(не) дыши

Дино просто хотел поговорить. И столкновение в коридоре школы было как никогда удачным — вокруг не было ни вездесущих учеников, ни особо бдительных в последнее время преподавателей. Все разъехались на каникулы, Дино не спешил лишь потому, что ему было, в целом, некуда спешить. Возможно, Люцифер задержался по той же причине, но Дино быстро подавил в себе привычное сочувствие. Возлюби врага своего — не их метод. Как ни странно, демон на него даже не смотрел. Прошел бы мимо, если бы Дино его не окликнул. — Люци, постой. Тот вскинул бровь и пробежался по нему оценивающим взглядом. — Чего тебе? Я сдал твоему папаше все домашние задания, отвалите от меня. — Нет, — Дино с трудом сдержал раздражение. — Я хотел поговорить про Вики. Не мог бы ты не трогать её? Пытаться разговаривать с демонами вежливо — просто-напросто глупо. Особенно с Люцифером. Он на любую вежливую просьбу рассмеётся тебе в лицо — скажи спасибо, что не плюнет — и выдаст категоричное «нет, и не надейся». Но по-другому Дино не умеет. — Так волнуешься за свою любимую Непризнанную? Наш правильный ангелочек забыл про запрет? Это почти смешно. У Дино к Вики Уокер — ничего романтического. Желание защитить — не более. Может быть, лёгкая дружеская симпатия. Наверное, где-то среди смертных похожие чувства испытывает старший брат, стремящийся защитить сестрёнку, которая попала в плохую компанию. — Как сестру, да? — видимо, он озвучил последнюю мысль. — А трахаешь ты её тоже как сестру? Дино не должен был на это вестись. Обязан был презрительно скривиться и уйти прочь. От насмешливой ухмылки, презрительно изучающего взгляда темных глаз и чужого дыхания слишком — Слишком близко. Так, что чужой выдох самым тяжким грехом касался его губ. Так неправильно, почти интимно. Дино уверен, что его самоконтроль полетел куда-то в Ад Сатане под ноги именно из-за этого. Других объяснений тому, что вместо правильной реакции на знакомые подначки он прижал Люцифера к стене. — Не смей! Тот только отрывисто рассмеялся, и этого хватило, чтобы рука Дино, занесенная для удара, по-странному приятно сжалась на его шее. За эти мысли — слишком недостойные ангела — ему точно вырвали бы крылья, но это действительно было приятно. Видеть, как зрачки Люцифера удивленно расширяются. Ощущать чужое тепло, биение жилки на шее и жалкие попытки сделать нормальный вдох. Не ожидал? — Ты, — пользуясь замешательством противника, зашипел Дино. — Не будешь её трогать. Не будешь к ней подходить. Не будешь втягивать её в свои мерзкие авантюры. Люцифер неожиданно молчит — может быть, потому что пытается нормально вдохнуть. Только дергается, пытается вырваться, бордовые крылья дергаются совсем как у пойманной птицы. У Дино от этих сравнений появляются какие-то неправильные порывы. Он наваливается на него всем весом, впечатывает в холодную стену, сжимает руку на шее сильнее, хватает левой за воротник рубашки и встряхивает: — Понятно? Люцифер хрипит что-то нечленораздельное и явно нецензурное. Дино не понимает и/[или] не хочет понимать, все желания резко сокращаются до одного — прижаться ещё ближе. И он поддаётся, прижимает чужое бедро ногой, почти впечатывается в задыхающийся рот напротив, как вдруг осознает. Шепфа. Да у него же стоит. У Люцифера-самодовольного-куска-адского-отродья. У Люцифера, перетрахавшего всех симпатичных демониц и, если верить слухам, не только их. Стоило немедленно отпустить его и извиниться — так поступил бы порядочный ангел. Можно было, наверное, позволить себе обидную колкость. Так поступил бы не слишком порядочный ангел. Дино позволяет себе гораздо большее — прижаться сильнее, потереться и несколько раз толкнуться к нему, мысленно себя похоронив. Сын Сатаны шкуру с него сдерет, когда поймет, что он творит, но пока — можно. Можно притереться максимально ближе, насладиться чужим теплом и хриплым дыханием. Раскрасневшимися — то ли из-за сложившийся ситуации, то ли из-за недостатка воздуха — скулами Люцифера. И его ответным движением вперед. Ближе. Дино прекрасно понимал: физичемки Люцифер сильнее, с этим ничего не поделать. Хотел бы он — отшвырнул бы его на другой конец коридора и добавил кулаками пару ласковых. Никто не помешал бы — ангел видел, как уходил отец в компании остальных преподавателей, оставляя его одного. Но Люцифер был... не против? Люцифер... отвечал ему? Так почему бы не пуститься во все тяжкие? На секунду в голову попадает бредовая мысль о том, что свободная рука зажила своей жизнью — он ещё не успел осознать, что творит, а его пальцы уже жадно оглаживали чужой пах сквозь плотную ткань брюк. Это заставило Люцифера шумно вдохнуть воздух. Точнее, попытаться вдохнуть — руку Дино так и не убрал. Было интересно наблюдать за его реакцией, за тем, как он упрямо отводит взгляд, но подставляется под прикосновения. Хочется большего, хочется избавиться от мешающей ткани, наконец прикоснуться по-настоящему и посмотреть на реакцию Люцифера. Раньше у Дино не было такого опыта с парнями, но парни-ангелы — это парни-ангелы, а Люцифер... Он всегда был на другом уровне. Наверное, в какой-то мере даже ближе белокрылых собратьев. Поэтому вызова во взгляде Люцифера хватает, чтобы залезть рукой ему в штаны. Это оказывается почти легко — видимо, падать ниже уже некуда. Дино смотрит почти с интересом, запускает руку в белье и на пробу гладит. Горячо. Люцифер издает то ли хрип, то ли стон, его крылья дрожат сильнее, чем после самых изнуряющих тренировок, и видеть его таким слишком приятно. Был бы он таким всегда — проносится в голове — между нами всё было бы по-другому. Но Дино тут же себя обрывает: не думать. Только ритмично двигать одной рукой и сжимать второй — до хрипов и стонов. В голове впервые за долгое время блаженно пусто, в висках стучит кровь, как если взлететь на опасную высоту. А Люцифер и есть та самая высота. На неё взлетаешь — и валишься вниз полутрупом, ломая крылья. Страшно. Но пока Люцифер хрипит-вздыхает-стонет, закусывая губы, пока его дыхание буквально в руках Дино, он не боится. Собственное возбуждение отвлекает, к тому же, что ему терять — и Дино убирает руку, чтобы достать свой член. Стоит ему обхватить рукой уже оба их члена, Люцифер вновь сдавленно стонет. Закатывает глаза, откидывает голову назад, но при этом с интересом опускает глаза вниз, и это однозначно самое горячее и запретное зрелище на Небесах и в Аду. Ощущения не то, чтобы идеальные — суховато и слишком резко, но вид задыхающегося не только от удовольствия сына Сатаны с его рукой на горле с лихвой компенсирует остальное. Дино хочет спросить: быстрее? Хочет спросить: тебе нравится вот так? Хочет спросить: что же я, черт возьми, делаю? Но стоит ему приоткрыть рот, чтобы озвучить ещё не сформировавшийся вопрос — — Отправляйся.... в Ад... — хрипит Люцифер под его руками. — Молча... Дино, пожалуйста, молчи. Вот это да. Чтобы Люцифер, наглый и хамоватый, произнес слово «пожалуйста»? Чтобы это слово находилось в одном предложении с именем его заклятого врага? Дино отмечает: да его торкнуло даже больше, чем тебя, идиота белокрылого. И не знает, что с этим делать. Это было слишком отчаянно, и от этого — почти смешно. Но Дино слишком задыхается от всего этого — чужого хрипящего горла под рукой и движений второй руки — чтобы смеяться. Дино его, наверное, даже понимает. Любое случайное слово, любой вопрос, любой, мать его, комплимент — почему-то хочется сказать именно его — всё разрушит, они опомнятся. Поймут, что это запрещено, вспомнят, что друг друга ненавидят, и разбегутся обратно по разным сторонам баррикад. Это было бы правильно — так почему Дино не хочет? Хочется лишь ощущать исходящий от него жар, ловить рукой бьющуюся на шее жилку — и чужое дыхание — жаль, что не губами. Дино отдал бы остатки своей святости за то, чтобы его поцеловать, но не смеет. Это было бы слишком. После такого всё точно полетело бы к чертям. Поэтому он продолжает сжимать чужое горло и ритмично двигать рукой вдоль их членов. Люцифер одобрительно постанывает и закусывает губу, чтобы не издавать звуков. Это забавляет и возбуждает одновременно — видеть, как он пытается скрыть эмоции в момент, когда он больше всего открыт. Открыт для него. Это осознание выбивает землю из-под ног сильнее, чем самый коварный удар. Дино двигает рукой быстрее, сжимает её крепче, подводя их обоих к оргазму. Кончая, Люцифер сдавленно стонет и цепляется за руку Дино, пальцы которой всё ещё сжаты на шее. Это заставляет отпустить его наконец — чтобы первый вздох после недостатка воздуха совпал с моментом оргазма, делая его ещё ярче. Наблюдать за тем, как Люцифер кусает губы и жадно вдыхает оказывается слишком увлекательно, Дино почти не чувствует собственного оргазма, захваченный чужими ощущениями. Опомнившись, он судорожно шарит по карманам в поисках платка и кое-как приводит их в порядок. Люциферу требуется больше времени, чтобы прийти в себя, но отдышавшись, он поднимает на него привычный враждебный взгляд. И ни следа этой новой, почти болезненной, открытости. Это почти обидно. И прежде, чем Дино успевает хоть что-то — оправдаться, спросить, в норме ли он, или — черт возьми, этого хотелось больше всего, — наконец поцеловать его, Люцифер вырывается из его рук, быстро застегивает брюки и произносит, совсем на него не глядя: — Иди к чёрту, ангел, — и уходит. Так быстро — хотя пару мгновений назад ноги его совсем не держали — что это смахивает на бегство. Дино не может сдвинуться с места, смотрит ему вслед намного дольше, чем стоило бы, но эта оплошность меркнет на фоне произошедшего. Он, быть может, и пошел бы к черту — а от черта куда пойти?