Once In A Million Years

Сложно сомкнуть глаза, когда под ними недельные темные круги, голос настолько хриплый, будто не хватало еще и сигарет в придачу, а пальцы почти каждую ночь стали подрагивать, потому что Ривер толком не могла взять ручку в руки. Дневник всегда находился с ней, но записывать более она уже не имела возможности. С потрепанной обложкой и пожелтевшими листами ее записи оставались всего-навсего лишь воспоминаниями. Она задавалась каждый раз вопросом, почему Доктор воспротивился идее вести страницы об их жизни на Дариллиуме, но теперь осознавала этот фокус ― точка не возврата, чем больше пишешь, тем сильнее в нее засасывает. Но Ривер хотела еще столько всего сделать, столько увидеть и доказать Доктору, что ночь длинною в годы не могла оказаться таким печальным концом. Время шло, Ривер все продолжала откладывать экспедицию, убирая контракт с мистером Лаксом в дальний ящик. Господи, в конце концов, они же просто коллеги ― почему она должна подписывать какую-то бесполезную бумажку, в которой договоренности о сохранении конфиденциальности и прочей ерунде. Она могла позвать Доктора, и он бы в очередной раз помог ей вылезти из проблем, свалившихся на ее голову. И Ривер мечтала хоть раз или два пересечься с мужем, попасть в опасность, услышать его нервные причитания о том, что он не станет ее вновь ловить из открытого космоса, а потом следовать за ней, словно он покладистая собачка на привязи. Она скучала по нему. Скучала по воплощениям, от которых на губах всегда расцветала улыбка, а в глазах искрилось неподдельное счастье. Однако сейчас она оставалась одна, а обращаться за глупой и ненужной поддержкой к кому-то совершенно не хотелось. Ривер сильная, справится со всем одна. По крайней мере, в этом она убеждала себя уже в течение нескольких недель после того, как она покинула Дариллиум. Джек возник на ее пороге как будто из ниоткуда, радостно завлекая в свои объятия и пытаясь расцеловать в обе щеки и губы, ощущая, насколько безвольно Ривер подставлялась под его прикосновения. А потом вдруг начал жаловаться, что Доктор всегда его пригвождал в намерениях, делая вид, что тому совершенно это не нравится. И впервые за этот долгий вечер Ривер рассмеялась, позволяя Джеку принести ей очередной манипулятор времени, а также парочку интересных оружий, которые хранились долгое время у него в рюкзаке, а потом и в Торчвуде. Он знал, куда направлялась Ривер, так как после спасения Вселенной Джек и Доктор имели личный разговор, в котором тому пришлось упомянуть о том, что кое-что хранилось из вещей Джека у загадочной Ривер Сонг. Любопытство брало верх, и Джек лишь спросил, в каком это смысле «загадочная», если всегда создавалось впечатление очень крепких и ценных отношений в браке. Но этот Доктор совершенно ничего о ней не знал ― белый лист, самое начало истории. После пары выпитых бутылок виски голова еле соображала, да и язык очень сильно заплетался, однако им не помешало с помощью манипуляторов оказаться в одном очень закрытом клубе, чуть ли не через час уже натыкаясь на делегацию очень разъяренных политиков, которые пытались то и дело на них целить пушки. У обоих кровь бурлила в жилах, а еще за них прекрасно говорил виски хорошей выдержки. Ривер с Джеком еле ускользнули, чуть ли не доведя все до взрыва здания, лишь умудрились наблюдать издалека, как в обрушившемся здании скручивают незнакомцам руки и заводят в межгалактическую полицию. После таких приключений Ривер спит спокойно около трех уток, а после понимает, что все это время на ее манипулятор приходили координаты, и далеко не от Джека. Хотел бы, прислал бы ей личное сообщение, а не таинственный вызов. Ривер жмурится, после пару секунд протирает глаза, уже ощущая в своем теле неописуемую радость лишь только оттого, что вся эта мистика могла быть тесно переплетена с Доктором, поэтому она собирает в сумку быстро все самое необходимое, не забывая прихватить с собой и тот драгоценный флакончик преображений, после чего вводит координаты на манипуляторе, забыв совершенно точно о завтраке, об урчащем желудке, и с дурацкой улыбкой на лице дешево и сердито уже перемещалась в пространстве и времени. Но это не совсем то, что она получает в итоге. Вдалеке она видит темно-зеленую ТАРДИС, а дверь даже не до конца была прикрыта, поэтому Ривер с опаской и чувством тревожности быстро заскакивает внутрь, поражаясь полнейшему беспорядку в консольной, замечая на одной из колонн длинное коричневое в пол пальто и приталенный коричневый пиджак, слегка подпаленный на полах. Корабль она еще таким не видела, поэтому с интересом оглядывалась по сторонам, тут же зовя негромко Доктора. Ривер шла на ощупь, стараясь не шуметь и заглядывая в каждую комнату, в которую корабль ее открыто приглашал. Было тихо, даже слишком тихо, и лишь издалека она слышала звуки возни, понимая, что Доктор мог находиться в одной из старых консольных, которые ТАРДИС всегда сохраняла в своей памяти. И она видит его в конце концов, обернутого в провода, с отверткой в зубах, с потрепанным галстуком и расстегнутой рубашкой. Ривер уже видела такое, была свидетелем его одиночества, когда он в очередной раз терял спутников. Однако с этим лицом она еще никогда не встречалась. Ривер аккуратно, издалека наблюдала за ним, поражаясь, насколько молодым выглядел ее муж, который точно ничего не мог об этом знать. Сердце больно кольнуло, но сейчас она готова была подавить любой приступ паники, наслаждаясь в очередной раз его компанией. Если это воровство ― собирать встречи, которых не должно быть, то она станет этим заниматься гораздо чаще, лишь бы не приближать себя к моменту начала экспедиции. Их глаза встретились, серо-голубые и шоколадно-карие, и не могли оторвать взгляда друг от друга. Доктор выглядел потрясенным, что его рот приоткрылся, а отвертка выпала из рук; в глазах читалось непонимание и даже немного от страха. Ривер же смотрела на него тепло и искренне, но в теле чувствовалось напряжение, словно она ходила по минному полю и каждый шаг мог стать ошибочным. Но что-то в этой встрече отнюдь было не так ― вместо теплых приветствий или хотя бы ее привычного «привет, сладкий» стояла долгая и мучительная тишина. Доктор, пытавшийся выкарабкаться из проводов, в итоге все же упал, а потом несколько мгновений при помощи отвертки снимал с себя лишний баласт, поправил излюбленный костюм, стряхивая пылинки с плеч и лацканов, а когда поднял голову туда, где стояла Ривер, то ее уже и след простыл. На одно или несколько мгновений, растянувшихся в вечность, ему показалось, будто он бредил, будто видел преследующего призрака из недавних воспоминаний, отчего сердца болезненно сжались, стало сразу не хватать воздуха в легких, а подрагивающие пальцы сжимали карманы брюк. Доктор ринулся за ней, мысленно напоминая себе вернуться к починке корабля чуть позже. В коридорах было пусто, на кухне — так же, в бассейне не доносились звуки всплесков, а библиотека по-прежнему закрыта. Словно первопроходец, Доктор шел в неизвестном направлении, тихо шепча имя Ривер, пока не остановился перед незнакомой дверью, приоткрытой лишь на щелочку, из-за которой шел мягкий отблеск света. Он не знал ничего об этой комнате, никогда ее не видел, либо Старушка умело скрывала ее от глаз хозяина долгое время. Ривер сидела пред большим панорамным окном, смотря на вид из космоса, который так часто она оставляла себе, когда еще имела отдельную спальню от Доктора в самом начале. Этот вид ее завораживал, и яркие звезды оставались для нее обещанием о грандиозном будущем, в котором не было ни секты, ни попыток убить собственного мужа. В руках она держала бокал вина, а ее дневник и манипулятор лежал на тумбочке возле кровати. Было очевидно, что это не первое пребывание на борту корабля и со сто процентной вероятностью эта комната являлась ее личной. Доктор тяжело сглотнул, до последнего не зная, стоило ли ему заходить внутрь. Он взял второй стул, подставляя его рядом с Ривер, чтобы он мог присесть там же, где она, а после ему вручили второй бокал вина, и он едва ли улыбнулся, ощущая, насколько напряженная между ними обстановка. Он не доверял ей, не мог после всего, что произошло в Библиотеке, а еще вина грызла его ужасно за то, что позволил ей сесть в тот электрический стул. Однако спустя мгновение ему удалось отогнать от себя навязчивое дежавю, Доктор сделал глоток, наконец-то поворачивая голову в сторону Ривер. — Что ты здесь делаешь, Ривер? — настороженно спросил он, даже не смея к ней прикасаться. — Хоть знаешь, кто я, уже не так плохо, — она усмехнулась, а после еще сделала глоток вина. — Джек сказал, что тебе нужна помощь и дал координаты, но, видимо, я попала не в то время, либо произошла банальная ошибка. Я в первый раз вижу тебя в этом воплощении, но могу догадаться, если нужно, где ты сейчас. Ты один? — Ты и так знаешь ответ на этот вопрос, — Доктор снова отвернулся, глаза его погрустнели, а с лица сполз даже намек на улыбку. — Один. Роза в своей Вселенной снова, Марта осталась с Микки, Донна... У меня не было другого выбора. — Как полностью стереть ей память, — закончила Ривер предложение за него, и тот лишь удивлено обернулся к ней. — Ты многое мне в свое время рассказывал о спутниках, друзьях, которые были. И конечно, надо быть слепым, чтобы не замечать, как ты страдаешь сейчас. Потеря девушки, в которую был влюблен и знал, что ничего не бывает вечного, подруг, которые вытягивали из неприятностей, не давая вернуться к тому, что сталось после Войны Времени. Были дни, довольно темные, когда и я склеивала тебя по кусочкам, но знала, что надолго задерживаться не могу. Доктор удивленно смотрел на нее, молчал, но Ривер физически ощущала рой вопросов в его неугомонной голове. Она уже сделала некоторые выводы, поэтому предпочла несколько отстраненно держаться с ним, но знала в итоге, что рано или поздно проиграет эту битву. Он не знал ее, не знал, кем она была для него. Возможно, он пересекался с ней когда-то, но она этого не помнит, за исключением дня, когда они втроем спасали Галлифрей. ― Ривер Сонг, кто ты? Однажды ты уже сказала мое настоящее имя, и с тех пор я никак не могу отделаться от ощущения… ― Доктор казался таким потерянным, что Ривер не удержалась и все же протянула к нему руку, мягко переплетая их пальцы. ― Почему? ― Спойлеры, милый, ― ее большой палец мягко касался кожи его ладони, и он позволял это делать, хоть и не понимал почему. Они словно сломанный телефон, который нуждается в починке, но без нужных деталей работать не станет. Они были двумя детальками, вечно тянувшимися навстречу друг другу. ― Тем более, кто я такая, чтобы отбирать у тебя чувства к ней? ― Но ты… мы… ― он не знал за что зацепиться, а Ривер не хотела, как и в любой другой регенерации с ним начинать один и тот же разговор, поэтому мягко потянула на себя за галстук, откидывая его челку и целуя долго и трепетно. ― Именно мы, милый. А теперь хватит киснуть и пойдем уже куда-нибудь. Думаю, что Джек неспроста дал координаты, ― она встала, беря с собой сумку, а после у двери остановилась, раздумывая над тем, что Доктору возможно стоило дать выбор, прежде чем утягивать в ее такую привычную рутину. Он немного ее знал, но это все же не Ее Доктор. ― Или я могу взять вещи и уйти? Мне нетрудно, просто знай, что я всегда рядом. ― Постой, Ривер… ― в мгновение ока он оказался рядом с ней, беря ее за руку так аккуратно, будто она ценный старинный артефакт. Донна была права давным давно, он не мог оставаться один, а компания Ривер, пускай и болезненная, давала ему ощущение наполненности, умиротворенности. Кем бы она ни была ему. Да, он все еще хотел от нее бежать и как можно дальше, чтобы она могла избежать своей участи. ― Пожалуйста, останься. Хотя бы на один вечер, о большем не прошу. ― Я уже думала, ты никогда этого не скажешь, ― да, потому что это звучало настолько рутинно, привычно. В какой-то мере Доктор уже поддавался своей судьбе, ничего не замечая при этом. Ривер лишь улыбнулась ему, утягивая за собой в консольную. ― Ты всегда знаешь самые лучшие места во Вселенной. Или, может быть, я поведу? ― Куда вы хотите, профессор Сонг? ― уже улыбаясь, спрашивает он, нажимая на нужные рычажки и не забывая стукнуть наподобие вантуза тяжелым прибором, чтобы не скакать вокруг консоли по кругу. Ривер лишь усмехнулась, замечая, что Доктор так поступал впервые на ее веку. ― Я отправлюсь, куда ты захочешь, сладкий. Только скажи мне сразу ― нужно переодеваться, или и так сойдет? ― Вечернее платье там будет очень даже кстати. Что ж, жду вас, мисс, через десять минут у входа, ― она успевает обойти мимо него, замечая его желание дотронуться до ее руки, но такие фривольности все еще не может им позволить. И ТАРДИС хранит всегда в любом времени ее любимые платья, в особенности темно-синее строгое и закрытое без декольте, но с весьма высоким вырезом на бедре. Ривер не забыла про глушители, которые она носила с теми лицами Доктора, которые совершенно ничего не знала, а на губах снова играла винная помада, пока ее локоны аккуратно ложились на плечи и спину, подчеркивая ее красивую шею. Ривер видела, как Доктор застыл на месте, внимательно оглядывая ее с ног до головы, а после молча протянул ей руку, галантно уводя за дверь. Перед ними раскинулась трижды новая Барселона, огни которой освещали ярко вокруг все, включая новую Саграда Фамилиа, величие которой еще усиливало ее изначальный прототип. Транспорт не составлял пробки, а на улицах дивно пахло цитрусами и свежим кофе ― Ривер слишком сильно обожала эти ароматы, поэтому не могла пройти мимо, пока Доктор ей рассказывал совершенно все про город. Они ходили по местному рынку, умудрились заглянуть на один из торжественных вечеров, где они вдвоем танцевали, и многие могли вокруг поклясться, что видели золотые искры, отлетающие от них. Они оставались загадочной парой, которая непонятно как попала внутрь, имела возможность познакомиться с хозяевами особняка, а также влезть в некоторые неприятности, после чего они уходили через черный вход и темными улочками уже поздно ночью. Под светом новой Луны и звезд, словно голубых сапфиров, они неловко шли до ТАРДИС, в то время как Ривер доставала из сумки краденную бутылку редкого Шардоне, а потом хитро улыбнулась Доктору, который лишь вскинул брови верх, удивляясь ловкости им пронырливости самой Ривер. Она поддерживала с ним беседу так, как никто до этого не делал — она восхищалась его умом и знаниями, но в любой момент могла начать с ним спорить или доказывать обратное, довольно улыбаясь, когда доходило до того, что Доктор точно знать не мог наперед. И сейчас, проходя в тишине по мостовой, она остановилась по середине, опираясь руками о кирпичную кладку, вглядываясь в бесконечное черное небо с яркими звездами, уходящими вдаль, и ждала очередной увлекательной истории от мужчины, стоящего позади, но вместо этого лишь услышала не слишком громкое: — Потанцуй со мной. Ее глаза мгновенно заблестели от любопытства. Этот Доктор явно не спешил ей доверять, однако тянулся навстречу, словно понимал, насколько сопротивление бесполезно. Он протянул руку ей, ожидая, пока она вложит свою ладонь в его раскрытую, надо Ривер лишь немного хмурилась, сосредоточенно не отводя взгляда от мужской ладони. Она не знала, как воспринимать этот жест, не знала, может ли ему доверить хотя бы часть секретов, потому что между ними всегда существовали придуманные им правила, чтобы оберегать от опасностей и исправлений собственных таймлайнов. Ривер сделала шаг вперед, потом медленно еще один, пока не заметила, что Доктор ей мягко улыбался, продолжая внимательно за ней наблюдать. Возможно, он старался ее лучше понять или раскрыть ее тайны. Возможно, он всего лишь хотел быть галантным и не выглядеть грубияном. Возможно, таким образом он пытался от нее побыстрее избавиться, когда Ривер полностью расслабится, а потом заставит ее уйти, потому что встреча подойдет неизбежно к концу. — Музыки нет, — прошептала Ривер, кивая из стороны в сторону в поисках хоть какого-нибудь шума. — Хочешь, я что-нибудь напою? Мелодии Галлифрея или просто усилю мощность какого-либо приемника, чтобы мы хоть немного услышали звуки? — они стоят друг напротив друга в опасной близости, но не спешат соприкасаться. И вдруг до Ривер доходит, что он ей предлагал. А он точно уверен, что ее совсем не знает? — Галлифрея? Ты начал мне доверять, или это просто вырвалось внезапно из твоего сознания, сладкий? — она не хотела его задеть или обидеть, но не могла не думать о предложении. Словно это было в разы интимнее, чем поцелуи или их ведение дневников. Но она видела, будто он только-только осознал, что случилось, однако от своих слов он так и не отрекся. — Я не знаю, кто ты и почему я однажды стану тебе полностью доверять, но у меня есть на этот счет несколько предположений. Я не разбрасываюсь налево и направо своим именем, да и по правде говоря, знают его лишь единицы. И раз ты женщина, есть одна но очень веская причина, почему все произошло, — прошептал он ей на ухо, наконец-то держа ее ладонь в своей. По телу словно прошелся заряд электричества, когда они соприкоснулись пальцами. — Ни черта ты не знаешь, — улыбнулась Ривер, кладя вторую руку ему на плечо поверх его длинного коричного пальто. — Но все остальное, милый, это спойлеры. Нельзя проскочить мимо, не прожив один из таких дней. — И почему я в этом не сомневался ни разу? Так, что с музыкой? — Я думаю, ты и так знаешь ответ на свой вопрос, — и ответ так зеркалил с тем, что он дал в ее комнате, пока она наблюдала за космическим пейзажем, сидя с бокалом вина в руках. Доктор напевал старинные мелодии, кружа Ривер в танце, совершенно забыв про то, что за ними мог кто-то наблюдать, что они могли быть в опасности. Его пальцы мягко сжимали ее, а вторая рука лежала на лопатках, также аккуратно притягивая к себе, и Ривер жалась к нему сильнее, словно котенок, которому так не хватало тепла и ласки. В звуках радости и одновременно боли по ушедшим дням, которые больше никогда не вернуть, создавалась магия, захватывая вокруг все в круговорот. Золотистое свечение опутывало их с ног до головы, и Ривер прикрывала глаза от удовольствия, нежась в этих танцевальных объятиях. Какое лицо рядом с ней ни оказалось, Ривер все равно считала его мужем во всех смыслах этого слова. Либо Старушка позволяла подобные фривольности своему Дитя. Ривер только гадала относительно подобных теорий. Через долгие мгновения Доктор уже не пел, продолжая танцевать с Ривер, и когда стало несколько прохладно на улице, притянул ее к себе вплотную, вдыхая аромат цветочного шампуня на ее волосах. Да, эти кудри ему определенно нравились, так как напоминали о том, что с использованием манипулятора они превращались бы в полнейший беспорядок. Доктор засмеялся, а после поцеловал тыльную сторону ладони Ривер, сдерживая отчаянный порыв смеяться еще сильнее. Без слов он потянул ее за собой на корабль, а после они провели какое-то время на кухне, уплетая очередную бутылку вина и морепродукты, которые Ривер также удачно успела поцапать с вечера в особняке. И слишком пьяные в конце еле-еле добирались до спален, хотя Доктор в самом деле не понимал, где находилась его личная комната. А Ривер попросту не стала думать и сопротивляться ― взяла за руку и потянула к себе, после чего они упали на широкую кровать по разные стороны и провалились в сон. Но, честно говоря, приятно просыпаться, когда тебя обнимает теплое тело со всех сторон, руки сжимают талию, а дыхание мягко обволакивает шею. Доктор любовался ей. Несмотря на то, что она была ему незнакомкой, он чувствовал, как они красной нитью с ней связаны. Как много ее оказалось в его жизни. Незаметно выбравшись из постели, он вспомнил о том, что Ривер нравился вчера аромат апельсинов в городе и запах крепкого кофе, поэтому он отправился именно за ним, решая устроить этой наглой женщине завтрак чуть ли не в постель. Пусть порадуется хорошему утру. И вскоре она отблагодарила его теплой улыбкой и поцелуем в щеку, когда отделяла дольки апельсина и складывала их себе в рот. Но впервые за такое долгое время, она не знала, что сказать ― Доктор перестал выглядеть угрюмым, но в его глазах по-прежнему сверкала грусть. ― Доктор… Если мне нужно уйти, я уйду. Джек меня подхватит, все равно у нас еще много дел перед экспедицией. Мистер Лакс хотел, чтобы… ― услышав знакомое имя и место, Доктор резко переменился в лице. Да, теперь весь пазл для него встал на свои места. Но неужели она не говорила, что Дариллиум был последним? Или кто-то лгал для общей картины, ну конечно. Значит, она была здесь уже без правил дневника и прочего. В голове проскользнула быстро мысль, и он взялся за руку Ривер, заставляя подойти ее ближе к себе. ― Прошу, останься. Все твои экспедиции, поездки могут подождать. Хотя бы немного. Может быть, это мой шанс в будущем не так далеко сбегать от тебя? ― Все, что скажешь, милый, ― облегченно вздохнула она, сжимая его ладонь в ответ. ― На пару дней я останусь, любовь моя. Но только на пару. Доктор чуть не поперхнулся от ласкового прозвища, но после искренне улыбнулся. За пару дней они умудрились вляпаться в неприятности, попали под перекрестный огонь, были заточены в одной из крепостных тюрем в прошлом, а потом умудрились отужинать в Восточном экспрессе в космосе, где официанты смотрели на них с неподдельным восторгом. Они валились в ТАРДИС, продолжая распивать бутылки вина и виски, рассказывая о приключениях, о раскопках, и Ривер даже умудрилась поделиться парой интересных историй из их будущего, по максимуму замаскировав все важные детали. Доктор слушал крайне внимательно, привалившись рядышком, снимая с себя пиджак и развязывая галстук. ― Не может быть такого, ― рассмеялся он, подпирая подбородок рукой. ― Ну, это вышло случайно. После перевозки драконьих яиц, приходилось и не так страховаться. Мне кажется, тогда ты узнал слишком много обо мне, чтобы сотню раз простоять с отвалившейся до пола челюстью, ― ее язык немного заплетался, но она продолжала мило беседовать, в какой-то момент положив голову ему на плечо. ― Глаза закрываются. ― Тогда тебе нужно идти спать, Ривер. ― Только если ты пойдешь со мной, милый, ― она лукаво усмехнулась, взяла его за подбородок и быстро оставила поцелуй на его щеке. ― Строптивица! ― Еще какая, знал бы ты. Она все же с силой утянула его в свою комнату, где они почти сразу же уснули в обнимку, но перед этим их носы соприкасались, а ладони мягко гладили щеки. Вся его враждебность, недоверие и скептичность растворились в воздухе. А губы легко дотронулись до женских губ напротив, совсем кратко, почти невесомо, но этого было достаточно для того, чтобы увидеть перед кромешной тьмой искреннюю, теплую улыбку Ривер. Все же странная она женщина, поэтому когда наступило утро, она тут же проснулась, аккуратно убирая челку с его лба и оглаживая щеку, прежде чем попросить Старушку доставить из закромов мольберт и краски, а также свежую бутылку Шардоне, оставив их у кровати, где оставался лежать Доктор. Она провела четыре прекрасных дня с Доктором, пока они пытались стереть скорбь и печаль из жизней. И долгое время думала, стоило ли ей удалять ему память об этих днях, но в последний момент все же спрятала помаду в сумочку. Вместо этого она наклонилась и оставила долгий поцелуй у него на лбу, после чего взяла листок бумаги, оставив ему записку. Только потом она взяла манипулятор и испарилась в облаке электрической пыли за мгновение до того, как Доктор проснулся. Он с грустью улыбался, понимая, что Ривер исчезла и даже не стерла ему память. По крайней мере, она скрасила его одиночество, а еще дала смысл продолжать двигаться дальше, даже если все остальное казалось таким бессмысленным. «Я оставляю мольберт в подарок, как напоминание о том, что есть краски в жизни абсолютно для всего. Хоть один подарок я оставлю для тебя в ТАРДИС». Ривер снова оказалась на Луне, слегка пританцовывая, вспоминая мелодию, которую ей напевал совсем недавно Доктор. Она даже несколько забыла про Джека, который с минуты на минуту должен был появиться на ее пороге. Она нежно огладила свой потрепанный дневник, всматриваясь в последнюю запись, а после стала собирать документы, которые она так и не решалась подписать. Для чего? Что хочет этим добиться мистер Лакс? Она села на пол, собирая с ковра пыльные книги и посуду, а после с последней книги выпал небольшой клочок бумаги, в котором были записаны координаты. Она не помнила, чтобы сама их когда-либо записывала, да и на ее почерк это совершенно не походило. Она нахмурила брови, смутно осознавая, что это записка могла быть вполне от Доктора. Она продолжала рисковать, лезть на рожон, поэтому нисколько не думая схватила уже привычную наготове сумку, набрала координаты на манипуляторе и отправилась в дорогу. Она не знала, что находилось по ту сторону дороги, считала, что, возможно, это будет очень опасно и ей придется несладко, поэтому набор отмычек и оружия лежал в готовности к быстрому применению, а на ее лице было нечитаемое выражения, так как она сосредоточила все свои мысли на последующих действиях. И когда она возникла снова в Лондоне, то дико удивилась, обнаружив себя уже с привычным рестораном рядом, а в окне знакомую фигуру Доктора с этим потрясающими каштановыми локонами до плеч и мягкой улыбкой. Заметив ее мельком, буквально на долю секунды, тут же помахал ей рукой, показывая на рабочее помещение, где находилась ТАРДИС. Что ж, похоже, это было то самое время, когда она находилась с Восьмой регенерацией рядом до стирания ему памяти. Сердце больно сжалось, но она не подала виду, направляясь туда, куда ее просили. Если она могла украсть и это мгновение, не вписав его в дневник, то она обязательно это сделает. И она ждала у консольной, оперевшись ладонями на панель, когда почувствовала руки на своей талии и теплое дыхание на своей шее. ― Нашла координаты, которые я оставил у тебя в квартире на Луне? ― он улыбался ей в кудри, чувствуя, как ее ладони касались мужской талии, сильнее прижимая к себе. ― Если бы не перебирала книги, ничего бы и не заметила. И вообще, почему это ты такой довольный? Проглотил солнце прежде, чем попал снова к себе в ТАРДИС? ― она рассмеялась, поворачиваясь наконец-то к нему. ― Насколько останешься тут? ― Вот как? Сразу же к делу? А как же препирательства, долгие скучные споры? ― ее руки уже покоились на плечах, пока она лукаво усмехалась, продолжая его дразнить снова и снова. ― Я же вижу, что ты не из того таймлайна, который мы имеем сейчас. Поэтому это вполне логичный вопрос ― как долго ты можешь остаться? ― А сколько ты сможешь меня протерпеть? ― Столько, пока ты меня сама веником выгонять не станешь с моего же корабля, ― он склонился к ней еще ближе и оставил на щеке поцелуй, после чего дотянулся до уха и шепотом заговорил: ― Я ужасно соскучился, дорогая. И больше после этого они не говорили. Ривер потянулась к его губам, отвечая на поцелуй сразу же, обвивая шею ладонями, запуская пальцы в мягкий локоны. Ногой она закрыла дверь спальни, уводя Доктора внутрь, пока он продолжал крепко и сильно целовать ее губы. С пылом, со всей страстью и отчаянием, которые он мог вложить в этот поцелуй. Что было бы потом, они вряд ли думали, потому что им просто нравилось чувствовать изнанку губ под своими и запускать пальцы в мягкие волосы друг другу, отчего аж бежали мурашки по коже. Ривер вообще не думала в тот момент, что подобное с ней когда-то случится вновь, когда она отправлялась сюда. Доктор резко прижал ее к стене, с напором целуя в губы. Ничего сейчас не было настолько важного, как эти объятия на грани какого-то наркотического дурмана и эти руки, которые быстро снимали с нее одежду. Нет, Доктор не был с ней по-особенному щепетилен. Пока он нисколько не церемонился с ее одеждой, Ривер также быстро раздевала мужчину, стараясь придать каждому движению смысл, ведь, возможно, такого еще шанса у нее уже не будет. Она касалась губами всех обнаженных участков его тела, выводила странные узоры пальцем и не думала вообще, что он просто попятится назад, падая на кровать и тяня ее собой, чтобы она села ему на колени. Таких волнующих объятий он не испытывал уже некоторое время, поэтому, нисколько не задумываясь, припал к ее шее дорожкой поцелуев, зарывшись пальцами в ее такие мягкие волнистые волосы. Он же сильнее все прижимал ее к себе, не давая и возможности им хоть отдаляться на мгновение друг от друга. Его руки беспорядочно скользили по ее телу, останавливаясь то на талии, то на бедрах. Скорее всего, завтра останутся на бедрах и талии синяки, но сейчас все, чтобы они не делали, было настолько хорошо, как никогда раньше. Преград больше никаких не осталось, только лишь страх, который терзал обоих. Но стоило только ему поцеловать Ривер в нос, как она сразу же расслабилась и откинулась на подушки, ожидая, пока их обоих наконец-то перестанет трясти. Ее руки мягко оглаживали его тело, заставляя приблизиться к ней как можно сильнее, чтобы ощущать его целиком. Они двигались в унисон; она рвано дышала ему возле уха, понимая. На мгновение они смотрели друг другу в глаза, не стараясь оторваться друг от друга. Поцелуи выходили то дразнящими, то очень пылкими, чувственными, то грубыми и ярыми до такой степени, что можно было почувствовать вкус крови на губах друг друга. Было слишком жарко, нечем было дышать, от чего дыхание становилось рваным, но в то же время единым для них двоих. Их пальцы сплелись в крепкий узел, они не отпускали друг друга, все теснее прижимаясь друг к другу. Они ничего не говорили, словно боясь разрушить ту магию, что произошла между ними. Сердца громко стучали, почти выпрыгивая из груди и стучась о грудную клетку. Кровь приливала к щекам и вискам, от чего в ушах ужасно шумело. Но сейчас все это было не важным, когда вот они рядом, друг с другом, обнаженные не только телами, но и душами, общими желаниями и мотивами. Было приятно ощущать, как волны наслаждения расплываются по всему телу, а в голове ни единой мысли, пустота, но зато такая приятная. Эйфория накрыла их обоих, неописуемо было слышать эти пьянящие стоны, слетающие уст друг друга. Они забыли про Энжи, про ресторан, даже про то, что ТАРДИС почти что заканчивала цикл починки. Из головы выветрились совершенно все мысли, пока тяжелая реальность снова не настигла их. Вскоре они уже вновь с помощью манипулятора отправлялись в дорогу, и с лица Доктора не сходила дурацкая улыбка. Ривер лишь закатила глаза, когда они оказались на многолюдной улице средневековой Флоренции, и издалека она могла наблюдать за мастерской великих художников, пока с другой стороны в главном замке проходили открытые заседания, а некоторых знатных гостей уже приглашали на великолепный вечер, полный танцев, вина и философских дискуссий. ― Как думаешь, мы можем туда пойти? ― спросила Ривер, беря его за руку и утаскивая в сторону роскошных садов. ― Для нас всегда двери открыты, ты же знаешь. К тому же, психобумага поможет с любым пропуском. Так что, мы можем туда пойти и наконец-то потанцевать. Может быть, встретиться даже с настоящим маэстро Микеланджело. Но для начала тебе стоит хоть немного переодеться. ― А может быть, мне просто так пойти или совсем раздетой? Создадим сенсацию, все взгляды будут на нас… ― Ривер съехидничала, сразу же замечая на себе ревнивый взгляд. ― Даже не думай, Ривер, ― несколько с угрозой произнес он шепотом, а после направил ее в сторону гардероба, давая возможность ей найти подходящее платье и украшения. Они пришли, когда праздник давно был в разгаре. И они наслаждались вновь танцами, вновь тесными объятиями, ощущая на себе чужие, подозрительные взгляды. Они даже не поняли, в какой момент на них накинули веревки, а еще через мгновение уже заперли в одной из комнат, где их вряд ли бы кто-то услышал. Ривер лишь закатила глаза, в очередной раз понимая, что не стоило грубить этим тупым мужланам и нужно было себя сдерживать, но и Доктор отличился, чуть ли не с наставлениями лез к главе города, давая ему советы и в финансах, и в обустройстве, а еще начиная рассуждать о скором упадке города и семь Медичи. Ривер всегда говорила, что у него язык без костей, но в этот раз он превзошел даже самые безрассудные их свидания. С помощью ножа она смогла быстро избавиться от веревок, а после помогла и Доктору, тут же доставая оружие и собираясь наконец-то покинуть замок, пока еще было не поздно. В конце концов, им могло ничего и не быть, но риск вляпаться в неприятности оставался еще велик. Доктор умел заговаривать зубы, поэтому в этот раз Ривер ожидала от него в очередной раз весьма впечатляющей речи. Поэтому когда вновь они бежали по улицам от ярой толпы с факелами, они резко оказались посреди мостовой и Ривер умудрилась взять Доктора за руку, чтобы нажать на кнопку и вновь вернуться на Землю в их современные дни. Они тяжело дышали, словно пробежали марафон, но с лиц не сходила счастливая улыбка. И на утро Ривер уже вовсю ходила по магазинам в поисках оригинальной вещицы, которую она могла бы оставить муженьку в качестве утешительного подарка и воспоминания. Она купила шкатулку в виде полицейской лондонской будки, окрашивая ее в голубой цвет и создавая небольшие деления внутри, забивая их различными предметами, начиная с кистей и заканчивая графитом, ластиками и специальной ручкой, которая убирала разводы легко и просто. В качестве дополнения к мольберту, это был весьма хорошо проработанный подарок. Ривер также сама взялась за пастель и краски, на холсте вырисовывая все лица Доктора. Даже те, что он еще никогда не видел. Она все также отчаянно хотела ему показать, что некоторые вещи и вовсе не менялись на протяжении многих лет. Пусть хранит эту картину, даже если сугубо ничего о ней не говорил толком. И позже они смотрели телевизионные программы, комментируя комедии, фильмы ужасов, а также весьма странные драмы, после которых Ривер ужасно быстро тянуло в сон. Так прошло чуть больше двух недель, и Ривер понимала, что задерживаться больше не может. Что время поджимало, и ей оставалось только надеяться, что она встретит его хотя еще один раз. Уходить утром для нее стало традицией, поэтому она встала пораньше, натягивая на себя одежду и бесшумно скользя по полу, чтобы не разбудить сладко спящего Доктора. И вновь поцелуй в лоб, вновь она оставляет всю ту же записку, как и при его Десятом воплощении, и рядом с кроватью красовался его портрет, который по-детски был немного наивен, однако в целом это точно была копия ее муженька. Сердца снова болезненно тянуло, но она не могла иначе поступить. Хотя бы в этот раз ей не нужно стирать ему память. Библиотека все сильнее и чаще стала напоминать о себе, и этого очень сильно боялась Ривер. Обратного пути не было, и она чувствовала, как краски сгущались. Всему приходит конец, и Доктор в этом никогда не ошибался. ― Прощай, милый. И спасибо за то, что подарил мне еще немного лишних счастливых дней, -- последний взгляд на спящего мужчину, и она тут же растворилась в облаке пыли, идя медленно, но верно навстречу своей судьбе.