Мясной цирк

Взобраться на многоэтажное здание по вертикальной стене не составило для Амелии особого труда. Когда ее ноги коснулись крыши, она тут же почувствовала на себе движение ветра, который почти не ощущался внизу, закрываемый каменными телами домов. Постояв на месте, она подошла к самому краю и села на него свесив ноги. Броктон-Бей, спустя несколько месяцев проживания в нем, не оправдал изначальных надежд. Химера считала этот город местом, в котором ей не придётся скучать, но оказалось обратное. Сначала до нее дошло, что люди, проживающие тут долгое время, привыкли к происходящему на улицах. Никого не удивляли выстрелы, взрывы, крики, что просили о помощи, которые впоследствии игнорировались почти всеми. Жители будто и не замечали постоянный прирост трупов на улицах. Те, кто пытался сделать хоть что-то, быстро понимали, чаще всего на своем опыте, что без реальной силы изменить ничего не получится, поэтому сидели на месте и не высовывались. Полиция в основном работала в центре, предпочитая не заходить на территорию банд лишний раз, из-за чего группировки управляемые кейпами сами решали, что законно, а что нет. Они поддерживали порядок по своему усмотрению, и чаще всего прикрывали глаза на очередное мертвое тело, только если это не член банды, а если даже и он, то скрывали инцидент, чтобы не снизить свой авторитет. Это ее и бесило. Сколько бы она не убила, сколько бы не покалечила, сколько бы посланий не оставила абсолютно все считали это нормой, будто так и должно быть. Химеру не воспринимали всерьез, считая ее очередным линчевателем, которому недолго осталось, ведь банды ее найдут рано или поздно. Но они не находили и особо не искали, редко когда она могла увидеть тех, кто выходил ночью за ней лично, в основном друзья или родственники пострадавших от ее рук. Это была капля по сравнению с тем, на что Амелия рассчитывала. Создавалось впечатление будто Лунгу и Кайзеру плевать на обычных членов банд. Впрочем так оно и было. Только Лунг говорил и показывал это прямо, а Кайзер был хорошим оратором, чтобы это умело скрывать. Единственное что встряхнуло город это объявление о наличие Биотехнаря в составе новой банды по соседству. И то люди быстро успокоились после того, как появились герои из других городов, пришедшие урегулировать ситуацию. Вполне возможно, что даже те ошметки, которые валяются в переулки, останутся забытые всеми, что означало полное отсутствие веселья. Оставалась надежда на уродца, но особо рассчитывать на это не приходилось. Он не первый кого заберет СКП и скроет это от общественности. Может быть его заметит кто-нибудь левый. Фото и видео попадут в интернет. А затем начнутся крики, споры, обвинения. Маловероятно конечно, но уже что-то. Она не считала себя сторонницей хаоса и анархии. Нет, Химера сознательно утверждала, что делает все правильно. Если люди не понимают слов, то поймут делом. Вот она и показывала всем сознательным и умным, что в этой дыре делать нечего, поэтому нужно уезжать из умирающего города, особенно когда на каждом шагу психопат и маньяк в одном лице, себя таковой она разумеется не считала. Ее коллеги из Цирка же считали это простым оправданием не самым хорошим действиям. Впрочем, не им обвинять её в кровожадности. К огромному сожалению, жителей с развитым чувством самосохранения было немного. Большая часть из них уехала, когда Мясной Цирк заявил о себе, причем не ограблением банка, а интервью Химеры с Протекторатом, которое стало самой обсуждаемой темой всех новостных каналов позже. Она раздумывала обо все случившемся уже около десяти минут, бесцельно бродя по крыши здания из угла в угол. Ее бесило, что самый пунктуальный кейп Мясного Цирка так задерживает звонок. Амелии пришла в голову мысль позвонить Марго, чтобы та телепортировала ее к Майку, но как оказалось, Изабелла не создала сегодня эту проекцию. Она конечно могла бы позвонить сама, но это было ниже её достоинства. В итоге ее достала пустая трата времени. Активная сейчас версия Химеры, не отличалась способностью к долговременной коммуникации и терпению. Её основная задача, ради которой Амелия и создала себе эту личность, были агрессивные переговоры, которые могли в любой момент перейти в открытый конфликт. Характер и склонности были соответствующие задачи. Настолько, что Кардинал после очередной ссоры до сих пор не выносит её общества. Вообще, диалог с кем-либо не был её сильной стороной. А вот навязывание своей воли собеседнику любыми методами, по большей части насилием и угрозами, она умела. В итоге даже в Мясном Цирке конкретно с ней мало кто общался. А вот с другими ее версиями дела шли лучше, пусть и не намного. Химера поняла, что Майк не будет звонить, пока активна эта личность. Это было настолько очевидно, что Амелию начинало это выводить из себя. Она была уверена, что он точно знает, кто именно ответит на вызов, поэтому и ждет. Что ж, он дождался. Амелия не боялась смерти или угроз, кейпы и Губители тоже не были значимыми факторами страха. Её заглушенные эмоции добавляли прочному пофигизму дополнительную стойкость. При этом были вещи, которые она не терпела и старалась избегать. Так например, она никогда не нападала на детей младше 16-ти потому, что считала их еще глупыми человечками, не понимающими своих действий, и не трогала невиновных, по понятной причине лишней траты драгоценного времени. Разумеется, Химера уже успела нарушить собственные правила и не раз, впрочем, она этим не гордилась, так, держала в виде ненужного факта в голове. Самое главное она старалась как можно меньше перескакивать с одной личности на другую. Это был максимально неприятный для неё процесс. Это было похоже на смерть, только хуже. Ближайшее сравнение, которое она могла привести, это засовывание мозгов в мясорубку, превращение их в фарш, с последующим созданием из этого пазл, из которых соберут новый разум. Вроде одно и тоже, но каждый раз просматривать одни и те же воспоминания с разных точек зрения ускоряет падения в бездну безумия многократно. Поэтому личность агрессивного переговорщика была чаще всего активна, она больше других смотрела на этот отвратный мир со стороны голых фактов чем другие, куда более чувствительные версии. Амелия остановилась. Посмотрев на себя с помощью способности, она почувствовала каждую клетку своего организма. Химера видела, как они работают, живут, делятся и питаются. Её обзор сузился, и теперь чувствовала только свою нервную систему, которая давно уже перестала быть похожа на человеческую. Амелия фиксировала каждый импульс проходящий по отросткам от клетки к клетки и точно знала его назначения. Затем, сосредоточившись и составив в голове список изменений, она дала Шарду работать за неё. Нервные клетки начали выключаться и включаться, одни отростки исчезали, чтобы дать место другим. Импульсы перемешивались и расходились. Отдельные участки мозга теряли форму и снова её восстанавливали. Сама Химера валялась на холодном бетоне. Она забывала и вспоминала целые месяцы своей жизни. Каждый раз ей приходилось переживать их заново, и каждый раз по-разному. Перед глазами всплывали образы людей, домов и местности. Одни она не узнавала, другие знала слишком хорошо. То что игнорировала ранее, стало важно сейчас. Амелия попыталась встать, но конечности свело судорогой, из-за чего её тело упало. Перед глазами проносились события, которые хотелось оставить навсегда где-то в глубине сознания, но она не могла. К этому моменту Химера перестала существовать. Её имя было забыто, вся жизнь исчезла оставляя за собой пустоту и еще живую оболочку. Она перестала осознавать себя. Прошли долгие секунды, для того кого нет. В одно мгновение все вернулось. Воспоминание, знания, эмоции, мышление включились, полностью останавливая процесс изменений и оживляя организм. Вместе с этим Осколок вернул контроль способности своей хозяйке. На ватных ногах Химера смогла встать прямо, хотя ей хотелось сесть где-нибудь. Быстро проверив свой организм и найдя в нем отклонения, она начала убирать дефекты, возникшие из-за некорректной работы мозга и его отделов в процессе трансформации. Она медленно шла прямо к краю, при этом находясь внутри себя самой, исправляя по привычке то, что сотворила с организмом другая личность. Восстанавливала работу кровеносной системы, заново запуская сердце в нужном ритме. Переделывала железы, убирала излишние теперь оружия в виде ядовитых жал, костяных клинков и пузырей с возгораемым при контакте с воздухом раствором. Уничтожала огромное количество белковых капсул, распределённых по телу, внутри которых были многочисленные штаммы вирусов, споры грибков, неактивные бактерии и яйца паразитов, созданные её воспаленным биотехнарным гением. Затем Амелия перешла к тому, что ее беспокоило больше всего остального. В животе у неё оказался органический улей, в котором копошились насекомые отдаленно напоминающие пчел в вперемешку с кузнечиками и пауками. Она чувствовала, как они съедают друг друга и размножаются, причем делаю это слишком быстро. Ужаснувшись таким тварям, Химера не раздумывая начала их поглощать. Вырвись они на свободу, стали бы неконтролируемым роем пожирающим все живое. Благо другая версия была не настолько сумасшедшей, поэтому позаботилась о поводке в виде управления голосом на определенной чистоте, ради чего даже сделала себе дополнительные голосовые связки, которые тоже постепенно исчезли. Приведя тело в относительный порядок, она вернулась в реальный мир. Серый, не вызывающий ничего кроме скуки город, стал местом вызывающий только жалость. Будто животное в капкане, которому не дают спокойно умереть. Впрочем это касалось и людей. Весь Броктон-Бей жил благодаря Медхолл, по сути единственной компании, которая держала город на плаву. В этом не было ни капли положительной стороны. Никто кажется не задумывался о том, что будет после того, как Медхолл исчезнет. У неё сомнений не было, он точно исчезнет. У Мясного Цирка с нацистами были свои счеты. Врать себе самой она тоже не собиралась, когда начнётся война с Империей, её место будет в первых рядах, рядом с Изабель. Все ее окружение давило на разум. Прибавились к этому и недавние воспоминания, которые только больше нагнетали. Сейчас Химера видела множество путей решения недавнего конфликта в переулке. Разумеется она не считала Имперцев хорошими людьми, но убивать их, таким жестоким способом, была крайняя мера. Они, по её мнению, стали жертвами пропаганды и плачевного состояния города, а может ещё и родители закрепили в них ненависть. Все же Амелия могла стереть им память, обездвижить или убедить тихо и мирно уйти с помощью феромонов. Но своих действий она уже не изменит. Ей становилось плохо от осознания новой крови на руках и того, что она сделала с тем, третьим парнем. Он не заслужил находится в чудовищном состоянии, в котором пребывал по ее вине прямо сейчас. Все могло закончиться по другому. Может смерть для него была бы лучшим исходом. Единственное чем Амелия была довольна, так это спасением Аиши. Недолго. К удивлению, память полностью восстановилась, возвращая заблокированные или стертые чужим Шардом воспоминания. И вместе с этим, возвращая осознание того, как она спровоцировала триггер невинного ребенка. Мерзкое чувство вины было куда сильнее, чем факт спасения от рук преступников случайной жертвы. Все это навалилось на её хрупкий разум горой, из-за чего у неё вполне могла начаться депрессия. Химера захотелось полежать, поэтому, не видя препятствий перед этим, она упала на спину, игнорируя появившуюся боль в позвоночнике. Глаза смотрели в ночное небо, пока Амелия решала, что делать дальше. Другая личность была активна несколько дней, и за это время набрала себе кучу проблем, предпочитая либо игнорировать, полностью не видя их, либо решать радикально, тем самым только ухудшая ситуацию. Со всем этим теперь предстояло разобраться. Прямо сейчас в голову лезла очередная мысль отредактировать ту, кто виновен в её отвратительном настроении. Сделать мягче и сговорчивее. Но даже с учетом всех плюсов снова и снова она отвечала себе «нет». При всех недостатках, другая была слишком важна, такой какая есть. Ее несгибаемость, стратегическое мышление, оценка людей, упертость и кровожадность не раз помогали, поэтому опять оставалось только смириться с тем, что это не последний раз, когда ей будет тошно от действий себя самой. Химера, продолжая лежать, начала готовить себя к тому, чего она хотела избежать, при этом понимая, что отвертеться не получится. Звонок от Майка, не значащий ни одной хорошей новости. Она, точнее другая она, была с утра на базе Мясного Цирка. После очередного обмена оскорблениями с Кардинал и бессмысленного разговора с Лили, та ушла. Если бы было что-то важное тогда или в будущем, Майк знал бы об этом и сказал, но он звонит сейчас, ночью. Значит произошло нечто действительно плохое с чем сам он разобраться не может, или способности дали сбой, или он просто не увидел проблему утром. Огромное количество предположений появлялись один за другим и никак не помогали ситуации, поэтому Химера заставила себя перестать об этом думать. Вместе с этим, она должна была признать, что боится не каких-то неизвестных обстоятельств, а самого Майка. Он не был её кошмаром или чем-то похожим. Просто ей было настолько стыдно перед ним, что Амелия после возвращения в Мясной Цирк не разговаривала с ним дольше пяти минут, да и разговором это назвать было трудно. Причем ситуация касалась всех ее вариаций, и каждая находила свою причину избегать его. А ведь если вспомнить начиналось все хорошо...