Назидание

— Сейчас вы поможете друг другу принять их, а затем я сниму путы. Вы наведёте здесь порядок и спуститесь с горы. Молодой господин Вэй, ты пойдёшь с Ванцзи в его покои. Он проследит за тем, чтобы наказание было понесено вами в полной мере. Лань Ванцзи не понимал, а, скорее, угадывал, что говорит брат. Или нет, просто смотрел на протянутые жезлы и понимал, что сейчас он дотронется до Вэй Ина. Он дождался, пока Вэй Ин приподнимется и поможет жезлу выйти наружу, и только после этого приблизился, чувствуя, что сердце колотится всё жарче. Когда он положил ладонь на спину Вэй Ину, тот послушно прогнулся, а когда второй рукой дотронулся до заднего прохода, всё ещё растянутого после долгого наказания, вздрогнул и прогнулся сильнее. Лань Ванцзи усилил нажим, призывая лежать смирно. Они наказаны. Нельзя. Лань Ванцзи уже испытывал на себе это наказание, и тогда оно было по-настоящему мучительным. Тело противилось даже первому назиданию, распирающему изнутри. Хотелось вытолкнуть жезл наружу, сжаться, молить о пощаде, всё, что угодно, лишь бы избавиться от постыдной боли. Лань Ванцзи предпочёл бы этому наказанию любую порку. В этом и был смысл. Если удары не смогли вразумить Вэй Ина, то, возможно, от жезлов будет больше проку. Им обоим следовало научиться выдержке. Но всё пошло не так. Вэй Ин смотрел — и Лань Ванцзи хотелось, чтобы смотрел и дальше. Чтобы видел, с каким достоинством он терпит толстый и неровный жезл внутри. Сама боль стала томительной и желанной. Так легко было бы забыться в этих ощущениях! Нельзя. Это наказание. Тщетно стараясь отрешиться от неподобающих мыслей, Лань Ванцзи обвёл отполированным кончиком жезла измученные края у входа, а затем в одно движение погрузил до упора — послышался ли ему тихий стон? Пока мысли не завели его слишком далеко, он отстранился и попробовал приготовиться к тому, что сейчас до него дотронется Вэй Ин — и, конечно, приготовиться не смог никак. Разве мог он ожидать такой аккуратности и заботы в том, как Вэй Ин помог ему сняться с жезла и дотронулся до напряжённого входа? Разве мог он не сходить с ума, когда, повторяя движения Лань Ванцзи, Вэй Ин положил руку ему на поясницу. Не наказание, а настоящая мука! Тело хотело принять больше, вход сжимался, а Вэй Ин, дразня ещё сильнее, качнул жезлом из стороны в сторону. Как тут вытерпеть? Как не желать большего? Всей его выдержки едва хватило на то, чтобы, когда всё закончилось, не податься за рукой, а с достоинством подняться на ноги. Прохладный плотный шёлк лёг на плечи желанным успокоением, усмиряя не только тело, но и разум. Белые одежды Гусу не прощали небрежности и заставляли держать свои чувства в узде. Теперь ему оставалось поблагодарить брата за вразумление и не застонать, когда с него сняли путы. На обратном пути они молчали. Лань Ванцзи украдкой обернулся, и точно: Вэй Ин разве что не кусал губы, чтобы не сболтнуть лишнего и не выдать случайно встреченному адепту свой секрет. Сам Лань Ванцзи ступал неспешно и ровно, но знал, что им не обмануть внимательный взгляд и не скрыть правду от старейшин, узнающих походку посидевших на жезлах воспитанников. Это ничего. Но каково будет наказание, если они догадаются и о том, что Лань Ванцзи наслаждался этим? Придётся ли ему на глазах Вэй Ина принимать в себя ещё большее назидание? …Правила Облачных Глубин не запрещают обдумывать свои проступки и справедливое наказание за них. Лань Ванцзи продолжал двигаться как ни в чём не бывало. А так хотелось прогнуться так, чтобы Вэй Ин видел. Обернуться и увидеть его взгляд. Лань Ванцзи оборвал движение до того, как оно успело обрести форму. Он рад и не рад был тому, что не пропустил Вэй Ина вперёд. Рад и не рад тому, как жарко становилось от мысли, что Вэй Ин сейчас чувствует вставленный его руками жезл. На счастье, до цзинши они дошли без происшествий. Оставалось лишь дождаться вечера, и когда Вэй Ин уйдёт, Лань Ванцзи не понадобится много времени: в этот раз, наверное, он мог бы излиться, даже не дотрагиваясь до себя — а правила не запрещают думать о возлюбленном. Лань Ванцзи не ждал, что, едва они окажутся внутри, как Вэй Ин потянется к нему. Он отшатнулся — и они оба замерли. Оказывается, у них успело сбиться дыхание, а Вэй Ин смотрел на него обиженно и голодно. И Лань Ванцзи словно со стороны услышал свой хриплый голос: — Сейчас… не надо. Когда наказание будет закончено. Вэй Ин задумался и кивнул. А уселся за столик, охнул и сам же засмеялся. Невозможный, нелепый, такой желанный человек — он превращал жизнь Лань Ванцзи в хаос, пытку, привносил в неё жар и наслаждение. Может, стоило принести ледяной воды с источников и окатить их обоих? Лань Ванцзи сел напротив и закрыл глаза, чтобы не растерять хотя бы оставшиеся крохи самоконтроля. Тщетно. Вэй Ин был рядом и был как всегда безжалостен к ним обоим — очень скоро он начал вертеться, двигаться и замирать, особенно ярко ощутив в себе жезл. Как не слышать его движения? Как не любоваться ими? Лань Ванцзи поднялся на ноги и под неотрывным взглядом подошёл к сложенным у кровати свиткам. На мгновение отчаянно захотелось, чтобы среди них затесалось «Наставление об усмирении плоти» — достать бы его, ткнуть Вэй Ина носом в строчки. Самому бы переписывать до кровавых мозолей, но будет ли толк? А вот предназначенное совсем юным адептам «Разъяснение слова Лань Аня о достойном совместном пути» показалось подходящим случаю. Что, если Вэй Ин поймет? Тот закатил глаза: — Лань Чжань, ты серьёзно предлагаешь мне почитать? Ещё одно наставление? Вот сейчас? Но вопреки своим словам, Вэй Ин жадно потянулся к свитку, глянул на название, присвистнул и погрузился в чтение. Очень скоро он улёгся на пол и, забывшись, начал накручивать на палец выбившуюся из хвоста прядь. Эта его расслабленная и даже неприличная поза должна была раздражать Лань Ванцзи, но нет, она только разжигала огонь в крови. И — будто спокойствие и без того не шло трещинами — Вэй Ин поднял широко распахнутые глаза на Лань Ванцзи. О чём он только что прочёл? О лентах? О выборе пары? Догадался о чувствах? Не важно. Лань Ванцзи решил: всё будет так, как пожелает Вэй Ин. С лентой или без неё, без трех поклонов, на один только вечер — как угодно. Он потянулся к Вэй Ину, и только доносящиеся из внешнего мира приглушённые голоса заставили его прийти в себя: время медитации. Осталось выдержать совсем немного. Обязательная для всех адептов медитация обратилась в ничто. Лань Ванцзи мог думать только о Вэй Ине, о наказании и о том с какой осторожной и одновременно неотвратимой силой Вэй Ин вводил последнее наставление — нет, за такую медитацию ему завтра стоять с утра и до вечера на коленях у стены послушания. Ароматическая палочка догорела. Вэй Ин потянулся всем телом и сладко охнул. — Лань Чжань? Он медленно кивнул. Сердце колотилось с такой силой, что, наверное, эти удары сотрясали защитный барьер Облачных Глубин. Вэй Ин ещё может вытащить жезл сам, поблагодарить за урок и уйти. Или он может… Вэй Ин, на ходу развязывая пояс, подобрался вплотную к Лань Ванцзи. Близость сводила с ума. Жар. Румянец на щеках и растрёпанные волосы, влага на лбу. Аромат тёплого масла, мешающийся с запахом тела. Мечтать о возлюбленном не запрещено, и Лань Ванцзи слишком отчётливо представил себе жар внутри его тела, напряжённые мышцы, затуманенный взгляд. Он рванул Вэй Ина на себя, перевернул и стащил с него штаны под удивлённый смешок. Взглядом скользнул по пояснице к ягодицам, к тому, что было скрыто между ними. Весь оставшийся самоконтроль ушёл на то, чтобы аккуратно вытащить жезл. Как же жадно пульсировало отверстие! Лань Ванцзи не удержался от искушения и загнал обратно, еще раз и ещё, чуть меняя наклон. Не удавалось оторваться от этого зрелища — так бы и смотрел, как жезл погружается туда, куда хотелось… Так хотелось… Будто испытывая его на прочность, Вэй Ин выдохнул: «Ещё», застонал и сжался, не давая вытащить наружу. Жезл без должного почтения был отброшен в сторону. Лань Ванцзи расслабил свой пояс и приспустил штаны. Пользуясь заминкой Вэй Ин вывернулся, выпутался из мешающихся на щиколотках штанов и оказался с ним лицом к лицу — так вышло даже лучше. Горячие руки обхватили его за шею, пятка ударила по пояснице и Лань Ванцзи ничего не оставалось, кроме как покориться и наконец-то войти до основания в растянутое отверстие. Вэй Ин под ним выдохнул с облегчением и подался навстречу. Засмеялся, когда у Лань Ванцзи сбилось дыхание, когда нефритовый жезл надавил на сокровенную точку внутри. Растянутый и влажный проход принимал Лань Ванцзи без усилия и боли. Руки Вэй Ина, опустившиеся на ягодицы, подгоняли всё сильнее, задавали ритм, в котором ни один из них не смог бы продержаться. Запахов и звуков стало слишком много, а жезл внутри подводил к пику ещё неотвратимее и безжалостнее. Лань Ванцзи был почти у края, когда Вэй Ин просунул руку между их телами — и этого стало слишком много. Он толкнулся в глубину, сжался на жезле сам и излился в Вэй Ина. В неге и расслабленности он пребывал непростительно долго — слишком эти ощущения отличались от всего, испытанного ранее. Об этом ли чувстве предупреждали наставники? Что это было сейчас — парное самосовершенствование или распущенность? Под боком завозился Вэй Ин, устраиваясь поудобнее и задевая Лань Ванцзи то локтем, то бедром. Беспокойный, довольный — Лань Ванцзи слышал его улыбку, когда тот потянулся к нему и спросил: «Можно?» Засыпая, он чувствовал, как Вэй Ин завязывает бантики на концах его ленты и шепчет: — Ты и в самом деле такой занятный, Лань Чжань. Я, наверное, заберу тебя в Пристань Лотоса.