as the world falls down

вопреки видимости, именно зима — пора надежды. — жильбер сесброн.

ледяные хлопья, множащиеся и растущие под ладонями напряжённо сжимающего и разжимающего ладони сандера, игриво замигали своими чёрными, как уголь, глазками, когда роббе тихо проскользнул в ледяную дверь покоев, шмыгая носом и сжимая покрасневшие от ледяного ветра ладони в карманах. — я уже начал беспокоится, — ему сложно сдерживаться, особенно, когда роббе так виновато на него смотрит, — ты должен был вернуться ещё час назад. — я знаю, — роббе дышал через раз, быстро стягивая с себя одежду — поскорее хотелось остаться полностью обнажённым, ну или хотя бы в чем-то домашнем, — но я потерял свои варежки в лесу, и пока бродил и искал их, начало темнеть, и я вышел к деревне, совсем далеко от замка. пришлось делать круг, да и варежки я так и не нашёл, мне стало так грустно, — айзерманс тараторил, голос его с каждой произнесенной буквой становился все тише и тише, — прости. — это всего лишь варежки, малыш, — сандер, стянув ярко-бордовый шарф, провел самым кончиком носа по лилово-красной метке на шее, — я тебе сделаю новые, хочешь? — но их мне связала мама, — словно маленький мальчик, не получивший подарок, он капризно топнул ногой, прижимаясь к родной груди, прислушиваясь к тихому стуку, — они мне очень дороги, а теперь у меня ещё и пальцы болят, я никак не привыкну! усмехнувшись, сандер нежно прикоснулся к тёмной макушке губами, чувствуя, как роббе расслабляется, тая под прикосновениями от усталости. — боже, — сандер, резко подняв вскрикнувшего мальчика на руки, несильно прикусил подушечку одного из пальцев, — да ты чёртова ледышка! — и это я от тебя слышу? — наконец-то улыбнувшись, роббе сильнее обвил руками крепкую шею, разводя ноги в стороны так, чтобы сандеру было удобно тонуть в мягкости подушек вместе с ним. — тебе, — приподнявшись на локтях, он потянулся к ремню плывущего по волнам удовольствия роббе, одновременно с этим поглаживая полувставший член, — это нравится, признайся. исследуя мягкую, с россыпью родинок кожу, айзерманс облизнулся, прикусывая мочку уха. — возможно…