Тёмные Искусства изнутри

" Интересно: как быстро твои студенты сообщат о произошедшем директору и деканам? Это не мы с тобой, или не я и мой учитель: они к подобному поведению не привыкли. Делаю ставку на то, что последние уже всё знают, и ты поплатишься за каждое выбранное слово. Но, будь спокоен, настоящего педсовета по твою душу не будет: дело ограничится семейным кругом двух деканов враждующих семейств, директор получит роль герцога, а тебе остается с честью умереть как Меркуцио. Сам виноват: не стоило влезать в их шашни, можно было сделать вид, что ничего не услышал. Но нет: захотелось поиграть в рыцаря, показать Избранному: вы одного поля ягоды; несмотря на то, что это полностью опровергнет твою профпригодность. Директор, уцепившись за возможность выслать отсюда соглядатая министра, убедит в отсутствии у тебя возможности наладить контакт с детьми. То, что прощается Снейпу не простится тебе: ты не выглядишь как несчастная жертва обстоятельств, чья злоба и ненависть ко всем на самом деле лишь страх. Он боится и ненавидит людей, ожидая повторения чего-то, что было в прошлом. Выученная беспомощность. Запрограмированное на отсутствие какой-либо близости сознание. У тебя нет ни единого , даже косвенно признака этих черт. Можно было бы списать вспышку гнева на то, что подобная ситуация была с тобой ранее, или что девчонка действительно напоминает ту, о которой тебе подобные слова было неприятно слышать. Но подобная попытка оправдания противоречит твоей легенде: ты же напрочь потерял память! Я бы отказался от такой обречённой задачи: все трое владеют техникой блокировки влияния на разум, у всех трех сильная воля. Можно сделать ставку на обаяние и дружбу с МакГонагал, но это все равно один голос против двух. Остается только лишь ожидать вызова к директору и мечтать об успехе хорошей мины при плохих картах: ничего кроме импровизации не спасёт тебя от цугцванга."       Это всё было по-настоящему интересно: за последние сорок лет школа сменила практически столько же преподавателей защиты от тёмных искусств; но ни один из них, до этого дня, не показывал владение невербальной магией. В школе, ей владели на разных уровнях всего четыре человека: он сам, Минерва, Филиус, и пока на самом слабом из них четверых уровне Северус, но это из-за возраста – с годами уровень магии возрастет.       Тем сильнее удивляло произошедшее: новый профессор гораздо моложе Северуса. Возможно, этот эффект разорвавшейся бомбы произошёл из-за уровня заклинания: студент Финниган использовал слишком слабую магию, поэтому он сумел отразить его тем способом, которым он воспользовался.       Но, судя по описанию, заклятье, которым отразили неожиданное нападение – это было не простое протего. Оно бы просто отзеркалило, отбило проклятье. То, что использовал молодой профессор было больше похоже на смесь заклятий; и профессор Дамблдор с неудовольствием отметил, что это волшебство сильно напоминало модификацию протего его бывшего друга: Протего Диаболика, за авторством Геллерта Гриндевальда.       Смесь адского пламени с протего: оно не отражало пущенное заклятье, оно останавливало его в воздухе; не пропускало через завесу огненного щита то, что могло навредить его создателю. А сколько макуса и авроров погибли, думая что смогут пройти эту завесу и схватить лидера революции?       Откуда в двадцать пять лет такие знания? Как он смог получить это заклятье, с чем он скомпоновал протего?       Да и кто он наконец такой? Профессор Дамблдор перебрал в памяти всю доступную информацию по этому человеку: Называет себя Шив Палпатин. Статус крови неизвестен. Волшебная палочка: неизвестно. Уровень знаний неизвестен. Скорее всего иностранец, получил травму головы и объявился в Англии пять лет назад. Какое-то время жил в семье магглов, пока часть амнезии не рассеялась и он не вспомнил что он волшебник. Сумел вычислить и выследить другого волшебника и обратился к нему за помощью. После курса лечения вспомнил все базовые заклятья, сдал экзамен по школьным знаниям на "превосходно", но в перечне дисциплин не было нумерологии и прорицаний. По результатам отборочных испытаний был трудоустроен в Министерство Магии на общих основаниях. Сделал за четыре с половиной года достаточно быструю и высокую карьеру от помощника младшего помощника дворника до практически помощника министра.        Продолжает утверждать, что память относящаяся не к бытовым или академическим знаниям и умениям не вернулась.(возможно чищена обливейт?) Человек с его внешностью и, хотя бы относительным сходством по звучанию с указанными фамилией и именем в розыск не подавался. Его никто не ищет: ни волшебники, ни магглы.        За последние два месяца стало известно: имеет высокий уровень внимания и хорошую память. Либо удивительно хитёр, либо абсолютно безразличен к Корнелиусу Фаджу – он не передал в Министерство информацию об отсутствии по личным обстоятельствам (которые даже многие студенты считают связанным с поручением директора) в школе одного из преподавателей. Из всего возможного выбора комнат – он выбрал комнату в башне Гриффиндора, хотя башня Когтеврана гораздо более выгодна: находится близко к совятне и к астрономической башне, откуда он мог бы беспрепятственно посылать свои отчёты. К квиддичу безразличен.       Удивляет также и поведение и выбор волшебников в круг общения: Хагрид, Трелони, Стебель, мадам Помфри и Минерва Макгонагал. Близкая дружба с мадам Поппи Помфри образовалась в начале сентября, после его просьбы создать аналог маггловского противосудорожного лекарства, которое принимал в течение всего времени пребывания, но теперь не может выезжать из школы и получать его как обычно. Препарат синтезировать не удалось, но он нашел способ каким-то образом заказывать его. С Филиусом Флитвиком, Граббли Дёрг и призраками находится не в близком общении, но при встрече обходителен. Северус Снейп вызывает предположительно раздражение или отвращение: вычленить эмоцию не удалось.       Среди студентов любимчиков не имеет; старается быть одинаково добр со всеми, но выделяет Джинни Уизли, Полумну Лавгуд, Гермиону Грейнджер, Блейза Забини, Дафну Гринграсс, Невилла Долгопупса и, что не удивительно, Гарри Поттера, хоть тот и идет фактически в нагрузку к Гермионе. Способен различать Фреда и Джорджа Уизли; на его занятиях последние не нарушают дисциплину: подобное бывает лишь у Минервы и Северуса. Испытывает раздражение к Грегори Гойлу и Винсенту Крэббу, что связано скорее с их неуважением его предмета.       Теперь можно добавить новый пункт: Ненавидит проявления грубости, неприязни или травли среди студентов. Вступился за двух студентов, один из которых – Финниган – не был выделен из общего числа обучающихся ранее.       Хоть это и сложно признавать, но кажется, он ошибся на его счет: это не такой же, как предыдущие навязанные преподаватели, что были до этого:       Последним, которого прислало не министерство был Квиррел. Рассказать истину о произошедшем было невозможно – может подняться паника; пришлось рассказать только часть правды – совершил нападение на студентов, пытался обокрасть школу.       После него, не без взятки со стороны своего публичного агента, был прислан Министерством Локхарт. О нем уже они рассказали правду: никаких талантов кроме собственной модификации обливейт не имеет.       Римус Люпин: был взят только благодаря заявлению, поданному еще в прошлом году: иначе бы Министерство прислало нового человека. После скандала, поднятого родительским комитетом был уволен.       Тогда Аврорат решил показать мастер-класс по защите: был прислан Аластор Грюм, которого перехватили по пути. Если бы не их достаточное знакомство – он ничего бы не заподозрил, и все закончилось бы гораздо хуже...       И вот, в этом году он, Шив Палпатин. Чем-то неугодный министру; который из желания держать его подальше от Министерства поступился возможностью послать более лояльно настроенного к себе человека и установить в школе свои порядки – устроить им маленький филиал ада на выезде.       Многое же ты, господин директор, в нем не разглядел с первого взгляда. Следует побеседовать еще раз.       А произошедший инцидент дарует прекрасный повод посмотреть на него в иной ситуации и под другим углом.       Спокойный стук в дверь разорвал тишину кабинета: –Входите, профессор. Присаживайтесь. Может быть лимонную дольку? "Ты до сих пор не знаешь полное действие Силы в этом мире, как и возможности для отравления или иных методов воздействия. Хоть Единая и не чувствует от него опасности, он не доверяет тебе, следовательно, ты обязан оглянуться дважды, а может и трижды. " –Спасибо за предложение, директор, но я откажусь. – Имеете склонность к полноте? "Если ответишь да расспросы закончатся, но ты выдашь себя: ты же не помнишь свою семью, а пять лет в твоем возрасте слишком короткий срок, чтобы быть уверенным о скорости своего метаболизма. Выкрутиться и прекратить вопросы можно лишь одним путем." –Я не помню своей семьи, директор. Мне просто советовали ограничить некоторые продукты, так как препарат, который я принимаю, изменяет их обмен; а свою дозу сахара я уже получил. –Мадам Помфри высказывалась, что ваше заболевание не требует постоянного приема препарата – для остановки судорог одних, отдельно взятых групп мышц достаточно повторения коротких курсов. А от магического вмешательства вы отказались – почему? "О! А я говорил что это глупо, и если выдумываешь последствия травмы – то хоть выбирай те, что нельзя диагностировать или купировать с помощью магии. Что соврем сейчас, или скажем правду – я из другого мира, где долгие годы был лишён возможности пользоваться Силой, а после использовал её лишь для уничтожения врагов и пыток: не привык обращаться к столь мощной энергии по бытовому поводу? Давай, думай что ты скажешь." – Я хочу контролировать свою жизнь, а курсовые приёмы лишь тормозят развитие рецидивов, а не предупреждают их. И я хотел принимать препарат, в чьём действии я уверен – он действительно мне помогает, не вызывая побочных эффектов. Обращаться за помощью к врачу-магу, отнимать его время, которое он может потратить на действительно нуждающихся в помощи – расточительство в моих глазах: ведь я уже знаю что и в какой дозировке может мне помочь. Тем более, что снадобье готовится слишком долго и сложно, для него требуются ингредиенты, которые мадам Стебель придется закупать. " Или же не желаете, чтобы к вашему лечению приложил руку Северус Снейп." – подумал Дамблдор. –Вы дали исчерпывающий ответ на все вопросы. Теперь же, давайте поговорим о произошедшем. –Говорить не о чем: я прекрасно понимаю и признаю, что в отношении Грегори Гойла повел себя непедагогично и неэтично: отвечать на его нападки должна была сама мисс Грейнджер. Так же, как и мое вмешательство в конфликт между Рональдом Уизли и Симусом Финниганом: я не знаю, что последний говорит за стенами моего кабинета о мистере Уизли, его семье и друзьях – возможно, показанная мне реакция была заслуженной. Если потребуется, я прилюдно принесу свои извинения студентам, с оговоркой, что они действительно повели себя омерзительно, и снятые за их поведение баллы были убраны из личного зачета абсолютно заслуженно. –Хорошо, что вы признаете свои ошибки, но прилюдных извинений не потребуется: я считаю, что в случае с Гойлом вы сделали то, что должны были сделать. Рональд Уизли же является старостой своего факультета – ему полезно следить за своей речью, ведь он является примером для других учеников. "Будь осторожен: ваш разговор не окончен, он желает спросить что-то еще." –Меня интересует иной инцидент – инцидент с вашей защитой на уроке: что это было за заклятье и кто обучил вас ему. "О. Ну, можешь сказать правду: Дарт Плэгас, призванный Мудрым, великий Владыка-Ситх из иной галактики или далёкого будущего. Так ты точно зарезервируешь себе безбедное и беззаботное существование в больнице святого Мунго – койку в отделении психозов." –Я не знаю, что это за заклятье. Точнее: я не помню его: оно пришло само, на кончике пальцев, единственной мыслью. Я не знаю кто обучил меня ему – я ничего не помню из своего прошлого. – Прошло более пяти лет с момента вашей потери памяти. Если постоянно тренировать её, желая вспомнить свое прошлое – можно было бы уже получить результат.       Профессор Дамблдор вскинул голову, глядя поверх очков-половинок. "Молодец. Если бы он не был к тебе предвзят, сейчас бы вы разошлись по своим делам. Но нет, тебе не удалось его убедить в истинности того, что ты говоришь, поэтому старайся вспомнить детское воспоминание, где в фокусе стоят только люди, без ксеносов, и где кто-то, желательно родители, обращаются к тебе по твоему имени. А еще, можно показать воспоминание с моим для тебя наказанием, тогда, давно, помнишь? Ну или с шахтой. Нужно лишь все вспомнить в красках, желательно даже с запахом жженного от молний мяса – может тогда ему станет понятно твоё нежелание предаваться воспоминаниям." – Я могу предоставить вам свои единственные вернувшиеся воспоминания для омута памяти. Это всё, что я помню из своей прошлой жизни. Может тогда вам станет ясно, почему я не хочу входить глубже в своё прошлое...       В этот момент, стена с погруженной в неё винтовой лестницей с грохотом расступилась – словно дверь, которую раскрыли с таким хлопком, что стекла окон звенят. В кабинет директора влетела разгневанная профессор МакГонагал: –Я так и знала, что найду вас здесь всех. Но почему никто не подумал пригласить меня, как минимум как заместителя директора, как максимум – заинтересованное лицо: в конце-то концов я декан униженной и оскорбленной группы! Собираетесь выгнать из школы без вины виноватого, тогда как более педагогически не способные, или ненавидящие детей останутся? Я вам этого не позволю, –профессор поджала губы, – Или у меня больше нет права голоса на педсоветах? "О, значит она только узнала о произошедшем. А декан Слизерина еще не слышал об инциденте... Следовательно, отношения между учащимися и их наставниками иные, не те, что ты себе выдумал; правда гриффиндорцы ближе к твоему виденью: они все же сообщили ей."       Профессор Дамблдор с плохо скрываемой усталостью внутренне вздохнул. До чего же не вовремя всё произошло. Плюс теперь происходящее явно не предвещало ему ничего хорошего. –Минерва, никакого педсовета нет; ко мне просто обратились за советом, как к преподавателю с колоссальным педагогическим стажем. И я считаю, что в ситуации с твоей, как ты выразилась, униженной и оскорбленной группой все было сделано правильно.        МакГонагал ответила сощуренным взглядом – она вся так и выражала недоверие, затем медленно повернулась к самому молодому участнику их " несуществующего педсовета": –Впредь, обращаться за советом можете и ко мне – ни к чему беспокоить нашего занятого директора. А вас я поздравляю – вы сдали свою первую точку контроля: дети часто ставят нам экзамены, проверяя наши границы и превращая школу в место, где бросают либо взгляды, либо камни. Вам удалось показать свой авторитет. "А, то есть: твёрдость и жестокость руки учителя и здесь приветствуется? Ну, поздравляю, живи. Но не забывай, что знай они правду о тебе – насколько ты плох как единственный учитель любого разумного, у тебя бы не было шансов." –Благодарю вас. Мне приятно знать, что вы разделяете мое мнение.        На выходе из кабинета директора он выдохнул: никто не стал просматривать его воспоминания. А просматривай они их вдвоём: у двух великолепных профессоров не было бы шанса не заметить, что это не воспоминания – это лживая фикция, перекроенные старые воспоминания, сделанные быстро и некачественно.        Но теперь – теперь у него есть время, чтобы сконструировать собственную ложь, собрав старые воспоминания как аппликацию, как мозаику с единым рисунком: память могла бы восстановиться, но у него измененное восприятие, благодаря которому возник блок воспоминаний – два якобы имеющиеся, но на самом деле выдуманные, так болезненно даются психике. Это то же самое, что сказал ему когда-то маггловский врач.       Он так далеко ушел в планирование собственных действий, что не сразу услышал обращенную к нему речь: –... Шив, остановитесь же, – это профессор Макгонагал, – Как вы уже знаете, начиная с пятнадцатого октября для студентов планируются вылазки в Хогсмид. Я уверена, что ваше участие, как сопровождающего, пойдет на пользу как вам, так и студентам, поэтому прошу вас помочь мне с моими старшекурсниками. – Хорошо, профессор, я подумаю над возможностью вам помочь, правда мне кажется, что вы утрируете: вас они лучше слушаются.       Они пошли иным путем: чтобы оказаться в башне Гриффиндора, выйдя из кабинета директора можно идти напрямую, через уже известные, еще с той самой схемы, развилки; а можно выбрать иные пути, один из которых пролегает мимо кухни. Ситху жизненно необходима была еда: в конце концов он имеет человеческое тело, которое, разрешившись от всех волнений, имеет полное право восполнить энергию. –Мэм, вы не желали бы пойти на кухню? –Нет, Шив, мне сейчас уже поздно что либо брать из съестного, я не в том возрасте, чтобы спокойно наедаться на ночь. Но вы идите, вам еще можно, – она спокойно улыбалась. "Она права, если не хочешь потом скорбеть животом – не стоит наедаться на ночь. Но это так, на будущее. Сегодня стоит поесть."       Столовая, несмотря на все ожидания, не была безлюдна: за одним из столов восседала профессор Трелони, вместе с бутылкой столового вина. –Сивилла? Вы уже вернулись? Что с вами, почему вы пьёте в одиночестве?       Она, покачиваясь подняла голову, неловкое движение ногой, связанное с желанием привстать, приветствуя возможную компанию, отозвалось звоном пустой бутылки. Выпито было много, даже слишком много, для одной женщины. –Я... ик, решила вернуться. Это, иик, невыносимо: видеть единственного человека, который -иик!- в тебя верил... мёртвым. –Прекрасно понимаю вас, но, вы выпили слишком много. –Не думайте, что ‐иик,- что я не умею пить. Я уже давно выпиваю. Каждый день, -иик,- чтобы свыкнуться с... "С собственной неполноценностью. Все верно. Когда вокруг тебя всегда есть кто-то, кто занимает своё место по праву. Кто способен бросить вызов судьбе, зная её ответ без помощи карт, рун, или хрустального шара. Или когда все помнят этого человека, помнят и сравнивают с тобой, и это сравнение не в твою пользу. Ожидания окружающих, собственные требования к себе сковывают, сжимают крылья за спиной, не дают расправиться таланту, что замыкает подростка только еще сильнее. Все остальные пророчества, если и рождаются, то только подсознательно, заставляя проживать несбывшееся, и лишь потом озвучивать, по воле Силы и без воли озвучивающего их. Это пугает как сами "уста" Силы, так и окружающих её. Отсутствие веры в себя и отсутствие общения и все складывается: она начинает верить, что все что было фикция, обман зрения. Но семья привыкла, что у них есть новая провидица: ей остается только лгать и манипулировать, подстрекая вероятность будущего. Осознание собственной лжи и мерзости, желание скрыться и вера, что без дара ее никто любить не будет – все, цепь сомкнулась. Даже если и была в её жизни любовь к кому-то: она сама всё разрушила. Как побитая собака с поджатым хвостом не вызывает у сородичей желания быть стаей, так и тут. Ее экстравагантный вид – желание спрятаться, выставление себя школьной сумасшедшей, которая себе на уме и не желает общения. На этом можно сыграть. Это поможет её дару раскрыться." –Какая бы мысль ни была – она не повод, чтобы из-за неё пить. Тем более, вы всегда можете её перестать думать.       Он перелил остаток содержимого в другой пустой бокал и сел напротив, опуская пустую бутылку на стол. Трелони встрепенулась и вскинула руку: –Нет-нет-нет –ииик!– Нельзя. Нельзя ставить пустую бутылку на стол: это к потерям и тратам... –Сивилла, вам давно пора потратиться: купить себе что-то. Что-то, что вы будете радостно носить. То, что принесёт вам счастье одним тем, что вы обладаете этим.       Та, грустно покачав головой ответила: –Косоулок... ой, косой пере-й-улок же в Лондоне... это слишком -йик- далеко. –Я не предлагаю вым срываться в Лондон. Новую мантию можно заказать и в Хогсмиде, как и украшения или обувь. Да хоть новую оправу очков.       Та с недоверием смотрела в пустоту: –Дума-е-те? –Уверен. Если не для себя то хоть для того человека, который при жизни так и не увидел вас счастливой, –в эти слова была вплетена Сила.       Разум, крепко расслабленный алкоголем поддался внушению. Какое-то время они сидели в тишине, пока она не произнесла: –Зачем вам всё – всё это? Почему вы помогаете мне?       Муун, хитро выбиравший слова и просчитывавший их влияние подсказал: – Потому что я люблю видеть красоту. И хочу хоть как-то увеличить её в мире. Неограненный алмаз – всего лишь прозрачный камень, но получая, порой мучительно, огранку – он становится бликом, он становится светом. "Ой, как мы красиво говорим. Так прям и не скажешь, что это всего-то ловушка для очередной заблудшей души."       Да, знали бы они, чем им придется заплатить за эту помощь потом, – подумал Шив,– однозначно принимать бы её не стали. – Возможно, мне следует вас проводить, чтобы знать наверняка, что набег на погреб и кухню прекратился? – он улыбался.– А может и для знания, что вы точно у себя в башне и нигде не буяните.       Та слабо улыбнулась. Возможно-возможно. Он подал ей руку, за которую она не крепко взялась, чтобы потом быть взятой под локоть.       Многочисленные и многослойные юбки хлестали его по обуви, при неверных движениях её заплетающихся ног, когда она оступалась, практически падая, благодаря абсолютной нетвердости своей походки.       Прохладный, практически морозный воздух коридора и лестницы башни вызывал желание закашляться. Свежесть прохлады, фактически проходящей сквозь стены, смешивалась с ароматом затхлости и заставленности всевозможной мебелью. Они дошли; он отпустил её руку, открыв перед ней дверь: –Спокойной вам ночи, профессор Трелони. –И вам хорошей ночи...       Она юркнула в комнату и дверь затворилась. Он развернулся и пошел обратно, в поисках чего-то, чем можно было заесть пустоту в своей душе.       Неловкие, дурацкие касания разбудили старые раны: в глазах своих сверстников из Тидской Академии, он ведь наверняка всё оставался неудачником. И плевать, что он самый завидный жених, если жены так и не предвидится. "Опять начинается! У тебя были все шансы тогда получить своё место через женитьбу, но ты ими не воспользовался. Сам так решил. Меня тут винить не в чем, я тогда еще был жив¹."       Ладно, хотя бы сейчас всё сделано правильно: если силы воздействия не хватит на изменение её жизни, её хватит на то, что ровно через неделю пятый курс Гриффиндора будет исключительно её проблемой. Это уже лучше.       Выходя из малой столовой, он подумал о том, что можно было бы пройти через Большой Зал. Горящие свечи, парящие в воздухе и зачарованное звёздное небо, отличающееся от любого другого... Интересно, какое из пятен – его родная галактика?       Впрочем, уже слишком поздно для каких бы то ни было мыслей. То, что твой разум занимают две личности не даёт тебе сверхспособности не нуждаться во сне.       Вся башня Гриффиндора пестрела объявлениями: тут были и сообщения об отборочных испытаниях на место вратаря в команду по квиддичу; так и сообщения на тему вылазки в Хогсмид – дети искали себе более большие компании, или младшекурсники просили что-то для них купить, и самый верхний слой – о всевозможных волшебных вредилках Фреда и Джорджа Уизли. "Удивительно талантливые мальчишки. Удивительно. Может быть, если подтолкнуть их младшего брата, обнажится такой же талант?"       Почти дойдя до самой двери, край взгляда мууна вцепился за чёрную тень, которой раньше не было. Просчитывая все возможные вероятности он пришёл к выводу, что лучше заговорить первым: –Не лучшее время и место вы выбрали для ночной прогулки, мистер Долгопупс. –Профессор, я всего лишь хотел поблагодарить вас за... –Как бы там ни было: за правду не благодарят. У вас действительно получилось одно из лучших протего из всех двух групп. Более того, вы один из самых успевающих студентов на моем курсе занятий. Настолько отлично успевающих, что я рекомендовал бы вам поступление в аврорат после учёбы. И, я знаю что привело вас сюда: уходить из школы после первой стычки я точно не собираюсь.       Мальчик, чьи мысли были так легко угаданы смотрел на своего учителя во все глаза. Через, примерно, минуту он, наконец, произнес: – Аврорат? Меня в него не возьмут, туда нужно "превосходно" или "выше ожидаемого" по трансфигурации и зельям³. – Я уверен, что вы способны улучшить свои оценки по данным предметам. Вы талантливый студент, вам просто нужно больше заниматься ими. И, кстати говоря, передайте мистеру Рональду Уизли, чтобы он хорошо подготовился на следующее занятие: я ожидаю, что он исправит свой личный зачёт по моему предмету. Он на это способен, в отличие от Грегори Гойла.       Подросток, услышавший похвалу для своего друга практически расцвел: –Хорошо, профессор, я передам. –А теперь доброй ночи, и чтобы больше я вас не наблюдал слоняющегося по коридорам школы в неположенное время.