После разговора со Слизнортом жизнь потекла своим чередом. Достаточно скучно и однообразно, но этот перерыв был даже необходим. Гарри и Том, как и все студенты Хогвартса, посещали уроки, делали домашнее задание, чаще разговаривали с Нагайной, практикуя на ней согревающее заклинание, что позволяло ей не впасть в спячку на зиму, тренировались по чуть-чуть после занятий для себя, заходя вперёд их школьной программы, рассчитанной на новичков-первокурсников, полных неумёх, а они такими не были. К этому времени уже все их соседи по комнате последовали их примеру, понимая, что у них хватает способностей читать и тренироваться немного наперёд. Том почему-то радовался тому, что им удалось растормошить сокурсников и благотворно повлиять на них. Но Гарри знал Тома, поэтому также знал, что его друг рад совсем
не этому, но он позволял Тому строить очередные масштабные планы в своей голове и не пытался влезть в них, да и рано или поздно Том ему сам всё расскажет, как и всегда.
Из тех ежедневных дел, которые приходилось делать обязательно, Гарри не особо любил ходить в библиотеку в поисках информации о своём даре, ведь Том так и не отступился от этой идеи. Иногда Реддл бывал упрям, как баран, твердя, что всегда добивается того, что ему нужно. Гарри не мог сказать, что ему не нравится интерес друга или что ему самому не интересно, но так упорно читать всё подряд казалось ему отчасти тратой времени. Его пару раз звали на тренировки по квиддичу, но Том смотрел так, что Гарри либо чувствовал себя предателем, либо вспоминал, что пока не хочет умирать и делать друга убийцей, и оба этих чувства заставляли его отказываться (от тренировки, но не от идеи всё же сходить на неё, о чём Тому знать было необязательно).
В библиотеку они заходили каждый вечер и, стоило признаться, действительно узнавали что-то новое каждый раз, вот только не очень нужное в данный момент.
— Я чувствую, что мы уже очень близко, — заверил решительно Том, дёргая Гарри за запястье, чтобы тот приземлился на соседний стул. — Просто это наверняка что-то редкое, вот и найти трудно.
Гарри некоторое время покорно читал несколько страниц какого-то древнего фолианта с витиеватым слогом автора. Вскоре от всех этих заковыристых конструкций перед глазами поплыло, и он принялся бездельничать, разглядывая профиль Тома, сосредоточенного на книге. Тот едва заметно хмурил брови и сжимал губы, если пытался что-то понять, или, наоборот, прямо загорался на увлекательных моментах.
— И почему тебя не отправили на Когтевран? — вырвалось у Гарри, пребывающего в своих раздумьях.
— Я бы свёл их всех с ума, — лаконично ответил Том, отрываясь от книги. — Ты не читаешь, — констатировал он.
— Мне надоело, — так же спокойно сообщил Гарри, поднимаясь на ноги и вытягивая руки вверх, чтобы размять спину. — Всё, пошли, Том, уже достаточно поздно, хватит копаться в книгах. Через несколько дней все разъедутся, и вся библиотека будет в твоём единоличном распоряжении, потому что, уверяю тебя, ни один нормальный человек не зайдёт сюда в каникулы.
Том только фыркнул, скрывая за недовольным видом разные эмоции, от смеха над шуткой до печали от упоминания отъезда всех учеников. Он не собирался безмерно скучать по кому-либо из них, нет, и уж, конечно, он не горел желанием вернуться в приют. Но он бы хотел отметить Рождество с Гарри, хотел бы, чтобы им было куда поехать, чтоб у них был свой дом. Когда-нибудь он у них обязательно будет, но явно не в одиннадцать лет, к большому его сожалению.
Гарри, судя по всему, тоже думал о чём-то подобном, потому что был непривычно тихим, пока они расставляли книги на места. В дверях библиотеки они встретились с Августой, которая также любила проводить здесь некоторое время. После вежливого обмена приветствиями между ними возникла неловкая тишина, но всего на несколько секунд. Какое-то время их маршрут совпадал, поэтому просто молча идти рядом казалось неправильным.
— Ждёте Рождество? — спросила девочка.
— Да, конечно, — мгновенно отозвался Гарри, радуясь началу беседы, — я думаю, все его ждут.
— Посмотрим, как его отмечают в Хогвартсе, — отозвался Том, не особо увлечённый разговором. Но в последнее время они всё чаще сталкивались с Августой в случайных местах, да и он уже практически полностью смирился с частым её присутствием. Она была неглупой, старательной и хорошо воспитанной, поэтому он не испытывал неприятия при разговоре с ней, в отличие от остальных гриффиндорцев. Он даже уже задумывался над тем, чтобы позвать её потренироваться в изучении и практике заклинаний в свободное время, но Тому не хотелось начинать что-то такое в последние дни перед каникулами.
— Да, мне тоже очень интересно, — более оживлённо отозвалась Долгопупс. — Дома мы больше следовали старым традициям, но я читала, что в Хогвартсе даже без этого создаётся прекрасная атмосфера. Скорее уже хочется узнать.
— Ты тоже остаёшься? Но почему? — удивился Гарри.
— Так уж вышло. Родители уехали с тётей в путешествие во Францию, она долго пыталась их уговорить и заказала международные портключи, она долго стояла в очереди на их, поэтому согласилась на любое возможное время. Они не успеют вернуться до Рождества.
— Но это твой первый год в Хогвартсе. Ты не скучаешь по ним? — как-то безэмоционально спросил Поттер.
— Скучаю, конечно, — она не заметила, как Том подозрительно покосился на Гарри, но решил промолчать. — Но я не расстраиваюсь. Раз уж так сложились обстоятельства, я ничего не изменю. Надо просто искать во всём плюсы.
— Звучит наивно, — пробормотал Том, но девочка в ответ только слегка усмехнулась, оценивая его язвительность.
— Просто оптимистично, не слышал такого слова? — весело ответила она, и Гарри хихикнул. Реддл нахмурился.
— Да ладно, Том, не обижайся, — проговорил Поттер, обезоруживающе улыбаясь, подходя ближе и кладя руку ему на плечо. Том остановился и вздохнул, не выдерживая такого выражения лица друга, глядя в его светящиеся зелёные глаза, и тоже улыбнулся. Они дошли до развилки, где нужно было разойтись, поэтому вежливо пожелали друг другу спокойной ночи и разделились.
— Тебе она не нравится? — прямо спросил Гарри, зная, как ставят Тома в тупик такие вопросы «в лоб».
— Мне никто не нравится, — пробурчал Реддл, ускоряя шаг, чтобы перед Гарри была только его спина. Поттер тут же догнал его.
— А я? — наигранно возмутился он.
— Кроме тебя, — устало вздохнул Том, капитулируя и переставая убегать. Они остановились в коридоре у окна, разглядывая внутренний двор замка, где сгущались сумерки.
— А если серьёзно? Ты до сих пор обижаешься, что я тогда пошёл с ней говорить? — ответа не последовало, и Гарри ещё быстрее продолжил: — Это глупо, я уже говорил, что не могу объяснить, почему мне казалось это нужным и…
— Прекрати, — тихо оборвал Том, — я обижаюсь
не на тебя, — брови Гарри против воли поднялись вверх. Том хмыкнул, — и я не понимаю, чего ты удивляешься. Я же говорил, что не злюсь. На тебя.
— Но она тем более не виновата, что я её догнал, — Гарри всё ещё не понимал.
— Но она на тебя смотрела, как будто звала тебя специально…
— Серьёзно?! — Гарри не дал ему договорить. — Нет, ты не можешь считать так всерьёз, — выражение лица Тома говорило само за себя. — Да ладно тебе, если люди смотрят на меня — каким угодно образом — это не значит, что у них какие-то страшные скрытые мотивы.
— Я знаю, — спокойно согласился Том с прежней уверенностью, — тем более, что большинство из них не способны задумать что-то хотя бы отдалённо серьёзное. Но это не значит, что не бывает исключений.
Гарри упёрся локтями на подоконник, положил голову на ладони, закрывая лицо, и приглушённо простонал — больше наигранно, но не без причины. Он уже не понимал, говорят ли они с Томом об одном и том же или нет. Или он действительно подозревает Августу в каких-то страшных планах? Последний вопрос он решил повторить вслух.
— Ты не можешь так думать, в конце концов, ты же мог залезть ей в голову и всё узнать, — Том странно посмотрел на него, давая время осознать. — Ты уже, — констатировал Поттер.
— Да, — не без нотки самодовольства признался Реддл. — Или почему, ты думаешь, я позволил ей так много с нами общаться?
— Хорошо, — Гарри быстро обдумал события последних дней. — Да, думаю она тоже поняла, что ты позволил ей приблизиться, — он не стал отрицать терминологию Тома, полностью признавая её. Всё-таки он и сам привык к ней за последние пять лет. — Она стала более открытой и общительной.
— К сожалению, — добавил Реддл.
— Да в чём проблема? Ты сам только что сказал…
— Да, сказал. Я не знаю, в чём проблема, ясно? — соврал Том, продолжая смотреть в окно. Если бы они встретились глазами, Гарри бы наверняка распознал ложь. За годы жизни в одной комнате не он один научился читать другого, это было взаимное умение, которое иногда так мешало.
— Ладно, — спокойно отозвался Гарри. Из-за того, что Том не видел его лица в этот момент, было не очень понятно, с каким выражением Гарри это говорил и распознал ли он всё-таки обман. — Пошли, а то скоро наступит комендантский час.
Гарри первым отошёл от окна и неторопливо побрёл в сторону подземелий. Том сразу же нагнал его, но Гарри не повернулся.
—
Гарри, — позвал Том на парселтанге, считая этот язык более личным и мягким. И это заставило Гарри остановиться и взглянуть в его тёмно-синие в темноте коридора глаза. —
Я не хочу ссориться с тобой, тем более опять из-за неё.
—
Мы и не поссорились, — Гарри чуть усмехнулся, радуясь, что провокация удалась. В последнее время было так скучно, что внезапно захотелось хотя бы вывести Тома на эмоции, а то он стал слишком долго прятаться за своей «идеальной» маской совершенного человека. Но теперь Реддл казался расстроенным, и это было совсем не тем, что являлось целью Гарри, поэтому он подошёл ближе, потянув слегка друга за рукав, и продолжая идти, периодически соприкасаясь плечами и локтями. И хотя оба сейчас воспользовались эмоциями другого, это совсем не было игрой «кто лучший манипулятор», потому что в итоге каждый стремился добиться от второго искренней улыбки.
***
Каникулы все ученики Хогвартса ждали с нетерпением, и вместе с тем они пришли неожиданно быстро. Не успели дети и подростки оглянуться, как уже сидели к Хогвартс-экспрессе, ожидая скорой встречи с родителями. Немногие оставшиеся в замке же могли насладиться огромными хлопьями снега, что уже сутки падали с неба, укрывая землю сплошным белым одеялом. Даже Чёрное озеро покрылось тонкой корочкой льда.
Рождество должно было наступить всего через пару дней, и с самого утра, ещё перед последним в этом семестре общим для нескольких сотен студентов завтраком, профессор Флитвик вместе с профессором Вилкост отлевитировали в Большой зал несколько огромных елей, уходящих верхушками почти под самый потолок, который сейчас отображал бурный снегопад. Когда большая часть учеников отправилась на поезд, профессора предложили оставшимся детям, меньше двух десятков, чтобы не скучать, помочь нарядить ели, заодно тренируясь в магии.
Оставшихся было немного, и со всего Слизерина были только Гарри с Томом. Да и все остальные были не старше третьего курса. Старшие ребята, даже если и не могли поехать домой, договаривались с друзьями, которые с радостью звали их в гости. В общем, остались одни младшекурсники, и никто не возражал помочь профессорам. Для таких громадных вечнозелёных деревьев принесли соотвествующе огромные коробки с самыми разнообразными игрушками, свечами, гирляндами и прочими мелочами, которые вызвали у нескольких девочек радостный визг.
Вместе с Флитвиком и Вилкост, словно вдруг ставшей менее суровой, остались ещё только профессор Древних рун и Гораций Слизнорт. Другие учителя, сославшись на безотлагательные дела, разошлись кто куда. Тому такая атмосфера даже больше нравилась, чем привычные бесполезные разговоры сотен учеников. Он успел обговорить то, что прочёл в книге для начинающих о рунах и остался более чем доволен, продолжая левитировать игрушки на ёлку. Гарри тоже улыбался, слушая, как Флитвик, хотя и преподавал Заклинания, показывал, как трансфигурировать старую и обломанную в нескольких местах фигурку какого-то животного в сияющего чистого и целого херувимчика. И со второй попытки с удовольствием сумел применить это заклинание, пусть и не так искусно, как профессор, но зато с усиленным напором и желанием, поэтому получилось очень даже неплохо. Он тут же бросился показывать успех Тому, попутно обучая его.
Через немалое время работа была почти закончена. Некоторые ученики уже давно присели за столы и просто наблюдали, весело что-то обсуждая, некоторые ещё продолжали взмахи палочками, но их становилось всё меньше. Мальчики не заметили, как вскоре они остались единственными детьми, кто ещё работал. Около них за один их центральных столов присела Августа, только что закончившая колдовать.
— Уф, — она тяжело вздохнула, устало подпирая голову рукой. — Как вы ещё держитесь? — Гарри и Том удивлённо переглянулись, понимая наконец, что никто больше не стоит. Августа удивлённо пригляделась к ним. — Постойте! Да вы даже не запыхались!
Гарри слегка смущённо пожал плечами, Том гордо вскинул подбородок и самодовольно усмехнулся.
— Но почему? — недоумевала девочка. — Нет, я, конечно, знаю, что вы лучшие на курсе, но что вы действительно настолько сильные…
— Справедливости ради, мы вообще-то много тренируемся для этого, — заметил Гарри, не желая вызывать сейчас чужую зависть. Но Том его в этом не поддерживал, ему нравилось внимание, поэтому он поспешил добавить:
— А тренируемся мы, потому что действительно настолько сильные, — процитировал он Долгопупс, продолжая ухмыляться. На её лице, на самом деле, не было зависти, но было уважение. Чего не скажешь обо всех, кто услышал их разговор. Гарри тихо фыркнул, но не стал спорить. В конце концов, в этом не было никакой лжи.
— Спасибо всем вам за помощь и старания, друзья мои! — незаметно в зал вошли ещё несколько взрослых, среди них и директор Диппет в компании Дамблдора, который и решил произнести маленькую речь. — А теперь, давайте-ка все вместе пообедаем! Вам всем необходимо подкрепиться после такой работы, и раз уж мы все так сплотились, почему бы нам не сесть вместе? — мужчина радостно улыбался, и Том не мог не ждать от него какого-нибудь подвоха.
Дамблдор взмахнул своей палочкой, показательно творя невербальное заклинание, от чего Том незаметно поморщился, и через несколько секунд все столы исчезли, составляя один общий стол, за которым смогли бы усесться все оставшиеся в замке профессора и ученики.
Это был странный обед. Многие ученики стеснялись профессоров, старались держаться очень формально — держать спины ровно, не болтать, есть и держать приборы по этикету, как умели, ведь большинство оставшихся не были обученными таким мелочам чистокровными. Привыкнув к такому поведению за столом Слизерина, Гарри и Том даже не задумывались о своих движениях. И всë же давно Гарри заметил, что Тому это давалось так легко, как само дыхание, слово в нëм эти чистокровные замашки были заложены с рождения. Это немного веселило его, особенно когда он впервые увидел лица их однокурсников — они не ожидали такого от мальчиков из магловского приюта. Гарри нравилось вместе с Томом превосходить их, пусть он и никогда не признался бы в этом на данный момент.
Впрочем, ближе к концу приëма пищи, когда еда, как и место в желудках, стала заканчиваться, дети начали тихонько переговариваться, кто-то из третьекурсников с Пуффендуя даже завëл разговор с преподавателем Рун, и Том, который сидел рядом, ненадолго присоединился. Гарри тоже понравились Руны, это было интересно, хотя это Том изначально заставил его прочитать что-то по этой теме, но он ещё не настолько вник, чтобы обсуждать с ними. Он просто слушал и со слегка насмешливой, но доброй улыбкой смотрел на воодушевлëнного друга.
***
Зима была холодной, но недостаточно снежной, и прошлый снег уже изрядно подтаял на дневном солнце, поэтому на улице было теперь не так весело. Том, верный себе, продолжал ходить в библиотеку даже на каникулах, а Гарри, пусть и имел тягу к новым знаниям почти такую же, как у Реддла, не мог постоянно сидеть с книгой в руках, особенно когда у них появилось свободное время. Ему хотелось свободно полетать, снова насладиться видом с высоты, скоростью, даже ветром в лицо. И когда остальной команды не было, как и угрозы того, что его заставят снова участвовать в матче, Том наконец согласился более менее спокойно, только закатив глаза, что он может свободно полетать. Гарри намеревался и Тома вытащить на улицу, хотя и понимал, что на метлу его все равно не затащить.
Поттер спросил разрешения у декана и взял школьную метлу. После чего Том обнаружил себя сидящим на трибуне квиддичного поля, с закрытой книгой в руках и взглядом, прикованным к фигуре Гарри высоко в воздухе. Он радовался только, что школьная метла намного медленнее, чем чья-нибудь собственная, которую могли Поттеру одолжить.
Смирившись, что Гарри дорвался до полëтов и теперь не слезет с метлы, только потому, что самолично накладывал на него до этого несколько раз подряд Согревающие чары, Реддл наконец вернул внимание к книге. Она была о ментальной магии, пусть он уже прочитал несколько подобных, он все ещё надеялся найти что-то новое и более полезное для их цели. Хоть Гарри и ленился по какой-то причине искать информацию о своём даре, Том знал, что ему тоже было интересно.
Эта книга, к его сожалению, не отличалась от предыдущих, но он взял еë потому, что ранее его привлекло там одно предложение. Что-то об общедоступности представленной информации. Он и так понял, что информация чересчур общая и доступная — в каждой книге одно и то же другими словами, но он должен был понять, почему его зацепили эти слова и застряли в голове. Он снова посмотрел на Гарри, который кружился высоко в сером небе и делал эти ужасные сальто, заставляя его скрипеть зубами. Нет, им нужно было что-то редкое, особенное… Наконец до него дошло. Не общедоступное не будет лежать в свободном доступе, точно не там, где ходят наивные первокурснички.
Им нужно было попасть в Запретную секцию! Но без разрешения от преподавателя мадам Пинс не пустит даже их с Гарри, хотя она и прониклась к ним самыми добрыми чувствами (в основном благодаря лжи и капельки лести). Но на каникулах шанс попасться дежурным учителям, если выбраться из комнаты ночью, резко уменьшался, поэтому им стоило попробовать. Ближе к Рождеству профессора вряд ли будут ожидать, что кто-то захочет выбраться из тëплых гостиных, чтобы почитать книги. А Том любил разрушать чужие ожидания.
