Никто никогда не полюбит тебя сильнее, чем твоя семья

      Руки тряслись. Дыхание сбивалось. Андромеда смотрела на гору таблеток у себя в одной и на стакан с водой в другой руке. Сознание как будто отключилось, затуманилось.        — Зачем я это делаю? — пронеслось в ее мыслях, но руки она не опустила.       Блэки с замиранием сердца смотрели на Андромеду, которая собиралась сделать необратимое. Друэллу била дрожь, остальные члены семьи будто совсем не осознавали, что происходит. Регулус метался взглядом от тети Друэллы до Беллатрикс и обратно, а Нарцисса беспомощно вцепилась в локоть старшей сестры и во все глаза смотрела на Андромеду. Вальбурга с Орионом находились в состоянии шока: действия так быстро сменялись, что они не успевали обдумать ситуацию и предотвратить будущую трагедию. Вот незадача! Вроде вы и Блэки, которым плевать на осквернителей рода и долг превыше всего, а вроде и члены семьи, которым стоит поддерживать и ограждать друг друга от неприятностей. Но тут какой-то замкнутый круг.       Внезапно в голову Андромеды врезался смех Нимфадоры. Судорожно вздохнув, она округлила глаза и уже намеревалась бросить таблетки (все это происходило очень быстро), как кто-то резко ударил ее по руке, и таблетки разлетелись по всему полу. Андромеда подняла голову и увидела…       Сириуса.        — Ты совсем уже больная?! — крикнул он.       Вальбурга едва не задохнулась от недостатка воздуха, она пыталась успокоиться, но ее сердце будто вырывалось из груди. Она увидела своего старшего сына впервые почти за четыре года. Орион менее поддавался эмоциям, нежели женская половина его семьи, но это не отрицало того факта, что внутри засосало под ложечкой. У Беллатрикс была особая «любовь» к двоюродному брату, так что сильных эмоций его появление на нее не оказало. Нарцисса и Друэлла мысленно благодарили Сириуса за благовременное появление.       За Сириусом в ресторан зашла Лили Поттер, пораженная, и осматривала зал, который был весь в лужах чего-то, а потом её взгляд переключился на разбитые бутылки и тогда она поняла, лужи чего это были.        — Андромеда, ты чем думала?       А та молчала и смотрела в пол как провинившийся подросток.       Сириус увидел коробку препарата, который хотела употребить его сестра в таком количестве, метнулся, взял, прочитал название и в шоке, округлив глаза, медленно поднял голову.        — Вот этим ты собиралась себя накачать?! Меда, ты о чем думала? Ты вообще понимаешь, что с тобой было бы?! — не унимался Сириус. — Хочу тебе напомнить, что ты мать, Андромеда! Мать!        Блэки ошалели, а Друэлла резко посмотрела на мужа, который сейчас получил очередную порцию потрясения. Они бабушка и дедушка…? Неужели их дочь теперь является матерью? Сигнус смотрел прямо в глаза своей супруги, пытаясь понять, как им вообще реагировать на эту новость.       — У нее есть ребенок? У Андромеды есть ребенок? — в шоке задала вопрос Нарцисса, ставя локти на стол и запуская ногти в волосы.       — Да, — спокойно ответила миссис Лестрейндж, чем заслужила взгляды семьи.       Нарцисса поняла что к чему и повернулась к сестре.       — Ты знала, — констатировала Нарцисса.       Беллатрикс, не моргая, посмотрела на сестру и сложила губы в одну линию.       — Да, — повторила она, строго смотря на Нарциссу.       — И молчала… как ты могла? — прошептала она.       — А разве вам не все равно было? Она не член семьи, — отрезала Беллатрикс.       — Она же твоя племянница, — подключился Регулус.       — А он, — женщина вытянул руку и указала пальцем на Сириуса, — твой брат. И что это меняет? — подняла бровь она, состроив язвительное выражение лица, что очень не понравилось Вальбурге, и Беллатрикс это, конечно, заметила.       Сириус продолжал в том же духе. Он прямо кипел от злости, что его сестра, его один из самых близких людей, чуть не погубила себя, чуть не умерла. Это было немыслимо, что Андромеда Тонкс хотела покончить жизнь самоубийством.       — Ладно, тебе пофиг на себя, на меня, на всех нас! Но в первую очередь ты должна думать о своем ребенке! Я же прав? — он повернулся, будто в подтверждении своих слов, к Лили и сразу же отвернулся, глядя на поникшую Андромеду. Но Сириусу ничьи подтверждения не нужны — он и сам знал, что абсолютно прав. — Сначала ты мать своего ребенка! А потом уже сестра, подруга, тетя, крёстная и так далее! Что мы бы сказали ей, а?! Нимфадора, крошка, вынуждены тебе сообщить, что твоя мама… — он не успел договорить так как Лили подошла к нему и зажала рот рукой.        — Сириус, иди сам успокойся, — тихо сказала она ему, чем заслужила возмущенный взгляд Блэка. — Я серьезно, пожалуйста, — умоляюще посмотрела на него Лили.        Сириус вздохнул, кинул злой, но обеспокоенный взгляд на сестру и вышел в дверь кухни.       Лили обогнула стойку и подошла к еле стоявшей Андромеде. Она легонько тронула ее за плечо и заглянула в лицо, которое выражало полную отстраненность.        — Он прав, — прошептала Андромеда, но и Лили, и Блэки это услышали. — Я дура, просто дура, Лили, — закрыла она лицо руками о оперлась локтями на барную стойку.       — Меда… — Лили не могла найти никаких слов.       Многие уже давно начали догадываться, что с Андромедой происходит очень странное. Она перестала ходить к кому-либо в гости, перестала писать письма и отвечать на них, перестала улыбаться. Тетя Юфимия долго не могла выбить из нее в чем же причина, но на все у нее один ответ: «Все в полном порядке». Лучшая подруга миссис Тонкс — Доркас — всегда ускользала от прямого ответа на вопросы Мародеров об Андромеде. Всегда строила удивленный вид и говорила, что с её подругой все в полном порядке и переживать нечего, просто она очень много работает. Но Джеймс и Сириус понимали, что это брехня.       — Лили, — Андромеда выпрямилась и со слезами на глазах начала говорить: — Я не хотела этого делать. Я… правда не хотела, — она мотнула головой, прижала руку к щекам, тем самым пытаясь предотвратить надвигающуюся истерику, но Лили резко подошла и обняла ее. Тут Андромеда и не сдержалась — разрыдалась прямо на плече у подруги.       Она не успокаивалась. Лили посадила ее на стул, фактически перед Блэками, только сидела она боком к ним. Сама Лили села напротив, держа руки Меды в своих и пытаясь ее успокоить, но что-то не очень получалось. Тут вышел Сириус со стакан воды и какой-то бутылочкой в руках.       — Выпей, — сказал он и протянул сестре стакан.       Она красными, опухшими глазами посмотрела на Сириуса, попытавшись ему немного улыбнуться, но улыбка получилась настолько страдательной, будто Андромеду год держали в подвале, а сейчас дали глотнуть воды — у Сириуса аж сердце защемило. Со всхлипами она выпила весь стакан, а Лили заметила синяк над правой бровью. Сириус взял стул и сел поодаль между ними, образовав почти круг с Блэками (до них было метра два).       — Спасибо, — проговорила Андромеда и протянула Сириусу стакан.       — Лучше?       — Немного.       — Андромеда, мы все не слепые. — Сириус сел прямо и облокотился руками на свои колени. — Все видели, что тебя что-то глушит. И я уверен, что Медоуз знает, так ведь?       — Не все, она узнала нечаянно. — просипела Андромеда, смотря в пол.       — О чем узнала, Мед? — прямо спросила Лили.       — О том, что… что мой муж… он… — заикаясь начала она.       Сириусу не нужно было продолжения, он и так все понял.       — Только не говори, что он человек с психическими отклонениями, который держит в страхе тебя и ребенка и применяет к тебе насильственные действия? — резко спросил он, хотя по интонации можно было сказать, что он отнюдь не спрашивал, отчего Лили, да и все Блэки на заднем плане уставились на него такими взглядами, мол, что за чушь ты несешь.        Но Андромеда кивнула.        — Что??? — воскликнула Лили, едва не упавшая со стула. — Ты сейчас серьезно? Андромеда!        От грязнокровки многого ожидать не стоило — и Блэки это знали всегда. Но понимание того, что сама Андромеда находилась в таком положении — морозило кожу. Страх и жуткая тревога накатывала на Сигнуса и Друэллу. Сердце Друэллы пробило ударов сто пятьдесят в минуту, наверное, а самой было тяжело сидеть на одном месте. Глаза метались из одного угла в другой, взгляд всякий раз останавливался на худощавом теле Андромеды, и на глаза всякий раз накатывались слезы. А рука давно сжала ладонь мужа под столом, и он не посмел ее убрать, а только крепче держал тонкую кисть жены. Нарцисса встретилась взглядами с тетей Вальбургой, и она была уверена, что никогда не видела у тети такого потрясения в глазах, как минимум она не показывала этого на людях.       — Как давно это продолжается? — спокойно спросил Сириус, хотя злость брала вверх.       — Около года.       — Что? — увядши просипела Лили. — Ты год находилась в таком положении и словом не обмолвилась?       — Он запретил. Как бы по-идиотски это не звучало. Он угрожал меня, что заберет дочь, и я ее никогда не увижу, что убьёт меня и всему подобное.       Друэлла со страхом глянула на мужа, который не верил своим ушам.       — Убьёт тебя? — переспросила Лили.       — Именно. Это ему труда не составит, — выдохнула она и сжала в руках салфетку.       Сириуса с Нарциссой передернуло.       — Я бы никогда не подумал, что он способен на такое, — сказал Сириус.       — Я тоже. — кивнула Лили.       — Этим он и пользовался — доверием всех. И говорил мне, что: мне никто не поверит.       — Меда, ты сможешь…? — начала Лили.       — Рассказать вам все? — перебила ее Андромеда.       Лили кивнула.       Андромеда сомневалась. Она помнила все его угрозы, что он сделает с ней, если она посмеет открыть свой рот и кому-то растрепаться, но ведь Лили и Сириус ей наиболее близкие и родные люди. Они, вероятно, переживают за нее и после такой фееричной истерики трудно будет мило улыбаться и говорить, что они себе что-то там навыдумывали.       — Да, — выговорила Андромеда и по её коже побежали мурашки от воспоминаний былого, отчего она поежилась.       Сириус снял с себя кофту с капюшоном, оставшись в одной футболке, и передал сестре. Она поблагодарила брата и ее взгляд остановился на его прессе, так как когда он снимал с себя кофту — футболка задралась.       — У тебя что, очередная татуировка? — с плохо скрываемым удивлением спросила Андромеда и нагнулась немного вперед, попутно завязывая рукава его кофты у себя на груди.       Сириус растянулся в таинственной улыбке, а Лили немного прищурилась:       — Что, серьёзно? — изумилась она.       — Ага, — кивнул Сириус и показал ещё раз.       — Здорово, — восторженно прошептала Андромеда.       Татуировка была набита под правым ребром и выведена каллиграфическим почерком. Издалека трудно было разглядеть что там.       — Стоп, это что, имя? — Лили встала, подошла к Сириусу и пригляделась. — Да ладно, — выдохнула Лили.       Марлин       — Сириус, как это мило! — оценила Меда, совершенно отвлекшись от своих проблем. — Марлин знает?       — Конечно, мы вместе делали! — весело ответил он.       — У нее твое имя? — подняла бровь Лили, и Сириус в ответ кивнул.       — Ну ничего себе! Я поражена. Чувствую, на этом ты не остановишься, — лукаво улыбнулась Лили и села на свое место.       — Я настолько предсказуемый? — он иронично возвел глаза к потолку.       — А то.       Вальбурга в тот момент задалась внутренним вопросом, кто такая Марлин и с чего бы её сын будет запечатлять ее имя у себя на теле. Вероятно, Орион думал о том же, направив свой оценивающий и внимательный взгляд на старшего сына. А сына ли?       — Кто такая Марлин? — задал всеобщий интересующий вопрос всех Сигнус.       — Они учились в Хогвартсе на одном курсе, — кинул Регулус и по его мимике можно было сказать, что тема для обсуждения не самая хорошая для него.       — И? Что-то я не вижу тут поводов, чтобы набивать имя какой-то девицы у себя на теле, только потому что вы учились на одном курсе, — склонила голову Беллатрикс, обращаясь к Регулусу.       — Может они не просто одногодки, — сказала Нарцисса с очевидностью в голосе.       Все шесть человек повернулись к ней и уставились в легком недоумении, но высказываться никто не стал и только повернулись и воззрились обратно на Сириуса и компанию.       — Ладно, Андромеда, — переключился Сириус, прося ее начать свой рассказ.       Она поджала губы, поставила руки на свои колени и вздохнула.       Ей всё же было довольно тяжело об этом говорить.       — Как я уже сказала, это началось около года назад, а точнее после восемнадцатого дня рождения Джеймса.       Нарцисса заинтересованно подняла бровь и неосознанно повернулась к Регулусу, который откинулся на спинку стула, сложив руки на груди и испепеляя взглядом стол.       — Какая памятная дата, — произнес Сириус, глядя на потолок.       — О Мерлин, каждый раз вспоминаю — плохо становится. — задумчиво произнесла Лили.       — Это хорошо, что вы помните, — отметила Андромеда. — Значит в вашей памяти остался тот факт, что мы неприлично много выпили.       Старшее поколение Блэков немного нахмурились, а Беллатрикс подняла брови вверх:       — Андромеда — и напилась? Что-то новенькое для нее. С кем поведешься…       — Я сама плоховато помню все детали, но помню, что уехала с Фрэнком и Алисой около четырех утра. Нас тогда Гидеон* забрал.       — Что-то я вообще ничего не помню, — почесал макушку Сириус.       — Ну честное слово, Сириус! — воскликнула Лили.       — Я уже девятнадцать лет как Сириус, — шутя отозвался он. — Я понять не могу, в смысле «забрал Гидеон»?.       — А в том смысле, что он не пил. Гидеон же у нас за здоровый образ жизни — капли в рот не возьмёт. И поэтому он нас и отвез. Мой дом был по дороге, а Лонгботтомы живут в квартале от меня.       — Блин, точно… вот давно всех не видел, все позабывал.       — Я была возле дома где-то в десять минут пятого…       — Пока! — Андромеда кое-как вылезла из машины, держа в руках туфли и, шатаясь, закрыла дверь.       Алиса открыла окно и ее голова показалась снаружи.       — Не пропадай, увидимся! — послала воздушный поцелуй она, а Фрэнк на заднем плане махал на прощание.       Андромеда пьяно усмехнулась и наклонилась перед форточкой на переднем сидении.       — Мистер Пруэтт, спасибо, что подвезли, — шутливо поклонилась она и отошла от машины.       — Всегда к вашим услугам, мадам. — подмигнул он, при этом крикнул «пока» и завел мотор.       Еще пару секунд Андромеда проследила за машиной, пока черная точка не скрылась за деревьями. Сама себе улыбнувшись, она повернулась к своему дому, попутно доставая ключи из сумки. С горем пополам она вынула их, вставила в замочную скважину и открыла дверь.       Тед, наверное уже видит десятый сон, а Дора уж тем более. Из-за того, что Джеймс пригласил всех к пяти часам вечера, Тед не успевал, так как был у своих родителей в Белфасте и приехал только около одиннадцати вечера, а там смысла приходить уже не было и он решил не идти. Все время пока Теда не было дома, с Дорой сидела миссис Поттер, мама Джеймса. Тогда почему она не была на дне рождении собственного сына? Да потому что это был уже второй день празднования, и тут он решил устроить «молодежную» вечеринку, поэтому Альфард, старшие Поттеры и Лонгботтомы, Минерва МакГонагалл там не присутствовали, зато все они хорошо провели время день назад на том же дне рождении.       Вообще, такой колорит никого никогда не смущал. Все они замечательно контактировали друг с другом. К примеру, после выпуска из Хогвартса Мародеры настолько укрепили дружескую связь с бывшим деканом, что многие только могли позавидовать. Как бы странно для кого-то это не было, но и компания миссис Августы Лонгботтом была неотъемлемой частью жизни ребят, хотя виделись они не так часто. Тихо зайдя в дом, Андромеда поставила туфли в прихожей вместе с сумкой и направилась в сторону лестницы, пытаясь никого не разбудить в доме и, желательно, не покалечить себя.       — Ты на часы смотрела? — раздался холодный голос из гостиной.       Андромеда остановилась на первой ступеньке, повернула голову влево и увидела фигуру мужа, который сложил руки на груди и смотрел на неё. Она спустилась на пол и приветливо ему улыбнулась, подходя ближе.       — Привет, — лучезарно улыбнулась и хотела обнять Теда за шею, но он резко их оттолкнул от себя.       — Я повторю свой вопрос: «Ты на часы смотрела?».       Андромеда повертела кистями у него перед носом, показывая, что у нее нет никаких часов на запястьях.       Он яростно вздохнул, глядя ей в глаза и тогда уже улыбка сошла с её лица.       — Что ты себе позволяешь? Ты заявляешься домой в пять утра, пьяная до невозможности, да еще улыбаешься во весь рот, — гаркнул он прямо ей в лицо и больно схватил за руку, потянув ее в гостиную.       Она приложила палец к губам, показывая, чтобы он не кричал, так как наверху спит дочь.       — На её комнате заглушающее, — отрезал он.       — Ты знал, где я нахожусь, так что твои претензии беспочвенны, — ответила она и уже собиралась повернуться и уйти, как он резко схватил её за локоть и прижал к стене, отчего она больно ударилась плечом.       — Не ври мне.       Андромеда ошарашенно заморгала.       — Я не вру тебе. Я была на дне рождении Джеймса. Тебе память отшибло?       — Ты никогда не приходила с чьего-либо дня рождения позже двенадцати, — агрессивно зашипел он ей в лицо.       От абсурдности ситуации Андромеда засмеялась.       — Прекрати строить из себя неизвестно кого и отпусти мою руку — мне больно.       Замах руки.       Удар.       Щеку больно обожгло.       — Не смей высмеивать меня! Я догадываюсь, с кем ты была. С каким-нибудь чистокровным альфонсом в пригороде, да?       — Что ты несешь? — она потеряла всякие слова.       Может она сильно напилась и ей все кажется? Тогда почему так болит щека?       — Как будто я не видел с кем ты так мило смеялась возле дома. И уже не первый раз. Признай, что ты не чуть не лучше своих, родственничков, уверен, они все там такие.       Жгучая обида и ненависть обожгла Андромеду. Упоминание о них, заставило ее внутренности неприятно сжаться.       — Закрой свой рот, — тихо рявкнула она.       — Ага, так вот оно что… по-больному ударил. Жалеешь, да?       Он резко схватил её лицо, до боли сжав скулы.       — Уже поздно, милая, поздно, — ехидно прошептал он ей прямо в рот, после чего схватил за горло, швырнул на рядом стоящий диван и вышел.       Несколько минут, перед тем как уснуть, она неподвижно лежала на диване, смотря на потолок, не понимая, а реальность ли это?