что скажет моё отражение в зеркале?

Бабье лето паутинкой переплеталось вместе с прохладным утренним ветром. Все натянули курточки и ветровки, не смотря на теплую солнечную погоду. Лука, конечно же, обрадовалась, ведь теперь можно натянуть свои любимые джинсовки с ярким принтом или кожаную куртку с черепом на всю спину. Её темно-каштановые волосы уже прилично отрасли и были чуть длиннее, чем у Эдгара. Кстати о нём… Парень даже начал ходить в школу. Теперь он прогуливал, но где-то рядом. Лука часто встречала его на переменах идущего с библиотеки или компьютерного класса. Сегодня он выглядел как-то по-другому. Его одежда была без единого элемента любимого красного цвета. Шатен был с распущенными волосами, что совсем не характерно для него, ведь он сам жаловался, что волосы ему мешают. На нем было серое пальто, кремовый свитер и потёртые белые джинсы на подтяжках. На его лице не было ни одного намека на эмоцию. Лука даже подумала, что Эдгар заболел. — Доброе утро, — поздоровался Вальден. — С тобой все хорошо? Ты просто… э-э странно выглядишь и даже желаешь доброго утра. — Не хочешь — не буду. — Не-не, я просто волнуюсь вообще-то. — У меня просто творческий кризис, — грустно выдохнул тот, — мне нужно нарисовать комикс ко дню феминизма, но у меня нет идей. — Я думала ты ненавидишь женщин, надо же… — Я что похож на женоненавистника? — Ты похож на мизантропа в принципе. — Тогда не смотри, — Эдгар уже приготовился уходить, но его остановили. — Да стой, стой, я не хотела тебя обидеть, — рука Луки осторожно тянет парня обратно к себе за свободный рукав пальто. — Я бы никогда не обиделся на тебя, это пустая трата моих сил. — Слушай, пошли в галерею. Ты же любишь на порисульки всякие смотреть, правда? Тут открылась новая неподалёку. — Да?! Почему я не в курсе… Его глаза загорелись синим пламенем и он даже перестал обращать внимание на то, что его все ещё держат за локоть. — Ага. Только одно условие. Перед походом туда ты выпьешь со мной. — Я не пью, — категорично сказал парень, — даже если ты свяжешь меня и заставишь пить — я выплюну. — Ну Эдгар! Дай угадаю, ты даже не пробовал, но уже против, да? — Алкоголь воняет, как это вообще можно пить? Я знал, что ты всякую дрянь любишь, но чтобы так- — Так, блять, давай без оскорблений. Если у меня будет творческий кризис, то мы будем пить водку в падике, а не шампанское в галерее. — Ладно. Хорошо. Если ты меня напоишь до чёртиков, то будешь нести на руках домой. — По рукам, — Бальса довольно похлопала в ладоши, — знаешь… — Что? — Жаль ты сегодня не в юбке, так бы было интереснее тебя нести на руках. — Да пошла ты. — Да, с тобой. — Со мной… Лука тащит огромный рюкзак на спине и Эдгар слышит звон бутылок в нем ещё издалека. Он мысленно проклинает себя и то, что эта девушка заставляет его говорить «да», где нужно отказаться. Её главный аргумент: «Я так хочу», - и это работает. Вальден ещё ни разу не встречал девушку, которая может наплевать на его мнение, затмив своим. — Я взяла две бутылки полусладкого, — довольно улыбается шатенка. — Все равно не разбираюсь, — раздражённо отвечает он. — Это пока что. Лука ехидно улыбается и достает две бутылки. Эдгар закрывает лицо рукой и что-то бормочет себе под нос. Он только что понял, что они будут пить на детской площадке. Днём. И ему придется выпить целую бутылку в одиночку. — Да ладно тебе, главное не залпом пей. — Ну спасибо. — Но долго распивать тоже не получится, вдруг менты будут идти. — Боже… — Богиня, ты хотел сказать. Газированность шампанского неплохо бьёт в нос и Эдгар начинает кашлять. Бальса звонко смеётся и делает глоток так легко и быстро будто пьет воду. — Сумасшедшая… — Ты мне тоже таким показался сначала. А сейчас передо мной сидит аристократический слабак, который не может нормально выпить шаманского… — Ах ты… — Да не залпом же, Эдгар, — смеётся она, глядя на своего друга, который агрессивно пытается выпить как можно больше шампанского.

***

— Ты тяжёлый, — хныкает шатенка, когда чувствует, как Вальден держится за её плечо, — но идёшь ты, на удивление, ровно. — Мне хочется плакать и смеяться одновременно. — Это ты ещё картин не видел. Галерея кажется такой красивой и огромной, или же это из-за шампанского? Бальса бегает от одной картины к другой, фотографируя и восторженно что-то вопя. Эдгар долго рассматривает каждую: из-за алкоголя ему сложно сфокусировать взгляд и обратить внимание на детали. Но все же он останавливается возле одной, и даже возгласы Луки с другого конца зала его не волнуют. — Ну ты чего застрял здесь, птичка как птичка. — Это репродукция знаменитой картины Карела Фабрициуса «Щегол». — Что-то знакомое, может я забыла. — По ней есть один роман. Он мой самый любимый вообще-то. Ты должна это помнить, как свое имя. — Ты думаешь я сейчас свое имя помню, — тихо хихикает ему в плечо Лука. — Я бы позвал тебя посмотреть фильм по этому роману, но ты себя плохо ведёшь. — Это ещё почему? Я с тобой ещё лапочка. — А, то есть существует модель твоего поведения ещё хуже… — Я теперь хочу посмотреть этот фильм. Пошли. — Да подожди ты. У нас ещё один зал. Лука пытается заткнуть Эдгара, который уже пятнадцать минут смеётся с какого-то мужика на картине. Девушке приходится закрывать ему рот ладонями и дергать за волосы, когда он начинает смеяться так, что кажись упадет на пол. — Я не понимаю, он вроде не выглядит как мем. Не дергайся ты так, нас могут выгнать. — Я хочу пиццу. Но я забыла свою карту дома. — А я чем могу помочь? — Укради для меня пиццу, Эдгар. — Ещё чего. Я никогда ничего не украду, у меня для этого есть деньги. Давай я лучше куп- — Деньги бездушное крашеное полотно… — Ой, блять. Какую ты хочешь? — Пепперони, — во всю улыбается Лука. Камни под ногами совсем не ощущаются, когда приходится убегать со скоростью света. Бальса бежит сзади, крепко обнимая коробку с украденной пиццей, не забывая восхищаться Вальденом, который бежит быстрее неё. На каблуках. Пьяный. — Ты что спортом занимаешься? — еле выдавила Бальса, как только они отдышались. — Нет, просто жизнь люблю. — Так что мы смотрим фильм? А? — Давай в другой день, у меня кажется голова начинает болеть… — Нужно похмелиться, ты прав. — Нет!!! — Я же говорила, от пива станет лучше. — Давай просто посидим, я не могу идти. Лука внимательно рассматривает рядом сидящего, до чёртиков уставшего, парня, который жадно выкуривает не пойми откуда взявшуюся сигарету. Наконец-то он не сверлит своим недовольным взглядом, когда она смотрит на него. Его растрёпанные волосы выглядят так, словно это парик. Лука медленно запускает в них свои пальцы и с интересом рассматривает шелковые пряди. Эдгар дёргается, но не прогоняет ее. — Неужели ты такой хороший, только если тебя напоить. — Я просто устал и у меня болит голова. — Слушай Эдгар… — Что ещё? — А ты когда-то влюблялся? Неловкая тишина повисла в воздухе и Эдгар медленно повернул свою голову к Луке. Он дерзко выдохнул дым от последней тяги ей в лицо и выкинул окурок прямо через ее плечо. — Ты хочешь добить меня душевными разговорами? — Мне просто интересно, почему ты так ценишь правду. — Ты подумала, что мне просто когда-то изменила девушка? — Ну… типа того. — Лучше бы так… Вальден долго молчит смотря на огни от фонарей вдалеке. Луке почему-то хочется взять его за руку, но она боится, что он сейчас разозлится и сбежит. — Я всегда думал, что моя семья - это источник моего вдохновения и душевного спокойствия. Они всегда поддерживали меня, что бы я не делал. Мне не нужны были ни друзья, ни вообще кто-то рядом. Пока они были со мной. Я не знал о лжи, ведь я всегда думал, что мне говорят правду. И я всегда говорил… А потом отец перестал появляться дома. Он врал так хорошо, что даже я не мог отличить его ложь. Но потом он не выдержал и сказал, что никогда не любил мою мать. Никогда… Что жил с нами лишь потому, что хотел воспитать ребёнка. И что он давно изменяет ей с мужчинами. Я не смог это принять из-за гордости. Мама тоже. Но я не отрекался от него… Мы живём до сих пор вместе. И я думал, возможно, так бывает, я смогу его понять и простить… А потом я узнал, что они продавали мои картины. Все, что я рисовал ранее. У меня несколько комнат с ними и я редко осматриваю свои старые работы… Но… они мои. Когда я замечал пропаж, они увольняли прислугу, делая вид, что воровали они. Я просто не мог поверить… что мои родители продавали за копейки или дарили своим друзьям, чтобы показать, мол, смотрите, какой у нас талантливый сын. Просто для того, чтобы повысить свой статус перед другими. Если бы мне изменила девушка или подставил друг, мне бы было наплевать… Но… семья… — Оу… прости, что тебе пришлось рассказать об этом. Я не умею успокаивать, но если хочешь я могу тебя обн- Лука не успела договорить, как её притянули за небольшое колечко на ошейнике. Эдгар не выглядел расстроенным или готовым заплакать, а скорее всего, как обычно, раздражённым. Его горячее дыхание было почти у щеки Луки, от чего кидало в жар и холод, и все как в прочитанных ею фанфиках… — Не надо меня жалеть, запомни. Ты можешь меня оскорбить или плюнуть, но никогда не жалей меня. — Я думала ты меня сейчас романтично поцелуешь, а ты весь момент испортил, — надула губы Лука. — Чего? Почему я должен был поцеловать тебя… — Ну не знаю, на эмоциях там, все дела. Ну ты чё фанфики не читал что-ли? А, ну да… Эдгар отпустил её, не понимая о чем она говорит. — Вечно ты в этих ошейниках, ты фетишистка что-ли? — Ага, — подмигнула Бальса. — Кто бы сомневался. — А вообще, это грустная история. У Виктора пропал пёс год назад и чтобы он не так плакал, я пообещала, что смогу заменить его. Я по приколу надела ошейник, а потом поняла, что мне нравится. Да и Виктор так мило смущался от этого… — Как мило, а твой парень знает, что ты сейчас со мной гуляешь? — Виктор не мой парень, мы просто лучшие друзья ещё с детства. И да, я кажется забыла ему об этом сказать… Дорога домой была самым сложным испытанием. Лука всю дорогу переписывалась с явно злым на нее Виктором, а Эдгар просто любовался асфальтом под ногами. — Так что, когда мы фильм смотрим? — А может я не хочу тебе его показывать. — Захочешь. — А если нет? — Вспомни хоть одно «нет», которое ты сказал мне. — Почему нельзя заблокировать в жизни… — Значит завтра смотрим. — Не могу обещать. Возможно я буду занят завтра. — Есть что-то важнее фильма со мной? — Да, представь. — Ну и ладно, посмотрю его с Виктором. — Если он тебя простит. — Конечно, простит, он же не такой вредный, как ты. — Если я такой вредный для тебя, почему ты все ещё здесь? — Я не знаю, — честно призналась Бальса, — ты всё ещё кажешься мне интересным. У меня такое чувство, что мы можем перевернуть весь мир вместе, если захотим. И если ты не будешь таким вредным. Эдгара словно ударило током и он резко отшатнулся. Он вспомнил, как рисовал небольшой комикс в своем новом скетче, где герои сбегали с тюрьмы и его героиня говорила примерно такие же фразы, с таким же контекстом. — Спокойной ночи, Лука. — Эй, ты чего так резко-то? Я что-то не то сказала? Ответа не последовало, кроме громкого звука закрытия ворот его двора. — Странный. Эдгар посмотрел на экран своего телефона и заметил пару сообщений от Галатеи. Даже не прочитав их, он сунул его обратно в карман пальто и направился в сад к фонтану, чтобы обдумать всё, что случилось за сегодняшний день.

***

Л: Виктор, ну прости, а… давай завтра сходим куда-то только вдвоём. я не забыла о тебе, просто забыла предупредить… В: Я… весь район обыскал вместе с Эндрю. Ты хотя бы иногда снимай с беззвучки, ладно? Л: я навсегда уберу с беззвучки, если ты простишь меня: ( Л: В❤️и❤️т❤️я В: Я не злюсь на тебя… Спокойной ночи