Способен ли демон любить? Странный вопрос, не правда ли? Кажется, что ответ на него очевиден — «нет», и этот ответ был бы правильным, нормальным, простым и понятным… но таких ответов не терпит судьба. Демон способен любить, любить так, как не способен человек, — сильно, жертвенно, страстно и одновременно с этим настолько трепетно и нежно, что забываешь, что эту любовь дарует создание тьмы. Демон способен любить… неся, словно дар и проклятье одновременно, любовь к одному человеку всю свою вечную жизнь.
Лука любил. Тот, кого с рождения называли преступником и держали в оковах, словно раба или дикого зверя; тот, кто безропотно выполнял все приказы своего господина — Короля демонов; тот, кто давно погряз в пучине боёв и реках крови, кто перестал чувствовать себя личностью, приняв свою роль боевой машины, марионетки в чужих руках, полюбил…
Он умирал. Его тело острыми шипами пронзала боль — он задыхался от её бесконечных волн. Тёплая кровь покидала медленно холодеющее тело, которое сотрясала дрожь. Он знал — за ним никто не придёт, ведь он — лишь оружие в чужих руках. Пусть и сильнейший, пусть и фаворит, но лишь фигура на шахматной доске — хоть и явно не пешка, но всё же только средство достижения цели — не более. Его потеря досадна, но не вызовет ни скорби, ни печали, ни даже толики жалости.
Лука ждал смерти, ждал прекращения мук — того момента, когда он наконец-то станет свободен, когда видимые и невидимые оковы с громким звоном падут на землю, окроплённую кровью убитых им демоном — врагов Короля. Он медленно падал во тьму, туда, где больше не будет бессмысленных битв, крови и боли, где он обретёт покой и свободу.
Но что-то заставило его очнуться, вынырнуть из уже было неизбежного забытья. Это было прикосновение чужой, но такой нежной и ласковой руки к его лицу. Лука прижался к ней, желая хоть ненадолго продлить напоследок это приятное, неизвестное до этого момента ощущение.
— Я спасу тебя, — услышал он тихий, мелодичный девичий голосок перед тем, как провалился во тьму.
Юки, известная миру как «Божественный свет», спасла Луку, спасла его от неминуемой смерти… Точнее, от желания умереть.
Она медленно и осторожно пробиралась к самому сердцу высшего опаста, постепенно становясь для него целью, смыслом и самой жизнью. Юки, заключив с ним договор, стала для него новым хозяином, прервав прошлый далеко не добровольный договор с Королём демонов. Она сковала его новыми цепями, навечно привязала к себе, но этим даровала свободу. Юки подарила ему свою любовь, всю себя, а он по собственной на то воле и с пробудившимся желанием жить ответил ей тем же.
— Только Юки может надеть на меня оковы, — однажды сказал Лука Элегии, что пыталась вернуть его в Преисподнюю. — Моё прошлое, настоящее и будущее целиком и полностью принадлежат ей и только ей — никому более. Если она скажет сражаться — буду сражаться, скажет умереть — умру.
Юки была, есть и будет для Луки всем.
Когда она начала постепенно увядать у него на глазах, сходить с ума от всей той боли, что забирала и принимала на себя от Стражей Цвальт, обязанных из века в век, вновь и вновь перерождаясь, сражаться с дюрами, он собственными руками избавил её от страданий. Он знал, что, когда придёт время следующей битвы, Такаширо возвратит из небытия души Божественного света и её Стражей Цвальт, заставив вновь родиться в этом мире, безжалостно лишая возможности когда-либо обрести покой.
Лука знал, что Юки вернётся. Но почему же сердце разрывалось на части от невыносимой боли, а душа металась от мучительной тоски? Ответ прост: он любил, по-настоящему любил — до дрожи в руках, когда с трепетом прикасался к её хрупкому, словно самый тонкий хрусталь, телу, боясь даже слегка поранить её когтями, до бешено стучащего в груди сердца, когда его губы касались её, до громкого, душераздирающего, срывающего горло крика, когда осознание её потери обрушилось на него волной поистине адской боли.
Годы спустя Юки возродилась. Всё то время, что Лука, скитаясь повсюду немой неприкаянной тенью, ждал её, его боль не утихала ни на йоту. Он готов был волком выть от постоянной снедающей тоски по единственному близкому и любимому человеку.
Юки переродилась мужчиной. Осознание этого отозвалось ещё большей болью в и так уже израненном сердце. Лука знал, что последнее, предсмертное и самое сильное, желание Божественного света и Стражей Цвальт всегда исполнялось, значит, исполнилось и в этот раз. Юки пожелала мало того, что переродиться в мужском теле, но ещё и забыть все прошлые жизни. Забыть Луку. Значит, она хотела исключить даже саму возможность возникновения чувств к нему. От этого становилось почти физически больно и, как бы дико ни звучало, до злости обидно, но опаст старался справиться с этим чувством, ища оправдание поступку Божественного света, но, как ни пытался, не находил. Как бы больно ему ни было, Лука с самого перерождения Юки вечным хранителем следовал за юношей по пятам, оберегая и защищая, но скрываясь в тени.
Как же больно было находиться рядом с Юки и не иметь возможности прикоснуться, обнять и быть рядом не в роли друга. Парень не помнил ничего из прошлых жизней, и его это тяготило — опаст это чувствовал и видел. Все Стражи знали и помнили о том, что связывало Юки и Луку в прошлой жизни первого, но все молчали, как и сам опаст, решив, что для юноши эта информация может стать слишком шокирующей и болезненной, ведь тот искренне желал облегчить боль всех, кто находился рядом с ним: Стражей Цвальт, Такаширо, самого Луки и даже их врага Рейги, который по иронии судьбы до возвращения памяти рос с Юки в одном приюте и был для него братом.
Само присутствие Юки рядом унимало боль опаста, хоть и не полностью. Юноша желал помочь всем, облегчить страдания каждого, забрав их мучения себе, взвалить всё на свои пусть и мужские, но ещё слишком хрупкие плечи. Он страдал больше всех, но никогда не показывал этого, вечно извиняясь перед другими за то, что заставляет их волноваться. И только с Лукой Юки позволял себе быть уязвимым, открытым и абсолютно искренним, ведь именно опасту, пусть и не понимал, почему, он доверял больше кого бы то ни было.
Лука с трепетной надеждой замечал, как иногда взгляд Юки, который юноша бросал на него, едва уловимо менялся, в нём промелькивало что-то очень знакомое, что-то из прошлой жизни Божественного света. Юки смущался, иной раз, думая, что никто не замечает, наблюдал за Лукой, уходил глубоко в свои мысли, размышляя о чём-то, просыпался с именем опаста на губах — всё это давало Луке надежду.
Опаст не хотел отягощать Юки ещё больше, рассказав об их отношениях в прошлой жизни. Это было больно, но правильно. Лука словно шёл босыми ногами по битому стеклу — он мог свернуть с этой болезненной тропы в любой момент, открыв Юки правду, но знал, что не должен этого делать, ведь в ином случае по тропе боли и чувства вины пойдёт уже Божественный свет, а этого опаст допустить не мог, и поэтому молчал, страдая в одиночестве.
И вот настало время финальной битвы с Рейгой. Мидуилны, опасты и Тёмные генералы во главе с некромантом против Главы клана Гио, Божественного света, Стражей Цвальт и Клеймённого Зесса. Битва не на жизнь, а на смерть. Кровь лилась рекой. Стражи погибали один за другим, а крики их напарников, на чьих руках они умирали, рвали душу на части. Крови и боли не было конца.
После долгих внутренних метаний, начавшихся с момента возвращения памяти, Рейга наконец выбрал сторону, выбрал то, что для него по-настоящему важно и дорого, то, что стоит намного больше, чем он мог себе представить… Рейга встал под атаку призванного им же самим Тёмного генерала, закрыв собой Юки — того, кого он считал младшим братом.
— Прости, — последнее, что успел произнести лежащий на земле некромант, прежде чем его глаза закрылись, а его грудь, судорожно поднявшаяся ещё один раз, опустилась и замерла.
Лука, чьи глаза уже залила кровь, мешая нормально видеть противника, сражался с одним из Тёмных генералов, не жалея себя. Он был слишком далеко, чтобы успеть спасти… Успеть спасти Юки, чью грудь пронзил меч призванного Рейгой опаста.
Божественный свет умирал на руках Луки, скуля от боли и судорожно хватаясь за ладонь самого близкого и дорого опаста, по чьим щекам текли слёзы — впервые Юки видел, чтобы Лука плакал. Демон бережно прижимал к себе юношу, который является единственной драгоценностью в его жизни. Пусть Юки и переродилась мужчиной, но — Лука давно понял — душа у них одна. Рядом с ним была всё та же его Юки.
Именно сейчас, когда боль затмевала все остальные чувства, а единственным желанием было избавиться от страданий, Юки вспомнил всё: все прошлые жизни, Луку. Теперь он понимал, что на самом деле так сильно связывало его и навечно верного лишь ему опаста. Любовь.
— Я вернусь к тебе, — прошептал Юки одними лишь губами, медленно закрывая глаза и, словно через слой воды, слыша оклики опаста, любимого опаста.
Последним желанием Юки было лишь то, чтобы Лука и Рейга обрели счастье.
***
Молодая девушка проснулась от назойливого лучика солнца, попавшего ей на глаза. Она сладко потянулась, а потом ещё сильнее прижалась к лежащему рядом мужчине. Послышался глухой смешок.
— С добрым утром, любовь моя, — прозвучал низкий, бархатный и такой родной голос, и её тут же утянули в долгий чувственный поцелуй, который заставил её окончательно проснуться и распахнуть глаза.
— Лука, что ты делаешь? — смеясь, спросила девушка, когда простой поцелуй перерос в откровенные домогательства.
— Прости, Юки, — виновато произнёс опаст, тут же отстранившись, — просто я слишком счастлив… Мне до сих пор не вериться, что ты наконец рядом со мной. Мне трудно сдерживаться.
Божественный свет вздохнула, мягко улыбнувшись, и ласково провела кончиками пальцем по таким родным и любимым чертам лица, после притягивая опаста обратно к себе.
— Люблю-люблю-люблю… — повторяла девушка, осыпая лицо любимого поцелуями.
— Я люблю тебя, — произнёс Лука, заключая девушку в крепкие объятия, — и никогда не предам тебя.
— Я знаю, — ласково ответила Юки, вглядываясь в яркие с узким зрачком глаза цвета серебра, — а я никогда не оставлю тебя.
Они слились в нежном поцелуе, утопая в любви, что дарили друг другу.
Неожиданно их самым беспардонным образом прервал грохот распахнувшей двери.
— Господа женатики, хватит уже заниматься непотребствами! Спускайтесь к завтраку! — прокричала зажмурившаяся, чтобы мало ли что не увидеть, Риа, тут же захлопывая дверь.
— Что я говорил по поводу того, чтобы так вламываться в нашу спальню?! — прогремел взбешённый Лука, который уже хотел было вскочить с кровати и поймать нахалку, чтобы провести как минимум воспитательную беседу, а как максимум, откровенно говоря, надавать «люлей» — конечно, в мягкой форме, — но Юки остановила его, целуя в губы и этим усмиряя всё его недовольство.
Послышался звук торопливых шагов, или вернее, бега. Риа поспешила покинуть «место преступления», ведь все Стражи Цвальт и даже сам Глава клана Гио прекрасно знали, что Луку злить — свою жизнь не ценить.
Через пару минут супруги спустились на первый этаж особняка в поместье Тасогарэ, чтобы позавтракать вместе со всеми Стражами, Такаширо и, как ни странно, Рейгой.
После той битвы, Глава клана Гио вновь вернул души Стражей и Божественного света в этот мир, но в этот раз он возродил и Рейгу. Такаширо вернул их в мир живых не для очередной битвы, а чтобы они все наконец смогли прожить свои жизни для себя самих и стать счастливыми, без крови, битв и страданий. Юки переродилась девушкой. Она с раннего возраста жила в поместье вместе с возрождёнными Стражами. Память обо всех прошлых жизнях вернулась к ней в полной мере.
Когда открылась-таки вся правда о дне заката подземного мира, Такаширо и Рейга смогли простить друг друга и стать, как и раньше, друзьями.
Когда Юки исполнилось девятнадцать, они с Лукой поженились.
Бесконечная война между кланом Гио и дюрами закончилась. В ней не было ни победителей, ни проигравших. Каждый оставил позади все ужасы прошлого, наслаждаясь тем, что есть сейчас.
Лука и Юки не отходили друг от друга, почти ни на минуту не разлучаясь. Они заслужили, выстрадали своё счастье, которое обещало не оставлять их больше никогда. Теперь никто и ничто не в праве их разлучить. Они вместе. Навечно. Их союз необычен и даже в какой-то степени неправилен, но так же прекрасен, силён и искренен, как никакой другой.
Юки больше никогда не покинет Луку, не заставит его вновь пережить боль её потери. Она сделает всё, чтобы он был счастлив. Она подарит ему всю свою любовь, всю теплоту и нежность, на какую только способна. Сегодня Юки планирует сообщить ему одну радостную и важную новость: скоро они станут родителями. Она знает — он будет как никогда счастлив, узнав об этом. И она абсолютно права.
***
Предательство знает их имена. Предательство знает имя Рейги Гио, которого обвинили во всех смертных грехах. Предательство знает имя Такаширо Гио, который не знал всей правды и сделал поспешные выводы, не менявшиеся тысячелетиями. Предательство знает имена всех Стражей Цвальт, каждому из которых пришлось пройти свой персональный Ад. Предательство знает имя Юки Гио, Божественного света, которая желала спасти каждого и защитить дорогих ей людей. Предательство знает имя возлюбленного Божественного света, имя Клеймённого Зесса, имя того, кто никогда не предаст свою любовь, — предательство знает имя Луки Кроссзерии.
***
И всё же способен ли демон любить? Да, и сильнее кого бы то ни было.
