Осторожно, дикие люди

В зале уже распоряжался Баки. Тарелки и приборы стояли на столах, а девчонки-подавальщицы тащили на столы снедь. Всю, на что была способна Нора. А вот гостей ещё не было, и Лео выдохнул. Стук в дверь раздался внезапно, и Лео пошёл открывать, а Баки звать кошачьих. Когда Брок появился в зале, то у дверей заметил своего брата о чём-то разговаривавшего с Миной, матерью Томара, и очень неприятно удивился тому, насколько она сдала за последнюю пару месяцев, пока он её не видел. Скоропостижная смерть мужа и непонятная болезнь медленно убивала женщину. Все лекари Вятки разводили руками. По их словам, женщина была здорова, но при этом угасала прямо на глазах. Единственной ее радостью и опорой был Томар. — Мина, здравствуйте, — радушно поздоровался Брок. — Рад вас видеть. В последнее время вы не радовали нас своими визитами. — Да что вы, господин, куда мне теперь? — отмахнулась она, слегка порозовев щеками. Брок пожал руку Томару и велел ему усадить мать за стол и налить вина. Из своих комнат спускались кошачьи. Все одетые в праздничные халаты (хотя кто, кроме Баки вообще знал, какой халат праздничный, а какой домашний), с ушами в волосах и хвостами, кончики которых виднелись из-под подола. — Приветствуем вас, мать наречённого, — низко поклонился Танис. Мина охнула и рот ладонью прикрыла. Броку показалось, что она до конца вообще не верила, что те царапины на руке её сына имеют хоть какое-то значение. Ну шрамы и шрамы, что тут такого сакрального, но тут из-за спин родителей выступила Аясу, красивая, ещё совсем юная кошечка, румяная от смущения и нетерпения увидеть уже своего наречённого. — Брок, это он? — отчего-то шёпотом, но очень громким спросила она. Томар стоял, неверяще глядя на свою наречённую, хотя Баки был уверен, что он её чувствует. И она его тоже. Как чувствовали он и братья друг друга. Лео тоже молчал. А что сказать? Только “да” от Брока — и эти двое сольются в экстазе слияния. Теперь главным было, чтобы мать Томара не заартачилась, ведь этих двоих связало мироздание. Кошачьи стояли молча, только мать Аясу подошла к ней и погладила по плечу. — Ты чувствуешь его, девочка моя? — Д-да, — на мгновение сбилась Аясу и вдруг закивала головой, отчего её волосы окончательно растрепались, делая и так кукольное красивое личико ещё милее. — Так, — сказала Мина, подала руку сыну. — Помоги мне подняться. Брок настороженно следил за происходящим, сам не зная, к чему готовиться, чего ожидать, ведь он никогда не участвовал ни в чём подобном и о традициях кошек не знал ничего, да и никто из них не знал, даже Баки, утерявший половину своей памяти вместе с семьёй. Всякое могло произойти. Мина остановилась около Аясу, глянула на неё серьёзно, даже сурово. — Как звать тебя, дочка? — спросила она. — Аясу, — ответила кошечка и вскинула гордо подбородок, видимо, если вдруг придётся, готовая отстаивать своё право на счастье. — А этого обалдуя Томар, — мать пихнула сына в спину, и Брок выдохнул. Томар неловко взял Аясу за руку, никого не спрашивая, и посмотрел в глаза. И эти двое пропали для окружающего мира, Лео казалось, навсегда. — Мы принимаем вас в нашу семью, — торжественно сказала Аури. — А мы вас в нашу, — ответила Мина, словно знала слова нужного заклинания. И кошачьи, даже Баки, громко заурчали какую-то торжественную мелодию, которая оборвалась так же неожиданно, как и зазвучала. — Прошу к столу, — сказал Баки. Представление и помолвка в одном флаконе закончилась, теперь можно было это отпраздновать. Хотя вопросов задано будет ещё много. Но всё это уже Брока не заботило. Дети почувствовали друг друга, родители не высказали претензий, ритуальные слова прозвучали, как и предписывается, а значит, пришло время для праздника. Было жаль, что никто не догадался позвать музыкантов. Вечер шёл своим чередом. Аясу вместе с Томаром отсели за пустой столик и о чём-то молчали, взявшись за руки, не обращая ни на кого внимания. Мина вроде бы даже повеселела, зацепилась языком с Аури и вовсю нахваливала вышивку на её халате. — Смотри-ка, а неплохо всё вышло, — хмыкнул Брок, налив себе ещё брусничного вина. — Ещё одна пара наречённых. Не думал, что увижу такое. Баки общался с Танисом о каких-то своих чисто кошачьих делах, вызнавал обычаи, потому что за пятнадцать лет так ничего и не смог вспомнить. Что-то шло из глубины души, словно знал всегда, а что-то так и осталось загадкой, а кот он здесь был один и спросить было не у кого. А ещё предложил поохотиться, на что согласились сразу и Танис, и Бера, оказавшаяся большой любительницей охоты. Но оба никогда не охотились в таких лесах, и сейчас мурчали с Баки об охоте. Альрик больше смотрел на дочь и её наречённого. Люди были лишены способности понимать кошачий язык, а их голосовые связки не смогли бы даже попытаться произвести подобные звуки, поэтому Альрика развлекал Лео, рассказывая о здешних местах, о том, где они с Броком успели побывать, пока не осели здесь. Альрик в свою очередь рассказывал, как переколесил полмира, пока не добрался до своей наречённой. — Я здесь останусь! — вдруг сказала Аясу и поднялась со своего стула. — Я никуда не поеду и останусь здесь! Томар что-то попытался возразить, явно увидев, как изменились лица остальных родственников его наречённой, но быстро сдулся под её неожиданно строгим взглядом. — Дочка, — ахнула Аури, её уши странно дёрнулись, хвост хлестанул по бедру, Броку даже на один момент показалось, что он увидит сейчас длинную дыру на подоле халата. — Я всё сказала, мама. Мы с Томаром останемся, и я стану Матерью Кошкой. Создам обитель здесь, на Севере. Коты резко перестали урчать, а Мина тоже повернулась к Аясу, глядя на неё странным взглядом, словно была благодарна, что не оставит её тут одну, без сына. — Тогда и мы останемся, — веско сказала Бера, взяв за руку Таниса, вот теперь было явно видно, что у кошачьих матриархат. — Да, Аури? Негоже оставлять детей одних ни в беде, ни в новом начинании. А новая обитель на Севере даст шанс нашему роду вновь не бояться мира. Подумай, ведь это такой шаг. Аури всё так же смотрела молча на свою дочь, но всё же поднялась и раскрыла ей свои объятия, явно гордясь таким решением единственного ребёнка, обнимала что-то тихо намяукивавшую ей дочь, гладила по голове. — А мы опять находимся в самом центре событий, — вздохнул Брок, дошёл до стойки и выудил одно из своих сокровищ — бутылку настоящего вина из западных провинций, очень редкое для Севера, а потому дорогое, открыл и разлил по опустевшим кружкам всем без исключения. Тем более такой повод нарисовался. Понятно было, что без проблем не обойдётся. Слишком много нехорошего успело произойти с тех времён, когда котов видели и привечали на этих землях. Баки и Крис не в счёт, они единичные исключения. Люди жестоко и несправедливо обошлись с котами, и как бы местные не вспомнили о своих былых ненависти и страхе перед перевёртышами. — А я… мы с Броком и Лео? — спросил Баки, не знающий, примут ли их в семью. Он тоже очень хотел, чтобы его родичи остались, но не совсем понял, примут ли в эту обитель и их. — Мать Кошка? — Вы родичи, дальние, но всё равно родичи, — тихо ответила Аясу. — Кошачья община без вас никогда бы и не появилась, и я бы сюда не дошла. Спрашивать, с чего она всё это взяла, Брок не стал, лишь подивился, откуда столько мудрости в обычной девчонке семнадцати лет, пусть и хвостатой. Возможно, Мать Кошка — это не должность, а смысл жизни, особая черта характера, внутреннее что-то, с чем рождаются. Баки заурчал, а за ним заурчали и другие кошачьи. Они принимали Баки и его людей в семью, и Баки, и так счастливый, что у него есть аж два наречённых, теперь обрёл настоящее, полное счастье, которого ему так не хватало. Стал наконец-то цельным, таким, каким его задумала природа. — Брок, кажется, мы стали свидетелями чего-то очень важного, — тихо сказал Лео, когда коты снова заурчали все вместе, и каждый голос, вплетаясь в это урчание, находил там своё место. — Ага, второй раз за день, — поддакнул Брок и расстроенно вздохнул. Бутылка вина у него была, к сожалению, только одна. Баки светился счастьем, Брок это видел, даже чувствовал немного через их общую на троих связь и не мог не радоваться в ответ. Семья и возлюбленные — это, конечно, хорошо, но Баки не раз рассказывал, насколько кошкам важен их род. И вот теперь и он не был одиноким и в этом плане. — Вот и хорошо, — заговорил Альрик, обернулся к братьям. — Я занимаюсь выделкой кожи, найдётся ли мне здесь работа, не знаете? — Конечно. — Брок тут же подсел к нему, почувствовав, что запахло взаимной выгодой, ведь таких искусно сработанных вещиц из кожи, как на Юге, здесь сделать не могли, мастера талантливого не было. В человеческом понятии свадьбы у кошачьих не было, только ритуал слияния, сопряженности, который, естественно, проходил под покровом ночи и только между двумя наречёнными. Наутро они официально становились парой, но это чаще было между котами, у людей же ритуал свадьбы был важен, и поэтому коты переняли его. Хорошо было перенять праздничную традицию. За столом началось обсуждение свадьбы Аясу и Томара, в котором участвовали только женщины, совершенно задвинув мужчин. Баки общался с Лео и Танисом, который раньше тоже ходил в охране каравана, был хорошим воином, но сейчас ему хотелось покоя и он стал резчиком по дереву. В их краях хоть и не было больших лесов, да и древесина была дорогая, зато такая твердая, что резец приходилось править не один раз, пока сделаешь хоть что-то. Он даже привёз сюда и древесины, и свои поделки. Он по секрету сказал, что был уверен, что Аясу захочет остаться, поэтому они с супругой собирались основательно. Брока женские разговоры и дела не волновали. Пусть судачат, свадьба — это их дело, лучше любого мужика со всем справятся и договорятся, а вот если грубая сила потребуется, то он всегда за, подставит, так сказать, плечо. Когда зашёл разговор о приданом невесты, оказавшейся барышней совсем не бедной, да и Броку, помнившему их общину, золоченую посуду, шёлковые ковры и подушки, сложно было представить другой вариант, лицо Мины сделалось сложным. Они-то с Томаром жили очень бедно. Дровосеки после прихода в Вятку Лео подчас неделями сидели без работы. Те зажиточные горожане, что обычно пользовались их услугами, сумели оплатить услуги мага и теперь хвастались неугасимым огнём в каминах и очагах. А сама Мина хоть и слыла отменной кружевницей, но годы и болезнь взяли свое, лишив глаз остроты, а руки проворства. Лео, тонко уловив сомнения брата по поводу благосостояния жениха, решил вложить часть накопленных денег в парня. Негоже было на бабской шее сидеть, да Томар бы и не стал. Но сделать всё нужно было аккуратно, чтобы Мина не чувствовала себя должной или неловко, и не ранить гордость женщины, да и самого Томара. — Я сейчас вернусь, — шепнул он Броку, но, подумав, потащил его с собой. — Вы нас извините, мы сейчас. Баки глянул на них, но не пошёл, он разговорился с Альриком, обсуждая, как лучше задирать животину, чтобы не попортить ценный мех. — Случилось что? — взволнованно спросил Брок. — Ты себя плохо чувствуешь? Перегрелся в бане или мы с Баки перестарались? Блядь, ну конечно перестарались. Надо было до спальни подождать, а не в парилке яйцами перед тобой трясти. Давай ты ляжешь, а я холодного принесу? — Да всё со мной в порядке, — отмахнулся Лео. — Томар у нас, почитай, нищий, а девку ему выдают с таким приданым, он столько в жизни не видел. Короче, надо Томару денег сейчас подарить, золотых сто хотя бы, я не обеднею, да так, чтобы их с матерью не обидеть. Я думаю так сказать, мол, невеста ваша хороша, но и мы своего человека не с голой жопой отдаём. Что думаешь? — Ага, огонь фраза, — покачал головой Брок. — Ты прямо тамада чистой воды. Может, просто отзовём Томара и работу ему у нас на постоялом дворе предложим, а заодно и подъёмных как новому работнику? — И кем у нас дровосек работать будет? И, заметь, не за гроши, а как минимум золотых за двадцать в месяц, если ты ему прочишь должность своего заместителя. Давай так, скажем, что наша семья за женихом тоже приданое даёт. А чем нам Томар не семья? Сколько лет, как метка появилась, к нам бегал? Но о работе тоже подумать надо будет, это да. — Как раз и будет перенимать хитрую науку управления постоялым двором, — подтвердил Брок, обнял брата. — Давно хотел помощника себе толкового найти. Кому потом можно будет всё оставить. Глупо, да? — Почему же, — Лео обнял брата, положив подбородок на плечо, — это нормально — хотеть передать кому-то своё дело. И не абы кому, а чтобы дело его процветало даже после того, как он отойдёт от дел. У нормальных людей это дети, а у нас… А у нас вот пацан да девчонка, чем не дети? — Значит, сделаем как решили? Ты деньги, а я работу на постоялом дворе. Матриархат матриархатом, но главное, чтобы всё по-людски было, — протянул Брок и усмехнулся. — Как же странно звучит. И, представляешь, был у нас один кот, а теперь вон сколько. Потом, может, ещё кто приедет, Аясу повзрослеет и родит… вот местные удивятся. — И будут бегать маленькие котятки, — Лео аж улыбнулся от умиления, вспоминая, как Аясу лезла на Брока. Уже тогда было понятно, что она упорная девочка. — Ну всё, пойдём вниз, а то пропали непонятно куда. Ещё искать пойдут. — Ну мы же ничего скабрезного не делаем, — ухмыльнулся Брок и потискал брата за задницу. Спустившись вниз, Брок поймал обеспокоенный взгляд Баки, видимо, всё-таки потерявшего их, но не решившегося оставить гостей в одиночестве. Брок улыбнулся, качнул головой, показывая, что всё в порядке и подтолкнул Лео в спину. — Твоя идея была — ты и одаривай. — Но работу тебе предлагать, — хлопнул брата по плечу Лео.. Там их отсутствия, похоже, даже и не заметили, все что-то обсуждали между собой, один только Томар сидел рядом с Аясу и тушевался. — Дорогие гости, — сказал Лео, выйдя поближе к столу, — за девицей вашей знатное приданое, но и мы не лыком шиты. Держи, мóлодец. Лео подошёл к ничего не понимающего Томару и вложил в руки большой кошель, туго набитый монетами. — И свадьбу сыграете, и дом отстроите. — Спасибо, — тихо сказал Томар, глянув на мать, та была ошарашена не меньше его, но, Лео видел, не оскорбилась. — А как обустроитесь, приходи, найду тебе работу у себя, — продолжил Брок, подмигнул заморгавшему растерянно парню. — А что такое? Мы много лет тебя знаем. Ты честный, работящий парень, а мне как раз лишние руки нужны, да и тебе для молодой семьи деньги лишними не будут. — Спасибо, — сердечно поблагодарил Томар, шагнул вперёд, порывисто обнял каждого из братьев, а потом и Баки стиснул в объятиях так, что кот тихо мявкнул. Сидели до глубокой ночи, хоть кошачьи и были уставшие с дороги, а Мина себя неважно чувствовала, всё равно многое хотелось обсудить. А завтра была ярмарка, на которую всем тоже хотелось попасть, особенно Томару, который раньше мог себе позволить только самое необходимое. Но считать деньги парень умел и цену им знал. Как молодые ни хотели, остаться вдвоём на ночь до поры им не позволили, но сговорились, что свадьба будет через неделю. У кошачьих вообще всё было быстро. Если семьи принимали друг друга (даже если один из наречённых один-одинёшинек), то со слиянием не затягивали, зачем мучить два сердца, предназначенных друг другу, вот и сейчас всё было быстро. Аясу-то готова была и завтра, как и Томар, но человеческие обычаи настояла соблюсти Мина. — Как думаете, чем нам аукнется это внезапное кошачье нашествие? — спросил Брок, раздеваясь уже наверху в спальне, когда гости разошлись, а в обеденном зале навели относительный порядок, кое-что оставив до утра. — Караваны скоро уйдут и местные осознают, что котов больше стало. Не всколыхнётся что нехорошее? Не получалось у Брока не думать о плохом. Привык он рассчитывать только на себя и Лео с Баки и просчитывать все возможные варианты. А вот тут было совсем непонятно, чего ждать. Примут ли, как когда-то их с Баки? — Если не примут, просто уйдём отсюда, — легко сказал Баки, хотя по выражению лица и наклону ушей было видно, что уходить он никуда не хочет. — Это мои родичи, теперь у меня есть Мать Кошка, которую нужно защищать и оберегать. — Жалко, конечно, будет бросать нажитое, но мы когда-то хотели попутешествовать, — сказал Лео, стягивая рубаху и кидая ее на спинку стула. — Чем не повод начать? Просто драться со всем городом мы не сможем. А вообще, надо к городничему, Стаиру Хромому, и спросить, как он на счёт кошачьей обители. Одобрит — всё отлично. Нет — уйдём. Помнишь он сам приходил к матушке Сидне, знакомился с Баки и дал добро. — А вот это уже мысль здравая, — согласился Брок, развесил когда-то сшитую для них троих ещё матушкой Сидной одежду на плечики и убрал аккуратно в громадный деревянный шкаф, оставшийся от неё же. — Завтра с утра и сходим, чтобы, если что не так, уйти вместе с караваном. Брок широко зевнул. Сегодняшний день был богат на события и новые знакомства. Баки вон даже родней обзавёлся, да и юная Мать Кошка чего стоила. Но главным было, чтобы новичков приняли, приветили и не цеплялись из-за ушей и хвоста. Так-то на деле люди от кошек не сильно-то и отличались, как и кошки от людей. — Надо Аясу с собой брать, — сказал Баки, забравшись в центр кровати, он шевелил ушами, словно пытаясь что-то услышать, а кончик хвоста метался, выдавая его нервозность. — Мать Кошка отвечает за всех кошачьих, даже если она совсем маленькая. Мать Кошка… Это даётся с рождения, это не титул, как у людей, а призвание. Это… Это как магия Лео. Он такой родился. Вот и Мать Кошка такой рождается. И только она может основать Кошачью обитель. А, и вы тоже теперь в её… зоне внимания. — Что-то я похожее и подозревал, — подтвердил Брок, устроился рядом со своим котом, а потом затянул его себе на грудь, прижал посильнее. — Вот чего ты сейчас-то дёргаешься, пушистые ушки? Тебя приняли в род, все прошло хорошо. А все завтрашние события произойдут только завтра. И ничему непоправимому мы случиться не позволим, понял? — Ага, — кивнул Баки, устраиваясь удобнее. Лео лёг с другой стороны, обнял Баки, дотянулся рукой до Брока, погладил по груди, поцеловал Баки в плечо. — Да, котик, давай спать, завтра будет большой и сложный день. Ярмарка, наш хромой городничий, да и к свадьбе нам тоже готовиться надо. — Спокойной ночи, — вздохнул Баки, устроился между двумя своими людьми и уснул. Лео поцеловал брата, тоже пожелал сладких снов и закрыл глаза. Всё решит завтрашний день.