Возвращение

Элен в очередной раз допоздна засиделась на работе. И не потому, что у неё было много дел, а потому что ей не хотелось возвращаться домой. Вот уже несколько месяцев как они с Николя пытались наладить свою жизнь в Париже, но получалось у них, прямо-таки скажем, не очень. Баржу, где они обитали, назвать домом можно было лишь с натяжкой. Денег у них хватило на самолёт до Парижа и чтобы первую неделю не умереть с голоду, так что выбирать им особо не пришлось и они, как утопающие, схватились за соломинку, коей и оказалась старая проржавевшая баржа в качестве жилья. Элен была уверена, что её собирались сдать в утиль, и каждый раз с содроганием сердца ступала на борт, ожидая, что она вот-вот затонет. Постоянные перебои с электричеством означали отсутствие возможности нормально принять душ и приготовить пищу. И если в августе вопрос отопления не стоял так остро, то сейчас, в ноябре, вылетавшие от мало-мальского перенапряжения пробки стали ощутимой проблемой. К прочим неудобствам добавился и жуткий холод: промозглые туманные ночи стали сущим кошмаром. По началу девушка утешала себя мыслью, что всё это временные трудности, и они обязательно со всем справятся, но время шло, недели складывались в месяцы, а света в конце туннеля не было видно. Говорить о каком-то комфорте не приходилось. Обшарпанные ржавые стены, вещи с ближайшей барахолки навевали лишь уныние. Её зарплаты едва хватало, чтобы сводить концы с концами, в то время как Николя перебивался случайными заработками и, судя по всему, не особо стремился что-то менять. Его устраивал «свободный рабочий график» фрилансера-фотографа, но Элен стала замечать, что за его бравадой всё чаще угадывалась беспросветная тоска. То ли он тосковал по умершей Жанне, то ли на него так повлиял переезд в Париж и кардинальная смена образа жизни, но девушка видела, что его ничего не интересует, а невостребованность на рынке труда лишь ещё больше вгоняла в депрессию. Он всё чаще проводил время с Кристианом за распитием очередной бутылочки пива и жалобах на жизнь. После расставания с Джоанной Кристиан стал сам не свой. Ещё будучи на Острове Любви, она получила очень заманчивое предложение от крупной нефтяной фирмы. Многообещающая должность в компании с мировым именем. Кристиан в глубине души понимал, что отказываться от такого подарка судьбы было бы глупо. Единственное: ей предстояло переехать в Нью-Йорк. Естественно, она рассчитывала, что он поедет с ней. Но… При мысли об этом ему представлялся бедный маленький француз в большом городе. Что он будет там делать? Он даже английского толком не знает. Сидеть на её шее? Нет, его гордость такого бы не позволила. Торговать шавермой в палатке на улице? Нет, спасибо. Этого бы ему не позволило чувство собственного достоинства. Он хорошо себе представлял, как тяжело ему будет пробиться в чужой стране. И хотя молодой человек понимал, что его независимая и гордая Джоанна вряд ли согласится, он потребовал, чтобы она отказалась от маячащих для неё перспектив и поехала с ним и друзьями в Париж. Она отказалась. Они расстались с огромной обидой друг на друга. Вся беда была в том, что дела в Париже для него складывались не лучшим образом. Он не имел ни гроша за душой, изредка играл в барах, пытаясь забыться в бутылке и объятиях очередной легкомысленной знакомой на ночь. По возвращении домой Элен ждал неприятный сюрприз: Николя и Кристиан сидели на открытой палубе навеселе, дверь в трюм была открыта нараспашку. Подойдя ближе, она ощутила отчетливый запах гари, а заглянув внутрь, похолодела: внутри стоял такой густой дым, что ничего не было видно. — Что случилось? — с тревогой спросила она. — Я… мы тут немного отвлеклись с Кри-Кри, и я забыл вовремя выключить наш ужин, — весело ответил ей Николя. — А ты почему так поздно? Вот если бы ты пришла пораньше, то этого бы не произошло. — Если бы ты меньше пил, то я бы может и поторопилась домой, — в сердцах бросила девушка, с трудом борясь со слезами. — Где мы теперь будем спать?! Вся одежда провоняет, мне будет нечего завтра надеть на работу! — Эй, эй, малышка, с каких пор тебя заботят шмотки? Главное, что мы любим друг друга, — мужчина попытался её обнять, но она недовольно отпихнула его. — Ну ладно, если ты сегодня не в настроении, любимый Кри-Кри составит мне компанию, ведь правда, друг? Кристиан кивнул и поднял бутылку пива, чокаясь с ним на расстоянии. — Можем переночевать прямо здесь, на свежем воздухе, — обратился Николя к Элен. — Я буду согревать тебя своей любовью. — Николя, ты что, совсем потерял рассудок? Мы замёрзнем и заболеем. Мне завтра на работу. — Не ходи и всё. Стань как я, вольным художником, и никто тебе будет не указ. — Да, а есть мы что будем? Чем платить за аренду? И за твою выпивку, между прочим, тоже! — Ну уж до такого я ещё не опустился, чтобы стрелять у тебя деньжата на свои развлечения. Я вполне могу обеспечить себя сам, — гордо возразил ей мужчина. — Было бы неплохо, — буркнула молодая женщина. — Слушай, если ты так боишься замёрзнуть, попросись переночевать к Бенедикт. Она же не откажет старой подруге. — А как же ты? — с тревогой спросила Элен. — А мы ещё немного посидим с Кри-Кри, а потом пойдём в бар. Он сегодня выступает. Там тепло, правда немного шумно. Хочешь с нами? Но ты же не пойдёшь, ты же зануда. Мне завтра на работу, — передразнил он её. — Мне завтра на работу, — одновременно с мужчиной повторила Элен. — Похоже, выбора у меня нет. Позвоню Бенедикт, — тяжело вздохнула она. Бенедикт не ответила на звонок, но перезвонила. Правда, минут через 40, когда Элен уже была готова к худшему, а именно, провести ночь в промозглом тумане и одиночестве. — Элен, извини пожалуйста, я не сразу заметила, столько работы, что мне не до чего. Переночевать у нас? Да, конечно можно, но могу предложить только старый диван в гостиной. — Я думаю, он мне покажется королевским ложем, — с облегчением выдохнула девушка. Ехать до друзей было больше часа, но особого выбора у неё не было. Такси ей было не по карману, поэтому она стиснула зубы и, почти теряя сознание от голода и усталости, отправилась на общественном транспорте в путь. Время приближалось к полуночи, когда Элен добралась до старого здания на другом конце города. Бенедикт устало помахала ей в знак приветствия, когда она вошла в маленький уютный ресторанчик. — Мы как раз закончили, — тяжело вздохнула она. — Поужинаешь с нами? Элен согласно кивнула. Бенедикт быстро накрыла стол на троих. — У тебя уже всё на автомате получается, — улыбнулась ей Элен. — Да уж. Наловчилась за три месяца. — М-м-м, как вкусно. Комплимент шеф-повару, — Элен кивнула Жозе, который плюхнулся на стул рядом с ними. — Я рад, — мужчина обессилено принялся за свой более чем запоздалый ужин. — Я смотрю, дела идут у вас хорошо, — заметила светловолосая девушка. — Просто отлично! — вдруг бодро закивал Жозе. — Мы только открылись, а от клиентов уже отбоя нет. Наши труды не пропали даром. — Да, Жозе, конечно, молодец. Сначала выторговал нам минимальную аренду, потом договорился со своим другом насчёт рекламы. Без него бы ничего этого не было. — Да, а сама-то, сидела по ночам всё тут обустраивала. Мы здорово сэкономили на дизайнере и декораторе, всё, что ты тут видишь — это её рук дело, — кивнул Жозе Элен. — Ой, лучше не напоминай, — женщина в ужасе закрыла лицо руками. — Как вспомню, так вздрогну. — Зато результат впечатляет, — искренне восхитилась Элен. — Хороший пример как можно создать империю из ничего. — Ну, до империи нам ещё далеко, но успеха среди местных жителей мы достигли. По-моему, люди тут изголодались по хорошей кухне. Во всей округе не сыщешь ничего похожего. — Работаем мы, конечно, много, очень много. За четыре месяца у меня не было ни одного выходного дня, — покачала головой Бенедикт. — Но всё в радость, я даже не замечаю, как летят дни. Уже поздняя осень наступила, оказывается, — рассмеялась она. — Жалко, что сейчас так мало времени удаётся проводить с Леа, но… зато мне не нужно ломать голову, на что купить новый самокат или говорящую куклу. — Ничего, вот мы ещё немного покрутимся, потом можно будет взять несколько помощников, и у тебя будет больше свободного времени, — ласково погладил её по спине Жозе. — А там и о прибавлении в семействе можно будет подумать, — довольно ухмыльнулся он. — А то двух детей нам недостаточно, — закатил он глаза. — Двух? — Элен непонимающе посмотрела на друзей. — Диего всё время у нас, — объяснила Бенедикт. — Лали тоже постоянно пропадает на работе, и мы решили платить пополам за няню, чтобы дети остались вместе. Они так привязались друг к другу, а этот переезд тоже для них большая перемена. Мы подумали, что так будет лучше для нас всех. — Просто эта Лали слишком увлечена устройством своей личной жизни, — буркнул Жозе. — У неё каждый месяц новый кавалер, и каждый раз это любовь на всю жизнь. Когда она уже успокоится?! — Кто сам без греха, тот пусть первый бросит в неё камень, — назидательно произнесла Бенедикт, исподлобья посмотрев на мужчину рядом с собой. Тот сразу смутился. — А вы-то как с Нико? — перевёл тему Жозе. — Что-то случилось? — Он устроил пожар. Ничего не пострадало, но нужно подождать, пока всё выветрится. Все будет хорошо, — попыталась улыбнуться девушка. — Во даёт. Надо будет как-то к вам доехать. Жить на барже — это, наверное, жутко романтично? Мы сто лет не виделись, последний раз в аэропорту, когда прилетели. А потом все как окунулись в новую жизнь, так до сих пор выплыть не можем, — покачал головой Жозе. — Изредка видим Лали, когда она приезжает к Диего, да Джимми, когда он заходит к Леа. Особо поговорить некогда, они тоже все в делах. — О, как они? Я про них ничего не знаю, взрослая жизнь захватила всех, даже позвонить некогда, — грустно промолвила Элен. — Лали работает на телевидении помощником режиссёра, Джимми устроился продавцом в магазин по продаже велосипедов. Не бог весть что, конечно, но на первое время сойдёт. У него у единственного из нас нормированный рабочий день и стабильная зарплата. Хочет открыть своё дело, пока обдумывает, как и что. Нас всех объединяет то, что мы вернулись с острова без гроша в кармане, сложно сразу что-то организовать. Нам с Жозе просто повезло, что так удачно сложилось с рестораном. Пара моих проданных картин дали нам небольшой стартовый капитал, плюс Джимми отдал почти все деньги после продажи «Уотерспорта» как часть наследства Леа, но мы всё равно сейчас по уши в кредитах. Ты что-нибудь знаешь про Джоанну, как она там? — Мы с ней периодически перезваниваемся. Мне кажется, она звонила узнать, как Кристиан, — Элен закусила губу. — Она скучает по всем, очень. Насколько я понимаю, она не очень довольна своей работой и даже был момент, когда она всерьёз подумывала приехать в Париж. Все трое грустно вздохнули. Им тоже не хватало рыжеволосого торнадо из Техаса, особенно в самые мрачные дни. Они посидели ещё немного и поднялись этажом выше, где располагалась квартирка Жозе и Бенедикт. Дети уже спали, няня дремала на диване в гостиной. Попрощавшись с ней, Бене быстро приготовила постельное для подруги, пока Жозе уселся за компьютер, заканчивая какие-то дела для ресторана. — Не царские покои, конечно, но когда-нибудь мы разбогатеем, и у нас будет отдельная комната для гостей, — Бенедикт приветливо улыбнулась Элен. — Ванная здесь. Квартира была маленькой и битком набитой разными вещами. Крошечная комнатка служила детской спальней, а вторая объединяла в себе взрослую спальню, гостиную и открытую кухню. Ванная комната, в которой сложно было повернуться даже одному человеку, показалась Элен настоящим раем. Последний раз она принимала нормальный душ ещё летом, на острове. На барже постоянно то не было электричества, то бойлер не справлялся с нагревом воды, помимо этого, душ тёк во всех направлениях, только не в том, что нужно. Здесь же, хоть и было тесно, но зато тепло и светло, не говоря уже о том, что напор воды был достаточный для того, чтобы промыть её длинные густые волосы. Элен вздохнула. С милым, рай, конечно, и в шалаше, но… это казалось ей романтичным на острове в Тихом океане, здесь же, в Париже, жизнь в шалаше выглядела, по меньшей мере, странно. Не говоря уже о том, что растить ребёнка в таких условиях не представлялось ей возможным. Она пыталась заговорить об этом с Николя, но тот даже не хотел обсуждать перспективы, пока они не встанут на ноги. Она была согласна с его доводами, но это не мешало ей тихо плакать перед сном, мечтая о малыше.