***
- Джессика... Я остановилась, так и не закрыв дверь. Подобно школьнице, которую уличили в прогуле, кожа покрылась мурашками, а в горле застрял ком. Господи, я не виновата в том, что происходит. Почему никто не может этого понять? - Да. Я повернулась, сталкиваясь взглядом с какими-то слишком печальными глазами. Все естество Меган вопило о разочаровании и внутреннем презрении. И я вдруг почувствовала себя такой грязной, отвратительной и мерзкой, что захотелось снять кожу живьем. Слишком быстро мои эмоции сменяют друг друга и, порой, ихих невозможно удержать в одном направлении. - Знаешь, я не хочу, чтобы ты читала мне нотации, Меган. Я вполне отдаю себе отчет. Она лишь качает головой и встает с кровати. Только сейчас я замечаю, какой уставшей и печальной она выглядет. И это не из-за темных кругов и мешков под глазами, бледной кожи или неаккуратного конского хвоста, а из-за взгляда, такого разочарованного, что хочется кричать. Да, я поступаю неправильно, предаю всех и вся, кто в меня верит, но... Это то, чего желает мое сердце, над которым властен лишь один человек. И да, это не я. - Я не собираюсь ругать тебя, Джессика. Просто не понимаю, неужели ты не осознаешь всего масштаба происходящего? Неужели для тебя все происходящее- игра или сюжет какого-нибудь слезливого фильма, скажи мне? Уходишь посреди ночи, возвращаешься замотаная в непонятный халат с засосами на шее. Да, я увидела их. Не могу гарантировать, что другие не были такими же наблюдательными. Знаешь, мы с твоей матерью думали, что ты умнее. Хитрее, да хоть чуть-чуть не такая провинциальная и глупая, но, видимо, ошибались. Была у любовника, в то время как в стране повсюду протесты и восстания, причина которым ты в какой-то степени. На дворец пару дней назад нападали, а твоего принца подорвали на бомбе! Да я приехала сюда, едва узнала об этом! Потратила все деньги на проживание и попытки прорываться к тебе, чтобы теперь узнать, что ты по ночам бегаешь к любовникам! Я закусила губу. То, что она говорила имело здравое зерно смысла, но не в данном контексте и тоне. Никто во дворце не смеет так разговаривать со мной, тем более назвать глупой. Возможно она и права, но гордость не позволит это принять. - Это ты, Меган, судя по всему, не понимаешь, куда попала и какие права имеешь. Например, не советую разговаривать со мной в таком тоне, я не маленькая девочка и уж точно не твоя дочь, чтобы выслушивать подобное! До этого у меня неплохо получилось справляться с пробелами, какого черта ты сейчас это мне предъявляешь? На ее губах появляется жестокая усмешка, а голос остается таким же до дрожи холодным. - Получалось?! Да ты и месяца тут не живешь, а страна не пороге войны! Кронпринц и король в ужасном состоянии, а рейтинги стремительно падают вниз. Сагар считался едва ли не самой мирной страной до тебя! Не знаю ваших правил, говоришь? Ну прости, если не выучила этикет Сагара, ты же посвятила целых пятнадцать минут, чтобы посвятить меня в ситуацию! А потом отдала на растерзание блондинчику и местным акулам. Да я даже не понимаю, виновата ли ты в том, что происходит, кто твой любовник и какой глубины делать реверанс, черт побери! И никто: ни твой дружок, который вынюхивает про тебя все, подобно ищейке, ни фрейлина, что явно не питает к нам особой симпатии- не могут мне это объяснить! А ты и вовсе их не лучше, если спишь с кем-то во дворце, когда обещана другому. Я закусываю губу до крови, пытаясь остановить прилив гнева на Меган и на себя. Потому что сама нихрена не понимаю и действую так, как велит мне сердце, но не мозг. Потому что не думаю о последствиях и бросила лучшую подругу на самотек. Потому что понятия не имею, как выпутаться из всего этого дерьма. - Ты права, Меган. Ты ничего не понимаешь и находится здесь опасно. Поэтому я куплю тебе билеты обратно в Америку и скажешь маме, что все в порядке. Меган начинает нервно смеяться, тут же прекращая, подобно какой-нибудь истеричке. - И это то, что ты сделаешь, черт побери? Просто отошлешь меня подальше, дабы не мешалась под ногами и гавкала попросту. Ты поступишь так с человеком, который бросил все, чтобы помочь тебе? Мы ведь с детства самые близкие подруги, даже сестры. И я не жалею, что приехала сюда, потому что тебе нужна была моя помощь. И как верный песик, моим долгом было ее оказать. Но я никак не ожидала, что ты просто выгонишь меня из дворца, как только начну говорить неприятную правду. Я отвернулась к окну, возможно слишком резко для такого типа разговоров, ибо сейчас каждый вздох считался провокацией. Выгоню ли Меган со двора? Имей я внутренний стержень, конечно, сделала бы это без раздумий. Только в Америке она будет в безопасности. К тому же, пропадет потребность менять все в привычной жизни и разговаривать с Викторией, что было подобно кошмару. Но с другой стороны... Черт, да Меган - единственный человек, который скажет мне правду и поддержит в любой ситуации. И она права. Мы справимся, но только если будем работать вместе. - Кем же ты стала, Джессика? Я закусила губу. А, действительно, кем? Человеком, который идет на поводу у сердца и доверяет людям, которые в любой момент могут предать. Человеком, что без раздумий ставит чужую жизнь под угрозу, дабы получить желаемое, шантажистом и манипулятором. Лицемеркой и стервой. - Кем должна была стать. Мы молчим, что так чертовски непривычно. Обычно наперебой что-то рассказываем и трещим, подобно сорокам в парке. Смотрим кино с пачкой чипсов а потом удивляемся, почему пол весь в крошках. Но мы не убираем их, а просто ложимся спать, в надежде, что все пройдет само. Готовимся к экзаменам за пару часов до них, ибо ночью смотрим сериалы. Но я изменилась. Слишком сильно, чтобы все могло продолжатся, как раньше. Ущерб уже нанесен, так что же плакать теперь. Нужно учится жить дальше. - Я так запуталась, Меган. Господи, как же все стало сложно!***
Когда я шла по уже родным коридорам дворца и изо всех сил пыталась не ловить на себе заинтересованные и порой скандальные взгляды людей, что наверняка видели мое шедеврально возвращение этим утром, настроение было, на удивление, отнюдь не плохим. Возможно это из-за будущей встречи с Айлой, ведь даже в самые темные времена она давала мне свет. Когда я ненавидела себя за то, что скрыла правду, они с Эмиром всегда приходили на помощь. И мы закрывались втроем в комнате повелителя, чтобы никто не заподозрил нас в некорректном поведении, играли в покер, сплетничали и просто весело проводили время. Конечно, у Эмира была куча других дел, но как только у него появлялась свободная минутка, за мной и Айлой тут же приходили его слуги. Это были сказочные несколько дней, даже не смотря на всю грязь произошедшего. Мы гуляли по диковинным рынкам Ахара, общались с Эммой по видео связи и были просто счастливы. Адам всерьез рассматривал возможность работать на Айлу, но после нескольких подзатыльников пообещал, что никогда не променяет винный погреб Рича на страну со столь жестокими правилами. Вспоминая это сейчас, когда все рушилось и строилось так быстро, что я не успевала проследить и запомнить происхождящее, те дни казались поистине прекрасными. Когдя я не знала, что Адам и Эмма всего лишь манипулируют мной, не желая считаться с чужим мнением. Когда Лео делал вид, что мы с ним не знакомы и почти не пересекался со мной. Когда Ричард был вне опасности. Когда я знала, что чувствую и делаю. И всего этого не было. Стража у двери кивнула мне и расступилась. На секунду я замерла, раздумывая как будет культурней зайти: со стуком или распахивая с ноги. Впрочем, особо много времени у меня не было, потому что охранники немного некультурно толкнули меня на дверь. Я было начала придумывать какие громкие ругательства могу им предъявить, как двери распахнулись и все невысказанные слова замерли у меня на губах. Какого. Хера. Я замерла на месте, перестав дышать и выпучив на открывшуюся картину глаза. Могу поспорить, что вы не смогли бы найти отличия между мной и перепуганный сурикатом, если бы имели возможность это лицезреть. Айла, полуобнаженная и даже какая-то слишком развратная, сидела и целовала... Марка! Того, что уверял меня в вечной любви и обещал супружеское счастье. Айла, которая никогда не одела бы ничего более открытого, нежели монашеская ряса. Обалдеть. Охранники, что еще недавно были столь грубы, кажется, мгновенно обрели чувство такта и не имели ничего против того, что я, как истукан стояла напротив открытой двери и пыталась переварить случившееся. И выбрать стратегию разговора. И просто хоть что-то сообразить, ибо пока что в моей голове сидела та самая обезьянка с тарелками и хлопала ими так, что мозги не был в состоянии работать. И лишь когда Айла пронзительно взвизгнула, а Марк выразился словами, которые так привычны американскому обществу, я быстро зашла внутрь и прикрыла дверь с обратной стороны. Признаться честно, я сама с большим удовольствием высказалась бы подобным образом, но вряд ли хоть кто-нибудь это здесь оценит. Мы замерли напротив друга, так и не решаясь начать диалог. Или вернее монолог, черт побери. Айла заметно успокоилась, когда заметила, что это всего лишь я, но не Марк. Он, казалось, был готов вновь включить режим альфа-самца-тире-мудака и вопросительно подняд бровь. Но меня, как его прошлую невесту и любовь всей жизни, было не так-то просто раскусить. Но, стоит все же отдать ему должное, это было самое здравое поведение из нас троих. - Джессика, ты... Все неправильно поняла. Только как, скажите мне на милость, можно неправильно понять, когда принцесса арабской страны почти голая сидит на официанте? Это так же прозаично, как и репутация этого засранца. - Ну уж нет, Айла. Поднимай свою... С кровати и одевайся. Чувстую, это будет не самый легкий разговор. А ты, - я как можно более укоризненно ткнула пальцем в Марка. - Стой на месте. Данная участь, судя по всему, касается вас обоих. Айла действительно стала пристыженно собирать разбросанную одежду, который было довольно много, с пола. Глаза она не поднимала, а кожа покрылась красными пятнами. Мне вдруг стало так сильно ее жаль, что спесь и злой тон сразу пропали. Бедная Айла. Она же, как и я в свое время, поверила сладким речам и обаянию Марка, доверила ему свое сердце. Никто же не сказал ей, какой они на самом деле... Плохой человек, вот она и запуталась. Ничего удивительного, когда твой собственный брат держит тебя взаперти без мужчин и должной личной жизни. Конечно, она первым делом за границей найдет себе проблем на задницу в виде конченного бедняка, чтобы от души настрадаться и погибнуть от любви, как Джульетта. Наверняка типичных романов в Ахаре у нее море, вот и размечталась. Все мы когда-то были подростками и испытывали первые сильные чувства и уж точно не в моей компетенции ее ругать. А вот Марка как раз-таки в моей. Он, кажется, тоже это заметил и сложил руки на груди, показывая свое безразличие к моему мнению. Этот жест почему-то чертовски напомнил мне Лео. Только у последнего это было чертовски сексуально и вовсе ее выглядело, как жест насупленного хомячка. А может быть и выглядело, А я просто не замечала. - Марк! Ты... Козлина эдакий! Айла на секунду подняла глаза и тихо спросила: - Что? Вы знакомы? Но ответа она не получила, ибо я была четко настроена выпустить всю злость на Марке. Краем глаза я заметила, что Айла нахмурилась и продолжила смущенно раскладывать одежду. Бедняжка. - Знаешь что, дорогая Джессика, твое мнение меня интересует в последнюю очередь и упреки я слушать не намерен. Ха-ха-ха. Боже, как же я его ненавижу. И потому пропущу мимо ушей все мерзкие слова. - Ты хотя бы головой думаешь? Эмир ее убьет, если узнает! И тебя тоже. Клянусь, я бы не лезла во все это, но замешан близкий мне человек. И заметь: это не ты. Марк закатил глаза, продолжая сидеть без рубашки и, о Господи, без штанов. Его маленький протест выглядел по меньшей мере глупо. - Ты хоть представляешь с кем имеешь дело? На какую угрозу и позор ты ее обрекаешь? Это тебе не студентка и не официантка. Кстати, как там твоя шлюшка? Подозреваю, что уже на улице. Лицо Марка стало совсем бледным, а это означало только одно: он чертовски зол. - О чем она, дорогой? И откуда вы знакомы? Я почти насильно усадила такую же бледную Айлу обратно на кровать и сменила из таким строгим взглядом, на которой была способна. Что-что, а ругать за токсичные отношения было бы крайне лицемерно с моей стороны. - Познакомься, Айла. Это мой жених, о котором я вам рассказывала. Который при первой же возможности изменил мне с официанткой и вообще человек отвратительный. О они лишь обменялись каким-то заговорщическим взглядом. Как подростки перед директором, ей-богу! - Так значит ты говорил правду... Прости, что не верила. Я люблю тебя. Я поперхнулась воздухом, тут же пытаясь перевести это в кашель. Теперь была очередь Марка кидать на меня насмешливый взгляд. - Да, я тоже тебя люблю. На пару секунд они вылетели из жизни, просто смотря друг другу в глаза. Вот же ж хрень. Я нарочито громко пощелкала перед ними пальцами, стараясь вывести из транса. Мне во что бы то ни стало нужно спасти Айлу от пагубного влияния этого... Подонка. Но она заговорила первой. - Он рассказывал мне это, Джессика. Все. Но я не верила. Между нами нет секретов и мы по-настоящему любим друг друга. Упс, кажется, я поперхнулась еще один раз. Зная, какая Айла на самом деле упертая, можно было заканчивать и оставлять все так, как есть. Но я не могу не попытаться. Чем черт не шутит. - Айла, я прекрасно это понимаю и тоже чувствовала... Подобное. Но если он вполне может обмануть и изменить своей невестке, ничто не удерживает его от того, чтобы провернуть это с тобой. Подумай о том, что сделает Эмир, как он у этому отнесется. Айла вскочила с кровати, мгновенно запылав как спичка. Ее глаза горели какой-то яростью и отчаянием, губы сжались в одно тонкую полоску. И лишь рука Марка на ее предплечье пыталась хоть как-то утихомирить эту бурю. - Что он подумает? Да я плевала на это, Джессика. Ты же не в курсе, что мы здесь не для того, чтобы погулять, а чтобы отобрать у тебя возможность стать королевой! Эмир приехал договариваться с королём и моем браке с принцем. Неважно каким. В горле пересохло, а губы онемели, но я кинула, сама удивляясь своему спокойствию. Конечно, мы были близки с Эмиром и Айлой, но не до такой степени, чтобы они ставили мои интересы выше интересов своей страны. Поэтому я и не удивилась особо. Хотят занять престол? Да пожалуйста, в последнее время мне кажется, что лучше держаться от него как можно дальше. Айлу, кажется, удивила такая реакция и она на секунду замерла, сжав руку Марка в своей. - Я буду несчастна в этом браке, Джессика. А Марк... Он такой прекрасный. И любит меня всем сердцем. Когда мы вместе, мне легко и свободно, я в конце концов чувствую себя живой. Не смей лишать меня этого. Да, это чувство было мне прекрасно знакомо. Пьянящая свобода, что обернется петлей, стоит тебе потерять бдительность. Но, подобно глупым рыбешкам, мы каждый раз заново заглатываем наживку. Она права, я не имею права осуждать ее. Но Марк... Он же разобьет ей сердце, сделает несчастной, как можно пройти мимо?! - Айла, я знаю. И, поверь, прекрасно понимаю, какого это. Но это не тот человек, с которым стоит строить отношения. Марк, казалось, совсем потерял интерес в нашем разговоре. Он все так же поддерживал Айлу, но не более. И это не могло не удивить. - Как ты можешь судить! Ты же не знаешь, какой он со мной! Он любит меня! Я закрыла глаза руками. Боже, как рассказать влюбленному подростку, что этот человек не самый лучший и прекрасный? Как спасти его от падения, если никого, кроме своего возлюбленного, он и слушать не желает? В комнате повисла тишина. Внезапно Марк встал с кровати и подошел прямо ко мне. Признаться честно, стоило огромный усилий не отскочить от него. Ненависть и презрение горели во мне, как раньше. Хотя, быть может, даже должна быть ему благодарна, ведь без этой прискорбной истории, я бы не попала во дворец, не встретила бы Лео и всего этого не произошло. Удивительно, как порой самые удачные события становятся причиной самых прекрасных. На лице судьбы всегда горькая усмешка. - Я люблю ее, Джессика. Правда. Еще никого и никогда я так не любил. Ты можешь думать все, что хочешь. Ненавидь, презирай, насмехайся, но не лишай меня такого счастья. Без нее я погиб. Я люблю ее, слышишь? Я прикусила губу. Господи, почему же это так сложно? Если о них узнают, то его убьют, а что будет с Айлой вообще страшно представить. И пусть слышать подобные слова было немного... Больно, ведь совсем недавно он клялся в любви мне, пришлось взять себя в руки и решить наконец, что делать дальше. - Хорошо. Я не собираюсь никому ничего рассказывать. Но и помогать, поддерживать данную связь не намерена. Ты достаточно взрослая, Айла, чтобы решать сама. Но учти, что в случае чего, тебя будет ждать мое яжеговорила. Будь аккуратна, прошу. Он не тот человек, которому стоит доверять. Марку я ничего не сказала. Его судьба меня волнует в последнюю очередь, пусть признавать это неприятно, наши пути окончательно разошлись и стоит забыть все приятные моменты, которые нас связывали. Он ее любит? Ладно. Мне-то какое с этого дело? Но пусть только тронет ее пальцем и, боюсь, умирать он будет не один день. На этом я развернулась и вышла из комнаты. Разговор получился совсем не таким, каким я его себе представляла, но он отнюдь не последний. Поговорим спокойно и без Марка на хвосте чуть-чуть позже. Сейчас у нас обеих море проблем, так к чему же утруждать других?***
Я дернулась, слишком резко и неожиданно, а Меган в свою очередь довольно громко выругалась. Во-первых, мы опаздывали на встречу с наследником(при чем с обоими). Во-вторых, Элизабет не появилась. Все еще. Со вчерашнего вечера, когда она бесцеремонно сбросила мой ужин на пол, а сам этот факт уже заставлял мое сердце биться быстрее, а коленки дрожать. Во дворце происходило слишком многое, но мои мысли вновь и вновь возвращались к тому случаю. Что тогда произошло? И неужели то, что я подозреваю - правда? Но почему тогда Элизабет просто исчезла? Как же наш уговор? Джеймс тоже не в курсе, где сестра и невооруженным глазом было заметно, как сильно побледнела его кожа. Даже глупые шутки и язвительные словечки не помогали скрыть нервозность. Элизабет просто исчезла. Другое проишествие, что производило на меня и всех вокруг не меньшее действие- встреча нового принца. Он, подобно единственной необъезженной лошадке, приковывал к себе взгляды всей аристократии и журналистов. Я не упустила возможности пораспрашивать Джеймса, что периодически заходил к нам, дабы ввести Меган в курс дела и просто от скуки, о том, кто же такой этот Уильям. Не сказать, что этот диалог был слишком информативным, так как еще один из рода Ланшеров не был в нем особо заинтересован. Порой мне кажется, что Джеймсу больше нравится выводить меня из себя, чем действительно помогать. Но все же разговор был и вот его примерный смысл: - Меня пригласили сегодня на встречу с Уильямом, очередным отпрыском королевской семьи. Не знаешь ли ты, случайно, кто он и как себе стоит с ним вести? Джеймс пожал плечами. Он с хитрой улыбкой рассматривал кисти для макияжа и тени. Ничего в платиновых волосах и надменно-самоуверенной улыбке не выдавало его истинных эмоций и это завораживало меня. Ланшеры были не просто родом, а отдельным типом людей, наблюдать за которыми никогда не надоедало. Хитры, умны, изворотливы, как змеи, неизменно любезны и обворожительны, они являлись центром общества, какой бы пост не занимали. И это не могло не восхищать. - Вау, поздравляю. Уж не королева пригласила ли? Вот опять. Отвечать вопросом на вопрос, чтобы по итогу выманить всю нужную тебе информацию и не выдать ничего самому. С такой стратегией поведения я была прекрасно знакома, в большинстве своем из романов, но это не мешало мне использовать подобное на сдаче экзаменов и тестах. - Нет, не королева. Но уверена, она с большой радостью пригласила бы меня она встречу со своим сыном. Сыном же, не так ли? Джеймс лишь раздраженно щелкнул языком. Не малейшей жалости к нему я не почувствовала, да и не должна была. Сейчас моя очередь получать сведения. - Кто же, если не королева мог тебя пригласить... Ума не приложу. Неужто тот загадочный Леонард. Признаться, ваш танец на приеме произвел на меня сильное впечатление. Но, могу поспорить, со мной ты бы смотрелась лучше. Закатываю глаза, как и всегда в разговоре с ним. Здесь нельзя говорить напрямую, нужно вечно думать, искать ассоциации и хитрую возможность выведать тайну. Но тем не менее, я уже считала его своим другом. Не таким, конечно, как Меган, но все же. Джеймс был непосредственным, веселым, до жути противным и хитрым. Разговоры с ним- сплошная битва умов, а времяпрепровождение почти всегда кишит сплетнями и шутками касательно всего вокруг. - О Боги, не знай я тебя, подумала бы, что ревнуешь. Его взгляд приобретает осознанность, непривычную и даже слегка неуместную. Он смотрит прямо на меня, не моргая и не отводя взор. До холода по коже и дрожи в зубах. Иногда моя излишняя эмоциональность пугает. - А если и так? Если я ревную? Я ухмыляюсь и с напускным безразличием рассматриваю ногти. То или для того, чтобы произвести впечатление, то ли, чтобы не встречаться с ним взглядом. - А если я хочу получить ответ на вопрос? Он лишь улыбается, возвращая свою прежнюю язвительность. Кто бы что не говорил, А Джеймс - безумно интересный субъект. - А ты не так проста, Джессика, не так ли? Я вопросительно поднимаю брови и едва удерживаю себя от того, чтобы показать ему язык. - Что ты имеешь в виду? - Ты хитра и умна. Умеешь добиваться своих целей и идти по головам. Неизменно обворожительна, но очарование твое- лишь пыль в глаза неосторожной жертвы. Тебя не так легко обвести вокруг пальца, умеешь выстраивать вокруг себя кольцо верных людей. - А в чем смысл этих людей, если они не желают делиться со мной тайнами? -А разве смысл тайн не в том, чтобы из скрывать? Я щелкаю и отвожу взгляд. С такими темпами ответы не появятся. А они мне действительно нужны сейчас. Более он ничего не сказал, оставив меня наедине со своими довольно-таки удручающими мыслями. Зачем мне нужны такие союзники, если они просто отнимают время? Незачем. Но все же, союзники мне нужны. И неважно какие. Атласное темно-зеленое платье с золотыми узорами и вставками бархата, что закрывает плечи и руки в отметинах этой ночи, распущенные волосы, небрежно расположенные на голове, изящные серьги и браслет с изумрудами- я выглядела действительно по-королевски в данном костюме. Благородный цвет отлично оттенял бледность от бессонных ночей и темный цвет моих волос, а фасон выгодно выделял мои плюсы. Едва Меган увидела меня в готовом образе, не смогла сдержать вздох восторга и тут же принялась фотографировать со всех сторон. Но времени на подобные вещи у нас не было, поэтому я почти сразу выбежала в коридор. Идти без сопровождения фрейлины отнюдь не было признаком хорошего тона, но Элизабет все еще не появилась. А я готовила фразы, которыми буду отбиваться от нападок Виктории, если она меня заметит. Например, "Прошу прощения, но предоставденая вами фрейлина пропала. Не очень хорошее выполнение обязанностей, как считаете?" или "Она не в состоянии прийти, так как посмела удалиться в неизвестном направлении". Но все же эти и другие варианты я отложила в сторону. Незачем было ставить королеву в известность о последних происшествиях. В почти бегом дошла до парадного входа и проскользнула между аристократами, став рядом с Леонардом. Они не бросил в мою сторону ни единого взгляда, хотя я четко знала, что меня заметили. - Ты опоздала. Все также ни взгляда, а от голоса мурашки по коже. Где тот Лео, что был утром? Почему нас вновь швыряет туда, куда не должно? - Прости, я была занята. Ты давно ждешь? Кажется, его эти слова нисколечко не тронули. Более того, он наглейшим образом пропустил из мимо ушей. Вот же ж нахал! - Какая радость, что наш американский друг не более пунктуален, чем ты. Это у вас там такая привычка? Я прикусила внутреннюю сторону щеки, пытаясь таким образом заглушить обиду и злость от его слов. Как может он быть столь язвительным, когда только этим утром наливал мне апельсиновый сок и целовал прямо на полу его галереи? Неужели я заслужила подобное отношение и упреки? Что могло произойти за эти часы, чтобы так изменить наши отношения? Господь знает, что я не виновата в этом. Не виновата в столь холодном тоне и мерзких высказываниях. Я ничего не сделала, почему же так больно? Разве все не должно в кои-то веки быть нормальным? На его фразу я ничего так и не ответила. И хотя поначалу порывалась сказать что-то язвительное, после просто потеряла в этом смысл. Он хочет вести себя как мудак. Что ж, это уже не мои проблемы. Пусть делает так, как считает нужным. Ко входу наконец подъехал черный лимузин и плавно затормозил по гравию. Я заерзала на месте от нетерпения. Понятия не имея, как себя стоит вести с принцем, какой глубины делать реверанс и на какой манер обращаться, этот парень возбуждал мое воображение и рисовал самые необычные картины. Едва лимузин остановился, с первого сидения выскочил лакей, подбегая к основной двери, дабы распахнуть ее перед принцем. Так полагал обычай и нормы поведения, но на них плюют, когда дверь распахивается сама, прямо перед носом у бедного водителя. Парень, что вышел, был высоким, с золотыми волосами, что небрежно спадали ему на глаза. Даже издалека было прекрасно видно загорелый блеск его кожи, какой бывает только у жителей Майями и прибрежных районов. Его одежда- майка и шорты- черезчур простая и странная для данного общества, но вполне обычная для жителей Америки. Уильям что-то говорит бедному лакею, что вглядит так, будто его ударили сковородкой по голове, и обворожительно улыбается, обнажая два ряда идеально- белых зубов. Все аристкратки вокруг меня, включая Вильму, Альву и других молоденьких девиц, томно вздыхают про виде него. Могу поспорить, что даже сюда слышно скрип зубов Даниэля, который воспринимает юного принца как соперника. Впрочем, не зря, так как принц этои действительно стоит внимания. На вид ему лет двадцать, но это отнюдь не делает его в глазах других ребенком. Нет, Уильяма можно считать идеальным примером той самой "золотой молодежи" и элитных подростков американского общества. Его мышцы проступают даже через тонкую футболку. Хотя, признаться честно, он не особо пытался их скрыть. Да, он был просто обворожителен и вел себя, подобно актеру, что пришел на сборище своих бешеных фанаток. С упоением я наблюдала за расслабленной мимикой его лица. Хотя, могу поспорить, что Виктория пыталась сжечь его месте за подобное появление. Кто-кто, а она не умела прощать. Ленивым взглядом хищника, присущим всем Ланшерам, которых я знала, Уильям неспешно рассматривал толпу, в то время как лакей, с пеной у рта, пытался что-то ему объяснить. Могу поспорить, что тот его даже не слушал, безучастно наблюдаяя за собравшимися здесь аристократами. Мужчины, все как один в костюмах, а девушки- в длинных вечерних платьях и элегантных прическах. Вот уж не знаю, кого в этой ситуация он считал клоунами: себя или нас? Внезапно его взгляд останавливается на мне, обретает какую-то осознанность и загорается юношеской радостью. А я молю Бога, чтобы через макияж не был заметен румянец на моих щеках. Он смотрит слишком открыто и восхищенно, будто увидел кумира многих лет. Я не отвожу взгляд со спокойной улыбкой на губах. Вряд ли этот оскал можно считать за "улыбку" и уж тем более "спокойную", но пытаться никогда не поздно. Внезапно он склоняет голову и еле-еле кивает, будто приветствуя старого друга. Меня так чертовски тянет отвести взгляд и посмотреть заметил ли кто нашу маленькую игру, но не могу. Киваю ему в ответ, не в состоянии сопротивляться. Будто маленькая девочка, иду у него на поводу, подумать только! - Джессика! Я вздрагиваю лишь тогда, когда Леонард не слишком культурно дергает меня за плечо. Щеки который раз становятся красными, когда понимаю, что ничего не видела и не слышала, кроме этого обворожительного американца. Глупости, Боже, какие глупости! Еще чуть-чуть и превращусь в его очередную фанатку. Лет почти насильно хватает меня за локоть и вытаскивает вперед, едва ли не рядом с Викторией. Не стоит упоминать, что мое сердце при этом стучало, как сумасшедшее. Чем ближе Уильям подходил, чем шире становилась улыбка на его лице и тем хуже я могла стоять на ногах. Что-то в нем заставляло кровь в венах бежать быстрее. Страх? Восхищение? Или может быть интерес? Наконец он подошел совсем близко, продолжая отмахиваться от лакея рукой, как от назойливой мухи. Могу поспорить, что слышала сзади вздохи восхищения, когда его мелодичный голос зазвучал на пороге дворца. - Матушка, прекрасна как всегда. Дорогой братец, надеюсь твои картины все так же великолепны, - после каждого произнессенного слова он кивал головой и делал ровно противоположное тому, что должен был. Приветствия мамы и брата показались слишком быстрыми и сухими, будто Уильям пытался быстро покончить с официальной частью. - И наконец... Американская принцесса. Обворожительно прекрасна, еще красивее, чем на фотографиях. Правду говорят журналисты, вашу грацию и жизненную силу невозможно передать. Должен признать, я вами покорен. Эта извращенная форма флирта кажется мне забавной, но Виктория вряд ли думает также. Подобные проявления чувств здесь, в Сахаре, равны признанию в любви, в то время как в Америке - это обычное знакомство. Я заливаюсь краской, но несмотря на это, делаю увереный шаг вперед, оказываясь плечом к плечу с гостем. Окидываю слишком смелым взглядом всех вокруг, включая королеву, что стоит мертвенно бледная и Лео, чьи глаза не выражают ровным счетом ничего. В горле пересохло, но я не обращаю на это внимания, набравшись непонятно откуда взявшейся храбрости. - Мне кажется принц хотел сказать, что безумно рад видеть Ваше Величество и попросил бы лакея представить себя публике вокруг. Я не права? Наши взгляды сталкиваются и я не могу сдержать какой-то счастливой улыбки. Он удивлен не меньше всех остальных, едва приподнимает брови с легкой усмешкой и тут же бодро поворачивается к лакею. - Эта дама права, могу ли я попросить вас представить меня? Лакей облегченно выдыхает и начинает бормотать что-то бесцветным голосом. Мы лишь вновь переглядываемся и я еле сдерживаю беззаботный смех. Уильям, подобно нашкодившему мальчишке, что упорно не хочет признавать свою вину, оглядывает дерзким взглядом застывшие в изумлении лица людей. И я невольно удивляюсь тому, насколько нечитаемым остается его лицо, даже при встрече глазами с королевой, что пытается сжечь его на месте. А он не так прост, как знает показаться. Когда же нудный лакей заканчивает свое безумно важное выступление, Уильям дает мне руку для дружеской прогулки, но его черезчур неофициальным жестом хватает за локоть Виктория и тянет куда-то вперед. Она сейчас похожа скорее на крестьянку с мешком муки, нежели королеву такой прекрасной страны и это не может не удивлять. - Боюсь, Леди Джессика ошиблась, так как наш принц приехал всего на пару часов, решить некоторые вопросы и тут же вернется в Америку. Я не права? Моя фраза, так подло украденная и исковерканная, заставляет застыть на месте, подобно памятнику. Она сделала это нарочно? Разве полагается королеве быть столь язвительной, как школьнице? Что я сказала такого, что могло привести ее в гнев? Неужто американка, без должного воспитания и рода, может так бесить королеву? Из ступора я вышла лишь тогда, когда Леонард схватил меня за локоть и потащил в самую глубину аристократов, что шептались, подобно детям, обсуждая все случившееся. Его рука плотным кольцом сжимала мою, казалось, что в нее вовсе перестала поступать кровь. Я попытался вырываться, но нихрена как обычно не получилось. В конце концов, смогла лишь процедить слово зубы нервное: - А можно поаккуратнее? Я тебе не мешок с картошкой. На мои слова Леонард не обратил ровным счетом никакого внимания.***
Я обвожу взглядом зал, полный людей. Они все общаются и заливисто смеются, запутывая еще больше. Неужели у меня одной кожа покрывается мурашками, а перед глазами проносятся все моменты той ужасной ночи? Огонь, люди кричат что-то нечленораздельное, вокруг пожар и все бегут к двери. Я, босая, с слишком громко бьющимся сердцем расталкиваю их. Ричард в опасности, ему плохо. И я не чувствую, как подворачиваю лодыжку и стираю подошву в кровь. Как лицо заливают слезы, что никто не в силах остановить. Крики, шум толпы и собственнре дыхание- все смешивается в единую какофонию, а в голове одно: "Помочь. Спасти". И я не замечаю, как оказываюсь на улице, как ноги едва держат и приходится опереться на перила ступеней. Мне страшно. И я задыхаюсь этими страхом. Хочется продолжать бежать, делать хоть что-то, а не стоять, как истукан и смотреть на Ричарда и языки пламени, что играют в его глазах. Я бесполезна. Народ нас ненавидит. Все внутренности скручиваются в единый узел, к горлу подкатывает ком. Но я стою на месте, ослепленная огнем, оглушенная криками и тонушая в страхе, что забирается под кожу. Как в замедленной съемке вижу Ричарда. Он опешил и испуган едва ли не меньше меня. Это его народ, люди, которых он будет оберегать и что сейчас готовы прикончить своего правителя на месте. Он лишь секунду сомневается, будто намереваясь вернуться во дворец, а я молю Господа и всех святых, чтобы так и случилось. Молю и понимаю, что молитвы эти никогда услышаны не будут. И что это- конец. Он шагает вперед, слишком резко и неожиданно. А я не успеваю сдвинуться с места, хотя вижу в руках недалеко стоящего человека сверток. И секунда не проходит, как я кидаюсь вперед. Отчаянно, словно слепец, что ищет озарения, словно спортсмен, преодолевая последние метры забега. С губ срывается не крик, а визг боли: - Ричард, нет! Еще одна мучительная секунда. Вижу, как мужчина со свертком пробивается сквозь толпу. Встречаюсь взглядом с Ричардом и цепенею от ужаса. В темных зрачка пляшут языки пламени, а внутри- боль и животное отчаяние. Хочу помочь, срываюсь, падая на мраморные ступеньки. С ног стекают струйки крови, видимо, вступила где-то в стекло. Я встаю, не просчитивая последствия. "Спасти, помочь". Срываюсь вперед, но кто-то хватает меня сзади и силой оттаскивает назад. Кричу, вырваюсь, плачу. Но всем все равно. Еще мучительная секунда и я по губам читаю его тихое: - Прости. Раздается взрыв, я падаю на землю, проваливаюсь в черноту. Второго взрыва уже не слышу и это даже к лучшему. Вздрагиваю и поднимаю наконец глаза, когда Джеймс врывается в личное пространство. В нем нет наигранной радости и раскрепощенности - только смертельная усталость. Никогда раньше, я не видела его таким... Серьезным и напряженным. Ничего не говорит, протягивает бокал с шампанским. Я лишь кидаю взгляд, полный благодарности и за один глоток выпиваю его содержимое. Глупо, конечно, но на душе сразу становится легче. Ничего не изменилось, я все та же студентка, любящая иногда пропустить пару бокальчиков. - Знаешь, стоять здесь весь вечер- не самая лучшая идея. Я кусаю внутреннюю сторону щеки. Вроде бы и легче стало, ибо угрюмый Джеймс пугал и настораживал, но сейчас отнюдь не самое лучшее время беззаботно болтать. Все здесь прекрасно понимают, что пока они выпивают запасы алкоголя во дворце, наследник и король борятся за свои жизни. И когда страна останется без правителя... Я невольно потянулась за очередным бокалом, но рука наткнулась на пустое пространство. Стало даже как-то обидно, что здесь нельзя напиться. Все вокруг слишком пугает и нервирует своей непостоянностью и неизвестностью. А люди вокруг продолжают хохотать, будто это самый обыкновенный вечер. Глупость. Все глупость и я слишком сильно себя накручиваю. Это была какая-то ошибка и моей вины в произошедшем нет. Конечно нет. До хруста сжимаю руки в кулаки. Порой кажется, что я никогда не выйду из леса лжи и притворства. Даже сейчас, когда все вокруг озаряет пламя факелов восстания, пытаюсь заставить поверить себя в свою же невиновность. Хотя все было бы по-другому, не прикрой я Леонарда в Ахаре. Мы все были бы счастливы. Сжимаю челюсть. Наша песня хороша, начинай сначала. Разве мало я ночей провела в раздумьях о нынешнем своем положении? Не пришла ли к простому ответу? Разве, попади я туда, не сделала все точно так же ? Черт его знает, что бы было тогда. Пора прекращать думать о несбыточном. - Если ты думаешь, что только одна помнишь ту ночь и в растерянности от самодурства королевы, что позволила себе праздник в такое время и оставила потенциального наследника в стране, тем самым плюнув на Ричарда, то ты ошибаешься. Нам всем плохо, Джессика. Не могу выдавить из себя даже улыбки. Им всем плохо. Но не они в этом виноваты и не из слепая страсть привела к таким последствиям! Не на них покушались, не они лежали, глядя на луну, когда к горлу подносили кинжал! И не они запутались в том, что происходит, окончательно потеряв голову и друзей. Всем сложно. Как смешно и наивно. Как будто хоть кто-то видит глаза бывшего возлюбленного перед тем, как того подорвали каждую ночь, а потом тешит себя мыслями и воспоминаниями о его брате. Но Джеймс и не думает замолчать, наоборот, он продолжает капать на нервы и будить скрытые страхи: - Было бы легче, если бы ты поделилась с нами всем. Смотреть на тебя, как сжимаются твои руки, а ногти впиваются в кожу, как ты никого не видишь вокруг, погруженная в себя... Это невыносимо, Джессика. Мы же твои друзья, имеем право знать. Жестокая ухмылка касается моих губ и я уже не в силах остановится. Смотрю в его голубые глаза и понимаю, что действительно вижу в них заботу. А еще то, что Ланшеры отлично играют на публику. Неужели я действительно для них такая тупая? - Друзья? Мы бы даже не общались, если бы я не приставила пистолет к твоему виску! Не уверена, что никто вокруг этого не услышал. Ну и пусть кататься к черту, если что. Джеймс никак на это не реагирует, лишь слегка кусает нижнюю губу. Интересно, это он у меня нахватался или и раньше так делал? - Этого мы уже никогда не узнаем. Но сейчас мы- это все, что у тебя есть и ты так просто откажешься от мизерной поддержки? Поддержки... Как будто кто-то, кроме Меган, мне способен здесь ее предложить. Амбиции, интриги, ложь- запросто, но это, к сожалению, и есть весь список. - С чего, скажи на милость, я должна вам верить? Быть может вы побежите к королеве докладывать о моих проблемах? Улыбается, почти так же, как обычно. Ну конечно, для них это все игра. Хиханьки да хаханьки. - Мы бы уже побежали, если бы хотели. Доложили бы о твоем самодурстве, подружке, о том, как ты пропадаешь по ночам. Но, как было вполне резонно замечено, твой пистолет все еще у моего виска. Да и, если честно, нам вовсе не хотелось тебя предавать. Конечно, я знаю все это. И сама считаю их едва ли не самыми близкими здесь людьми. Но что-то внутри мешает довериться, заставляет вновь и вновь произносить упреки, будто это поможет. Будто хоть что-то еще может помочь. - Спроси это у своей сестренки, что уже сутки не появляется. К тому же, откуда мне знать, что королева не в курсе всего этого? Джеймс пожимает плечами и его взгляд будто проясняется. Кажется, ему легче просто от того, что мы говорим. А я, как обычно, прозевала момент, когда можно было его оттолкнуть. - Если бы она была в курсе, никогда бы не позволила всего этого. Хотя бы потому, что это не входит в ее план. А Элизабет... Она вернется, подозреваю, что просто нужно кое-что проверить. Киваю и отворачиваюсь к танцполу, где уже выстраиваются парочки. Чувствую дыхание Леонарда на щеках и шее, его теплые руки на моей талии и невольно улыбаюсь. Тот танец навсегда останется у меня в памяти, как что-то столь же сладостное, сколь и страстное. - Знаешь, тебя много дерьма окружало здесь и мы только начали показывать положительные аспекты жизни во дворце. Умоляю, не считай нас врагами. То, как поступили Адам и Эмма... Эгоистично и отвратительно, но мне кажется, что они старались не только для себя. Даже сейчас Эмма прожигает нас взглядом с другого конца зала. А Адам ушел в запой, судя по всему. То, что произошло Ричардом напомнило ему об отце и о том, что он не смог защитить наследника. Но они все еще очень тепло к тебе относятся, Джессика. Пытаюсь придумать что-то язвительное, но язык не поднимается. Джеймс действительно оправдывает своих же противников. Это очередной план или человеческое желание помочь? Клянусь, я уже ничего здесь не понимаю. - Почему ты так думаешь? Они обработали меня, как замену Джулии, которую не хотели видеть на троне. Воспользовались чувствами Ричарда и его отца только для своей выгоды. Я для них- пешка, которую они отчаянно пытались довести до конца поля и сделать ферзем. А когда не получилось... Вряд ли сильно расстроились. О каких нежных чувствах ты говоришь? Джеймс улыбается и смотрит прямо на меня, А я не могу отвести взгляд от его небесно-голубых глаз. И верю, верю всему, что он говорит. Не потому, что это правда, а потому, что сама хочу услышать эти слова. - Потому что тебя невозможно не любить, Джессика. Ты такая храбрая и отчаянная, гордая и хитрая... Никогда не сдаешься, покоряешь сердца всех людей. После твоего выступления на площади... Не знаю и не могу понять этого до конца, но это определенно что-то поменяло в наших отношениях. Ты теперь не просто американка, а храбрый воин, который идет до конца. Я краснею и отвожу взгляд, как школьница. Конечно, мне приятно это слушать, а кому неприятно? Только вот что из этого правда? Хочется верить, что все. И я верю. - Ты тоже ничего. Хватаю с подноса бокал и подношу к губам, но чуть ли не отбрасываю его в сторону, когда чьи-то руки обвивают мою талию. Резко разворачиваюсь и сталкиваюсь взглядом с зелеными глазами. Не теми. Уильям, кажется пьян. А еще чертовски обаятелен. Я настойчиво убираю руку с моей талии и оборачиваюсь, ища взглядом Джеймса, что растворился в воздухе. - Как дела, американская принцесса? Там стоит рояль и я подумал, что давно не тренировался. Не хочешь спеть дуэтом? Отвожу взгляд и случайно возвращаю его обратно. Уильям, его поведение и умение вести беседу... Это так по-родному, но одновременно с тем так... Дико. И немного пугающе. - Ты же пьян, какой рояль? Внезапно он улыбается, так счастливо и широко, что я сама не могу сдержать ответной улыбки. Двор еще не успел испортить этот самовлюбленный лучик солнца, не выжал все соки, оставив лишь безразличную оболочку. С завистью смотрю на его счастье и невольно замечаю десятки глаз, устремленные на нас. Уильям, кажется, тоже это чувствует, потому поднимает руки вверх и несколько раз пронзительно хлопает, чтобы на него обратили внимание еще больше человек. А я не могу сдвинуться с места, хотя щеки уже не краснеют. Слишком привыкла быть в центре взглядов. - Прошу внимания! Сейчас я и графиня Ферокс исполнят на рояле одну песню. Все вокруг томно вздыхают и пропускают нас к инструменту. Не хочу и не могу идти, но когда его рука касается моей, ноги сами несут в центр зала. Господи, что же я делаю? - Что мы хоть петь будем? Его заливистый смех снимает любое напряжение и скованность и я сама уже чувствую себя чертовски смело. А быть может это просто шампанское. - Понятия не имею. Что вспомню. Это должно было обескуражить, но вызвало лишь улыбку. Боже мой, что со мной такое? Его пальцы аккуратно касаются клавиш, а я становлюсь по правую руку, подсчитывая в уме, сколько же человек видят этот позор. Ладно, шучу, вовсе не подсчитываю, а улыбаюсь, как последняя дура. Его пальцы, тонкие и длинные, как у заядлого пианиста начинают играть лишь первые ноты, а я уже понимаю, что же это за песня. Возможно из-за бессонных ночей и страданий по любви, а может из-за фанатизма ко всем песням Рианны. В любом случае, как только музыка доходит до нужного момента начинаю петь, едва отдавая себе отчет в этом. Голос сначала звучит довольно неуверенно, но с каждым восторженным вздохом публики все более смело и раскрепощенно. Наконец, я сталкиваюсь взглядом с пронзительными зелеными глазами, затерянными между аристократами и по спине пробегают мурашки. Леонард смотрит так, будто видит меня обнаженной, внимательно, сосредоточенно. Вижу, как сжаты его зубы, а руки спрятаны за спину. Не могу оторваться, продолжая петь, но теперь кажется, что пою я ему одному. - Он ответил: "Если осмелишься, подойди ближе". По кругу, мы ходим по кругу... Ноги внезапно перестают держать и я опираюсь на рояль, все еще не в состоянии оторвать взгляд. В его глазах отражается не только этот зал, а и весь мир. К горлу подкатывает ком, но умело прикрываю его за песней. Что же я здесь делаю? Почему смотрю на него глазами преданной собаки? Разве я не имею право просто петь? Даже если песня эта ему одному. Не столько вижу, сколько чувствую легкий кивок его головы и вновь теряюсь в догадках. Это поддержка? Осуждение? Восторг? Затуманенный алкоголем разум вряд ли способен функционировать, а сердце уж тем более. Но проблема в том, что Леонард вызывает такие эмоции всегда. - Не совсем уверена, как реагировать на это. Что-то в твоих движениях. Заставляет меня чувствовать, что я не смогу без тебя. До боли сжимаю крышку рояля и могу поклясться, что пою сейчас не хуже самой Рианны. И только для него. Он не отрывает взгляд, я не мешаю этому. И пусть каждый заметит химию между нами, они никогда не поймут, каково это - чувствовать весь ураган на себе. - Это чувство меня захватывает, я хочу, чтобы ты остался. И я действительно хочу этого. Вдыхать аромат мяты и прижиматься к нему всем телом. Чувствовать какую власть он имеет надо мной. И сколько бы времени не корила себя за прошлое... Нет, если бы я могла вернуть время назад, поступила бы точно так же. Внезапно я замолкаю и наконец перевожу слегка затуманенный взгляд на Уильяма. Он видел. Конечно видел, ведь почти все время игры смотрел на меня. Я слегка заливаюсь румянцем, сама толком не зная почему. - Не всё так уж гладко в твоей жизни. Не то, чтобы ты это выбирал — тебе было это дано. Закрываю глаза, не выдерживая напряжения, и готовлюсь к совместному куплету. Внутренние органы разрывает от желания просмотреть, но куда? На Уильяма, что играет так мастерски, не нуждаясь даже во взгляде на клавиши или на... Леонарда. Одно его имя, произнесенное в голове дарит поток мурашек. И я вспоминаю о всех предупреждениях в его адрес. И, конечно же, не обращаю на них внимания. Если он способен вывести меня на такие эмоции даже тогда, когда находиться в нескольких десятках метров, тогда почему он не тот самый? Потому что он- предатель. Из-за него Ричарду плохо и страдают все вокруг. Он делает это лишь ради трона и власти. Для него ты- ничто, глупая девченка. Неужели можно так смотреть на "ничто". Ума не приложу, почему жизнь так несправедлива и никогда не дает четких ответов на вопросы. Мечусь из угла в угол, в поисках ответов, и еще сильнее запутываюсь. Кто есть кто, кому можно доверять? Что я из себя представляю? Зачем веду этот неравный бой? - Причина, по которой я держусь... Потому что мне нужно, чтобы эта пустота ушла. Пытаюсь не смотреть на Леонарда, переключая все внимание на Уильяма. Он все-таки тоже чертовски красивый. С взъерошенными волосами и взглядом, блуждающим по моему лицу. Не знаю почему, но меня к нему тянет. К его беззаботности и веселью. К чему-то родному среди всех этих мрачных интриг и заговоров. А еще рядом с ним я улыбаюсь. И пусть мы знакомы несколько часов, само его присутствие дарит такой свет и тепло, словно американские вечеринки и развлечения с друзьями. Хочется творить сумасшедшие вещи и смеяться с пустяков. - Забавно — сломлен ты, но именно меня нужно было спасать. Мы поем вместе, словно единое целое и кажется, что даже наши сердца бьются в унисон. Нежная мелодия не замолкает и я вдруг улыбаюсь, так искренне и широко, как никогда еще не улыбаласт во дворце. Подумать только, слегка пьяная и уже полезла в караоке. Хоть не находи земляков, ей-богу. Дальше только танцы на столах. - Не совсем уверена, как реагировать на это. Что-то в твоих движениях... Он вновь улыбается и заканчивает начатую мной фразу, а я не могу не подпеть ему. Просто потому что чувствую- так нужно. А кто я такая, чтобы идти против инстинктов? - Заставляет меня чувствовать, что я не смогу без тебя. Это чувство меня захватывает. И это действительно захватывает весь мой разум. Музыка, приглушенный свет, восторженные взгляды толпы, что бояться произнести слово. Потому что сейчас наше время. Два пьяных американца или назовите мне еще более шедевральный дуэт. - Я хочу, чтобы ты остался. Останься. Замолкаю и понимаю, что счастлива. Так чертовски, по-детски счастлива, что готова визжать в подушку. Мы совершили глупость, но какую же шедевральную! Кажется, даже королева не может сдержаться и несколько раз хлопает в ладоши. Первая. А после зал взрывается криками и аплодисментами. От шума закладывает уши и немного трясет на месте. Поворачиваю голову и вижу, что даже Лео хлопает. Медленно, будто пробуя это на вкус. Мы кланяемся всем и каждому, возвращаясь на свое место под руку. Благодарим за теплые слова и наслаждаемся триумфом. Наконец-то. Толпа сужается, пройти становится все сложнее. Каждый хочет высказать свой восторг, но Уильям бесцеремонно протискивает меня дальше, лишь один раз наклонившись и прошептав мне: - Вот видишь, Принцесса. Американца очень сложно напоить до беспамятства. И проходя мимо оживленной толпы с гудением в голове я не могу с ним не согласиться. Американца сложно не только напоить, а и победить. И сейчас я как никогда это понимаю.