Капитан Гондора

      Память об этом времени навсегда оставалась в сердце каждого следопыта Итилиена. Семь дней и ночей в диком лесу наедине с напарником — с чужаком, от которого зависела твоя жизнь, и жизнь которого, в свою очередь, зависела от тебя. За эти семь дней юноши становились мужчинами, между ними закалялась крепкая дружба, а порой — пожизненная вражда.       Дикая Охота — так называли ее юнцы с тех самых пор, как первые следопыты появились в Итилиене. Об этом времени одни вспоминали с теплотой, иные — качая головой, ибо годы не затуманивали воспоминаний об погибших братьях и друзьях, и о тех, кто не выдержал испытания и вынужден был покинуть Итилиен бесславно. Но как бы то ни было, эти семь дней и ночей помнил каждый следопыт, ибо ими было ознаменовано завершение их дней в звании «юнцов» и начало новой жизни в составе Братства.       В тот день, в первое утро Охоты, шесть юнцов выстроились перед Капитаном в укреплении Хеннет Аннун. Все они были молоды, стройны и наделены острым взглядом — они стояли, выпрямившись, их одежда и снаряжение были в идеальном порядке.       Юноша Маблунг, стоявший в конце ряда, слушал так же внимательно, как и другие. Их Капитан говорил тихо. Юнцы напрягали слух, стараясь уловить каждое слово Капитана на фоне непрекращающегося шума водопада, ибо они знали, что он, наделенный гривой, как у самого Феанора, и подобным же нравом, не станет повторять дважды. Сердце Маблунга билось так, словно в грудь его колотили молоты Ангбарда. Ради Валар, только бы никто не заметил! Он был самым юным из них, ему не было еще и восемнадцати — однако он уже считался лучшим лучником в отряде и был чрезвычайно горд этим.       Неужели прошло уже шесть месяцев с тех пор, как он прибыл в Итилиен, чтобы встать на путь следопыта? Нет, определенно, он всегда был в отряде Анборна, и другая его жизнь — его старая жизнь в Минас Тирит — была ничем иным, как давним сном. Маблунг вздрогнул. Что, если он не справится? Но ведь Анборн счел, что он готов — нет, он не провалится, он не мог провалиться, ибо Анборн всегда был прав.       Он слушал голос Капитана, в словах которого звучал легкий акцент Анориэна. Он называл имя каждого из юнцов по очереди, назначая каждому напарника на время Охоты, и отдавая каждой паре приказы относительно задания. Наконец Капитан взглянул на Маблунга и юношу, стоящего рядом с ним.       — Арвегил, Маблунг, вы отправитесь к Амон Этир, к западу от Ниндальфских Болот. Отправляйтесь к разрушенной дозорной башне и расскажите мне, что вы увидите в первых лучах рассвета из ее восточного окна. Будьте внимательны, ибо завтра на восходе Луны я отправлю охотников вам вслед. У вас семь дней и семь ночей, чтобы вернуться в Хеннет Аннун, но помните — если вы не справитесь с заданием, или если охотники схватят вас, вам не будет места в Братстве. Вы меня поняли?       — Да, Капитан.       Капитан встал. В полумраке пещеры Маблунг уловил искру смеха в его зеленых глазах.       — Отлично. Это все. Мне остается лишь пожелать, чтобы Валар придали вам скорости. Вам она понадобится, ибо я сам буду среди Охотников.       На мгновение повисла изумленная тишина.       — Чего же вы ждете? Нельзя терять ни мгновения!       И они поспешили прочь, вниз по скользким черным камням близ водопада и мимо Запретного Озера, в ожидавший их лес. Здесь юнцы разделились, и внезапно Маблунг оказался наедине с Арвегилом.       — Да пошлют Валар добрых охотников нам вслед, — сказал Арвегил, сощурившись на солнце. — Кого угодно, но только не Капитана.       — О да, — горячо ответил Маблунг, натягивая маску. И вместе они направились на север — навстречу тому, что ожидало их на Амон Этир.