Пробуя новое

Стоит Луз появиться в главном коридоре их Факториума, как Эмити, не думая, подходит ближе и делает «ту ведьминскую штуку», как говорит сама Луз. Кладёт ладони на слегка смуглые щёки Носеды и прикасается к чужому лбу своим, замирая на пару секунд, растягивая момент, наслаждаясь им. Луз немного не понимает, что в этом жесте такого, но ей нравится видеть лицо ведьмы так близко к своему, нравится, как чужое дыхание касается её шеи и иногда ключиц (когда она в свободных футболках или расстёгивает пару пуговиц на своих рубашках-поло). В конце концов, ей просто нравится Эмити Блайт. — Этот жест имеет в себе, на самом деле, достаточно глубокую историю, — Эмити в смущении потирает шею, после чего пробегается пальцами по своим коротким волосам на затылке, взъерошивая их. — Дело в том, что раньше, во время диких ведьм, через такое прикосновение можно было передать другой ведьме часть своей энергии на случай, если этой ведьме нужна была дополнительная сила или, скажем, подзарядка. Носеда заинтересованно смотрит на то, как младшая Блайт перебирает пальцами ткань туники, как мнётся в кресле и как пытается скрыть пылающие щёки. Только вот про уши она совсем забывает: они разведены в стороны и опущены, покрасневшие в тон лицу. Губы трогает улыбка. — Однако по прошествии времени ведьмы утратили способность делиться магией таким образом, но жест остался, как… — она поднимает свои золотые глаза, борется с собой и вздрагивает, когда замечает, что человек смотрит на неё слишком пристально, — в-высшая степень доверия. — Потрясающе, — выговаривает Луз, подсаживаясь ближе, утопая в мягком кресле. — Ты потрясающая, — ещё тише и едва смущённо. Эмити незамедлительно и почти смело налегает всем телом на девушку в объятии, и они обе откидываются на спинку. Что-что, а мебель в поместье Блайтов не только изысканная, но и удобная. Чертовски удобная. — Думаешь? — они понизили голоса до тихих и неуверенных вдохов-выдохов, почти шепчут, боясь спугнуть повисшую между ними атмосферу. Бледные щёки слегка покалывает. Снова покраснели. — Ты так много знаешь, — восхищённо отвечает Носеда, пальцами играясь с мятными волосами, трогая высокий хвост, иногда чешет ногтями кожу головы. Блайт млеет в её объятьях и от ощущений, но лицо по-прежнему прячет в изгибе шеи и плеча чужого. — Ты всегда собранная, у тебя всегда есть несколько вариантов исхода событий, — ведьма беззвучно ухмыляется. — Не всегда, Луз. — Она, наконец, приподнимается. Их взгляды встречаются, и Носеда не может не вздохнуть немного восхищённо. — Я не могу собраться, когда я рядом с… с тобой. Луз вспыхивает, подобно огню на зажигалке. Смущение накатило волнами, а под золотым взглядом она и вовсе почувствовала себя так, будто её сейчас расплавят. Эмити зачарованно гипнотизирует её какое-то время, пока не придвигается ближе. Она почти полностью лежит на Носеде, которая не знает, куда себя деть. — ¿Q-qué quieres hacer? (Что ты хочешь сделать?) — поломанно хрипит. Эмити не отвечает, но рукой поднимается по чужому телу, проводит по талии, по рёбрам (Луз забывает, как дышать), обводит плечо, касается горячей шеи и останавливается на губах. Она касается указательным и средним пальцем, не надавливает, но Носеда отчётливо ощущает каждое лёгкое прикосновение, что схоже с прикосновением кисточки к холсту. Мимолётно, но чувственно. Луз замечает, что взгляд ведьмы опустился, по-видимому, на её губы. А это, всё это, может значить только одно. Человек перехватывает бледную руку и сокращает расстояние, целует внутреннюю сторону, затем пальцы, затем кладёт чужую ладонь на свою щёку. Смущённая Эмити зачарованно наблюдает, не в силах ничего вымолвить. Наконец, она прикрывает глаза и подаётся вперёд одним слабым толчком. И они целуются. Не спеша, аккуратно, всё ещё боязливые, хоть и делают это далеко не в первый раз. Блайт быстро вошла во вкус, ей пришёлся очень по душе этот «земной ритуал», и, когда ей удавалось перебороть саму себя и своё стеснение, она постоянно целовала Луз. Её не волновало: на улице они, в Факториуме, в парке, в городе, в Совином доме или в самом поместье. Луз могла бы в такие моменты и пожалеть, что однажды показала это всё, но целоваться с «лучшей ведьмой на Бурлящих островах» стоило всего стыда, что она испытывала, когда они делали это на глазах у кого-то. Помнится, даже, месяц назад ей удалось вырваться сюда на матч Гругби. Эмити была бесподобной (она всегда такая), виртуозно отбивающая огненные, ледяные, каменные мячи. А как она закидывала мячи в чужие ворота? А как гордо демонстрировала судьям находку Золотого жука? Луз тогда не могла никуда смотреть, кроме как на неё, другие игроки не интересовали её, но самый горячий момент произошёл после матча. На адреналине Блайт перепрыгивает ограждение для зрителей и, найдя Носеду, быстро оказывается рядом с ней и просто… прикасается… лбом. Трибуны, знающие и почитающие Блайтов и Эмити в отдельности, ахнули. На следующий день даже в газетах, не только студенческой, но и в городских появилось изображение с кричащим заголовком «Ведьминский поцелуй?! Эмити Блайт нашла избранницу?». Носеда не могла спокойно ходить по Островам тогда около недели или двух. Смущение подкатывало к горлу, когда Эмити отстранилась и как-то задумчиво слегка нахмурила брови. — Что такое? — едва проговаривает человек, пытаясь прийти в себя от нахлынувших чувств из-за близости с ведьмой. — Я просто подумала… о том, что хочу кое-что попробовать снова. Можно? Луз отвечает тем, что обнимает Блайт за шею и притягивает к себе. Возможно, она шепчет «всё, что угодно», но это могло ей послышаться. Трудно соображать в такие моменты. Ведьма в свою очередь снова припадает к губам, но в этот раз слегка кусает, пуская в ход свои небольшие, но явно более выделяющиеся, чем у людей, клыки. Носеда бы нервно сглотнула сейчас, да вот только дальше — больше. Она чувствует влажное и немного липкое прикосновение к нижней губе. Осознание не успевает ударить в неё молнией, как чужой язык скользит по её губам и внутрь. Так странно и непривычно, они делали так уже несколько раз, но их буквально можно пересчитать по пальцам. Чувствуется жар и влажность, перед глазами всё как-то пошло рябью и поплыло едва, в теле почувствовалась тяжесть. Руками Луз зарывается в чужие волосы и из-за ощущений и чувств слегка оттягивает их, на что Эмити почти хрипит в поцелуй, но не прекращает его. — Ты спрашивала, что я хочу сделать, — аккуратно прервав поцелуй, проговаривает Эмити, поглаживая щёку Носеды. Та пытается вдохнуть: у ведьмы растрёпаны волосы и резинка с хвостика из-за того, что человек оттягивала пряди, почти полностью слезла, пряди на лицо падают и нос щекочут; лицо тронуто смущением, уши разведены в стороны, взгляд золотой сияет также, как и заклинание света, которым владеет Луз. Вдохнуть не получается. — Я тебя хочу. Учитывая, что на Бурлящих островах нет привычных землянам проявлений чувств через тактильность, то эта фраза скорее всего носит в себе совершенно другой подтекст и значение в целом. Но, Боги, как же это звучит. Луз прячет лицо в своих ладонях и почти стонет от безысходности и того, что Эмити просто не знает, насколько она сейчас соблазнительна. Насколько притягательна. И насколько испорченная Луз. Блайт в непонимании наклоняет голову немного набок, но тут же вздрагивает и придвигается снова вплотную, потому что ей показалось, что Носеда что-то говорит ей. Ведьма мягко убирает чужие руки от красного лица, и земная девушка, красная и смущённая, наконец, повторяет фразу: — Ты убьёшь меня сегодня. — дрожащим шёпотом. — Что? Почему? — непонимания стало гораздо больше. Но Луз лишь собирает свою силу, волю и остатки храбрости в кулак и перекидывает одну ногу Эмити через свои бёдра, таким образом усаживая Блайт на себя. Сама Луз придвигается к спинке кресла плотнее, чтобы полностью сесть, а не как было до этого — почти что распластаться на сидении. Она вздыхает рвано, дрожащие руки кладёт на тонкую талию и начинает гладить и немного сминать, вызывая мурашки у Блайт. На вопрос ведьмы «это снова что-то земное?» Носеда нервно улыбается и тянется наверх. Целует бледную кожу шеи и тут же чувствует, как чужие руки оказываются на её плечах. Эмити непонимающе смотрит на неё, но не препятствует и выглядит так, будто не против. Выждав ещё пару секунд и сглотнув, Луз повторяет. Целует кротко, осторожно, на седьмой раз решает слегка сжать кожу губами. И слышит громкий выдох. — Л-луз? — ведьма звучит слабо и запутанно, кажется, она едва ли может трезво мыслить и строить более длинные предложения. — …Целоваться можно не только в губы, — всё-таки отвечает Носеда, продолжая покрывать мелкими поцелуями шею. Потом решает прикусить и провести языком. Слышит тихий полноценный стон, от которого внутри что-то куда-то падает и не возвращается. Эмити мелко дрожит, объятая новыми ощущениями и всё ещё непониманием, рефлекторно хочет свести бёдра вместе, но это мешают ей сделать ноги Луз. — А где можно е-ещё? — и сразу после тихого вопроса ей целуют ухо. Она изумлённо смотрит на человека, её смущение выросло в геометрической прогрессии, потому что, эм, это же… нельзя. Вернее, Луз можно всё, но… А Носеда касается губами острого конца и целует в мочку, опускается на щёки и хочет добраться до губ, но Блайт опережает её, почувствовав, наконец, что сейчас она снова может делать то, что уже умеет. Снова целует, сминая губы и скользя по ним языком. Луз закрывает глаза в бессилии от напора и смущения от происходящего и просто расслабляется, позволяя Эмити взять ситуацию под свой контроль, не забывая отвечать на поцелуй. Но долго прохлаждаться не получилось: она чувствует, как Эмити неловко касается её линии челюсти и медленно опускается ниже, на шею, повторяя всё то, что делала сама Луз пару минут (пару десятков? они слишком долго целуются) назад. Когда Блайт клыками прикусывает, то это выбивает из человеческих лёгких весь воздух. Носеда тихо постанывает, сжимая в руках изумрудные локоны, теряясь в мятном аромате, что всегда исходит от Эмити. — Могу я поцеловать ещё ниже? Кажется, у Луз случился инфаркт или ещё чего, потому что, будучи живой, она никогда бы не смогла сказать «да». А вот мёртвой вполне. Она кивает и чувствует, как прохладные пальцы скользят под полы её футболки, как цепляются за края и тянут выше. Носеда помогает стащить с себя эту часть одежды, не переставая краснеть. Эмити, впрочем, тоже смущена не меньше, когда видит обнажённую кожу ключиц, живота и… тёмный спортивный топ. Луз, возможно, пошутила бы про то, что не подготовилась ко всему этому, но не успевает и чисто физически не смогла бы, потому что ведьма прикасается к её ключицам рукой, поглаживает и будто пробует на ощупь её кожу. Гладкая и горячая, с родинками кое-где. Глядя на них какое-то время, Эмити приходит к выводу, что неплохо поцеловать каждую, которую она может заметить. Носеда задыхается под ней и нервно стискивает ткань свободной чёрной чужой рубашки-туники. Поцелуй в шею, поцелуй в изгиб плеча, в плечо, в левую ключицу и чуть ниже, а затем в обратном порядке и вразнобой. Эмити пробует на вкус постепенно и не спеша, нежно, боится лишний раз больно сделать и поэтому после каждого поцелуя выдерживает небольшую паузу, во время которой посматривает наверх, иногда встречаясь с тёмным взглядом. В одну из таких проверок она замирает, потому что… ну, Луз выглядит потрясающе. Тяжело дышит через раз, с растрёпанными волосами и мутным взглядом, смущённая и такая уязвимая, податливая, не отталкивающая. Эмити выдыхает и снова возвращается к приоткрытым губам, руками касаясь напряжённого живота, очерчивает подушечками пальцев впадину между рёбрами и касается ткани спортивного лифа. Поймав стон через поцелуй, они обе решают, что на этот раз им обеим ощущений достаточно. Поэтому отстраняются друг от друга и просто обнимаются. Особняк Блайтов большой и холодный, поэтому Носеда жмётся лишь ближе, на что ведьма тихо посмеивается и тянется к футболке, которую она уронила на пол от правого подлокотника. Протягивает вещь Носеде, та благодарно улыбается и натягивает спасительную от холода одежду. — Луз? — зовёт её ведьма минут через десять умиротворённых объятий. — М? — У тебя на шее покраснения не проходят. Девушку прошиб холодный пот.