Чат «…»
Тендо Сатори: Надеюсь, мы с Вакатоши-куном не опоздаем на поезд… Сугавара Коши: А можете?! Тендо Сатори: У моей мамы день рождения, мы пойдём её поздравлять Тендо Сатори: фотка, на которой Ушиджима стоит в костюме и с букетом цветов Ойкава Тоору: Когда он приходил переманивать меня в Шираторизаву, костюм был лучше Ойкава Тоору: И цветов больше Ивайзуми Хаджиме: А ведь это правда Тендо Сатори: .-. Тендо Сатори: Эм Ушиджима Вакатоши: Мы с Реоном украли те цветы с кладбища. Пересланное сообщение, Ойкава Тоору: И цветов больше Ушиджима Вакатоши: А для мамы Сатори я купил их в хорошем магазине Ойкава Тоору: ЧТО Тендо Сатори: УКРАЛИ С КЛАДБИЩА? Семи Эйта: А почему я был не в курсе… Ушиджима Вакатоши: Тебе не нравилось, когда я просил Ойкаву перейти к нам, Семи. Ширабу Кенджиро: Неудивительно Ойкава Тоору: Нет никакого Ойкавы Ойкава Тоору: Но всё равно ЧТО БЛИН Ушиджима Вакатоши: Ладно, не стоило вам говорить об этом… Мацукава Иссей: АХАХААХАХХАХАХАХХААХ Ханамаки Такахиро: Маццун под столом от ржача валяется Ханамаки Такахиро: Ещё как СТОИЛО Ойкава Тоору: Нет! Куроо Тецуро: фото, на котором Куроо отломал от орео одну из тёмных печенюшек, оставив только прослойку и вторую печенюшку. С помощью этой пройслойки он приклеил её себе на лоб. Куроо Тецуро: пацаны печенька ко лбу приклеилась Куроо Тецуро: джими джими яча яча Кенма Козуме: А ведь это мой муж… Куроо Тецуро: самый лучший скажи же Кенма Козуме: Я промолчу Акааши Кейджи: Понимаю Сугавара Коши: Так, всё Сугавара Коши: Ребятки Сугавара Коши: Увидимся вечером Савамура Дайчи: Угу Ойкава Тоору: До связи Куроо Тецуро: бб Первыми, что неудивительно, на место встречи приехали Карасуно. Хината сразу же потащил Кагеяму в сторону автомата с напитками, ибо «горло пересохло». Нишиноя захотел пончик, поэтому Асахи пришлось пойти в сторону магазинчика, который был здесь. Помимо этого, на вокзале было много мини-кафешек и заведений по типу «ШАВЕРМА 24 ЧАСА», но данная компания не рискнула идти туда… пока не пришли Некома с Фукуродани. Куроо и Бокуто сразу же побежали за этой шавермой, а вместе с ними и Танака. Кенма и Акааши пытались предупредить, что на вокзалах травануться шавермой легче всего, но кто вообще будет прислушиваться к этому? Правильно, никто. Через 10 минут эта отрава уже была у ребят в желудках. Коноха сегодня пришёл отдельно от Дайшо, ибо ему надо было перед отъездом заехать к своей маме, а Сугуру о тёще даже думать страшно. Сугавара и Яку спокойно сели на свободные места в зале. Мориске рассказывал Коши про какого-то русского певца, которого ему включал Лев. «Я тебе клянусь, в жизни ничего хуже не слуш-», — рассказывал Яку, пока сзади него не встал Хайба и не положил свою голову на затылок Мориске. — Что обсуждаете Яку-сан? — спрашивает он. Тут же к ним присоединяется и Савамура. — Таблицу умножения. Как самые спокойные, Акитеру, Удай, Ячи и Шимизу стояли вместе. Хината перед тем, как пойти за напитками, пообещал Тенме, что завалит его расспросами как только вернётся. Сейчас же вся эта компания чувствовала себя немного неловко, ибо остальные творили такую дичь, что и посмотреть страшно. — Уже поздно сбегать, да? — спрашивает Ячи. Акитеру кивает. — Ну что, не ждали?! — кричит Ойкава, забегая в зал с двумя своими чемоданами. Третий был у Ивайзуми, хотя себе Хаджиме собрал только небольшую дорожную сумку, — а где мои бро?.. — Не пришли, — отвечает Цукишима, который стоял в стороне вместе с Ямагучи, слушая музыку, — и не придут. — Что?! — Успокойся, Дурокава. Он пошутил, — говорит Ивайзуми, после чего идёт в сторону свободных мест. Тоору же остаётся стоять рядом с памятником внутри вокзала, дожидаясь своих бро. Мацукава и Ханамаки тут же стали гоняться за голубями, которые каким-то образом проникли в этот зал. Кьётани и Яхаба спокойно (вау) и даже без ссор решили пойти жрать в Бургер Кинг, который был здесь. К ним присоединился и Киндаичи, а Куними, как оказалось, пошёл к Кенме. Они обсуждали что-то между собой, а Акааши болтал с Энношитой, пока троица с шавермой не вернулась. — Котёнок, ты что, завёл себе бро?! Дайшо был без сокомандников, да ещё и пришёл через какой-то запасной вход, поэтому его никто даже не заметил, оно пока что и к лучшему. Сугуру стал оглядываться по сторонам, выискивая Коноху взглядом. Зрение подводило, ибо каждый блондин, стоящий к Дайшо спиной на расстоянии больше двадцати метров казался Конохой. «Бля, мой или не мой?» — пытался понять Дайшо, когда пошёл в сторону одного из таких ребят. Тут же этот чел оборачивается, видимо, замечает Сугуру и делает шаг в его сторону. Ну… он пытался, ибо тут же каким-то образом смог подскользнуться. «Точно мой». Тендо, Ушиджима, Семи и Ширабу пришли следующими. Сатори тут же кинулся в магазин, где сейчас был Асахи, ибо ему резко пришла в голову идея сделать торт прямо в поезде. Ушиджима же встал в стойку «смирно» и начал дожидаться Аоне. Семи и Ширабу, у которых была перевозка с котёнком (как и у Ивайзуми с Дайшо), пошли к Куроо, который безумно хотел посмотреть, как за это время вырос Котёнок 2. Наконец-то пришли Аоне с Футакучи. Ушиджима пожал руку Таканобу и они стали стоять вместе, а Ойкава, кинув чемоданы, побежал обниматься с бро, ибо без Ацуму и Футакучи он тут «чуть не помер». Молитвы Ойкавы сбылись, ибо через несколько секунд в зал прибегает Ацуму. Вообще он убегал от злого Осаму, но Тоору и Кенджи подумали, что это он так спешил к своим бро, поэтому они начали обниматься втроём. — Ацуму, блять, как ты мог забыть тот пакет?! — кричит Осаму, когда забегает в этот зал. Тут Суне уже пришлось его остановить и обнять, ибо помимо бешеных волейболистов здесь сидели и нормальные люди, которые могли воспринять срачи близнецов как настоящую драку или нападение, вызвав полицию. Оказалось, что Осаму давал какой-то пакет Ацуму, ибо тот хотел «посмотреть, что внутри», пообещав, что сам положит его потом Осаму в чемодан (ха, как можно было в это поверить?). Разумеется, Ацуму посмотрел и забыл, а потом ребята поняли, что опаздывают, и пришлось быстро-быстро собраться и выбежать из дома. Сакуса и Суна так и не смогли узнать, что было в этом пакете, но Осаму намекнул, что там был подарок Рину на Новый год. Когда объявили посадку на поезд, было уже темно, поэтому некоторые зевали, желая переодеться, умыться и лечь спать. Ну, а кто-то хотел сначала пожрать, ибо ничего не ел с утра, пакуя чемоданы. Все по очереди показывали документы проводнице, после чего спокойно заходили в вагон. Ну… как сказать «спокойно»… Хината немного запаниковал, ибо перешагивать с сумками в вагон очень страшно — вдруг упадёшь в дыру или не удержишь равновесие. Кагеяме пришлось самому поднять сумки, а потом взять Шоё на руки и затащить в вагон. — Бро, мне кажется, что мы что-то забыли… — говорит Бокуто, когда они с Куроо и Акааши заходят внутрь. «И вправду», — думает Тецуро, а после оглядывается по сторонам. Там, в окне, он видит, что Кенма стоит на перроне и играет в приставку. Куроо тут же бежит обратно, к выходу из вагона, с криками «Кенма! Мы забыли Кенму!». Поезд был плацкартным, поэтому там множество купе на четыре места, плюс к ним по две боковые полки. Получается, что все ехали шестёрками. Ивайзуми не соврал, когда сказал, что они с Сакусой позаботились обо всём — Ойкава, Ивайзуми, Сакуса и Ацуму были в одном купе, а на боковых полках разместились Суна и Осаму. Разумеется, Тоору и Ацуму немного расстроились, что они без Футакучи, но тот был вместе с Тендо, поэтому тоже не должен скучать в дороге. Их купе было первым, самым близким к кипятку, туалетам, выходу, еде и проводнице. Это было просто прекрасно, Ойкава был тронут, ибо уверен, что Ивайзуми специально выбрал именно эти места. Был тронут, пока кое-что не узнал… — Тоору, ты на верхней полке. Ойкава тут же побледнел и сказал, что никогда в жизни туда не полезет. Ивайзуми сказал, что полезет, ибо у него нет выбора. — Бро, ты чего? Это же нестрашно, я тоже еду на верхней! — говорит Ацуму, а Осаму и Суна тупо наблюдали за этой картиной, раскладывая по местам самые нужные вещи. — Страшно! Я же упаду оттуда! Я туда не полезу никогда! Ива-чан, как ты мог? — спрашивает Тоору, а Хаджиме тупо сидит с лицом лица, как и Сакуса. — Бро, тихо, у меня есть идея… Во втором купе, то есть соседями первого балагана, ехали Куроо, Кенма, Бокуто и Акааши, а на боковые полки пришли какая-то левая женщина со своим ребёнком. Да, как оказалось, с ними едет кто-то незнакомый. Куроо тут же переоделся в домашнюю одежду, постелил себе и Кенме бельё, а после полез на верхнюю полку, ибо уже хотелось спать. Эти вокзалы жутко утомляют. Кенма сказал, что ему там будет неудобно из-за роста, так что было бы куда лучше, если Козуме сам пойдёт спать наверх. — Не неси ерунды, Кенма. А если ты отсюда упадёшь?! Я не пущу тебя наверх. Кстати, ты же не ел шаверму, возьми из рюкзака что-нибудь и перекуси, — говорит Тецуро, а после ложится на эту до жути неудобную полку и пишет сообщение маме, мол, «мы в поезде». Козуме цыкнул, но взял из сумки банан, который до завтра мог и не дожить, съев его. После этого Кенма и сам переоделся и лёг. Зубы чистить лень, поэтому сегодня можно лечь спать и так. Бокуто же раскладывал вещи по своим местам, а Акааши стелил постели. Когда они закончили, Котаро полез наверх, поцеловав Кейджи и пожелав сладких снов. У них с Куроо был небольшой план на завтра — они хотели прыгать по верхним полкам, ибо это хайпово, но рядом с Акааши и Кенмой было немного страшно вытворять такое. В следующем купе ехали Куними, Киндаичи, Мацукава и Ханамаки, а сбоку Кьётани и Яхаба. Вообще-то они немного не так покупали билеты, но поменялись местами с некоторыми другими ребятами, дабы быть поближе к своим друзьям. Помимо Мацукавы и Ханамаки все были довольно спокойными (Кьётани и Яхаба слишком утомились, им было не до срачей), так что смогли адекватно всё расстелить, переодеться и даже сходить в туалет, дабы почистить зубы. В восемь вечера ложиться спать непривычно, но даже к лучшему — режим наладится. Мацукава и Ханамаки же строили «колбасного монстра», достав сыр и колбасу салями. Монстр, конечно, получался неплохим, но вот куда они потом его денут… — В смысле куда? Натравим на Ойкаву, разумеется. В четвёртом купе была целая семья, которая к волейболистам не имела никакого отношения. Кстати, именно с ними Кьётани и Яхаба поменялись местами. «Извините, но мы не успели купить детям билеты на боковые полки рядом с собой… не могли бы вы, пожалуйста, поменяться с ними местами?» — спросили они, а Кьётани и Яхаба вообще с удовольствием согласились. Спасибо, кстати, что дети были не младенцами. В пятом купе были Тендо, Ушиджима, Футакучи и Аоне, а сбоку Семи и Ширабу. Их всех полностью устраивала такая компания, поэтому разложить вещи, переодеться и расстелить постели не было проблемой. Все так же быстро улеглись спать. Ну, Ушиджима и Аоне, правда, страдали из-за узких полок, но ничего, потерпят две ночи, «оно того стоит». Тендо не хотел спать от слова совсем, как и Семи. Сатори повернулся лицом к проходу, то есть ближе к Эйте, который тоже лежал на верхней полке. Они натянули какую-то футболку между своими постелями, где стали играть в карты. Ширабу же наелся солёных огурцов, угостив Футакучи, после чего они оба быстро уснули. Тендо с этого момента начнёт подшучивать, что у Ширабу в огурцах подмешано снотворное. Шестое купе тоже было набито незнакомцами. Четверо здоровых мужиков-алкашей и жена одного из них с грудным ребёнком на руках. Было сразу понятно, что эта компания не будет никому давать спать и спокойно жить, так что все помолились, дабы они вели себя спокойно. Звание «самое адекватное купе» получило седьмое — там были Ячи, Шимизу, Акитеру и Удай, а на боковых полках Ямагучи и Цукишима. Действительно самые спокойные и адекватные люди собрались вместе, за что Кей мысленно поблагодарил всех богов. Ну, ехать с братом, конечно, не прям его мечта, но явно лучше, чем если бы соседом оказался Куроо. В восьмом купе оказались Сугавара, Савамура, Яку и Лев, а сбоку Дайшо и Коноха. Тоже относительно спокойное купе, ибо когда Куроо нет рядом, Сугуру и Лев не бешеные (ох уж этот Куроо, со всеми у него проблемы). Они быстро разобрались со всем и легли спать, только вот Коноху раздражало, что в плацкартах никогда полностью не гасят свет — спать очень сложно. Дайшо пришлось одолжить ему свою маску для сна. Вторая проблема была у Льва — он не помещался на кровати, поэтому его ноги торчали в коридоре. Он стал жаловаться, что на них не хватает одеяла и они мёрзнут, пока Мориске не накрыл их своей кофтой. Получилось немного странно, но зато ногам Льва тепло. В последнем, девятом купе, которое было рядом со вторым туалетом, оказались Асахи, Нишиноя, Танака и Энношита, а сбоку Кагеяма и Хината. Нишиноя и Танака тут же начали просить Шоё называть их семпаями. Через десять минут Асахи, Кагеяма и Энношита поняли, что это трындец — Танака и Нишиноя болтают с Хинатой без умолку. — Заткнитесь, блин. Дайте поспать, — просит Чикара, после чего все переходят на шёпот. Пять минут — они опять начинают кричать. Сугавара, который был их соседом, вскочил с кровати, взял свои носки и подошёл к Танаке, воткнув ему носок в рот. — Так будет с каждым, кто мешает мне спать, — улыбается Коши, а после Танака выплёвывает этот носок. Нишиноя и Хината сразу же легли спать. Через двадцать минут, когда поезд уже тронулся и все поехали, свет немного угас, что было приятно. Не ложились спать из волейболистов пока что только Ойкава и Ацуму — Тоору не мог пересилить себя и залезть на верхнюю полку. Они вдвоём сидели на краю кровати Ивайзуми, который притворялся, что спит, хотя на самом деле ещё слушал, о чём говорят Ойкава и Ацуму. Если честно, то он уже подумывал поменяться с Тоору местами, но всё же было интересно узнать, как Ойкава выкрутится из ситуации. — Извините, — к ним подходит женщина из соседнего купе, то есть та, что сбоку от Куроо, Бокуто, Акааши и Кенмы, — мои соседи уже спят, а я не могу расстелить постель… вы мне не поможете? Просто мой сын хочет спать… Девушка показывает на своего ребёнка, который уже вырубался прям сидя. Ацуму извинился, ибо сам не особо умеет расстилать эти поездные постели, а Тоору сказал, мол, «да, конечно», вскочив и направившись к её полке. — Ладно, бро, я тогда спать. Если решишь что-нибудь с планом, то буди меня, — говорит Мия, а Ойкава отмахивается, мол, «да, конечно». Вообще план Ацуму залючался в том, что Ойкава должен был сымитировать падение с верхней полки (на самом деле просто громко ударить стол, дабы был звук). Ивайзуми бы проснулся и сжалился над Тоору, поменявшись с ним местами, но потом ребята поняли, что таким образом могут разбудить и других людей, которые за это их прибьют. Ойкава для себя решил, что проще не ложиться спать. — Оу, спасибо большое, — говорит девушка, когда Тоору разложил ей нижнюю полку. — На здоровье. С верхней тоже помочь? — спрашивает он, улыбнувшись. — Да, если можно… Девушка наблюдает за тем, как Тоору кивает и начинает раскладывать верхнюю полку, а после выдаёт: — Вы молодо выглядите. Ивайзуми, который притворялся, что спит, чуть не спалился, подавившись воздухом. Это вообще как понимать? — Молодо выгляжу? Так мне всего восемнадцать, — говорит Ойкава, а она тут же открывает рот. — Что… но у Вас есть кольцо… Ваша жена намного старше Вас? О боже… — девушка прикрывает рот, а Ойкава хмурится, разворачивая матрас. — Мой муж старше меня на месяц, — говорит Тоору, а та девушка, кажется, удивляется ещё больше, зажимаясь в угол своей кровати вместе со спящим ребёнком. — Ранний брак… какой ужас, — закатывает глаза она, а Ойкава хмурится. «Фу, какая неприятная», — надо же сначала закончить институт, построить карьеру… — А что, я не могу учиться и работать, будучи в браке? Знаете, после свадьбы людей не бросают в темницу, — говорит Ойкава, поправляя подушку, — просто у большинства людей брак ассоциируется с детьми, которые полезут в количестве 10 штук сразу после первой брачной ночи. Да? Девушка прикусывает губу, задумавшись о чём-то. — Но ведь… в браке нужно постоянно налаживать отношения, а совмещать это с учёбой просто нереально, — говорит девушка, зажмурившись. Видимо, у неё такой личный опыт. — Если отношения нужно «постоянно налаживать», то я бы задумался, а нужны ли они вообще, — говорит Ойкава, закончив стелить постель, — я всё. И ещё… знаете, можно пожениться в восемнадцать и быть всю жизнь счастливым, а можно выйти замуж в двадцать пять и развестись через год. Всё, извините. Тоору возвращается к своему купе, а девушка просто молча переодевается и ложится спать. Ойкава жмурится, когда понимает, что всё-таки ему придётся лезть на эту верхнюю полку. Он наступает на ступеньку, крепко вцепившись в цепь, которая держала кровать на весу. Ивайзуми, который слышал весь этот разговор и притворялся спящим, был настолько тронут речью Ойкавы, что постарался сделать как можно более сонный голос: — Тоору, хватит тут топтаться… так и быть, ложись снизу, только перестань. Ойкава так и не узнал, что Ивайзуми не спал, поэтому подумал, что сам разбудил Хаджиме своим топотом. Зато спать будет снизу.***
Все стали просыпаться где-то в шесть-семь утра максимально лохматыми и странными. Когда Ойкава пришёл к туалету, дабы занять очередь, Мацукава и Ханамаки стали с него дико ржать, ибо «ты с утра ещё больше похож на петуха». Очередь в туалет, который был со стороны купе проводницы, к слову, была очень большой. — Жесть, мы бы уже сто раз в тот туалет сходить успели, — говорит Куроо, а Ойкава спрашивает, что случилось с этим, — там просто Ацуму сидит. «Ухаживает за собой», видите ли. — О, так значит… Тоору стучится к Ацуму со словами «бро, это я». Куроо и Бокуто думают, что благодаря Ойкаве Мия сейчас быстренько выйдет из туалета, но… Ацуму открывает дверь с маской на лице, радуется и говорит «заходи, бро!» (они просто вместе делали маски). — Ну вот, теперь ещё два часа стоять… Тем временем Кенма «украл» у Ивайзуми котёнка, положил его к себе на живот и стал просто играть в приставку, пока Кацуки мурчал под ухом. Слава богу, что Куроо не видит и стоит в своей туалетной очереди — наверняка он бы уже сделал сто миллиардов снимков такого Кенмы. Через несколько минут у Козуме каким-то образом оказались и Цезарь с Котёнком 2. Их всех надо было привязывать к кровати на поводочек, дабы те не стали бегать по всему вагону и сходить с ума. Акааши пошутил, что Кенма «Бог котов», но знаете… наверное, так оно и есть, ибо даже буйный Котёнок 2 рядом с Кенмой спокойно сидел и давал себя иногда гладить. — Тут нет связи, — вздыхает Суна, свернувшись в клубочек и катаясь туда-сюда по кровати. — Не пародируй Кенму, — говорит Осаму, а после перехватывает руки Суны, дабы тот перестал так делать. Места на кровати очень мало, так что когда Осаму хотел лишь обнять Рина, со стороны это выглядело как попытка изнасилования. — Фу, Саму, — говорит Ацуму, который только что вышел из туалета, — соблюдай приличие! Осаму обернулся, взглядом спрашивая, мол, «ты чё несёшь?». Ацуму же хватает простыню и прикрепляет её к полке Саму, то есть к верхней, дабы остальным не было видно, чем Осаму и Суна занимаются на нижней. — Вот, можете не благодарить! — говорит он, а Осаму уже хочет встать и задушить брата этой же простынёй, пока его не останавливает Рин и не говорит «да ладно, нормально же придумал». Ячи и Шимизу стали заплетать друг другу волосы, украшая косички розовыми бантиками. Нишиноя, увидев это, тут же стал выпрашивать один бантик и себе. — Конечно, держи, — говорит Хитока, протягивая Нишиное целую баночку всяких резиночек и заколок. — АСАХИ-САААААААААН! — Куними, чай будешь? — спрашивает Киндаичи, когда заканчивает заправлять свою постель. — Я не умею пользоваться этим кипятком, — отвечает Куними, начав рыться в сумке и искать что-нибудь на завтрак. — Я принесу. Так ты будешь? — спрашивает он, а Акира отвечает «давай». — Хммммм, — Яхаба задумывается, когда видит эту картину, — Кьётани, чай будешь? Кьётани, который тоже это видел, думает, что Шигеру сейчас сбегает ему за чаем. Ну, или за кипятком хотя бы. — Буду. — Я тоже буду. Сходи, принеси. — Наш колбасный монстр протух за ночь, — расстраивается Макки, когда чует, как воняет от этой штуки, — таким даже над Ойкавой прикалываться жалко. — Мда уж, — говорит Мацукава, осматривая эту хрень, скреплённую зубочистками, — надо будет выкинуть. Ничего страшного, над Ойкавой мы и чем-нибудь другим прикалываться сможем. — Как спалось, Вакатоши-кун? — спрашивает Тендо, когда видит, что Ушиджима просыпается. Они с Семи до половины второго играли в карты, поэтому Ширабу не мог понять, чего это Эйта до сих пор дрыхнет. — У меня спина затекла, — говорит Вакатоши, а Футакучи тут же поворачивается в сторону Аоне. Тот, словно прочитав мысли парня, кивает, мол, «у меня тоже затекла». — Я могу сделать тебе массаж! — говорит Сатори, а Семи просыпается прямо на этих словах. — Ну ты и извращенец, Тендо, — потягиваясь, говорит он. — Эйта! И чего это ты так долго спал? — тут же спрашивает Ширабу, а Семи трёт глаза. — Да я не это имел в виду! — оправдывается Сатори. Тем не менее, он всё же начал делать Ушиджиме массаж, пообещав, что как только закончит, начнёт делать торт. — Надеюсь, что вы не будете «секситься» у меня на глазах… За эти слова Ширабу бьёт Эйту по рукам, ибо «хватит видеть пошлые намёки в простом массаже, дурак». Через несколько минут Тендо налил кипяток, достал из своей сумки всякие чашки и продукты, начав готовить небольшой тортик без духовки. — Суверниры, кружки, тапочки! — кричит проводница, когда выходит из своего купе с огромной тележкой, на которой не было пустого места — она полностью заставлена всякими сувенирами. — О, о, о, Акааши, хочешь сувенир? — спрашивает Бокуто и тут же тянется за деньгами. Кейджи не успевает ответить «нет», как Котаро уже покупает тапочки с логотипом компании, которой этот поезд и принадлежит. — Я… спасибо, — Кейджи всё-таки надевает эти тапочки и целует Бокуто в нос. Акааши после этого говорит, что пора завтракать, доставая из рюкзака контейнер с фольгой. — Мы что, будем есть фольгу, Акааши? — спрашивает Бокуто, а Кейджи хочется ударить себя по лицу. — Я, кажется, забыл завернуть в неё то, что приготовил дома. — Вот от кого, но от тебя, Акааши, я этого не ожидал, — говорит Кенма, не отрываясь от приставки. Котов, к слову, он раздал обратно хозяевам перед приходом Куроо. — В таком случае, — Тецуро тянется к своему портфелю, — у меня есть двадцать упаковок пюре «Доширак»! Бро, мы должны смешать все вкусы и на каждый снять обзор! — говорит Куроо, а Бокуто кричит, мол, «да, бро, ты гений!». — Вы даже не представлете, что вчера было, — шёпотом говорит Тоору, сидя с Ацуму, Сакусой и Ивайзуми за столом, поедая свой молочный хлеб, — та тётя, — он кивает в сторону женщины из соседнего купе, — быканула на ранние браки. — Мда, — говорит Хаджиме, а после обнимает Тоору, который тут же утыкается носом в плечо мужа. — Не думаю, что кто-то должен вас осуждать за брак, — пожимает плечами Сакуса, а Ацуму улыбнулся, украв у парня несколько чипсинок, — каждый сам решает, когда ему жениться. — Ну… — Мия пытается украсть ещё чипсы, но на этот раз Киёми не даёт, сказав, что покупал Ацуму точно такие же, — я жду, когда это решишь ты, Оми-кун. Ойкава хлопает в ладоши, а Суна и Осаму, что сидели рядом, подавились своими булочками. — Не дождёшься. — Ну и бяка, — отвечает Ацуму, отворачиваясь, и тянется к своему портфелю за чипсами. «Шучу, дождёшься». Акитеру с утра начал пичкать Кея и Тадаши всякими мясными булочками и едой из дома. Ямагучи всё охотно ел, а вот Цукишима немного сомневался. — Они уже наверняка просрочены. Я не буду, Акитеру, — говорит Кей, заставляя Ямагучи и Акитеру нахмуриться. — А что же ты тогда будешь? — спрашивает Тадаши, хватая свою сумку и вываливая всю еду на стол, — выбирай. Кей медленно тянется за дошираком, открывает его, высыпает приправу, овощи, берёт кружку и говорит, что отойдёт за кипятком. — А вы уверены, что Доширак на завтрак лучше, чем просроченная булочка? — спрашивает Ячи. — А она права… — Хэй, мужики, — обращается один из алкашей, что ехали в шестом купе, к Дайшо и Конохе, — не поможете сумки потягать? Там у нас одна проблемка… — Я сам, — говорит Дайшо, заставив Коноху сидеть на месте. Рядом были Савамура и Лев, которые тоже вызвались помочь. Конохе, Сугаваре и Яку оставалось лишь смотреть, как ребята делают что-то там. — Ebat, — говорит Лев, когда снимает с верхней полки сумку, с которой попросили помочь, — ahuet, тяжело. — Чё он там говорит? — спрашивает мужик у Дайшо, а тот пожимает плечами. — Он по-русски что-то… В итоге Дайшо, Савамура и Лев всё-таки помогли спустить эти очень тяжёлые сумки сверху. Женщина, что была с ребёнком, открыла их все, просмотрела и достала какой-то карандаш. «Нашла!» — крикнула она, после чего мужики кивнули. — Ну, можете назад складывать. Через мучения и страдания ребята смогли поднять эти сумки обратно, но то, что было дальше, явно того стоило. — Спасибо, пацаны! Ну чё, пивка хряпнуть хотите? Естественно хотят. Когда каждый выпил по банке, Яку, Сугавара и Коноха это заметили, оттащив своих парней от этих бешеных мужиков. А жаль, можно было бы ещё потусить так… Хината и Удай болтали друг с другом с самого утра, из-за чего Кагеяма и Акитеру сверлили их ревнивыми глазками. Энношита, заметив это, вздохнул, вспомнив, как Танака ревновал его к Асахи подобным образом. — Может, хватит? — спрашивает он у Кагеямы, который сидел рядом, насупившись. Тобио тут же спрашивает, мол, «чего?», а Чикара говорит, что Тенма и Шоё не делают ничего противозаконного. Хината услышал это и сразу же понял, что кое-кто ревнует, поэтому прыгнул к Кагеяме на колени. — Кагеямааа, я хочу раскраску с пони! Удай же потянулся, а затем пошёл в своё купе, ведь Акитеру ещё вчера обещал прочитать ему вслух какую-то книжку. — Чёрт, — ругается Кенма, когда его приставка вырубается, — мне нужна зарядка. Куроо смотрит на Козуме и видит, что у него разрядилась приставка. — Ууу, котёнок, по-моему это отличный шанс провести время со мной, а не с играми! Кенма говорит чёткое «нет», а после спрашивает, где есть розетка. Акааши отвечает, что в тамбурах и первом купе. Тецуро тут же говорит, мол, «Кенма, хочешь позажиматься в тамбуре?», за что получает по шее. Козуме несколько секунд пытается вспомнить, кто же в первом купе, ибо в обоих тамбурах розетки заняты, он уже видел. Кенма понимает, что ему лень думать, поэтому просто встаёт и идёт в первое купе, то есть соседнее. «О нет». Кенма, возомнив себя дипломатом, стал вести переговоры с первым купе. — Ойкава, уступите Кенме розетки. Всё равно она вам не нужна, — говорит Ивайзуми, заставив Ойкаву и Ацуму нахмуриться. — Нет, мы хотим посмотреть видео на канале «мисс_конфетка2009»! — отвечает Тоору. — Вам для этого не нужно пять телефонов. Уберите их с зарядок хотя бы в тамбурах, — говорит Сакуса, а Ацуму отрицательно мотает головой. «Так вот кто их там занял…», — если уступите, я куплю тебе мороженое на следующей большой станции. Мия тут же вскакивает, убегая в тамбур, дабы убрать оттуда телефон. Ойкава спрашивает «а что получу я?», на что Хаджиме обещает купить мороженое и ему. Кенма благодарно кивает обоим. На большой станции из поезда выходит большинство, дабы размяться. Ноги и руки уже давно сильно затекли, поэтому необходимо прогуляться. Оказалось, что на этой станции из поезда навсегда уходят мужики из шестого купе. Дайшо, Савамура и Лев прощались с ними минут десять, пожимая друг другу руки и утирая невидимые слёзы. Сугавара, Коноха и Яку смотрели на это с лицом лица. Сакуса купил Ацуму клубничное мороженое, а Ивайзуми Ойкаве — шоколадное. Мия с довольным лицом прижался к Киёми и попросил Тоору «сфоткать их». После этого «фотосессия» проходила у Ойкавы с Ивайзуми, а когда эти фото оказались в инстаграме, то Маццун и Макки прокомментировали первыми. «Нихуя залезай на верхнюю полку ставлю пять» «Желаю вам счастливой жизни на верхней полке» Осаму тут же заметил бабку, торгующую пирожками с капустой, яблоками и прочими крутыми начинками. — Какие странные… — говорит Мия, разглядывая их. Бабка говорит, что это «русские пирожки», а Осаму подзывает Льва. — Здравствуйсте, в эфире Ревизорро, и сейчас мы определим, действительно ли на этой станции торгуют пирожками по русскому рецепту! — Не выделывайся, просто скажи. Когда Лев подтвердил, что это похоже на русские пирожки, Осаму тут же купил несколько штук — по одному каждого вкуса. — Рин, иди сюда! Щас русский хавчик тестить будем. Семи и Ширабу вытащили с собой на улицу ещё и Котёнка 2. Из всех котят, что сейчас в поезде, их является самым буйным. Кацуки — котёнок Ивайзуми и Ойкавы — самый домашний, а котёнок Дайшо и Конохи немного дикий, поэтому доверяет только своим хозяевам. Котёнок 2 тут же стал охотиться на голубей, а Кенджиро и Эйта чуть с ума не сошли, гоняясь за ним. После этого к Котёнку 2 присоединились и Куроо с Бокуто, помогая в охоте на голубей. Ячи и Шимизу просто спокойно сфоткались на перроне, дабы отправить фото своим родителям. Акитеру делал то же самое, но фоткал не себя и не Удая, а Кея, который купил жёлтый воздушный шарик с рисуночком картошки фри для Тадаши (ну нельзя пройти мимо такой прелести). Ушиджима и Аоне радовались, что наконец-то смогли распрямиться и размяться. Тендо и Футакучи тусили вместе с ними, делая на открытом воздухе зарядочку. Кенма смог наконец-то поймать связь, поэтому безвылазно сидел в телефоне вместе с Акааши. После этого к ним подошёл Куними, правда ему было слишком лень о чём-то разговаривать. Кагеяма же стоял рядом с Киндаичи, ибо Нишиноя и Танака пытались их помирить изо всех сил, сказав, что следующие на очереди Дайшо и Куроо. Правда, получалось это плохо, Кагеяма и Киндаичи ни в какую не контактировали Яхаба был единственным, кто остался сидеть в вагоне (ну, он так подумал). Кьётани ушёл за мороженым и дошираками, как оказалось, а значит, что целый вагон чисто в его распоряжении. А что делают люди, которые остаются наедине с собой?