегда показывала себя настоящую, — со вздохом, скорее себе, чем ей, сказал Люциус. Селин подошла ближе и положила руку ему на плечо. — Меня тоже мучает её пренебрежительное отношение. Но что-то изменится только когда она сама все осознает. Малфою было очень трудно сдерживать свои эмоции, когда он раз за разом видел, как Женевьева, развернувшись, уходит из мэнора, проведя с детьми какие-то час-полтора. Люциусу хотелось просто приказать сделать так, как он хочет. Приказать и чтобы его приказ выполнили. Но всё было далеко не так просто. Он говорил ей, давил на неё, пока в какой-то момент не понял, что такими действиями лишь ещё сильнее внушает Женевьеве неприязнь к самому понятию брака и семьи. Но как же было тяжело от одной мысли, что придётся сдерживать свою злость и раздражение и пытаться расположить её к себе. «Ведь это она вела себя не так» Его злость схлынула лишь в тот вечер, когда шла битва за Хогвартс. Миг, и он увидел, как Долохов пускает в неё проклятие. Все эмоции разом исчезли. В голове стучало лишь одно — «Спаси её!» Селин продолжала держать свою руку на его плече, даже когда Люциус повернулся к ней лицом. — Мне жаль, Люциус, — в глазах женщины светилась горечь. Она подступила чуть ближе. Малфой-старший часто чувствовал неприятные мурашки, бегущие по телу, когда мать его жены начинала говорить. Их голоса были настолько идентичны, что это даже пугало. Казалось, это один человек в двух разных телах. Но, разумеется, сходств кроме голоса было немного. Люциус почувствовал исходящий от неё сладкий аромат. Вот ещё одно их сходство. И Женевьева, и её мать любили схожий парфюм. Обе пахли... пахли торжеством. Это было неописуемо. Необъяснимо, почему этот запах именно так характеризовал себя в голове у Люциуса. Но мужчина слышал его и чувствовал себя победителем. Рука миссис Аренберг скользнула с плеча, на его немного шершавую щеку. Серые глаза Люциуса безразлично смотрели на неё. Она приблизилась ещё немного и, привстав на цыпочки, нежно поцеловала его. Нельзя сказать, что Люциус был удивлён. Скорее разочарован. Ему стало, в какой-то степени, обидно за жену. Малфою не были неприятны прикосновения этой женщины, но он всё же быстро отстранил её от себя: — Сожалею, но это невозможно, — проговорил он, с тем же безразличным взглядом, — Мои отношения с вашей дочерью и без того слишком нестабильны. — Я... я всего лишь... — Не стоит объяснений, — Люциус отвернулся назад к окну. Селин быстрым шагом покинула детскую. *** — Тебе лучше уехать назад в Ниццу. Там тебе будет безопасно, — отрезала Женевьева и направилась к двери. — Ты меня выгоняешь? — с оскорблением в голосе усмехнулась женщина, — Я твоя мать. Джеки обернулась. Она глядела на Селин со смесью жалости и неприязни. — Ты осудила меня за то, что я не захотела сутками торчать с детьми. Ты критиковала меня в моем доме, при моем муже. И, — она сделала паузу, выдохнула и продолжила, — я понимаю, что твоя личная жизнь не была слишком уж радужной после смерти отца, но вокруг полно мужчин, которые не женаты на твоей дочери. — Что?! — Селин покраснела до корней волос, — Что он тебе сказал? Это всё неправда... — Нет. Это сказала ты. Только что, — с жалостью глядя на мать, проговорила Женевьева, — Я и сама давно заметила идиллию, возникшую между вами. Но как бы там ни было, — она подошла ближе к женщине, — как мало времени я бы не проводила с детьми, и как много раз мы с Люциусом бы не ссорились, они все равно мои дети. А он — мой муж. Во всяком случае, пока, — после этих слов, волшебница вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.***
— И что дальше? — растягивая слова, спросил Люциус. — Он все равно мёртв. — А ты? — А я жива. И я не испытываю никакой вины из-за того, что между нами произошло. Ты относился ко мне не по-человечески, Люциус. Обманом заставил выйти замуж. Опаивал зельями, чтобы я забеременела, — Малфой в ответ не повёл бровью, но Женевьева и не нуждалась в его признаниях, — Манипулировал, приказывал, унижал. Однако ты спас меня, там в замке. И даже не один раз. И за это я готова дать тебе ещё один шанс. Люциус вспомнил, как он еле нашёл её в Визжащей хижине, про которую говорила Женевьева. Она стояла на коленях и не моргая смотрела на лежащее рядом тело. Рон с Гермионой давно покинули домик и пытались увести мисс Аренберг с собой, но она отказалась. Женевьеве хотелось подумать, хотелось поверить в случившееся. Не только в смерть Снейпа, но в общий хаос, который творился в мире. Джеки попросту не могла понять, как она могла из спокойной домашней обстановки, в которой находилась в отцовском доме, оказаться в эпицентре войны. Среди убийц и трупов. Среди предательства и обмана. Когда Люциус, закрывая лицо рукой, вбежал в Визжащую хижину, она полыхала огнём от пущенного кем-то заклятия. Крыша горела сильнее всего. В деревянном доме раздавался жуткий треск. Но Женевьева, казалось, совершенно не замечала этого. Малфой буквально вынес её оттуда на руках. В глазах девушки он видел безразличие, скуку и грусть. На улице, пытаясь затушить пожар, их ждал Драко. Минуту спустя все трое уже трансгрессировали в замок на севере Англии. — А что, если я не готов дать тебе шанс? После того, как ты спала с моим другом. Что тогда? — Это твоё право.***
— Какова вероятность, что я смогу в случае развода забрать детей? — отпив немного виски из бокала, спросил Люциус у прибывшего к нему в кабинет адвоката. — Я бы настоятельно не советовал вам сейчас разводиться, мистер Малфой, — ответил высокий худой мужчина в годах, сняв с носа пенсне. Мистер Бейкер был личным адвокатом Люциуса уже больше двадцати лет и ни разу его не подводил. Мужчина часто шутил — «можно ошибиться в выборе женщины, но в выборе адвоката — никогда». Разумеется, Бейкер получал за свою работу хорошие гонорары, но эти деньги всегда с лихвой оправдывали себя. — Почему? — поднял брови Малфой-старший. — Вероятность того, что дети будут переданы вам крайне низка, так как вы, скорее всего, получите тюремный срок, — деловито и безжалостно проговорил Бейкер, — Возможно, условный. Это и есть причина не разводиться с миссис Малфой. — Я вас не понимаю. — Вы, должно быть, давно не читали газет, мистер Малфой? Не далее как пару дней назад, в Пророке было выставлено интервью с участниками битвы за Хогвартс. Одна из школьниц рассказала о том, как ваша жена спасла её от оборотня... погодите-ка, сейчас я вам прочитаю, — адвокат взмахнул палочкой и, минуту спустя, в открытое окно влетела газета. Мужчина вновь надел очки и принялся читать, — так, вот, мисс Лаванда Браун говорит: ... я сражалась с кем-то из Пожирателей смерти, когда на меня налетел Фенрир Сивый. Поначалу, я даже не могла понять, что происходит. Не могла понять, что это за существо. Я увидела перед собой остро заточенные зубы и почувствовала зловонное дыхание, — говорит мисс Браун с трудом сдерживая слёзы, — Я пыталась отбиться, а он хотел укусить меня! Все силы уходили только на то, чтобы не дать его зубам сомкнуться на моей шее! Я звала на помощь, кричала, но вокруг был такой хаос, что никто меня не слышал, а если и слышали, то многие и сами были не в лучшем положении. И вот, когда я думала, что мои дни сочтены... когда сил бороться больше не было, его с силой отбросило от меня, и оборотень вылетел в окно, — тут девочка уже не может сдержаться и начинает плакать. Когда она немного успокоилась, мы продолжили. — Вы можете себе представить, я была уже уверена, что умру, что меня просто съедят... и тут я увидела миссис Малфой, профессора, которая вела у меня один из предметов... Сноска от корреспондента: миссис Женевьева Малфой (в девичестве Аренберг), приехавшая из Бельгии, в этом году вышла замуж за Люциуса Малфоя, известного Пожирателя Смерти и, как говорят, сама вступила в сторонники Вы-знаете-кого. В конце февраля у пары родились двое близнецов — наследники большого состояния обеспеченных родителей. Спустя месяц после рождения детей, она уже преподавала в школе Хогвартс, находившейся в тот по момент под контролем вышеупомянутого тёмного мага. Однако действия леди Малфой в школе были отнюдь не такими однозначными, как мы могли бы ожидать. Бейкер прокашлялся и продолжил чтение: Вот, что говорит о ней мисс Браун: — Миссис Малфой никогда не скрывала свою принадлежность к Вы-знаете-кому, но она с первого дня в школе защищала всех, кого могла. Многие из нас страдали от пыток и наказаний Кэрроу, а Женевьева, едва появившись, запретила им издеваться над студентами. При мне и при всем классе она не дала Алекто Кэрроу избить моего одноклассника Невилла. А как-то раз остановила пытки над Терри Бутом. Что же за загадочная фигура, эта миссис Малфой? Может, она была двойным агентом и действовала в интересах сопротивления изнутри? В интервью с другими участниками и участницами кровавой Битвы за Хогвартс, мы спросили их о таинственной защитнице, и вот, что они нам рассказали: Профессор Минерва Макгонагалл, недавно назначенная на пост директора Хогвартса, которая ранее вела уроки трансфигурации в вышеупомянутой школе более сорока лет, говорит: — Я до сих пор не знаю на чьей стороне была Женевьева Малфой во время её пребывания в Хогвартсе, однако, я сама видела, как она вступалась за учеников, которых пытали и избивали Кэроу. Никто, кроме неё не осмеливался этого делать. Вы можете задаться вопросом, почему же миссис Малфой не боялась за свою жизнь и за жизнь своих детей, так открыто выступая против столь опасных личностей? Возможно, миссис Малфой заслуживала особого расположения Вы-знаете-кого? Ответы на эти и другие вопросы, вы можете прочитать в эксклюзивном интервью с Гарри Поттером, на страницах 9 и 10. Мистер Поттер, которому вчера был присуждён Орден Мерлина первого класса, несмотря на свой плотный график, уделил пару минут нашему специальному корреспонденту и ответил на несколько, волнующих всю страну, вопросов. Адвокат пробежал глазами газетный лист и проговорил: — А вот, что герой войны говорит о вашей жене... это, прямо сказать, очень интересно! — Мистер Поттер, что вы скажете о, пожалуй самой противоречивой личности последних дней, бывшем преподавателе Хогвартса, профессоре Северусе Снейпе? — Профессор Снейп был храбрейшим из всех людей, которых я только знал. Он сделал для победы над Волан-де-Мортом намного больше, чем вы можете представить. Больше, чем я и кто бы то ни был другой. — Кого вы бы ещё хотели отметить? Кому высказать благодарность? — Каждому волшебнику и волшебнице, каждому призраку, домовому эльфу, статуе и, в особенности, всем погибшим. Мы перед ними в неоплатном долгу. Нельзя не упомянуть имена моих друзей — Рона Уизли и Гермионы Грейнджер. Без них я бы, наверное, сейчас с вами не разговаривал... — благодарности, признания... где же, где же? Ах, вот, — Преподавателями и персоналу Хогвартса, профессору Макгонагалл, профессору Флитвику, профессору Слизнорту и профессору Малфой... — Не расскажите немного подробнее о профессоре Малфой? Вокруг неё витает ореол таинственности. Какова роль леди Малфой в войне? — Я не раз слышал, как она выручала студентов Хогвартса, некоторые из них были и остаются моими близкими друзьями. Не побоюсь этого слова, спасала жизни. Но кроме этого, миссис Малфой внесла свой огромный вклад в победу над Волан-де-Мортом, — от подробных комментариев мистер Поттер отказался. — Да, не зря она вступалась за тех детишек... — задумчиво проговорил Люциус. — Не то слово, мистер Малфой! — кивнул адвокат складывая газету, — И я думаю, что в случае развода, об этом не преминут написать в газетах. Полагаю, вы понимаете, как будут выглядеть заголовки? «Таинственная героиня войны, защитница слабых и невинных вырывается из плена брака с... — Со мной, — закончил за него Малфой. — Именно. Развод сделает её ещё более знаменитой. Ещё выгоднее покажет вашу жену со стороны доброты, праведности и всего остального. Люди будут думать, что вы просто насильно держали её в браке, Тёмный Лорд заставлял служить ему, а бедная девушка, несмотря ни на что, старалась спасать детишек. Вас будут ненавидеть ещё сильнее, — он сделал паузу, — С другой стороны, если вы сохраните брак... — Бейкер хитро ухмыльнулся, — В газетах она везде под вашей фамилией, люди начнут ассоциировать вас с чём-то светлым и добрым. А когда я говорю «люди», я имею в виду и тех, кто будет принимать решение на вашем суде. Больше совместных выходов вместе. Всей семьей, с детьми. Больше любви и счастья на людях. Пригласите журналистов, давайте интервью, маячьте у всех на виду. Пусть всё будет в газетах. Говорите, что она «спасла вас из тьмы» и прочее, — деловитость и бессовестность, с которой Бейкер рассуждал, стали одними из тех факторов, которые и сделали его личным адвокатом Люциуса Малфоя, — Суд будет, это однозначно. Но если на нем будет присутствовать ваша жена, которая вступится за вас, после того, как вы раскаетесь в каких-нибудь второстепенных обвинениях, думаю, вам обеспечено лучшее решение суда, на которое вы только можете рассчитывать. — И с чего мне начать? — внимательно выслушав адвоката, спросил Люциус. — С малого. Дайте обществу постепенно впитать мысль о вашей добродетели. Сначала, пусть на виду побудет ваша жена и старший сын. Им обоим идёт образ жертв. Ваши младшие сыновья только прибавят картине живости, но и переборщить нельзя. Люди не должны подумать, что вы прикрываетесь ими. Поэтому сначала — миссис Малфой и Драко. Пусть посетят, например, Косой переулок. Ваша жена лично знакома с Гарри Поттером, пусть встретятся. Позже к ним присоединится Драко. И все на виду. В людном кафе, например. — А что, если Женевьева не захочет плясать под эту дудку? — откинулся на спинку кресла Люциус. — Пригласите её сюда, к нам. Скажите, что я семейный адвокат. Поверьте, мне удастся её убедить. Несколько неверных действий — и она превратится из защитницы детишек в Пожирательницу Смерти, которой грозит срок в Азкабане.***
— Гарри Поттер и сам писал мне, — посмотрела на Бейкера Женевьева, — предлагал встретиться, поговорить. — Советую вам ни секунды не медлить с ответом.***
— Я хотел лично поблагодарить вас, миссис Малфой, — сидя за столом напротив девушки, проговорил Гарри, — Если бы не вы, я бы никогда не узнал правды, — поднимая бокал в её сторону, продолжил он. — Нет, Гарри, это мы все должны благодарить вас. Вы спасли нас от него. Знаете, я попала в Англию каких-то пару лет назад. Мой отец скончался и я решила на время перебраться к дяде. Оказалось, что он был сторонником Тёмного Лорда. Позже он убил дядю за предательство, но меня тогда уже успели втянуть во все. Все присутствующие в ресторане то и дело поглядывали на пару. — Сожалею. Как звали вашего дядю? — Айзек. Его звали Айзек Аренберг. — Я поговорю с членами Ордена Феникса, если он переметнулся на нашу сторону, они должны знать, — парень замялся, — А Люциус Малфой? — Буду вам очень признательна... Люциус всегда защищал меня от чего только мог, — произнесла заранее обговорённые слова девушка, — Я уже сбилась со счёта, сколько раз он спасал мне жизнь, — она грустно улыбнулась. Гарри посмотрел на неё со смесью удивления и недоверия, — Возможно, это бестактный вопрос, но я сгорю от любопытства, если его не задам! Что же случилось после? После того, как вы всё узнали. Когда Гарри закончил свой рассказ, и они уже собирались расплачиваться по счёту, витражная дверь ресторана открылась, и в зал зашёл высокий светловолосый молодой человек в чёрном костюме. — Надеюсь, вы не против? За мной пришёл Драко. Люциус слишком переживает. Не хочет, чтобы я ходила по улицам одна в такое время... вы понимаете, многие судят о нас предвзято. — Да, я понимаю о чем вы, — проговорил Гарри, встал и обернулся. Женевьева последовала его примеру и тоже встала. Когда Драко приблизился к ним, она поцеловала парня в щеку и он подошёл к Гарри. Рука мисс Аренберг по-матерински покоилась на плече Малфоя-младшего. — Я бы хотел... — Не стоит, Драко, — сказал Поттер и протянул ему ладонь для рукопожатия. Драко, с явным облегчением, крепко пожал руку Гарри Поттера. Раздался хлопок, вспышка света и из угла ресторана повалил дым. Все трое обернулись, и в груди у Женевьевы радостно забилось сердце. — Господа! Ещё одно фото, прошу вас... — затарахтел фотограф и успел таки сфотографировать их ещё несколько раз. К троице тут же подлетела невысокая женщина-репортёр с собранными в хвост темными волосами. — Прошу прощения, мистер Поттер, миссис и мистер Малфой! Меня зовут Гвендолин Роббинс, не откажетесь от краткого интервью для Ежедневного Пророка? Мистер Поттер, скажите, вы бы могли назвать мистера Малфоя своим другом? — Да, — коротко кивнул Гарри, и вся компания направилась к двери.***
На следующий день, на второй странице Пророка уже красовалась большая колдография Гарри, Драко и Женевьевы. Начало было положено.***
— И что дальше? — посмотрев на держащего газету отца, спросил Драко. — Некоторые всё равно будут нас ненавидеть. — Ты не мешок галлеонов, чтобы нравиться всем, Драко, — не отрывая горящих глаз от газеты, ответил Люциус. Сегодня, на первой полосе красовалась колдография всего семейства Малфоев, выходивших из зала суда. На переднем плане стоял Люциус, которого радостно и довольно страстно целовала Женевьева («Актриса из неё получилась куда лучшая, чем жена...» — глядя на фото, подумал Малфой-старший), чуть дальше, по одну сторону от них — Драко, держащий за ручку Ленарда, по другую — улыбающийся адвокат, а за ним няня Джиллиан, несущая на руках малыша Роуланда. Заголовок над фото кричал: «Твоя любовь спасла меня из тьмы» — Люциус Малфой». Чуть ниже была небольшая статья о суде, который прошёл только вчера. Вчера, нашему корреспонденту удалось побывать на пожалуй самом удивительном и трогательном судебном процессе за всю историю. Подсудимым был Люциус Малфой, обвиняемый в деятельности Пожирателя Смерти и пособничеству Тому-кого-нельзя-называть. Все присутствующие были чрезвычайно удивлены, увидев в зале суда всю семью мистера Малфоя — старшего сына Драко, жену Женевьеву и двоих сыновей-близнецов, которым едва исполнилось полгода. Также Малфои появились в суде в сопровождении няни малышей и адвоката, представляющего интересы мистера Малфоя. На вопрос о цели посещения слушания младшими сыновьями, миссис Малфой ответила просто — «Моего мужа могли отправить в тюрьму прямо из зала суда, и наши дети бы не увидели Люциуса ещё долгое время. Я не могу разлучать их с отцом раньше, чем это сделает суд». Миссис Малфой сидела в первом ряду во время вынесения обвинений и речи своего мужа и, порой, не могла сдержать слез. Вот, что сказал Люциус Малфой в своё оправдание: — У меня не было выбора, Ваша честь. Я только пытался защитить свою семью. Он угрожал убить их всех, если я не подчинюсь. — Почему вы не попытались выйти на контакт с Орденом Феникса? — Мы пытались. Дядя моей жены, Айзек Аренберг, который был мне близким другом, передавал сведения в Орден Феникса. Он хотел вытащить нас оттуда. Но был жестоко и публично убит Тёмным Лордом. После того, что мы видели, — мистер Малфой посмотрел на жену, — я не смог рисковать теми, кто остался жив. — Прошу принять к протоколу то, что мистер Малфой никогда не принимал участие в пытках и убийствах невинных людей, а его жена, миссис Малфой помогла многим студентам Хогвартса и непосредственно Гарри Поттеру, — заявил адвокат мистера Малфоя. — Обвинения выдвигаются Люциусу Малфою, а не его жене. Но не упомянуть о действиях миссис Малфой, разумеется, нельзя. Почему же вы, мистер Малфой, не помогали своей жене в Хогвартсе? Вы, насколько нам известно, оставались в своём замке, с Вы-знаете-кем, — судья. — Я должен был быть рядом с сыновьями. Я уже пытался отречься от Тёмного Лорда и за мной пристально следили. Один мой промах — и он убил бы меня и всех дорогих мне людей, — мистер Малфой с горечью смотрит в сторону сидящих немного поодаль сыновей. — Слово предоставляется Женевьеве Малфой, супруге подсудимого. — Ваша честь, прошу вас принять во внимание, что во время Битвы за Хогвартс, когда я выполняла порученное мне Северусом Снейпом задание, которое заключалось в том, чтобы передать Гарри Поттеру важнейшую информацию о том, как победить Тёмного Лорда, мой муж, даже не зная подробностей, помогал мне. Он несколько раз спас мне жизнь, в частности от Антонина Долохова, который попытался убить меня. Люциус сражался с ним. Он содействовал в получении Гарри Поттером сведений, которые спасли всех нас. Весь зал суда слушал процесс с придыханием и, определенно, с огромным интересом. — Что вы скажете на это, мистер Малфой? — Только одно — это твоя любовь спасла меня из тьмы, — протянув руку в сторону жены, проговорил мистер Малфой, и многие находящиеся в зале не смогли сдержать вздохов умиления. — Ну и так далее и тому подобное, — осклабился Люциус, — Мне до сих пор не верится, что нам удалось отделаться щедрым взносом в восстановление школы и несколькими пожертвованиями жертвам Тёмного Лорда. Мне не предъявили даже условный срок, — с явным ликованием в голосе сказал он. — Это всё благодаря Женевьеве. — Разумеется, — кивнул блондин, — Я никогда не забуду того, что она сделала для меня, — несмотря на слова Малфоя-старшего, благодарности от него явно исходило немного. Люциус посмотрел на часы, — Ко мне скоро придёт пара друзей. Нельзя не отпраздновать такую победу! Присоединяйся, мы будем в баре на втором этаже. — Да, возможно немного позже. Пару часов спустя, когда Драко зашёл в бар на втором этаже, там уже играла приятная музыка. За низким круглым столом из темного дуба сидели трое друзей Люциуса и три молодые девушки. — Садись, Драко, — кивнул Малфой-старший на свободное место рядом с собой и повернулся к одной из девушек, сидящей по другую сторону от него, — Дорогуша, ты не принесёшь нам ещё бутылку виски и бокал? — легонько шлёпнув девушку по бедру, улыбнулся мужчина. Высокая смуглая брюнетка очаровательно улыбнулась и направилась к барной стойке. На девушке было короткое красное платье, обтягивающее все её достоинства. Драко тем временем опустился на предложенное ему отцом место. Посмотрев вслед девушке, он перевёл взгляд на собравшихся. Ещё две девушки — блондинка и рыжая сидели с другой стороны стола, между двумя мужчинами в мантиях. Одеты они были примерно также, как и первая девушка. Один из друзей Люциуса тоже посмотрел вслед отошедшей к бару девушке и склонившись к Малфою-старшему, так, чтобы никто кроме него и сидящего рядом Драко их не слышал, с ухмылкой проговорил: — Ты, как всегда, выбрал себе самую симпатичную даму, Люциус. Прискорбно, мне тоже она приглянулась. — Я поделюсь, Киван, — усмехнулся в ответ блондин. — Хотя, честно признаться, — мужчина по имени Киван ещё сильнее понизил голос, — Боюсь, самая красивая женщина в этом доме сегодня недоступна. Эти девицы и в половину не так красивы, как твоя жена, — глаза у мужчины загорелись. — Не раскатывай губу, мой друг, — улыбка Малфоя скривилась. Брюнетка в красном платье вернулась и щедро плеснув виски в бокалы, подала один Люциусу, а другой Драко. Двое других друзей Малфоя играли в волшебные шахматы. Все трое были из тех немногих, кому удалось избежать правосудия, так как они никогда не поддерживали Тёмного Лорда открыто. — Ну, за тебя, Люциус, и за твою способность выпутываться из передряг, — после очередного шаха, поднял свой бокал один из мужчин. — Благодарю, Лестэр, — кивнул ему Малфой. Драко сидел полностью погруженный в свои мысли, из которых, однако, его довольно быстро вернуло в реальность. Час спустя, когда залу уже наполняли нетрезвые разговоры, смех и пошлые шутки, его отец снова отправил свою компаньонку за выпивкой, а после, довольно бесстыдно усадил её к себе на колени. Посмотрев на это, Драко почувствовал, что ему от чего-то стало неприятно наблюдать за подобным. А когда Малфой-старший запустил руку смеющейся брюнетке под платье, его сын, и вовсе, не выдержал и встал из-за стола. — Ты же женат, — послышался из-за спины притворный упрёк девушки, больше похожий на приглашение. — У нас с женой совершенно деловые отношения, — усмехнулся Люциус, просовывая пальцы ей между ног. — Оставайся, Драко, — окликнул парня Киван, — Сейчас начнётся самое интересное. Парень обернулся как раз вовремя, чтобы заметить, как его отец толкает смеющуюся девушку в руки другу, так, что та ложится ему на колени и задирает ей платье, раздвигая ноги. Киван в то же время спускает с плеч девушки лямки платья, оголяя её большую грудь. Понаблюдав за тем, как двое мужчин ловко раздевают девушку, и Люциус уже начинает расстегивать брюки, он заметил, что и на противоположном конце стола творится нечто подобное. — Благодарю, но я все же пойду. Люциус оглянулся на сына, затем снова перевёл взгляд на уже почти полностью обнаженную девушку, напоследок сжав её грудь, усмехнулся и проговорил: — Никуда не уходи, дорогуша. Я сейчас вернусь. В наполовину распахнутой рубашке и с расстёгнутым ремнём, он догнал сына в коридоре. — Драко, постой. Малфой-младший неохотно обернулся. — Возвращайся, там на всех хватит, — с усмешкой произнёс Люциус. — А что будет с картиной нашей идеальной семьи, когда эти девицы завтра раструбят о твоих подвигах на весь волшебный мир? — с выпадом проговорил Драко. — Завтра они ничего не вспомнят, в этом и весь сок, — ухмыльнулся мужчина. В коридоре послышались шаги. Мимо Малфоев, не сказав ни слова, прошла Женевьева. Она всего на секунду задержала взгляд на расстегнутых брюках Люциуса и криво усмехнулась. — Ну, — похлопав сына по плечу, сказал Малфой-старший, — надумаешь, приходи, мы тебе что-нибудь оставим, — и закрыл за собой дверь из-за которой уже слышались хрипы и стоны. Драко посмотрел на дверь, за которой скрылся отец, затем обернулся в сторону ушедшей за поворот Женевьевы и последовал за ней. Он нашёл девушку в библиотеке, с книгой в руках. На журнальном столике рядом с креслом стоял бокал с вином. Заходя, Драко неловко кашлянул, привлекая к себе её внимание. К своему ужасу, он понял, что музыка и стоны из бара на втором этаже прекрасно слышны в библиотеке. — Ты не против, если я к тебе присоединюсь? — Боюсь, со мной будет не так интересно, как с твоим отцом, — усмехнувшись, ответила Женевьева, — но, милости прошу. — Это всё... — Всё в порядке, Драко. Люциус вправе делать все, что он хочет, даже если он хочет трахать шлюх прямо у меня под носом, — с ледяной улыбкой ответила девушка. — Мне жаль, что он устроил такое, — явно смущаясь, проговорил Малфой-младший, — Он зол на меня и пытается сделать мне больно, — Джеки снова перевела взгляд на книгу, — Но, к сожалению, или к счастью, мне все равно. — Я так и не поблагодарил тебя за то, как ты помогла мне. Тогда, в Будапеште. — Не стоит, мы же... — сверху послышался особенно протяжный женский стон, — семья. Может? сыграем во что-нибудь? Я знаю одну хорошую игру, которая поможет мне быстрее напиться и перестать слышать весь этот цирк. — Давай, — пожал плечами Драко, — Я бы тоже выпил. — Правила просты, — Женевьева взмахнула палочкой и в комнату влетел поднос, на котором стояла открытая бутылка вина, ещё один бокал и фрукты, — Ты говоришь что-то, что ты думаешь было в моей жизни. Если угадываешь ты — пью я, если нет — пьёшь ты. И наоборот. (Фанатам Игры Престолов — Привет!) — Идёт. Начни ты, — кивнул Драко. — Хм... Люциус говорил тебе, что из меня получилась никудышная жена. — Нет, не говорил. Женевьева подняла бокал и отпила. — Твоя очередь, Драко. — Когда я тогда сбежал... Тёмный Лорд наказал его или тебя? — Нет, — покачала она головой, кивая ему на бокал, — Люциус бил тебя. Драко отвёл взгляд, а затем потянулся за бокалом и выпил. Женевьева задумалась. Как только она задала этот вопрос, девушка тут же пожалела, так как осознала, как, должно быть, неприятно Драко будет об этом говорить. Но, имея детей от этого человека, волшебница хотела подготовиться к тому, что её ждёт. — Моя очередь? Что ж, пусть вопрос прозвучит также — отец бил тебя. — Тут стоит уточнить, — Женевьева усмехнулась, — обстоятельства. Так, как тебя — нет. Так что пей. Драко усмехнулся, явно услышав больше, чем хотел и снова выпил. Его уши слегка порозовели. — Тебе в школе нравилась Гермиона Грейнджер, — улыбнулась Женевьева и прибавила, — Обманывать нельзя. Драко снова выпил. — Да, такими темпами напьёшься ты, а не я. Парень усмехнулся и проговорил: — Ты изменяла отцу. Женевьева пристально посмотрела на Драко и, пожав плечами, выпила. — Всё, что будет сказано здесь, останется между нами, разумеется, — долив себе и ей вина, сказал Драко. Девушка лишь отмахнулась. — Давай немного изменим правила. Тот, кто угадал, задаёт ещё раз. — Что, не знаешь о чем спросить? — усмехнулся Драко. — Точно. — Это был Забини. — Что? — усмехнулась Женевьева, — О, нет. Не он. Пей, — подумав секунду, она спросила, — Почему Забини? — Ты ему очень приглянулась, когда была в Хогвартсе в первый раз, — хмыкнул Драко, — он много о тебе спрашивал. Ну ты понимаешь, когда вы с отцом ещё не... — Я то думала мне показалось. Видел бы ты лицо Блейза, когда он пытался меня проводить и увидел, что за мной пришёл твой отец, — волшебница засмеялась, — А как меня отчитывал... — она вспомнила Снейпа, умолкла и погрустнела, — неважно. Твоя мать меня ненавидит. — Пей, — он кивнул, — Потому что это не так, — задумавшись, Драко прибавил, — Мой отец спал с твоей матерью. — Нет, — снова засмеялась Женевьева, — Надеюсь, что нет, — Драко выпил, а девушка поднялась со своего стула и пошла вдоль книжных шкафов. — Ты не хотел становиться Пожирателем Смерти. Драко снова выпил и почувствовал, как пьянеет. — Твой дядя бил тебя. Девушка выпила. — Он спал с моей матерью. Женевьева протяжно посмотрела на Драко и проговорила: — Он любил её, — а затем, подняв бокал в его сторону, осушила до дна. — Твой отец проводил с тобой мало времени. — Пей, — снова доливая вина себе и ему, проронила Женевьева. Игра зашла в довольно таки грустное для них обоих русло, а выпитый алкоголь требовал веселья, поэтому волшебница задумавшись на минуту о том, чего бы такого спросить, улыбнувшись, продолжила: — Ты спал с той девицей, которая тогда назвала меня «Министерской мымрой». — Нет, — усмехнулся парень, — пей. Ты спала со Снейпом. Женевьева, при этих его словах, дернулась, но выпила. Она взмахнула палочкой и бокалы вновь наполнились. Оглядев библиотеку, волшебница подошла к большому окну и открыла его, впуская в зал свежий вечерний воздух. После этого, решив немного размять ноги, она ещё раз прошла мимо книжных стеллажей, касаясь их кончиками пальцев и повернулась к Драко. Тот продолжал сидеть в кресте, наблюдая за ней. — Но с моим отцом тебе понравилось больше, — прищурившись, с ухмылкой сказал Малфой-младший. — Ужас, как пошло, Драко, — смеясь, притворно смутилась девушка, нарочно паясничая, — Знаешь, а ведь это заставило меня задуматься... — вскинула брови Женевьева, но затем всё же выпила. — Ты ревнуешь его? К тому, что там происходит, — кивнул Драко на потолок. — Пей, — покачала головой девушка. Бутылка быстро опустела. Женевьева, продолжая расхаживать по библиотеке, зашла за спину того кресла в котором сидел Драко и опёрлась локтями о его спинку. Одной рукой она скользнула к его плечу, едва касаясь кожи через тонкий хлопок рубашки. Длинные пальцы побежали вниз по его груди и животу, а затем снова вверх. Драко не отрываясь смотрел за её рукой. Из его груди вырвался глубокий вздох. Склонив голову к уху парня, обжигая его горячим дыханием, Женевьева прошептала: — Ты бы хотел меня. Драко сглотнул, отрывая взгляд от умелых рук, которые теперь разминали его плечи и, подняв бокал, осушил его до дна. ______________________________________ — Ты что, спала с моим сыном?! — взревел Люциус, хлопнув дверью. — Не понимаю о чем ты, дорогой, — усмехнулась Женевьева, ссылаясь на их недавний разговор, который выглядел примерно так: «А как насчёт тех шлюх, которых ты притащил прямо сюда, где живу я и наши сыновья?!» «Не понимаю о чем ты» — усмехнувшись, ответил тогда Малфой и прибавил, — «Мне, по твоей логике, нужно тебя поблагодарить за то, что ты трахалась со Снейпом подальше от этого дома?» Люциус, с полными ярости глазами, подлетел к ней и размахнувшись, ударил девушку по лицу. Перстень на его руке рассек ей бровь. — Не смей больше вытворять такое! Иначе я не посмотрю на то, что ты помогла мне избежать Азкабана и убью тебя! Я не стану терпеть такой позор. Пусть лучше мои сыновья растут без меня. Но тогда, они будут расти и без тебя, — прорычал мужчина, со злостью глядя на жену. — Ты думаешь, я не знала, что ты меня просто используешь? — приложив руку к лицу, спросила Женевьева, — Ты и твой «хитрый» адвокат. Неужели ты думаешь, что за годы жизни с тобой я ничуть не поумнела? — И что ты хочешь этим сказать? Поэтому надо спать с моим сыном, черт тебя возьми?! — ударил кулаком по столу Люциус. — А то, что раз уж ты меня дуришь, мог бы всё же относится ко мне с уважением и не таскать сюда всяких шлюх прямо у меня на глазах! — топнула ногой девушка, и её голос сорвался вниз, а по щекам потекли слёзы. Люциус с удивлением посмотрел на неё. Его, буквально, напугала такая реакция. Они ругались, и мужчина совсем не ожидал, что что-то здесь делается не из злости на него, а из обиды или ревности. Мистер Малфой резко подошёл ближе и убрал её руку от раны на брови. Положив собственную ладонь на щеку Женевьевы, он с сожалением посмотрел на рассеченную кожу. «Неужели она все ещё чувствует что-то ко мне..?» Притянув волшебницу ближе к себе, он настойчиво поцеловал её губы, чувствуя на лице тёплые слёзы. В необъяснимом для себя порыве, Женевьева ответила на его поцелуй, несмотря на все те эмоции, которые он ей принёс. Полчаса спустя, они уже тяжело дыша полулежали на диване. В порванной одежде и следами бурной любви на коже — засосами, царапинами, укусами и отпечатками ладоней. Люциус протянул руку, обнял Женевьеву за талию и крепко прижал к себе. — Ты ведь не спала с Драко, да? — Да, — усмехнулась девушка, — Просто захотела тебя позлить. Мужчина расхохотался. — Прости меня, — он снова коснулся запекшейся крови у неё над глазом, — Я никогда не хотел причинять тебе вред, — ещё крепче прижимая к себе горячее тело, сказал Малфой.***
Люциус и Женевьева, насколько это было возможно, простили друг друга и остались вместе, живя в Малфой-мэноре. Близнецы росли в любящей, счастливой и, после всего пережитого, крепкой семье. Через несколько лет Драко женился. Женевьева никогда не рассказывала Люциусу о том неловком разговоре, который случился у них много времени назад. Однако отношения между ними немного натянулись. Драко явно понял, что сболтнул лишнего. Он стал избегать Женевьеву, но удавалось это ему тяжело, пока они жили в одном доме. Люциус невзлюбил невестку с первых дней их брака. Женевьеве же она, напротив, понравилась. Астория была доброй, понимающей и мягкой девушкой. Она была симпатична Женевьеве, однако, мисс Аренберг считала, что ей, к сожалению, совсем не место в этой семье. — Дорогая, если ты не будешь тверже, они пустят тебя на колбасу, — как-то во время их откровенного разговора, сообщила ей Женевьева, после нескольких особенно острых замечаний Люциуса, — Когда я вошла в эту семью, я была довольно жесткой и своенравной, но и этого оказалось недостаточно. Астория отвергала идеалы чистой крови, от чего Люциус приходил в бешенство. Женевьева не заступалась за девушку при своём муже по одной простой причине — она считала, что та знала, на что шла. Знала, в какую семью вступает. Драко, к сожалению, тоже не защищал жену от отца, зная, что не согласиться с ним, значило не согласиться с идеей чистой крови, которая негласно, но всё же всегда преобладала в доме Малфоев. По этим причинам, Драко с Асторией, через год после рождения сына и покинули Малфой-мэнор. Они хотели растить своего ребёнка в атмосфере «далекой от насилия и угнетения», как сказала Женевьеве жена Драко. — Это мой внук! — взревел Люциус на сына. — И мой сын. Тебе никто не указывает, как растить твоих сыновей, — ответил Драко. — Если бы мой отец был жив, я бы к нему прислушался. А ты слушаешь свою любительницу маглов-жену! — Этот разговор ни к чему не ведёт, — Драко встал и вышел из комнаты. — Нет, ты слышала?! «Ваши идеалы уже давно устарели!» — передразнил он невестку, — С какой стати она тогда вообще связалась с Драко? Вышла бы замуж за магла и не тратила бы мои нервы. — Не знаю, Люциус. Она, разумеется, имеет право на любое мнение, но зачем с таким мнением являться в этот дом, я тоже не понимаю. — Ладно, пусть убираются отсюда, — Люциус отшвырнул в сторону газету, которую он держал в руках, — Драко всегда был мягким. Таким же, как его мать. Наши сыновья не будут такими. Твой характер куда тверже, чем был у Нарциссы. — Поэтому нам с тобой иногда было тяжело ужиться, — пожала плечами Женевьева, — Но из двух зол... — Я уживусь с кем угодно, пусть только мои сыновья будут мужчинами, — отмахнулся Малфой. Как раз в этот момент в столовую вошёл девятилетний Ленард, а за ним его брат. — Я летал намного выше, чем Роуланд, па! — выкрикнул мальчик. — Ничего подобного! — пихнул Ленарда брат, — Ты дважды чуть не свалился с метлы, косоглазый! Люциус, казалось, даже не слышал, что именно они говорят. Каждый раз, когда он видел близнецов, которые оба были очень похожи на него, Малфой-старший начисто забывал о злости, которую испытывал к Драко из-за его жены. ______________________________________ Через два года, когда мальчики пошли в Хогвартс, они выросли ещё сильнее и стали ещё более важными. Их отец оказался прав — характера им обоим было не занимать. Люциус и Женевьева впервые за своё знакомство остались в Малфой-мэноре совсем одни.