Связанные словом

      Птица певчая, двоекрылый феникс, своим извергающимся пламенем разорвет ткань ночного небосвода - это день.       Стрела Амура, осыпающая покровы сиянием яркоголосых звёзд, посылается Аллахом, чтобы ранить феникса и заставить его упасть. Тогда наступает ночь.       Но феникс имеет силу возрождаться, восставая из пепла и обращаясь в прежний облик птицы певчей. Так снова наступает утро, и так происходит круговорот дня и ночи, ночи и дня. Сутки за сутками, год за годом, это действие необратимо, являясь насущным.       Однако, есть время перемирий между фениксом и амуром, мирный час, называемый среди смертных вечером. Вечер - пора высокомерия и неверности, время воплощения грехов.       Позволишь ли ты себе, Хюррем-хатун, согрешить в сей праздный вечер? Ведь шанс так близок. …       Сердце опечаленной Махидевран-султан с каждым днем все сильнее и сильнее угасает. Полная никому не нужной любви и скорби по своим чувствам, весенняя роза начинает вянуть. Возможно ли для неё что-то изменить? Точно нет, ведь она уже пыталась. Отравить, избить, угрожать – Хюррем словно ничего не боится, никакие угрозы ей не страшны. Каменная стена, которая готова принять любой удар, и даже не потрескаться.       Махидевран-султан никогда не позволяла себе мысли о другом, более близком пути. Для госпожи было невозможно простить и отпустить, не смотря на то, что сие и требовалось от нее всеми другими. Только сейчас её постигла ясная дума – возможно, стоит оставить соперницу в прошлом и жить своей жизнью? А может, что будет еще лучше в глазах других, подружиться с новой госпожой султанского сердца, завоевать ее доверие и уважение, чтобы оставаться на том же знатном месте?       Отступать всегда нелегко. Но, сейчас сделать это проще простого, так почему бы не перестать противиться судьбе и взять ее в упряжку своего контроля, словно резвого коня? И конь этот поведет тогда тебя в лучший исход.       Махидевран-султан еще не решается, лишь размышляет. Думает о своих планах, пока для нее готовится выбранное платье. В этот вечер, полный высокомерия и неверности, она хочет быть госпожой праздника. Выглядеть стоит подобающе. ー Гюльшах.. Моя любимая корона, где она? Та, что, кажется, с фианитами. ー Махидевран в последний раз поправила прядь волос, прежде чем надеть на свою голову массивную диадему, украшенную фиолетовыми камнями, ー Фианит, как мне рассказывал Сулейман, это пустой камень. Словно сосуд, который ты имеешь право заполнить теми эмоциями, которые хочешь видеть на себе. Когда обладатель такого камня счастлив, это счастье передается и фианиту… то же происходит, если владелец камня негативен. ー Очень красивая история, моя госпожа. ー с мягкой улыбкой высказалась Гюльшах, подавая султанше её лиловое платье, ー вы уверены, что вам стоит надеть именно такого цвета наряд? Вы же знаете, что.. ー Знаю, что…? ー Махидевран перебила свою служанку, забирая из ее рук платье, ー Я знаю, что лиловый – любимый цвет Хюррем-хатун. Ты думаешь, она придет на праздник в наряде такого же цвета? ー Я не думаю, но всё-таки…       Махидевран-султан вновь перебивает Гюльшах, но в этот раз не словом, а жестом; твердое поднятие указательного пальца к губам. «‎Чщ-щ». ー Если Хюррем-хатун тоже наденет лиловое платье, это будет прекрасно. Мы будем выглядеть, как настоящие подруги. ー султанша невинно улыбнулась и вышла из покоев, провожаемая недоуменным взглядом Гюльшах-хатун. …       В двери комнаты Хюррем ненавязчиво постучали. Девушка, уже давно привыкшая к наличию служанок, просит одну из них открыть вход. В покои тихим шагом входит госпожа, стараясь не поднимать голову, словно смотрит свысока, как у неё обычно получается. Хюррем учтиво кланяется и предлагает султанше присесть рядом с ней. ー Я решила проведать тебя и сообщить о празднике, если ты о нем еще не знала. ー с улыбкой произносит госпожа. ー Благодарю вас, Хатидже-султан. ー хатун отвечает на улыбку девушки тем же, ー однако, мне уже сказали о праздновании. Махидевран-султан лично приходила, разве не странно? ー Что же странного, Хюррем? Может, она пытается начать с тобой дружбу, чтобы наладить контакт? Наконец-то она поступает разумно, я счастлива за вас.       Хюррем-хатун, словно игнорируя слова Хатидже, отстраненно кивает головой и встает с дивана; поправляет подол своего лилового платья. За ней с дивана встает и сестра султана. ー Мы можем пойти на праздник вместе, если вы не против?.. ー вопрошает Хюррем, но тут же осекается, вспоминая сказанные ей сегодня же слова: ㅤㅤㅤㅤㅤㅤ«‎ ー Зайдете ко мне, госпожа? Придем на праздник вместе - разве не мило? ー девушка проводила рукой по своим рыжим, словно янтарь, волосам, заправляя их назад. ー Вот же Валиде удивится, забавно будет». ー Я была бы рада, честно, однако.. у меня есть некоторые дела, из-за которых я приду позже. ー чтобы случайно не сказать лишнего, Хатидже поспешно прощается с подругой и уходит. Хюррем не особо волнуют дела султанши, однако, если они будут иметь вес в борьбе с врагами в будущем, о них было бы полезно знать.       Не проходит и минуты, в дверь снова стучат. ー Хатидже, вы что-то забыли сказать? ー вопрошает хатун, в этот раз самостоятельно открывая дверь в покои, ー Ах, это вы, Махидевран-султан. Проходите. ー У тебя недавно была Хатидже-султан? ー госпожа невольно прищурилась, ー что вы с ней обсуждали? ー Не думаю, что вам, великая султанша, будут интересны столь приземленные разговоры. Вы же у нас знатная госпожа во дворце. Наверное, только на светские темы и говорите. ー Хюррем мастерски изобразила на лице грустную гримасу, однако Махидевран сразу увидела явную фальшь в этой эмоции. ー Скоро и тебе будет не до приземленных разговоров, Хюррем. Слишком занята будешь, пытаясь удержать невидимую корону. ー Люблю, когда вы так поддерживаете разговор, госпожа. ー хатун нежно улыбнулась, не смотря на собеседницу, однако, вскоре ей пришлось перевести взгляд на девушку, ведь она заметила одну деталь, ー На вас лиловое платье, Махидевран-султан? Я надеялась, что лиловый вызывает у вас крепкую ассоциацию со мной, потому вы его никогда не наденете. ー Знаешь ли, Хюррем, то, что это - твой любимый цвет, не говорит о том, что я не буду его носить. Ты же носишь красные платья, несмотря на то, что я очень люблю красный. ー Действительно? Я думала, вам по душе зеленый. Он так подчеркивает вашу элегантность, изящество, и, конечно же, самооценку. ー Приму это за комплимент. ー Махидевран улыбнулась, смотря в глаза Хюррем, но тут же отвела взгляд, стараясь думать о других вещах, ー нам стоит идти, Валиде уже, вероятно, заждалась.       Хюррем-хатун кивнула в соглашении. Вечер уже кажется таким интересным, хотя он только начался.       Живая музыка в гареме совершенно иная, нежели на родине Александры. Звуки арфы и барабанов так отличны от русских инструментов, но так же красиво звучат, даже чем-то лучше. Эта музыка так успокаивает и расслабляет, заставляет тело двигаться в размеренном ритме танца. Душа и тело Хюррем так и просились в пляс, однако, титульность не позволяла вести себя так раскованно, как прежде. ー Хюррем, как ты поживаешь? ー вопросила Валиде, запивая лукум щербетом. ー У меня все прекрасно, благодаря вашим молитвам. ー С улыбкой ответила Хюррем, прекрасно зная, что Валиде никогда в жизни не станет молиться за ее здравие. ー В последнее время у меня начали появляться союзники в этом дворце, так что я счастлива. ー Союзники?.. И кто же это? ー стараясь скрыть удивление, Валиде перевела взгляд с Хюррем на Хатидже, затем на Гюльфем, и только в самом конце она посмотрела на Махидевран-султан. Та недоуменно пожала плечами. ー Не думаю, что мне стоит их раскрывать, Валиде. Для них это может плохо кончиться. ー хатун отвела взгляд.       Праздник – облегчение для души. Плавные ритмы музыки и танца успокаивают, заставляют отречься от всех проблем. Странное ощущение: Хюррем чувствует себя вполне спокойно, зная, что в этом окружении меньше плохих людей. Хатидже-султан смотрит на неё доброй улыбкой, на секунду оторвавшись от разговоров с матерью. А с каких пор Махидевран-султан перестала быть плохой? С тех самых, когда решила начать дружить? На дружбу их отношения не похожи, они грызутся, словно собаки, и улыбаются друг другу лишь лицемерно. Но сердце подсказывает Хюррем, что все будет только лучше. Нужно лишь идти вперёд, к улучшению. С этой мыслью Хюррем-хатун произносит: ー Махидевран-султан, до меня дошли слухи о том, что вы необыкновенно красиво танцевали в молодости. ー девушка ехидно улыбнулась, наблюдая за реакцией госпожи, ー или же, это действительно были слухи?... ー В молодости? Ты хочешь сказать, что Махидевран стара, Хюррем? ー вопросила Валиде, явно заинтересовавшись этим разговором. ー Ох, нет, я не это имела в виду. Госпожа не стара, отнюдь… но и не так юна, чтобы танцевать на праздниках. Разве не верно я говорю?...       Махидевран была совершенно расслаблена, до последнего не поддаваясь на провокации Хюррем-хатун, однако, ее последние слова попали в самое сердце, терпеть таких речей в свой адрес было невозможно. Султанша медленно встала, расправляя подол платья, и с улыбкой произнесла: ー Я действительно хорошо танцую, хатун. И ты приманила нашего султана своими танцами. Так почему бы нам не устроить… соревнование? Как борьба на матраках у мужчин, женщины могут бороться в искусстве танца. С позволения Валиде, конечно.       Хафса-султан кивнула головой в соглашении. ー Прекрасная идея. Пусть танцующие девушки рассядутся по своим местам, а играющие на инструментах играют что-нибудь особенное.       Приказ самой Валиде был равносилен закону, потому служанки и наложницы быстро, словно пули, разошлись по своим сиденьям, а музыкантки начали играть мелодию. Звуки инструментов были слаще любого меда, заставляли тело расслабляться в наслаждении. Хюррем-хатун встала из-за стола и неспешным шагом приблизилась к центру комнаты, взглядом заманивая к себе Махидевран-султан, словно истинная змея, что хочет позабавиться с добычей.       Однако, султанша вовсе не считала себя добычей в сей момент. Но почему тогда кровь кипела от одной только мысли о танце с рыжеволосой девушкой? Словно сон, который начал сбываться - таким было это ощущение. Страсть, желание, нетерпение начала. Кожа покрылась дрожью, когда Хюррем протянула Махидевран руку, одновременно ритмично двигаясь в ритм музыки, словно дикая кобра, пляшущая под дудку.       Александра ловко втянула султаншу в танец, прижав её талию ближе к своему телу, руками направляла её корпус в движение, заставляя полностью повторять пластику рыжеволосой. Хюррем плавными движениями обводила руками черты тела Махидевран, подминая под своими пальцами лиловое платье. Осиная талия и стройные бедра – все ниже и ниже опускались руки девушки, как вдруг хатун резко отпустила госпожу. Несмотря на неожиданность, Махидевран-султан не растерялась, полностью вливаясь в танец, и решила брать ведение на себя: дождавшись, когда Хюррем-хатун окажется спиной к девушке, она медленно приблизилась к ней, так, чтобы когда она повернулась, перед её лицом было лицо госпожи. Хюррем посмотрела на Махидевран из под пушистых ресниц и тихо прошептала: «‎Ты стоишь слишком близко, весенняя роза, не боишься сгореть от моего огня?». Позволишь ли ты себе, Махидевран-султан, согрешить в сей праздный вечер? Ведь шанс так близок…       Ее прекрасные черты лица, те самые; такие ненавистные и такие любимые; они так близко… Горячее дыхание обжигает кожу, мысли в голове не могут привести себя в порядок, разум кипит и плавится, сжигаемый огнем. Не зря, абсолютно не зря Хюррем говорит, что не боится никакого огня. Она - есть пламя. Она сама - есть огонь. Махидевран думает, что у нее есть шанс сделать еще что-то, чтобы оставить это мгновение в сердце Хюррем навсегда, как вдруг, музыка прекращается и вмиг уходят все краски. Теперь нет огня и страсти; все, что видит Махидевран - недоуменное и недовольное лицо Хафсы-султан, смотрящее прямо на нее. – Остановите этот позор. – раздраженно произнесла Валиде, смотря в глаза Махидевран-султан. Мать султана явно все поняла; теперь ей точно известно, кто стал союзником Хюррем - тот, ради которого Хафса и боролась. Это было чистое предательство, и Махидевран это понимала. Нет ничего ужаснее, чем предать того, кто воевал лишь ради тебя. – Махидевран, иди в свои покои, немедленно. Я поговорю с тобой позже… А Хюррем-хатун отправьте в темницу, пусть одумается. Стража! В глазах Александры отражалась лишь паника. Все же было так хорошо и сказочно, неужели этому суждено закончится так быстро?.. Когда стражники берут ее за руки и уводят из покоев, она пытается вырваться, чтобы в последний момент посмотреть в глаза Махидевран. Это было последним ее желанием перед тем, как покинуть место торжества. Махидевран-султан же не смотрела в сторону Хюррем, опустив глаза. Это все было ошибкой, и она это знала. Это случилось по её вине, ей нужно было остановиться, план был неудачным с самого начала, не было никакого смысла, она просто заигралась, сама не понимая, что за чувства испытывает. Поход в свои покои пролетел как один миг, словно она изначально была здесь. И вот уже перед ней стоит Валиде, напряженно и строго смотря на неё. ー Махидевран. ー произнесла она, ー Ты можешь не отвечать мне сейчас, твои слова лишь будут закапывать тебя глубже в землю. Я не могу понять тебя, почему же ты сдружилась с собственным врагом? Тот танец не выглядел как соперничество, он был очень близким. Неужели ты решила пойти другим ходом и облачиться против меня? Ты думаешь, что Хюррем тебя не предаст и сделает своей подругой? Что ты не потеряешь влияния в гареме и доверия моего сына если будешь ей близка? ー Валиде, я-.. ー Молчи, Махидевран. Я ничего не хочу сейчас слышать. Я даю тебе выбор - либо ты прямо сейчас идешь и говоришь Хюррем то, что должна, либо лишаешься любых моих доверия и поддержки. В этот раз Махидевран-султан было нечего сказать. Осталось лишь мыслить, чью сторону ей нужно принять и что делать. С одной стороны - Хафса-султан, которая помогает противостоять Хюррем, а с другой… нужно ли Махидевран вообще быть против Хюррем? Не бесполезно ли это? Надежда на то, что султан снова полюбит свою весеннюю розу, уже исчезла. Верны слова Валиде о том, что дружба с его новой любимой может вернуть ей хорошие отношения с Сулейманом. ー Я согласна. Я пойду к Хюррем, и… скажу ей… ー пытаясь сдержать неожиданно хлынувший поток слез, прошептала девушка. ー Ты выбрала верный путь. Я пойду с тобой. … Глаза слезились от каждой мимолетной мысли, а сердце разрывалось на куски, но Махидевран нужно было быть хладнокровной и спокойной; хотя бы стараться казаться такой. Она не знает, что будет чувствовать Хюррем после её слов, но уверена в том, что разобьёт как минимум свое сердце. Словно сама судьба хотела, чтобы эти две девушки были рядом друг с другом; и на самом деле это было так, о чем и говорили надписи на их руках. Вновь противостоять судьбе - не сделает ли это хуже? Как избежать этого? Что сделать? ー Хюррем-хатун. ー возгласила Валиде, входя в камеру темницы, ー Махидевран-султан имеет желание сказать тебе важную вещь. Айше-хафса строго взглянула на султаншу, наблюдая за её реакцией. Махидевран с огромным трудом изобразила незаинтересованность и безразличие. ー Хюррем, ー начала она дрожащим голосом, ー я… не хочу иметь с тобой никаких связей. Я лишь пользовалась тобой, пытаясь сблизиться, дабы не потерять положение в гареме. Валиде направила меня на правильный путь, и более я не хочу с тобой связываться. Я буду бороться… с.. такой змеей, как ты.. Хюррем молчала. Она не имела возможности даже сказать что-либо, смесь разных эмоций, начиная с удивления и разочарования, заканчивая мыслями о том, что это было прозрачно как день и она просто попалась – все это кипело в голове, не давая мыслить трезво. Было лишь желание убить Махидевран-султан прямо на месте; но одновременно бесконечно сильно хотелось быть ближе, даже не смотря на то, какую боль она сейчас принесла рыжеволосой такими речами. Её голос, сладкий как мед, говорил такие ужасные слова. Горький осадок от предательства навсегда останется в памяти девушки. Она собрала в себе последние силы и сказала: ー Я верила тебе.. ー Это было твоей ошибкой. ー процедила Валиде, уводя за собой Махидевран подальше от камеры. Последнее, что успела сделать девушка, перед тем, как покинуть темницу, - передать одному из стражников маленькую бумажку и прошептать «‎отдай хюррем». Хафса-султан давно удалилась, как и Махидевран-султан. Хюррем-хатун тяжело дышала, пытаясь прийти в себя после сильного удара. Её словно убили во второй раз, лишили жизни таким отвратительным предательством. Ее новая союзница и подруга оказалась лишь змеей, недостойной жизни. Как только Хюррем отсюда выберется, она уничтожит всех, кто ее предал. Обрушит этот дворец им на головы. Неожиданно, под дверь проходит маленький кусочек бумаги. Хюррем берет его и открывает, забившись подальше в угол, чтобы никто из возможно подглядывающих не смог увидеть содержимое. «‎Сними браслет, Александра».