Уйти из этого дома не представлялось возможным: слишком много радости было под его крышей. Тем более, Палпатин не желал стать первым ушедшим с вечера.
Поэтому, Шив остался и ночевать в этом доме и не смог себе отказать в удовольствии проинспектировать библиотеку рода Блэк.
Длинные ряды стеллажей, книжных шкафов и полок на стенах охватывали большой зал, служивший им пристанищем. Он шёл вдоль них наугад, без особой надежды что-то определеное найти. Любые знания могут пригодиться, это он знал точно, но выискивать информацию сейчас было мало желания.
Дойдя до середины зала, он наступил на длинную половицу, которая, под весом его тела просела. В книжном шкафу, стоявшем ножкой на этой половице, выпала со своей полки книга, и осталась зажатой между стеклом и своей опорой. Привлеченный звуком, бывший Верховный Канцлер, открыл шкаф и взял книгу в руки: название, некогда блестевшее серебряными буквами на зелёной коже обложки уже давно было невозможным к прочтению.
Он усмехнулся: эту книгу давным давно никто не читал, и поставить её так, чтобы она выпала от чьих-то шагов никто не мог. Напрашивается лишь один ответ:
Эта неизвестна книга выбрала его. Палпатин перевёл весь её вес на корешок, страницы зашелестели, и вот, книга раскрылась:
«Защитник»
Глава была посвящена патронусу. Ничего необычного, всё то, что он и без того знал. Он хотел было захлопнуть книгу, пока не прочёл:
«Ни один тёмный или обратившихся во тьму волшебник не может вызвать патронус, как бы сильно он не нуждался в защитнике. Для сущности, несомненно, являющейся частью человека, её призвавшего, данный акт является смертельным оскорблением, на который она ответит убийством, обратившись множеством бестелесных личинок.
Причина такой кровожадности не ясна. Бытует мнение, что с переходом на тёмную сторону та часть души волшебника, что обращается его защитником погибает. И заклинание призыва переводит в зримый мир разлагающиеся останки души, которая желает покоя...»
"Это странно, – подумал Палпатин, – но тогда почему я могу вызвать патронус?"
Он опустился на корточки и облокотился спиной на шкаф, обдумывая свою жизнь. Сказать, что он не посвятил свою прежнюю жизнь и душу тьме было не возможно. Он был Ситх, он уже был Учителем, обладающим властью Темной стороны Силы.
Почему он может призвать патронус? Почему его душа не убита его деяниями? Ведь от его решений страдали, гибли и вымирали целые расы. В чем дело? Даже если представить, что всю вину можно переложить на Хего Дамаска, его учителя, все равно остаются поступки, от которых душа должна умереть. Он совершал убийства – убить собственных родителей, своими руками, находясь в полном психическом благополочии и отдавая себе отчёт в своих действиях. Это ли не Тьма? И в том ли дело, что он считал тёмную сторону такой же естественной как светлая?
– Сэр?
Шив подскочил на своём месте от неожиданности, книга захлопнулась в его руках, больше не намеренная делиться своими секретами. Не при свидетелях, это уж точно, которым является Рональд Уизли.
– Я больше не твой учитель, Рональд... и вряд ли когда-нибудь снова им стану, – он улыбнулся ему, – я больше не сэр для тебя.
– Я.. А как мне тогда вас называть?
– Так же как и все: Шив, Палпатин. И можно на "ты" – Тонкс же вы не называете "мэм".
– Ясно, проф... Палпатин, – подросток замялся, выбирая слова, будто бы то, что он хотел сказать вдруг стало для ситуации совершенно не подходящим.
– Ты что-то хотел мне сказать? Библиотека – глухой закуток, через который точно не проходит тайный путь в ваши спальни. Значит, ты меня для чего-то искал, если, конечно, тебе не пришла в голову идея найти книгу для легкого чтения.
– В... Ты прав. Я хотел... объяснить поведение Джинни...
– Это излишне. Я прекрасно понимаю её состояние: она, Полумна и Невилл доверились мне больше, чем вся ваша школа и ей особенно невыносимо, что я подвёл их. Люди имеют право на весь спектр эмоций, даже если это гнев, обида и ярость.
– Но, почему вы не вернулись в школу?
– Ты. – Видимое замешательство долговязого мальчишки принесло ему какое-то странное удовлетворение. Но, он всё же решил продолжить. – Не "вы", а "ты". Я понимаю, сложно привыкнуть. Так вот, всё дело в том, что мне больше нечему вас учить. Я обучал вас весь прошлый год так, словно бы он последний и единственный... Я поступил малодушно, не спорю, решив передать вас и составление учебных планов кому-то, кто возможно, преподаёт лучше, чем я. У меня просто не было идей, чему я могу вас обучить. И прошу у тебя и всех учеников за это прощения.
На лице Рона проявилось выражение крайней обеспокоенности. Он надеялся услышать, что секретные дела Ордена внутри Министерства Магии, ну или на худой конец – личные дела профессора, например по поиску его утерянной семьи разлучили его со школой. Но никак не банальное отсутствие знаний или профессионализма.
– Но... но ты как и Люпин... Вы лучшие.
– Быть лучшим не сложно, когда у тебя нет конкурентов: действительно, кто её составит – тщеславный лжец? Беглый пожиратель смерти? Вы заслуживаете более хорошего учителя. Тем более, что это очень большая ответственность, ведь вы бежите использовать свои знания, забывая, что вы, хоть и талантливые, но недоучки. Пробелы в ваших знаниях будут стоить вам жизни.
– Но, если тебе больше нечему нас научить, то и другим тоже.
– Рональд, знаешь... Представь себе человека без ноги, с костылями. И тут ему предлагают протез. Разве это разумно – держаться за костыли, когда есть протез? Ваш новый учитель может быть гораздо лучше меня. Не цепляйтесь за костыли, когда есть протезы. И особенно, не цепляйтесь за костыли, если травма уже прошла.
–А теперь пойдем, вернёмся к людям.
Он оставил книгу в своих руках, хотя она вряд ли даст ему ответ на вопрос – почему он всё еще жив.
Выйдя из комнаты и спустившись по лестнице, Рон бросился к своим. Им было что обсудить.
Тонкс, собиралась уйти – она как раз одевалась, и подала ему знак, подойти ближе. Как только он подошел к ней, рядом с ними оказался Сириус:
– Уже уходите? Странно все это. Ведь это я старше тебя, Палпатин, на добрых двенадцать лет.
Тонкс повернулась к нему с улыбкой, которая, словно гость из недавнего прошлого, одарила её лицо:
– Ты, дорогой дядя, провел эти двенадцать лет в Азкабане, они не считаются; вы ровесники.
Сириус улыбался в ответ:
– А знаешь что? Ты права. Мы не имеем права потерять такого умного человека, поэтому Шив тебя проводит.
– Мне не нужны провожатые, я хожу в одиночные патрули как Ордена, так и аврората, – резко ответила она, но потом, словно поняв, что это совпадает с её планами, смягчилась, – Так что, если только ради приятной компании.
– Понял, принял к сведению, исполню, – ответил Палпатин, уже одеваясь.
Как только они отошли от лестницы, ведущей к входной двери в дом, она сказала ему:
– Я думаю, от тебя не скрылось то, что министр магии вышел в отставку, и на его место назначен бывший глава аврората.
– Разумеется, я об этом слышал.
– Так вот, если ты не знаешь, Скримджер допрашивали меня и Кингсли после битвы в Отделе Тайн. Теперь, когда у него есть полномочия он сможет добраться и до тебя, тем более, процессом с Сириусом, ты привлёк к себе внимание.
– Ты хочешь проинструктировать меня, что мне говорить?
– Разумееться неть, – произнесла она, явно передразнивая его. Глядя ему в лицо, она продолжила – Мерлин, ты вообще замечаешь, как часто говоришь это слово, и с какой мерзкой интонацией? Звучит так, словно человек сказал тебе что-то глупое и очевидное, как будто твой собеседник дурак или умалишенный.
– Я совсем не это имею в виду.
– Но говоришь ты именно так. Но да ладно. А рассказываю я тебе это для того, чтобы ты придумал, как будешь отбрехиваться на допросе. В твои умственные способности я верю.
На несколько минут пешего шага они погрузились в тишину. Немного подумав, он спросил:
– А что ему сказали вы?
– Что сообщение о вторжении пришло нам по какой-то причине немного раньше, чем всему остальному аврорату. Хорошо, что министерство жлобится на наши средства связи и их легко зачаровать. И ни намёка на Орден.
– Ясно...
– Ты можешь сказать, что отвечал за детей в этот момент, и как ответственный учитель отправился вместе с директором на поиски. Допрашивать Верховного Мага Визенгамота даже министр не имеет права.
– Что ж, это очень хорошо... Спасибо за предупреждение.
– Всегда пожалуйста.
Подумав, он сказал ей:
– Знаешь, мне кажется, что я видел много пар подвергшихся порицанию. И всё, что я могу сказать: что бы там не думало общество, главное идти по своей линии. Иметь в себе мужество жить так, как хочешь ты. И союз, казалось бы не совместимый, лишь закаляется от порицания.
Она посмотрела на него с непониманием, но потом её осенило:
– А... Танец. Ты понял, что мой любимый человек в Ордене.
– Да, это было сложно не понять, – он улыбнулся: их странные отношения были заметны еще в прошлом году. Наверняка, всё пляски Сириуса с проклятиями её начальства лишь для прикрытия. И эти попытки "свести" его с Тонкс лишь для того, чтобы вызвать ревность. Показать человеку, что он всё-таки что-то да чувствует. Нельзя смотреть на то, как твои близкие, имея счастье в своих руках, губят его.
Она усмехнулась.
– Мне следует свыкнуться, что не быть мне разведчиком или двойным агентом. Но, может быть, это и к лучшему. А на счет твоего совета: мне мужества и смелости на всё хватает. Мама в детстве шутила, что Господь забыл положить мне в колыбель страх.
Палпатин повернулся:
– Значит их не хватает твоему избраннику?
– Я не хочу об этом говорить.
– Хорошо. Это твое полное право.
Она грустно улыбалась;
– И что, даже советов больше не дашь?
– А они тебе нужны?
Она звонко рассмеялась.
– Мне почему-то иногда кажется, что ты тот самый старший брат, о котором я мечтала в детстве...
– Значит, даже невозможные твои мечты сбываются. Считай это хорошим знаком.
– Спасибо. А вот и мой дом... удачи на допросе.
Он кивнул ей:
– И тебе удачи.
***
Рон, только что вернувшийся вместе с их блудным профессором подошел к ним.
– Где ты был? – спросила Гермиона.
– Я говорил с проф... Палпатином.
На лице его друзей было удивление. Он, переводил взгляд с одного на другого:
– Я должен был сказать ему... извиниться за Джинни.
– Ты? Человек с эмоциональным диапазоном чайной ложки? – удивилась Гермиона, и тут же улыбнулась. – Что он тебе сказал?
– Что проблемы нет, и он понимает, что своим уходом обидел её и нас.
– А он не сказал из-за чего ушел? – впервые вмешался Гарри.
– Сказал, что ему больше нечему нас научить. Врёт, наверное. Боится, что мы полезем в секретные дела Ордена в Министерстве.
– Да, а мы весь прошлый год, именно что и делали, что не лезли в дела Ордена. – улыбнулась Гермиона.
– Интересно, какие еще новости нам готовит новый учебный год?– Сказал Рон, – Хагрид уйдет из преподавателей и лесничих, и будет учиться на четвёртом курсе?
Гарри улыбнулся:
– Почему нет? Это будет для него отлично.
***
Тем временем в школе чародейства и волшебства Хогвартс, только что вернувшаяся из родного городка, профессор прорицаний мисс Трелони собирала вещи.
Она делала то, чего раньше представить не могла. Она уходила из школы.
И дело было вовсе не в том, что её хороший друг не станет возвращаться в школу, и не в его письмах-записках принесенных с совятни – она не думала, что уедет на лето из школы, поэтому и получила их только теперь...
Последний год сильно изменил её. И хоть её силы, почти вернувшиеся к ней снова стали ослабевать, перестали пугать её кошмарными снами и видениями скорой гибели большинства её учеников. Ей впервые в жизни захотелось вмешаться в будущее. Дать отпор надвигающейся Тьме, какие бы для неё не были последствия.
Тем более, что перед ней теперь был пример – кентавр Ференц, владевший, как и многие представители его магического народа, даром предвидения. Он же и займёт её место. Его изгнали из стада, за то, что он сделал пять лет назад – он сделал то, что кентавры прощать не собирались: он вмешался в будущее людей, спас безоружного ребенка.
«Пришла пора встретить свои страхи.» – подумала она, и улыбнулась своему отражению в зеркале. –«Тем более, я давно считала, что занимаю своё место не по праву. Пора искать настоящее место.»
Тем более, теперь на неё с небес смотрят родные глаза. И печалить человека, без сомнений отдавшего бы жизнь за твоё счастье, своими сожалениями о даре и прочем, что уже в прошлом – делать это отныне совершенно не хочется.
И письма-записки, что лишь пока остаются без ответа, она положила во внутренний карман пальто.
***
Допрос произошёл в пятницу, тридцатого августа. Спустя всего два дня, после предупреждения Нимфадоры.
Он успел подготовиться, и не испытал удивления, увидев, что допрашивающих будет двое: Мужчина, напоминающий стареющего льва – бывший глава аврората и новый министр магии, Руфус Скримджер. Его спутником был высокий мужчина, с тяжёлым, грубым лицом – Корбан Яксли, с которым ранее Палпатин никогда не встречался, но, как и все работники, отлично знал о его вздорном характере и повёрнутости на чистоте крови. А как член Ордена, Палпатин знал другой факт: Яксли был Пожирателем Смерти в Первой Магической Войне.
– Приступим. Назовитесь, – произнес он.
– Шив Палпатин, заместитель главы отдела магических происшествий и катастроф.
– Итак, мистер Палпатин, вы здесь для того, чтобы ответить на несколько наших вопросов, – сказал Скримджер, – вы готовы?
Получив утвердительный ответ, начался допрос:
– Где вы были в ночь с восемнадцатого на девятнадцатого июня этого года?
– Сначала в школе чародейства и волшебства «Хогвартс», после, когда школу подняли по тревоге в связи с пропажей нескольких учеников, я вместе с директором школы отправился на их поиски, которые привели нас в Отдел Тайн Министерства Магии.
– Почему из всего педагогического состава, директор школы позвал именно вас на поиски детей? – скривив лицо, спросил Яксли.
– Не знаю. Наверное потому, что я и поднял тревогу по поводу их исчезновения.
– Как ваши поиски привели вас к Отделу Тайн? – задал вопрос министр.
– Детей отследили по школьным фестралам, которых они использовали для транспортировки...
– Вы участвовали в процессах по реабилитации Рубеуса Хагрида и Сириуса Блэка. Что вас связывает с данными людьми?
И что на это им ответить? Сказать, что они хорошо знакомы? В ситуации с скрывавшимся от магического правопорядка Сириусом эти слова могут привести его под суд, за сокрытие, на тот момент, опасного преступника...
– С рубеусом Хагридом связывают рабочие отношения: он так же является преподавателем в школе, каким был в прошлом году я. Узнав обстоятельства его дела, я, как ответственный работник отдела магических происшествий, проанализировал его дело, и обнаружил в нем ошибки. Потому, что дело о смерти ученицы Миртл, как раз таки относится к моей зоне ответственности, так как, это происшествие с участием магической твари... А доложить об этих ошибках, я был обязан, как добропорядочный гражданин.
– А с Сириусом Блэком?
– С ним меня ничего не связывает. Впервые я встретил его в Отделе Тайн... Как он оказался там, я не представляю. С того момента я заинтересовался его делом, и обнаружив в нем ошибки, обратился для дальнейшего разбирательства, так как суд не проводил ни следствие, ни иные мероприятия, взяв в расчёт лишь показания двух свидетелей магглов.
– Кто пригласил или вызвал Римуса Люпина в Отдел Тайн?
– Этого я не знаю. Его мог пригласить кто-то из учеников, они его очень любили и хорошо знали – он занимал моё место до меня.
– Почему вы были преподавателем в школе, и одновременно числились работником Министерства?
– Я продолжал быть работником Министерства, и от моих обязанностей меня не избавляя ни мой непосредственный начальник, ни бывший Министр Магии, который и рекомендовал меня на должность профессора ЗОТИ.
– ЗОТИ?
– Защита от Тёмных Исскуств, сэр.
Яксли яростно листал его личное дело:
– Я давно не видел такого жалкого послужного списка. Почему вас выбрали для рекомендации к преподаванию?
– Я этого не знаю. Не я рекомендовал себя, а Министр Магии, а у него, как вы понимаете, требовать отчёта служащий не имеет права.
– ну почему же жалкого... мало кому за пять лет удаётся подобного добиться. У меня больше нет к вам вопросов, мистер Палпатин. – сказал Министр.
– Зато у меня есть, – вмешался Яксли, – мистер Палпатин, почему в вашем личном деле отсутствует родословная?
– Потому, что у меня её нет. Я потерял память, я не помню, из какого я рода и кто моя семья.
Яксли с шумом захлопнул его личное дело:
– Я в жизни не видел более жалкого человека, чем вы.
Скримджер с удивлением обернулся на своего содопрашивающего. Шив же, понял, что прикинуться дурачком у него не получится . Он развел руками и ответил на оскорбление:
– Должно быть, вы мало путешествуете вне своего отдела, ... сэр. Ну или не внимательны.
Яксли поджал губы. Скримджер усмехнулся.
– Я смотрю, вы не сильно держитесь за своё место.
– Тот, у кого есть голова и полный набор конечностей, вряд ли пропадёт от голода или скуки, сэр.
– Похвальное мнение, но далёкое от жизни. Вы слишком молоды, чтобы судить.
– Не отрицаю, сэр. Я могу идти?
– Вы свободны. Надеюсь, что вы останетесь на своём месте. Иначе вы станете страшной неприятностью судебного отдела.
– Пока, карьера публичного защитника* меня не прельщает. Но, я обязательно подумаю о возможности стать ночным кошмаром судебного департамента.
"Странно, что аврор, участвовавший в Первой Магической Войне доверяет своему противнику. Если Ордену известно о прошлом Яксли, то почему о нем не известно аврорату? Или известно, и они намеренно закрывают на это глаза?"
Он остановился перед зеркалом в приёмной своего отдела. Публичный защитник? А это было бы интересно. Как акт искупления прошлой жизни.
Его мысли вернулись к старому вопросу, скорее всего, так и оставшегося навсегда без ответа – почему призыв патронуса не убил его? Почему, или для чего...?
А впрочем, это уже и не важно.
