зеркало

Голова раскалывалась от мыслей и усталости, впору лесной Шишиморе молиться, чтоб не заснуть на бегу. Стайлз торопился в замок, руками еле держа свои пожитки. - Так, сначала намазать, потом натереть, потом согреть, потом натереть, потом согреть, потом поесть, потом натереть, потом…, а что потом то?! Замок нависал своей громадой, освещённый лучами утреннего солнца. Юноша дошёл до замковых врат и встал, судорожно вспоминая, что делать с барсучьим салом. Греть его или не греть? А если греть, то зачем натирать? Оно ж кусками по телу ляжет и вонять будет. Или это про мёртвую воду из штольни? И почему писарь с закрытыми глазами ходил, да руны на зеркале писал, а я только рукой провёл и барона увидел, я что ж тоже колдун? - Точно! Надо зеркало забрать! – решил юноша и вошёл в замковый двор. Старый привратник помог ему открыть дверь и шёпотом сказал, что барон спит ещё, а старого хозяина найти так и не могут. - А чего ты тихо так говоришь? – удивился Стайлз. - Священник приходил и всех окропил святой водой, велел молитвы читать и покаяться, а кто не молится, так того сразу мужики на вилы насодют и поминай, как звали. - А барон что? – тихо охнул Стайлз и перекрестился, со страхом оглянувшись. - Барон про то не ведает, только нет у него той власти, что у старого хозяина, чтоб святошу на место поставить, ибо нечистые мы, да покаемся и спасены будем! Последние слова привратник произнёс чётко и смиренно опустив глаза. Причина столь разительной перемены нашлась за спиной Стилински в виде Конила, жирного сыночка местного священника. - Аминь, старец, - сказал на эти слова Конил и цепко оглядел вещи Стайлза. - Что несёшь в эту обитель бесов? - Так папенька мой велел в замок снести все освящённые облатки, что в церкви брали, главное святую защиту на замок повернуть, молитвами спасти души, а потом уж сами как-нибудь, - залебезил Стилински, медленно продвигаясь в сторону входа в замковую кухню. - Похвально, похвально, а что так много облаток, аж руки разжимаются? – не отступал Конил и тянулся к вещам. - Так там ещё рубашки семейные, что папенька завсегда в церковь надевает, а все знают, что при молитве искренней поможет любая вещь, что в церкви была. - Так там и лавки стоят, может мне ими тебя перекрестить? – сощурился Конил. На счастье Стилински из кухни вышла повариха, юноша смог шмыгнуть в открытую дверь и сбежать, петляя по коридорам замка. - Фу-у-х, еле вывернулся, вот боров жирный, силища немеряна и жадность неуёмна, - пытался отдышаться юноша, возле покоев барона. Слуги тихонько сновали по залам, замок продолжал жить своей жизнью. Днём случившееся уже не казалось настолько мрачным, да и святой отец раздал всем ладанки, за отдельную плату с намоленными молитвами, когда и успел столько отмолить? О новой работе – камердинерстве при молодом бароне слуги ещё не знали и Стайлз предпочёл не мозолить глаза, хотя то, что он спокойно прошёл к спальне надо барону сказать, спит стража что ли? Тихонько отворил дверь, зашёл и встал как вкопанный. В центре комнаты стояла огромная постель под балдахином и светилась зелёным светом. Стайлз уронил вещи, всё равно руки больше не держали, и лязгая зубами от страха двинулся на свет. Там, на смятых простынях спал беспокойно молодой барон, а на нём, словно змея на груди, лежал почти прозрачный, светящийся болотной тиной, старый хозяин, погрузив своё лицо в голову сына. Юноша вскрикнул, стукнул по призраку и упал в обморок. Тёмные тени кружились вокруг, Стайлз бежал сквозь колдовской лес не разбирая дороги. Конский топот настигал его. Ужас душил, выбивая последний вздох. За ним неслась чёрная карета, запряжённая призрачными лошадьми, грозя затоптать насмерть. Не было кучера на облучке, как и не было хозяина кареты, но юноша знал, нельзя заходить в неё, иначе сгинешь. Надо бежать со всех сил к морю, на плоскую скалу, что балконом нависает над морской бездной. Откуда свист плети? Нет же кучера!? Лицо обжигает болью от удара. - Слуга! Неужели догнали? Юноша замечает просвет в деревьях и бежит к нему. Там конец леса, там спасение. Голые камни покрыты морской пеной, дико ревёт прибой. Где же плоская скала? Призрачной карете деревья не помеха, но чем ближе долетают брызги, тем более бесплотной она становится. Лицо снова обжигает призрачная плеть. - Раб! Из последних сил Стайлз карабкается по мокрым и острым скалам. Да вот же она! Плоская скала совершенно сухая, хотя вокруг неё стеной стоит бушующая вода. Цокот копыт внезапно стихает, как и рокот волн. В этой оглушающей тишине юноша видит, как призрачные кони тают на солёном от брызг ветре, склонив головы набок. Длинные гривы втягивались в их холки. - Так вот чем меня стегали, - отстранённо подумал Стайлз. Странное чувство, словно на тебя кто-то смотрит, подняло волоски на шее юноши. Он обернулся и закричал, захлёбываясь ужасом. - Перестань немедленно! Стилински открыл глаза. Он лежал на полу, а над ним нависал молодой барон Хейл с перекошенным от злости лицом. Новый удар по щеке и Стайлз вырвался из оков кошмара окончательно. - Весь замок своим криком перепугал, безмозглый раб! – злился барон. Вокруг стояли перепуганные слуги и держались за свои обереги. - Как же? Там скала, и кони страшные! – заплакал Стайлз. – А барон где? - Какой ещё барон, дубина? – рыкнул Хейл. - Ваш батенька, зелёный весь и голова внутри, вы так страшно стонали, а я испугался и вот… С каждым словом Стайлз говорил всё тише и потихоньку втягивал голову в плечи. Он приметил священника с сыночком, мужиков с вилами и припомнилось не кстати, что последний свой поход в церковь он не помнит, видно давно было, а новой ладанкой ещё не разжился, дела плохи. Самокопание прервал приказ барона слугам расходиться, он де сам разберётся, почему новый камердинер пьяным явился в первый же день. Хоть и удивилась челядь назначению Стилински, да опосля увиденного вчера эта новость меркла. Все разбрелись по делам, по дороге обсуждая увиденное. Остались лишь священник с сыном. - Я не понятно сказал? Все вон! - А вы, Ваша Светлость, голос то потише сделайте, я вам не дворовая девка, а назначенный епископом на этот святой приход священник и вам не подчиняюсь, - миролюбиво сказал пожилой мужчина и кивнул сыну. - Идём, Конил, надо свечи расставить и пора молитву на очищение читать, да и барон давно в нашей церкви не был, а при таком мракобесии это странно будет. Люди то чуть что, за вилы хватаются, кто ж их остановит? – проговорил священник и, косо усмехнувшись барону, ушёл. - Ваша Светлость, я правда старого хозяина видел, - прошептал Стайлз. Хейл продолжал смотреть на закрытую дверь, и словно прислушивался. - Ваша Светлость? - Помолчи. - Я не нарочно, только испугался, - продолжал шептать юноша, пытаясь встать с пола. - Ты вообще молчать не умеешь или с первого дня перечить вздумал? - Я не нарочно, оно само, - пискнул юноша и зажал себе рот рукой. Барон усмехнулся и помог ему подняться. Не успел Стилински удивиться милости, как сильный удар кулаком в живот выбил все мысли. - Ваша Светлость?! – прохрипел юноша. - Ты что же тварь, при посторонних хозяина позоришь? Хоть отца, хоть меня? – прошипел барон ему в ухо. - Я видел. - Что ты видел, я потом узнаю, а сейчас запрещаю пасть открывать при слугах, тем более при священнике! Понял?! - Да, Ваша Милость, не губите! Подняв юношу за шею, как маленького котёнка, барон отшвырнул его от себя. Стайлз отполз подальше и замер у стены, не скрывая дрожи. Барон снова лютовал и такому хозяину служить совсем не хотелось. - Эх, Лидия, на что только не пойдёшь ради тебя.