Там, где моя семья

«Прошло чуть больше года с того момента, как мы с Генри попали в этот мир. Много чего произошло хорошего и неприятного. Теперь я могу с уверенностью сказать, что дорогу домой я не буду искать, я туда не вернусь. Слишком многое поменялось, я привязана к этому миру. Я не скажу, что забыла о том, что в параллельном мире меня ждет мой брат, это и угнетает. Он там один, а тут у меня появилась своеобразная, но семья. Мне стыдно за себя, но сердцу не прикажешь. Вот бы выдалась возможность отправить ему весточку, сказать, что я жива, со мной все хорошо. Генри не раз мне говорил, что хочет вернуться домой, несмотря на то, что он уже привык к этому миру. Он всячески напоминает мне о доме, чтобы я не забывала тот факт, что мы с ним здесь только гости. После очередной вылазки за стены, мой брат и хороший друг стали странно себя вести, складывается такое впечатление, будто они что–то скрывают от меня. Собственно, оно так и есть, как бы хорошо они не маскировались, но это мимо проницательного взгляда и острого ума Эрвина не прошло. Как–то он озвучил мне одну из своих догадок – эти жулики, возможно, нашли путь домой, но почему они от нас это скрывают тогда? Эрвин думает, что Ривай пронюхал про наши отношения и теперь выжидает момент, чтобы нас словить на живца. Я же хочу придерживаться лучшего мнения – они, может, не уверены в этом пути домой и хотят убедиться, а потом уже рассказать нам, но как сказал мой любимый: «Время покажет»», – думала молодой врач, следуя к построению легионеров. «Сегодня будет очередная вылазка, и страх потерять своих близких снова вернулся. И вот я снова провожаю свою семью и говорю те же слова: «Берегите себя», на что они мне улыбаются и заверяют, что обязательно вернутся живыми», – как и всегда, проводив дорогих сердцу людей, Эва пошла в лазарет готовиться к предстоящим раненным. Выполняя свой врачебный долг, она могла позволить себе покопаться в недрах своей души, чем собственно она и занялась. «Бедолаги, которых я некогда обучила основам первой помощи, оказались полезными в своих отрядах, число жертв удалось сократить, чему несомненно радовался командующий, а мой капитан был особенно доволен, его отряд делал максимальный успех, он был ведущими по количеству уничтоженных титанов и единственным, что обходился без жертв. Некоторые даже пророчили Эрвину пост тринадцатого командующего Легиона Разведки. Хоть бы так и было. Он молодец, создал новую тактику боя, находит спонсоров, удерживает старых, в то время как наш нынешний командующий начал сдавать позиции», – мысленно радовалась она успехам своего капитана. «После той ночи, когда нас с Эрвином чуть не спалил Ривай, мы решили на время прекратить свои встречи, дабы не закапывать себя еще глубже. Это было верное решение, ибо Ривай включил режим ищейки. Но что для нас двоих сыграло на руку, так это то, что чувства только обострились и желание стало сильнее. Правильно говорят: «Разлука только укрепляет чувства». Если они, конечно, есть. Не представляю, как мой бедный капитан справляется. То я ему голову пудрила, что не готова, а возможности уединиться было хоть отбавляй, так теперь, когда дала добро, негде было», – так за рассуждениями Эва и не заметила, как к ней подбежал напуганный до чертиков доктор Коллинз. – Доктор Аккерман! Легион вернулся! – на выдохе сказал мужчина. «Слишком быстро. Они разбиты. Снова», – сердце молодого врача пропустило удар. – Действуем по плану, – скомандовала она. – Приготовить все необходимое. Аккерман побежала в сторону выхода из штаба и хотела было найти свою семью, но то, что предстало перед глазами, повергло ее в ужас. Это был тотальный крах. Из почти ста пятидесяти человек, едва ли можно было насчитать пятьдесят, и то половина из них ранены. Эва приступила к своей работе, следующие несколько часов она латала солдат за операционным столом. Справились со всеми пострадавшими, остальное теперь за ними. До чертиков уставшая Эва поднялась в кабинет Эрвина узнать наконец, что же там произошло. Зная, что в его кабинете может кто–то находиться, она на сей раз решила постучать в дверь и зашла, когда получила разрешение. «Слава Всевышнему, мой любимый сидит за своим столом в гордом одиночестве», – подумала она. – Как ты? – задала девушка вопрос, обойдя его и начала разминать ему плечи, зная, что он любит это. – Что все–таки произошло? – По началу мы двигались вперед и все было нормально, титанов было немного, пару раз вступали в схватку… – начал рассказывать Эрвин. – Мы продолжили путь, но подозрительно было то, что титанов так и не прибавилось, но потом на нас надвинулся целый рой. В какой–то момент даже я подумал, что не уйду живым, – сказал ее любимый. Сердце девушки замерло. – Сколько бы мы их не вырезали, их становилось все больше. Командующий подал сигнал отступления, и мы двинулись к стенам, а титаны за нами. – Мне жаль, – только это она могла сказать. – Как твой отряд? – Пару человек погибло, – ответил он ей и положил свои ладони поверх ее. – Но это мелочи. Отряд командующего полностью уничтожен. – Вот как, – промолвила Эва и, обойдя стул, присела к своему мужчине на колени. Он незамедлительно притянул ее вплотную к себе. – Шадис подал в отставку. В мою пользу, – сказал Эрвин. – То есть, мой мужчина теперь тринадцатый Главнокомандующий Разведлегиона? – улыбнувшись, спросила она. – Поздравляю! Немного попозже, но мы обязательно это отметим! – Да, – ответил мужчина и затянул ее в страстный поцелуй. Усталость как рукой сняло. Сердце бьется в бешеном ритме, бабочки порхают, и сладкое тянущее ощущение внизу живота Эвы просто сводили ее с ума. Они не заметили, как девушка оказалась лежащей под Эрвином на его столе и как его руки блуждали под ее блузкой. Руки же Эвы расстегивали его рубашку. В глубине души Аккерман понимала всю неправильность этой ситуации, это не должно происходить сейчас, когда столько их товарищей полегло… Но, черт, как же хотелось наконец-то стать единым целым. Но вот и этому мгновению настал конец. Злосчастная дверь открылась. – Эрвин… – послышался низкий голос брата девушка и более громко: – Какого хера? – Ривай... – начал говорить капитан, отстраняясь от девушки. – А в общем, не важно, – прошипел Ривай, перебивая друга. – Трахайтесь на здоровье, и кстати Стена Мария пала. – ЧТО? – спросили они в унисон. «В смысле стена пала, как такое может быть?» – пронеслось в их мыслях. Разведка собирала остатки своих сил, чтобы помочь беженцам попасть за стену Розы. – Ты вместе с повозками раненных солдат отправляешься за Розу, – обращаясь к Эве, сказал без пяти минут тринадцатый командор разведки. – Но, Эрвин, я же могу помочь, среди гражданских достаточно пострадавших, – возразила ему девушка. – Эва, это приказ. Ты отправляешься в Трост. Там будет организован лагерь для беженцев и временный госпиталь. Тогда и поможешь, – не терпя возражений, сказал мужчина. – Но… – не успела она договорить, как ее прервали. – Что из моих слов тебе было не понятно? – уже немного повысив голос, спросил блондин. – Хорошо, – поддалась она возлюбленному. – Как скажешь. – У тебя есть пять минут, чтобы собрать все необходимо и добраться до повозки, – сказал мужчина и отправился мобилизовать остатки Легиона. Эва направилась в свою комнату и быстро стала собирать рюкзак, достала из тумбочки давно разряженный телефон и закинула его туда, один комплект одежды на первое время и побежала сторону лазарета прихватить нужные ей лекарства. По окончанию пяти минут девушка уже сидела в повозке с раненными и направлялась в Трост. Этот день человечество никогда не забудет. Пала Великая Стена. Треть территорий потеряна. Одна пятая населения пала. Люди растеряны, подавлены и не уверены в завтрашнем дне. Для населения Стен наступили тяжелые времена, еды не хватало, а часть самых плодородных земель досталась титанам. Большое скопление людей в лагерях, санитарные условия были нарушены, стоило одному человеку с ослабленным иммунитетом из–за голодания заболеть, как от него заражались другие. Началась эпидемия, люди массово стали болеть. На первое время после падения Марии, разведка приостановила свою деятельность. А врачи легиона отправились в Стохес разрабатывать лекарство от поразившей множество людей заразы. Позже, после проведенных наблюдений и достоверных исследований молодой врач – Эва Аккерман - установила, что людей поразила корь. Девушка при помощи своих врачей и Ханджи начала разработку лекарства от этой хворобы, и спустя месяц трудоемкой работы лекарство было реализовано, эпидемию удалось подавить. Правительство решило отправить разведку на вылазку, охотники должны были проводить участников операции по восстановлению Стены Мария. Это был жестокий ход со стороны правительства, но так человечество смогло сократить потребность в пище и сохранить тем самым жизнь большинству людей. Эта вылазка разведчикам далась особенно тяжело. Видеть, как мирных людей пожирают титаны, никто не хотел, но таков указ правительства. Нужно было сократить количество ртов. После чудовищной мясорубки выжило только две сотни мирных жителей. Наступила зима, которая казалось, что никогда не закончится. Сильно сказался дефицит в еде. Разгул бандитизма увеличился, случаи грабежей участились, люди боролись за выживание. Кто–то честным трудом зарабатывал на свой кусок хлеба, а кто–то предпочитал отбирать его у слабых. Зиму удалось пережить, но с большим трудом, поэтому правительством было решено вырубить часть диких лесов, сделать там поселения и разработать землю с целью увеличения посевных площадей. Таким образом планировалось в дальнейшем миновать голодание жителей стен в следующем году. Как наступила ранняя весна, беженцы были отправлены подготавливать поля для посева, а разведка должна была приступить к зачистке ближних территорий. Эрвин и Эва перестали скрывать свои отношения от окружающих, смысла уже не было. Ривай перестал разговаривать со своей сестрой и всем своим видом показывал, что недоволен ее выбором, но попыток помешать влюбленным не предпринимал. Младшая Аккерман пыталась наладить отношения с братом, но тот не хотел идти на контакт. – Он все еще дуется на меня, – рассказывала возлюбленному девушка. – Когда уже успокоится? – Дай ему время, его гордость задета, – не отрываясь от дел, посоветовал командор. – Он перебесится, успокоится, и потом за чашкой чая вы будете еще смеяться, вспоминая об этом. – Ну, тут ты уже загнул, дорогой, Ривай и смеяться – это как огонь и вода, – сказала девушка, обойдя командора, стала за его спиной и принялась разминать тому плечи. – Потерпи немного, – произнес блондин. – Мы так с тобой и не остались наедине… – тихо сказала Эва. – Прости меня, я весь в делах. Стена пала, работы непочатый край, постоянные разъезды, – наконец–то оторвавшись от своих бумаг, сказал мужчина и жестом руки приманил девушку к себе. – Потерпи немного. Мы обязательно скоро все наверстаем. Эва присела возлюбленному на колени, обняла, носом уткнулась в его шею и прошептала: – Я люблю тебя. На душе у Эрвина все перевернулось, стоило ему услышать эти три слова. Он до конца еще не разобрался, любовь ли это или просто привязанность, но обидеть девушку своим молчанием он не хотел. – Можешь не отвечать, – сказала она. – Я знаю, что мужчинам это тяжело дается. – Я недостоин тебя, – сделал вывод командор, в душе которого кошки скребли. – Не неси чепухи, Эрвин, – возразила Эва. – Кто, если не ты? – Ты поддерживаешь меня, скрашиваешь мою жизнь, не требуешь отказаться от своей мечты ради спокойной жизни, – начал мужчина. – А что я тебе дал, кроме вечных переживаний? – Дом, – ответила она. – Ты первым здесь меня принял, хоть и по началу с корыстными побуждениями, но все же в итоге ты мне подарил семью, пока мой брат ходил хмурее тучи. – Этого мало, – сказал он. – Мне достаточно, – улыбнулась она. Старшему Аккерману снились кошмары, он видел умирающую от болезни мать, погибших друзей, что были ему семьей и лица тех стариков, что он не смог спасти в ходе операции по восстановлению стены, а под конец он увидел, как теряет ту самую единственную, что дает ему ощущение дома. Молодой капрал ходил по полигону и наблюдал за тренировкой солдат, сейчас уже весна, а это значит, что впереди вылазки. – Ланге, – позвал рядового капрал Аккерман. – Зайдешь ко мне в кабинет после тренировки. – Так точно! – отсалютовал Генри и вернулся к упражнениям. Ривай кинул взгляд в сторону лазарета. В одном из окон виднелась утонченная фигура длинноволосой девушки с глазами цвета грозового неба, такими же, как и у самого брюнета. Фамильная черта семейства Аккерман. Глядя на эту чертовку, в мыслях крутилось только одно: «Нужно ее защитить, во что бы то ни стало». Вечер того же дня младшая Аккерман проводила в гордом одиночестве, командор утром уехал по делам в Стохес, должен был вернуться поздним вечером. Эва приуныла, но тут случилось то, что она никак не ожидала, старший брат сменил гнев на милость и позвал ее попить чай. – Ривай… Ты прости меня… Я ведь не послушала тебя… – попросила она у брата прощение. – Ты вольна делать то, что считаешь нужным, – ответил ей брат и отпил чая. – Я не имею права вмешиваться в твою жизнь. – Ты мой брат… Это твой способ выразить свою заботу, – сказала девушка и тоже сделала глоток чая. – Вкусный, ты что–то новое добавил? – Возможно, – произнес он. – Ты пей, он вкусный, пока горячий. Эва на сей раз послушала брата, чай действительно был очень вкусным, девушка охотно выпила полстакана и хотела поблагодарить брата, но не успела она и слова сказать, как голова начала кружиться, а глаза слипаться. «Снотворное», – пронеслось у нее в голове перед тем, как отключиться. – Это было необходимо? – спросил зашедший в кабинет Генри. – А ты собрался слушать ее вопли всю дорогу? – задал встречный вопрос Аккерман. – Нужно быстрее увозить ее отсюда, пока Эрвин не приперся. Ты сделал все, что я сказал? – Да, – ответил шатен. – Тогда выдвигаемся, – скомандовал капрал. Эва очнулась глубокой ночью и не могла понять, где она находится. Последним девушка помнила, как была у брата и пила с ним чай. «Он споил мне снотворное!» – с трудом вспомнила она и попыталась разлепить глаза. Аккерман почувствовала, что ее ноги коснулись земли. – Открой глаза, – услышала она голос брата. – Эва. Девушка приоткрыла глаза и попыталась сосредоточить свой взгляд на брате. – Ривай? – хрипловатым голосом произнесла она, не понимая, что происходит. – Запомни, я делаю это только ради твоей безопасности, – сказал брат, смотря на сестру, пытаясь запомнить каждую черту ее лица, и, толкнув девушку, добавил: – Я люблю тебя, сестра.