Зависим от тебя...

— Ты убил Глорию…       Ник не мог поверить, что сейчас стоит, наставив оружие на своего парня, который убил его девушку… Для того, чтобы спасти самого Ника…?       Это точно не его бальная фантазия?       Может все, что сейчас происходит — просто наркотический бред, и все, что было за последние несколько месяцев тоже?       Или, может, он окончательно спятил и сейчас лежит в дурке, и ему это все мерещится?       Но ведь не может же быть так, что парень, в которого он по настоящему, как ему показалось, влюбился, не так, как было с Глорией, быть убийцей, правильно. — Ники…       Трой хотел было приблизится, но начавший опускаться пистолет, вновь оказался нацелен на его голову. Заставив русоволосого отступить на шаг. — Почему ты…       Он бы поверил, что Глорию убила Мэдисон, она всегда ее недолюбливала и старалась держать ее подальше от сына, он бы даже мог поверить, что это была Алисия или, на крайняк, ее парень Джейк, но он никак не мог поверить в то, что Трой, которого он знал так давно, который любил его, сделал это. — Никки… Я ведь сделал это для тебя…       Лучше бы он молчал, потому, что от этих слов в Нике проснулась ярость, и он крепче сжал, ненавистное когда-то оружие, чем заставил Троя напрячься. — Ник… — Ты правда не понимаешь, да? Ты не можешь понять, что ты убил человека, Трой.       Но во взгляде Троя ничего не изменилось. Он и правда не понимал, словно для него — это было нормой.       Конечно, Ник видел, что понятия границ у Троя явно смещены, но он и подумать не мог, что настолько. — Знаешь, теперь понимаю твоего отца.       Зря он это сказал. Ник сказал это не потому, что так думал, он не мог его понять, даже сейчас, когда узнал, что вторую дозу Глории ввел именно Трой. Как избить своего же ребенка? Возможно именно из-за этого у Троя произошел этот сдвиг в сознании, а, может, Трой был такой, сам по себе… Кто знает…       Но одно Ник знал точно — едва эти слова сорвались с губ, и он захотел их забрать, как во взгляде голубых глаз что-то изменилось. В них появилось странная эмоция, которую Ник не смог различить, но… Такого он в этом взгляде еще точно не видел. — Стреляй, — подал голос Трой. — И что, даже не попытаешься меня убедить в своей правоте? Не вырвешь пистолет, ты ведь сильнее, ты умеешь это делать, я знаю. Можешь из него меня прикончить, почему нет? — повысил голос Ник, смотря, как голубые глаза на против покрываются холодом от каждого слова, слетевшего с губ Ника: — Нет. — Интересно почему? Не особо верится, что из-за меня, Отто.       Ник действительно хотел знать причину, хотя что-то ему и подсказывало, что едва он ее узнает, как тут же не сможет нажать на курок, чтобы завершить эту историю, отомстить за свою девочку. — Ник, ты считаешь меня монстром, я даже спорить не буду, но тебя, Мэдисон, Алисию, Джейка, отца, я убить не смогу, даже если очень захочу… Стреляй Ники, ты делаешь все правильно, таким как я…       Больше этого сил у Ника слушать не было, он хотел заткнуть этого придурка, как угодно, но то, как именно он это сделал подвергло его в шок…       Громкий звук и вот, в теле Троя Отто красуется сквозная рана, к счастью или несчастью Ника не в голове, а в груди справа, он оседает, опираясь на пол и смотрит… Благодарно в глаза Ника, который только сейчас понял, что только что натворил… — Трой…       Заставить себя подойти к нему, у него просто нет сил, поэтому дрожашими руками он набирает номер скорой, а затем звонит матери. Что именно он ей сказал, Ник помнит смутно, но оторватся от трубки не может, ведь тогда придется повернутся к Трою, который, возможно, уже мертв…       Сколько проходит времени Ник не знает, но в трубке идут губки, а Мэдисон влетает в квартиру и видит что-то, что заставляет ее вновь разочарованно взглянуть на своего сына, будто он снова под наркотой, но он не принимал, хотя сейчас очень сильно хотелось. Оказаться не здесь, а в счастливой эйфории.       Тревис появляется следом и, судя по всему, увидев состояние Ника, приволакивает его к себе и… Ник начинает рыдать, из-за чего?       Он отомстил за свою девушку, которую убил его нынешний парень и его он убил за это же.       Наваливается внезапная апатия, хочется выйти и идти куда угодно, но только не быть здесь с телом мертвого парня, которого он действительно полюбил.       Прижавшись к мужчине сильнее, когда он даже не попытался оттолкнуть, как это сделала бы Мэдисон, а искренне, ну, или ему казалось, что искренне, прижал к себе, как родного сына, пока тот давился слезами и слюнями, желая, чтобы это все было его наркотическим бредом, комой, чем угодно, но только не реальностью.       Ведь если это реальность, то он потерял всех… Мэдисон даже не захочет на него смотреть, как и Алисия, а вторая, возможно, переедет к Джеку, чтобы не видеть спятившего братца, или его вообще посадят либо в психушку, либо в тюрьму, ведь доказательств того, что Трой ввел вторую дозу Глории у него нет. Только слова самого Троя, который мертв. Глория его покинула уже давно. Тревис, хоть и пытается быть примерным отчимом, но Ник понимает, что он обуза для такой «счастливой» семьи.       Единственный, кто у него был по-настоящему — это Трой, которого он и прикончил собственноручно. И самое худшее во всей этой истории даже не то, что он мертв, а то, что он жалеет, что сделал это. Практически мгновенно простив его, едва увидел кровь на рубашке.       Вздрогнув, от резкого, но такого знакомого звука, Ник отрывается от Тревиса, который уже успел вывести их на улицу и посадить на капот машины, пытаясь привести его в чувство. Ник с трудом устоял на ногах, когда увидел, как на каталке ввозят тело в машину скорой помощи, и мгновенно закрывает ее, срываясь с места.       Будто сквозь вакуум, он слышит, как к ним подходит сотрудник полиции и начинает допрос, но единственная фраза, слетевшее с ее губ, заставляет его вскинуть голову и с шоком, смешанной с радостью посмотреть на нее. — Простите, мальчик не в состоянии отвечать, у него шок, вы же видите. — Ваш сын стрелял в человека, он едва живой и его возможно не довезут до больницы… Так что дайте мне самой решать, когда и где допрашивать подозреваемого. — Он жив…       Губы были настолько сухие будто бы он не пил два, а то и три дня, но еще час назад Трой сварил его его любимый горячий шоколад, хотя на дворе было и лето.       Карие глаза заслезились, но в этот раз от счастья. «Трой жив!»       Это фраза вытеснила все его мысли из головы, не давая ему прийти в себя, но вот внутренний голос его отрезвил: «И может умереть в скорой» — Не вашими стараниями… — Я бы вас попросил, мальчик вызвал скорую, потом позвонил нам, может, это вообще не он стрелял, откуда вам знать? На нем нет следов крови, а пистолет он мог поднять.       Мэдисон как всегда была в своем репертуаре, но сил спорить у него не было, да и зачем, следы на нем есть, порох на его руках найдут, так что смысла что-либо говорить не было, а выдавить что-либо из себя он не мог. Единственное его желание было пойти в больницу и узнать, что с Троем, но, видим сейчас его просто посадят за решетку, до выяснения обстоятельств, или чего-то подобного. — Здравствуйте, я адвокат Джейк Отто, представляю интересы семьи Кларк, моему подзащитному требуется медицинская помощь, он не в состоянии отвечать на ваши вопросы и я требую, чтобы его поместили в больницу для обследования, у него могут быть увечья или что-то подобное, на лицо шок. — Ладно, — нехотя согласилась полицейская, не горевшая желанием отпускать потенциальное распутанное дело, после которого может последовать повышение, но, судя по виду остальных, состояние у Ника и правда было не ахти, возможно даже он выглядел хуже, чем сам Трой.       Как они отвезли его в больницу и как его осматривал врач, Ник помнил смутно, что он отвечал, так же не мог вспомнить и отвечал ли вообще, будто сквозь пелену он услышал, что в физическом плане отклонений не нашли, но психиатр его осмотреть сможет только через пол часа, затем звуки криков Мэдисон, из-за которых ему захотелось закрыть уши, что он, видимо, сделал и только спустя мгновение он, словно выплыл из воды, понимая, что и правда он закрыл уши и кричит, просит чтобы все замолчали, а из глаз вновь льются слезы. — Ник…       Похоже, для Мэдисон чистый шок, видеть состояние сына таким.       «Наверное, напомнил ей отца!»       Эта мысль кроме грустной улыбки ничего у него не вызвала, но отрешенность вновь вернулась, только на этот раз он понимал, все, что ему говорят. — Ник, ты как?       Открыв было рот, Ник понял, что не знает что сказать… Как объяснить свое состояние хотя бы кому-то? Если он и сам ни черта не понимает? — Нормально… Где Трой?       Это была первая здравая мысль за последн (ие) ча… (ее) время. — Он в операционной, Ник, с ним все будет хорошо, Трой сильный мальчик, я уверен, он выкарабкается.       Тревис, как обычно попытался разрядить напряженную обстановку, но у него это не особо получилось. Едва услышав, что Трой в порядке, Ник чуть не потерял сознание. В голове все затуманилось и единственное, о чем он мечтал — это уснуть и, желательно, на веки, ну или, хотя бы, на часа три. Сил не было уже не на что. — Ник, что произошло?       Опять пелена перед глазами и вакуум. Встряхивая головой, пытаясь заставить свой мозг работать, но тело совершенно не слушалось. Он лишь почувствовал, как его уложили на кровати, как Тревис заставил маму выйти в коридор, и как его накрывают легкой простыней, а дальше полнейшая темнота…

***

      Открыв глаза, первое, что Ник увидел это яркий свет, затем кое-как к нему привыкнув, он увидел… Тревиса? дремавшего в подобии кресла. — Трев…       Во рту было суше, чем в пустыне сахара, так что его хрипение вполне можно было принять за озвучку одного из сотен зомби, не удивительно, что его отчим подскочил на ноги, в довольно забавной позе, которая вызвала у него смешок, хотя… Ситуация была мягко говоря не веселая, так что он поспешил запихнуть его куда подальше. — Как ты, Ник?       Напоив и отставив стакан в сторону, мужчина потрепал Ника по голове, чем привел его в недоумение… Разве так обращаются с убийцей, пусть и не состоявшимся?       Тревис вел себя с ним, словно он маленький потерявшийся ребенок, которого надо успокоить, погладить и показать, что он в безопасности… Это цепляло… Но зачем именно он так делал, Ник понять не мог. Да он, собственно, вообще мало, что понимал: Почему он не в тюрьме? Почему вместо Мэдисон или Алисии, Тревис, с которым они не особо дружны? Почему на нем нет хотя бы наручников, ну или охраны, которая, едва бы он проснулся, выволокли его из больницы? Что за дичь тут творится?       Видимо, последнюю свою мысль он все-таки высказал, потому что на губах Тревиса появилась усталая улыбка. — С тобой все в порядке, Трой жив и уже очнулся, все рассказал, Ник, зачем надо было играться с пистолетом? Особенно когда выпил? — Играться?       Вот сейчас Ник вообще ни черта не понимал. Он в своей вселенной? Или, может, все, что было вчера и правда было его глюком от выпитого, хотя, стоп, он же не пил… так?       Только когда Ник об этом подумал, то вспомнил, что Трой говорил что-то об алкоголе в его горячем шоколаде, кажется, так горячий шоколад делала его мама, но… Не могло же Ника унести так с одной стопки, так?       Возможно, полное непонимание происходящего отразилось на его лице, поэтому Тревис немного обеспокоенно взглянул на него, но начал пояснять: — По словам Троя, он сделал тебе сюрприз, дал немного выпить, вы поссорились, затем помирились и он решил в качестве извинений за свои недомолвки и темные пятна в своем прошлом показать свой пистолет, ты начал с ним играть, не зная, что он был заряжен, и случайно сняв предохранитель, нажал на курок. Дальше Трой сказал, что ты сразу же вызвал скорую и, подумав, что он мертв позвонил Мэдисон и как бы он не пытался до тебя дозваться, ты не отвечал.       Тревис смотрел так, словно только и ждал подтверждения такой нелепой истории. Да, Ник неумел стрелять и с оружием не знаком, но придурком он не был. Хотя… Видимо, его близким было проще поверить в то, что он психованный придурок, чем в то, что он психованный придурок, пытавшийся убить своего парня, и Ник не мог их за это винить. — Это он так сказал?       Получив утвердительный кивок со стороны отчима, Ник застонал, правда мысленно, чтобы не дать Тревису возможность подумать, что все было иначе. — Да, так все и было, похоже я разучился пить… — Слава всем святым, Ник, Мэдисон подумала… да и мы все подумали, что ты пытался специально убить Троя, но только он пришел в себя, то сразу отказался писать на тебя заявление, сказав, что сам виноват, так что тебе светит только штраф Ник, как же хорошо, что все было иначе…       Похоже, Тревис искренне переживал за пасынка, что заставило его вжаться в подушку, на которую ему помогли опереться и почувствовать себя ужасно виноватым за вранье. Тревис искренне считал их своей семьей, даже такого наркомана, как Ник, отчего его захотелось биться головой об стену.       Куда он смотрел раньше? А главное — чем? Ведь у него все было: мама, которая пусть и не идеальная, но его любит, сестра, которая пусть и бесит его своими успехами, а он ее всем, что было, продолжает ее любить, Тревис, который сбегает при общении с родным сыном, едва ему понадобиться помощь или чтобы помочь найти его в каком-то притоне… Трой, который убил Глорию, только для того, чтобы вытащить Ника из этой клаки, в которую он себя уперто тащил…       И самое фиговое здесь то, что он был прав, Ник и правда держался там только за Глорию, если бы ее не было, он бы, возможно, бросил еще после первой клиники, но там он встретил ее… Свою девочку, красивую, нежную, такую же, как и он сам. Не принятую, хотя у нее тоже было все… И в отличии от самого Ника, ее родители были живы, в то, время, как его отец покончил с собой. Если бы отец не сделал этого, если бы Глорию не положили в одну с ним палату, то он бы и правда смог бросить.       Ведь о смерти отца он узнал почти сразу после того, как его положили, он бы просто мог связать наркотики с плохой новостью и на психологическом уровне заставить себя возненавидеть их, но нет, он связал их с Глорией и после сбежал с ней, а потом опять и снова, и снова… Как не прискорбно было ему это осознавать, но Трой был прав, единственный, кто держал его в «этом аду» была именно она, ведь он заставил ее принимать сразу после клиники, наговорив какого-то бреда, чтобы не быть одному.       Все это время тем, кто связывала его с наркотиками была именно Глория, которая ему нравилась, и которую он любил только под наркотиками. И Трой, едва узнав его, понял это, почти сразу, решив избавить от искушения — Глории. Вот только злиться на это, или же нет, Ник не знал. Он сейчас вообще мало, что понимал.       Гнев на Троя все еще был, желание его убить тоже, но вот это чувство странным образом смешалось с благодарностью к этому же человеку, возможно даже привязанностью и пока, как бы он не старался разобраться в себе он не мог, ему требовалась помощь опытного психолога, а лучше психиатра, чтобы понять, как любовь и ненависть могли быть одинаково сильны к одному и тому же человеку. — Ник, как ты…       В комнату влетела Мэдисон, за ней Алисия, и только сейчас Ник понял, что Тревис что-то говорит ему, выплескивая все что накопилось за эти сутки, что Кларк был в отключке. А самое главное, что все, кто ему нужны сейчас находятся в этой комнате, пусть и смотрят на него осуждающе, но не как на убийцу, за что он был несомненно благодарен Отто.