Там, где моя семья

С детства я старался угодить своей семье. Помогал покойной матери с домашними делами, стремился быть аккуратным и прилежным. Мать во мне души не чаяла, всю жизнь посветила мне, хоть та и не была долгой. Она много работала, в дневную смену продавцом в местном магазине, а по вечерам посудомойщицей в одной из забегаловок рядом с домом. Жили мы на окраине Шиганшины в однокомнатной квартире, и то не своей. Мама ее арендовала. Хотя она говорила, что родился я в Стохесе. Пойдя в детский сад, я видел, как мамы и папы забирают своих чад домой. За мной приходила только мать. На вопрос, где мой папа, она только улыбнулась. Я часто спрашивал у мамы, есть ли у меня дедушка, бабушка, дядя или тетя. Она сказала одно – мы сами по себе. Тогда я не понимал, почему у нас нет никого другого, ведь в детском саду мои друзья рассказывали про своих родственников, а когда доходила моя очередь, я ничего не мог ответить. Когда я смотрел на их счастливые лица, мне хотелось того же. Я представлял, как мама и папа меня забирают из детского сада, как дедушка и бабушка водят в парк на аттракционы и балуют. Тайно надеялся, что когда-нибудь это сбудется. В 1994 году зима выдалась суровой, мама заболела, мне было тогда шесть лет. Лекарства не помогали. Врачи только разводили руками. Вскоре ее состояние ухудшилось, она перестала ходить на работу, денег на еду не хватало, поэтому мать отдавала мне те крупицы, что были, а сама не ела. В один день она так и не проснулась. Я сидел около ее тела, ожидая своей смерти. Я смутно помню тот день, когда явился человек, что подарил мне семью и стал отцом. – Ну и ну, Кушель, – промолвил высокий мужчина. – Совсем себя не бережёшь. – Она умерла, – сказал маленький мальчик, поднимая на мужчину свои глаза. – Тебя как звать, малой? – спросил он, переводя взгляд с покойной сестры на забитого мальчугана. – Ривай, – тихо ответил ребенок и опустил голову к коленям. – Эй, шкет, ты че? Помер там? – послышался голос мужчины. Ривай поднял голову и безэмоционально глянул на гостя. – Пойдешь со мной? – Да, – уставши, сказал истощенный мальчик. В семье Кенни мне жилось хорошо, его жена приняла меня как родного сына, баловала игрушками, разными вкусностями. Она любила печь торты. Тогда я их звал дядей и тетей. Вскоре они меня усыновили. В один из прекрасных дней, пришел, как выяснилось из разговора, мой дедушка. – Ты сдурел, Кенни, привел этого выблядка в нашу семью, – возмущенно сказал седой мужчина. – Следи за базаром, старик, он сын твоей дочери, – процедил Кенни. – Кушель умерла, хочешь сказать, я должен был бросить малого? – Он сын проститутки, что опозорила мою семью, – гневался пожилой мужчина. – Какую нахер семью? – возмутился Аккерман. – Ты проиграл все наше состояние и забухал, ебанный алкаш, мать умерла от болезни. Я бросил учебу и пошел воровать, чтобы прокормить нас. Не тебе осуждать Кушель. Сам только как несколько лет завязал с бутылкой. Как выяснилось позже, я сын проститутки, что в итоге сбежала от своей семьи. Кенни – мой дядя, был грабителем, а не героем, каким считал его я, но, встретив тетю несколько лет назад, он завязал с кражей и пошел служить в войска. После того разговора с Кенни, дедушка больше не приходил и жизнь наладилась. Но почему я тогда чувствую за собой вину? Я пошел в школу, старался изо всех сил получать самые лучшие оценки, чтобы порадовать дядю и тетю, которых незаметно для себя стал называть мамой и папой. Так и прошел год моей жизни в новой семье. Одним осенним вечером, мы сидели за столом и ужинали, мама сообщила нам новость: она беременна. За год я не видел отца таким счастливым, как тогда. Как выяснилось, они уже два года пытались зачать ребенка, но все никак не выходило, а год назад маме поставили диагноз – бесплодие. После всех этих событий, я невольно стал думать, что чудеса все-таки бывают. 15 июня 1996 года появилась на свет моя сестра – Эванджелина Аккерман. Папа назвал ее в честь покойной матери, нашей с малышкой Эвой бабушки. Роды были тяжелые, врачи думали, что не выходят ни мать, ни сестру. Увидев эту кроху, лежащую в инкубаторе, я дал себе слово, во что бы то ни стало, защитить ее. Я помогал маме ухаживать за сестрой, сам даже менял ей пеленки и кормил из бутылочки. Я помню ее первое слово: «Блатик», ни мама, ни папа, а братик. Так тепло на душе еще никогда не было. Сидя рядом с покойной матерью, я уже думал, что никогда не буду счастлив, но видимо у жизни на то были свои планы. Так я думал на тот момент. Таким образом продолжились два с половиной года, в ходе которых моя сестра научилась ходить, коряво, но говорить, а мать с периодичностью болела. После беременности и родов ее иммунитет подорвался, лекарства слабо помогали. Когда мне исполнилось одиннадцать лет, маме поставили диагноз – онкология четвертой стадии. Она месяц не дожила до трехлетия сестры. Малышка тогда горько плакала, отец ходил сам не свой, а я второй раз лишился матери. Я был разбит, растерян, не понимал, за что со мной жизнь так поступает. Все было так прекрасно, а теперь... Но все же пришлось взять себя в руки. Первое время нам было очень сложно, мы с отцом старались заботиться об Эве, как бы сделала это мать. Бедная малышка даже не успела запомнить ее. Время летело незаметно. Первый класс, первая разбитая коленка при падении с велосипеда, мальчик, что дергает ее за косички, ссора с лучшей подругой, первый парень, что разбил хрупкое сердечко. К слову, пизденышу тогда не хило так досталось. Вот настал и выпускной класс. Чертовка держала в тайне от нас с отцом, куда она собралась поступать. И вот он, долгожданный момент – моя сестренка станет врачом. Незаметно для меня она стала самым родным человеком, моим маленьким миром, ради которого я бы отдал жизнь не думая. Тем временем мужал и я. Отец учил меня искусству боя. Я закончил школу на отлично, поступил в институт на юриста, выпустился с красным дипломом, нашел хорошую работу, где я познакомился со своими друзьями и нашел любовь. – Я бы на твоем месте присмотрелась к рыженькой, она ничего так, симпатичная и сразу видно, что домашняя, – сказала Эва старшему брату. – К Петре? – переспросил ее брат. – Ну да, – ответила она. – Я с ней как–то побазарила на одной из ваших посиделок, она интересная. Да и втрескалась в тебя по полной. – Втрескалась говоришь… – кинув короткий взгляд на сестру, промолвил брат. – Так что не веди себя как подросток, пригласи ее на свидание, – давала наставления девушка брату. – Куй железо, пока оно горячее. Моя маленькая чертовка оказалась права. Петра действительно стала отличной девушкой, думаю, женой она будет не хуже. Так у меня появились две дорогие сердцу женщины – младшая сестра и любимая девушка. В ноябре 2018 года началась война в Африке. Войска Элдии воевали за территории с Марлией, я так и не понял, нахера нашему королевству эти территории, почва там не плодородная, а запасы нефти и драгметаллов тоже не велики. Как типичный Аккерман, отец не смог сидеть в стороне и поперся воевать, старому хрычу видите ли перчика мало, захотелось пострелять. Вскоре и я туда отправился. Моя сестренка места себе не находила, нервничала, ногти все обгрызла. Сначала отец ушел, а потом и родной брат. За мной последовала Петра, которая прошла курсы по подготовке медицинской сестры. Я тогда долго возмущался, приказывал ей возвращаться домой, но упрямая сказала, что не отойдет от меня ни на шаг. Следом за ней пошли и мои друзья: Эрд, Оруо, Гюнтер, Изабелл и Фарлан. В ходе службы я познакомился с человеком, что видел все на десять шагов вперед, его звали Эрвин Смит, он являлся нашим капитаном, который координировал и составлял планы боевых действий. Хитрый лис и лжец. По его приказу солдаты шли на верную смерть, считая, что так надо. Своей тактикой он смог завоевать большую часть территорий и сместить границу с врагом. Невольно и я стал следовать за ним. Он сумел охладить мой пыл и отрезвить мой взгляд, когда я, рискуя собой, мчался на неоправданные жертвы. Время на месте не стояло, прошел год с того момента, как я отправился воевать. Когда была возможность, я звонил сестре. Во время разговора, я смотрел на ее фото и слышал столь родной голос, от чего складывалось впечатление, будто она рядом. Долго беседовать мы не могли, но и этих нескольких минут мне хватило, чтобы понять, что она в порядке и ждет меня. – Как ты? – задал уже привычный вопрос старший Аккерман. – Я в порядке, – ответила сестра. – Ты мне лучше скажи, когда вы там домой собираетесь? – В феврале буду дома, – сказал он сестре. – Скоро боевые действия закончатся. – Я не дождусь уже. Мне очень одиноко, Ривай, – грустно вымолвила сестра. – Потерпи, уже немного осталось, – попросил у нее брюнет. – Береги себя и будь осторожен, очень осторожен… – сказала Эва и чуть тише добавила: – Ведь кроме тебя, у меня больше никого не осталось. – Обязательно, – ответил ей старший брат. – Мне пора, нужно другим дать позвонить. Молодой мужчина повесил трубку и отошел в сторону, все также разглядывая фото сестры. «Наверное, еще больше покрасивела…» – пронеслось в голосе у брюнета. – Это твоя сестра? – спросил подошедший к Риваю капитан и глянул на фото. – Симпатичная, познакомишь, когда вернемся? – Может, еще и сразу подстелить? – недовольно произнес Аккерман. – Зачем так грубо, Ривай? – с неким укором спросил блондин. – Может, она моя судьба? – Твоя судьба — пуля в лоб, если не отъебешься, – процедил брюнет. Смит последний человек на этой земле, которого я бы познакомил со своей сестрой. Не время ей еще обзаводиться семьей. Да еще и с ним. И вообще... Я еще не готов к такому повороту. Бой за боем, битва за битвой и вот подошло время решающего сражения, сегодня мы разобьем марлийские войска и отвоюем оставшиеся территории. Скоро я буду дома. – Ривай! – обратился к брюнету капитан. – Отправляйся за танковым подкреплением! – Я нужнее здесь, Эрвин, – возразил он. – Отправь кого – нибудь другого. – Это приказ, – сказал Смит голосом, не терпящим возражений. – И заряди автомат. Аккерман все же подчинился приказу капитана и поспешил в сторону танкового батальона. Обновив арсенал и позвав подкрепление, Ривай сел в один из танков и отправился в сторону сражения, как вдруг прогремел взрыв. Танк перевернуло, мужчина ударился головой и потерял сознание. Кто бы мог подумать, что один этот приказ спасет мою жизнь. Тогда я получил серьезную травму головы и ранение в бок. Я сразу не понял, почему выжил, но как позже выяснилось, это случилось благодаря местному племени Зурусов, они подобрали меня и выходили. Но, как и в любом племени, потребовали вернуть им долг и послужить им. Я не возразил, но в голове были только мысли о том, как бы узнать, что с моим отрядом, как моя сестра. Мужчины из племени часто уходили в местный небольшой городок Ликоли, оттуда они мне принесли новости, от которых я потерял дар речи. Взвод из Армии Элдии, находящийся непосредственно у границы, был полностью уничтожен взрывом в ходе отчаянного решения вражеского войска. Мои друзья погибли… Петры больше нет... Никто не выжил… Меня считали мертвым. В голове всплыло лицо моей сестры. Сердце пропустило удар. Эва. Ей наверняка сообщили об этом. Как она сейчас? Наверное, убита горем. Сначала отец, потом брат. Я должен к ней вернуться. Я нужен ей. Кое–как, но я объяснил старейшине, что дома меня ждет сестра, наверняка страдает. Меня отпустили. И именно в тот день на поселение напали охотники за наживой. Ебаное отребье требовало моего вступления в их банду, ни то мне не снести головы. Я подчинился, выхода нет. Они вооружены в отличие от меня. В голове тогда созрел план, втереться в доверие и в одну из их поездок в город, сдать группировку. Таким образом, я бы отблагодарил племя и вернулся домой. В один день, верный пес главаря притащил в племя двух путешественников – парня и девушку. Среди этих свиней пошел слушок, что девчонка хороша и останется тут, для главаря, а пацана пришили. Тогда мне было это не интересно, у меня была одна цель – вернуться к сестре. Через буквально час прогремели выстрелы, а спустя минуту выяснилось, что девчонка сбежала. Она выбралась из пут, оглушила двух уебков, использовала их в качестве приманки, а сама драпанула оттуда, разрезав шатер. Хитро поступила. Главарь приказал отыскать ее и привести к нему. Пизда девке будет. Места на ней живого не оставят. Меня взяли в тот «отряд» по поимке беглянки. Бежала она быстро, но не для меня. Свиньям было тяжело ее догнать, а я не торопился, плелся позади, так и не посмотрев на «героиню». Не моя это война. Погоня длилась около десяти минут. Девка загнала себя в тупик, она бежала в сторону обрыва. Мы продолжили за ней уже не торопясь, так как знали местность. «РИВАЙ!» – когда я услышал этот крик, мое сердце остановилось. Я рванул в сторону обрыва, думая только о том, как бы успеть. И вот, я буквально подлетел к краю, тяну к ней свои руки, как она соскальзывает в чертов обрыв. Тогда, в порыве ярости, я кричал, не заметил, как перехуярил этих уебков и раскидал, куда глаза глядят. Мой мир рухнул. Я остался один и больше никому не нужен. После того, как гнев отошел, я поспешил спуститься в этот обрыв. Но ее там не было. Я обошел это место вдоль и поперек, но так и не нашел сестру. «Я люблю тебя», – ее последние слова отпечатались у меня в голове. Я их слышал постоянно, они преследовали меня везде. После того случая мне удалось освободить племя. Не помню, как дошел до ближайшего городка, и не знаю, сколько времени ушло. Для меня время остановилось. Был только один нескончаемый день. Меня в бредовом состоянии отвели в отделение полиции, там я рассказал все, что знал. По истечению недели я вернулся домой. Дом. А есть ли он у меня теперь? Слух о том, что Ривай Аккерман из взвода Элдийской Армии жив, разлетелся быстро. В аэропорту Стохеса меня торжественно встречали Верховный Главнокомандующий Армией и журналисты. Я послал стервятников нахуй и пошел к выходу. Там я увидел темноволосую девушку – Фриду Райсс, лучшую подругу моей сестры. Больно. В сердце колит. Заметив меня, Райсс обрадовалась, побежала ко мне и пролепетала: «Ривай! Боже! Эва была права! Ты жив! А… Где Эва?». Мое сердце заныло, когда девушка назвала имя моей сестры. Что мне ей сказать: Она умерла? Она пропала? Я не знаю? Райсс мне рассказала, что, получив диплом, Эва сразу отправилась на мои поиски. Моя маленькая девочка не верила в мою смерть. Она пошла искать меня. Никто не знает, сколько всего она прошла, пока искала меня, но в итоге добилась своего. А я… Не смог ее спасти. Дом меня встретил непривычной пустотой и холодом. Я гляну на кухню. Ее там нет. Когда я возвращался из командировок, она всегда встречала меня с тортом. Она любила печь… Прямо как мама… Я зашел в ее комнату, посмотрел на трюмо. Она любила сидеть на нем и красоваться. Я задыхаюсь, хоть и кислорода в помещении хватает. С тех пор, как я потерял своего самого родного человека, прошло два месяца. Я снова там, в том обрыве, который забрал у меня единственного родного человека. Почему я здесь – не знаю. Три дня местные спасатели обходили тот обрыв и так ее и не нашли. Прошло уже столько времени. Что я надеюсь тут найти? Я подходил к тому самому месту… И остановился. Протер глаза. Наверное, мне мерещится. Ее тут не может быть. Или может? Я перешел на бег. Вот она. Тут. Рядом. Не верю. Присел, потянул к ней руки, приподнял и прислушался. Дышит. Грудная клетка приподнимается. Может… Это сон? Приложил руки к ее щекам. Теплые. – Эва, – позвал я ее. Она хмурит нос, как обычно это делает, когда просыпается. Приоткрывает глаза, и я замираю. – Ривай? – хрипловатым голосом произнесла сестра. – Да, – отвечаю я, а в мыслях только одно: «Жива».