Я даже спрашивать не буду, слышали ли вы когда-нибудь, что звуки могут успокаивать – я уверена, каждый первый так или иначе слушает музыку, природу, город и так далее. Это вызывает релакс, который невозможно словить просто так.
Сейчас же шумы меня никак не радовали.
Осторожно прислонившись к стене, стараюсь уловить абсолютно все, что только в моих силах. Где-то слышатся капли воды, тяжелым грузом падающие на ледяной бетон, где-то сквозняк... Но сейчас же мое внимание было сосредоточено исключительно на шагах.
Людей было несколько, и все они ступали осторожно, словно чего-то боясь. Послышались буквально синхронные щелчки, в которых я узнала перезаряжающееся оружие.
Осторожно выглянув из временного укрытия, вижу высоких людей, полностью облаченных в спецзащиту. В их руках в полумраке блестят новенькие автоматы. М4, вроде... Могу ошибаться, но все-таки скажу спасибо Баки и его особому подходу к обучению.
Вывод напрашивается в голову сам: действуй быстро, но шумиху не создавай.
Выскакиваю из-за массивной колонны и стреляю голубой энергией без разбору в лица этим животным. Те, не успев толком сообразить, что происходит, падают на землю. Это вполне вероятно может убить, ведь шанс на выживание невелик. Брюс однажды вывел мне таблицу: не более двух процентов.
Два процента – это ничтожно мало. Из ста людей, которых я попытаюсь прикончить, выживет от силы два, и то никаких гарантий.
Продвигаюсь дальше, вглубь здания. Бегу бесшумно, аккуратно ступая на землю, дабы меня не засекли.
Я поднимаю руку. В свете первых лучей солнца браслет по-настоящему загадочно смотрится, но не привлекает внимания. Назревает вопрос: на кой черт на миссии мне понадобилось украшение? Нажимаю на маленькую красную кнопку сбоку, которая на секунду загорается.
В экстремальной обстановке или засаде далеко не всегда предоставляется возможность говорить или же, в нашем случае, связаться с командой, так что Старк своими чудесными мозгами придумал штуковину, которая может передавать сигнал другим владельцам точно такого же устройства. Один раз светодиод загорелся – все идет по плану, я жива и невридима. Два – я ранена, но не настолько критично, чтобы выбывать из игры (и не бойтесь, Бартон добьет после такого), но не мешало бы, чтобы кто-то был рядом на подстраховке. Если нажмешь три раза – скорее всего, я нахожусь при смерти. И слава богу, что за полмесяца я ни разу не подавала этот сигнал.
Подождав пару секунд, незаметная деталька мигает три раза подряд золотым цветом. Это значит, что мой отчет дошел до Тони и он его принял. До чего же технологии удивительными бывают...
Пробираюсь еще дальше. Быстро вырубаю всех на пути, стараясь не поддаваться острому желанию помучать хотя бы одного из них.
— У меня чисто, — впервые слышится в наушнике спокойный голос Романофф. — Как обстоят дела у вас?
— Почти все зачистили, — устало отвечает Стив. Слышится пару выстрелов, чьи-то болезненные стоны и вновь голос Капитана. — Да, теперь все.
— Паучок и Морозко, справляетесь?
— Это оказалось проще простого. — Радостно оповестил Питер, все еще не контролируя свое счастье из-за того, что Тони пригласил его на задание. — Кстати, Снежка, забыл спросить... Давай вместе подготовимся к тесту по испанскому?
Я прикрыла глаза, облокотившись на перила. На сегодня моя работа, скорее всего, закончена, но я очень устала, и последнее, что мне хочется – быть в обществе и зубрить непонятный язык. Желаю просто запереться и дрыхнуть.
Но для Питера это недосягаемо, поэтому он обязательно сделает так, как захочет.
— У меня есть имя. — Тихо говорю я, вставая после небольшого отдыха. Спина неприятно хрустнула, от чего я поморщилась. — И вообще, я на тебя обижена, иди с Нэдом нянчийся.
В трубке слышится какой-то шорох и смешки Сэма, прежде чем Паркер приземляется прямо передо мной и стягивает маску.
— До сих пор? — Кивок. — Ну я же извинился!
— Мы немного не вовремя начали разговор... — тихо ответила я, в то же мгновение направляя энергию за него. Двое людей синхронно падают, не поднимаясь. — И с тебя как минимум шоколадка, паучьи лапки.
Мы оба улыбнулись. Он ненадолго задержал на мне взгляд, после чего зацепился паутиной за балку и полетел, скрываясь в тени. В одиночестве я посмотрела ему вслед и шагом пошла в противоположную сторону.
Что вообще происходит, я без понятия. Мы то отдаляемся, то сближаемся – это все случается непроизвольно и как-то быстро. Это ранит, ведь я уже точно сделала для себя вывод, что этот чертик мне очень нравится.
А ему нравится Лиз.
Нет, про нее я точно ничего плохого не скажу – она очень симпатичная, милая, добрая и умная. Я с ней много не общалась, но понять было несложно, что она хороший человек. Питеру Аллен очень подходит. Смотрятся сами по себе красиво, характером схожи, чем не идеальная пара?
Ревность как-никак просыпается и неприятно царапает в груди. С этим я ничего сделать не смогу. Точно лишь скажу, что мешать и гадить им не буду: их жизнь, я в нее не вписываюсь.
Вообще я однолюб. Или, по крайней мере, вообще не влюбчивая. За ту жизнь мне нравился всего лишь один мальчик, и я по нему в прямом смысле сохла.
И я точно помню тот роковой день. Первое декабря две тысячи x, за окном кружат легкие снежинки, создавая невероятный блеск в воздухе, бабушка готовит оладьи на кухне, а я с больным горлом. Валяюсь в кровати, страдая от того, что, похоже, завалила важную для меня олимпиаду. Ярлык отличницы, он такой. Хочешь, не хочешь – а на какой-то плешивый диктант за три версты пойдешь, и никто не взглянет, сколько у тебя термометр показывает. Нет, ну а почему, за школу постоишь, грамоту принесешь, тебе пару часов потерпеть сложно?
Я очетливо помню, как думала обо всем, смотря в потолок. И какого-то черта мне пришла в голову
именно эта мысль.
Он мне нравился давно, ещё с начала шестого класса, я полагаю. Местный казанова всей параллели: невероятно мягкие волосы, глубокий взгляд, высокий рост и о боже, те самые веснушки по всему лицу – ну как в такого не влюбиться?
Он относился ко мне снисходительно, изредка списывал и перекидывался парочкой слов. Меня это вполне устраивало, друзей у меня никогда и в помине много не было.
А когда он галантно придержал мне дверь, я с трепетом поняла, что влипла в пучину подростковых проблем – моя первая симпатия.
Конечно же, мое девичье сердечко ужасно грустило от такого отношения, ревнуя его ко всему, что движется. Было попросту обидно, что он такую серую мышонку, как я, никогда не заметит. А если вдруг и разглядит, то только с очередной просьбой дать списать биологию.
А я девчуля была робкая, занудная и ой какая придирчивая. Что взять-то с меня?
Ну, в первую очередь я продумывала план отступления. Итак, он мой одноклассник, сидим мы с ним через парту. Он общительный, в ладах со всем классом и делится буквально всем, вплоть до абсурдных ситуаций. Тут-то я и поняла, что в случае неудачи у меня будет гарантия целого ничего.
А вдруг он все-таки понимающий? Не расскажет? Просто мягко откажет? А вдруг... Взаимно будет?!
В следующую же минуту я решительно настроенная печатала ему сообщение.
Привет. Хотела давно сказать. Вообщем, ты мне нравишься. Реагируй и отвечай как хочешь, я не обижусь.
Я знаю, это признание... Выглядит слишком глупо. Но я считаю, что ты должен знать.
И только потом до меня дошло, какую оплошность я совершила. Нет, признание такого характера для семиклассницы вполне приемлемо, просто сразу нужно было требовать ответ.
Протому что через час синяя точка возле сообщения исчезла. И еще через час ничего не изменилось.
Как вы поняли, меня чересчур нагло проигнорировали, оставив утопать в океане обид на жизнь и несправедливости.
На следующий же день мне пришло голосовое от одноклассницы. В нем она мне без радости поведала о том, что, идя домой, случайно подслушала впереди идущих того самого мальчика и его друга. Обсуждали они именно меня и то, как я призналась. Не то, чтобы я ревела или истерила, просто слезу обиды пустила. Спустя неделю, выздоровев, ходила невероятно смущенная.*
И, как вы поняли, больше я никому не признавалась. Опыт не из самых лучших.
А сегодня что я собираюсь сделать? Признаться Паркеру, ха-ха! Не учишься ты на ошибках, дура...
Наушник на высокой частоте пискнул, от чего я подскочила и взвизгнула, как ошпаренная. Мне вообще нельзя витать в своих мыслях, ведь ненароком меня люди могут до остановки сердца довести. Стив себе это точно не простит.
— Прости, Джесс, что напугал.
— Порядок. Нужна помощь? —Поинтересовалась я, глубоко выдохнув и запустив пальцы в волосы.
— Желательно. — Звуки хруста и ударов, если честно, меня не очень обрадовали. — Северная часть, третий отсек.
За полминуты я пересекла все здание, оказавшись в другом его конце. Картина не очень: штук десять трупов, в дважды больше живых. Благо, что только с холодным оружием.
Потребовалась еще минута, чтобы добить остальных. Я подала руку валяющемуся Роджерсу, который с благодарностью в глазах принял.
— Спасибо. Тони, на севере никого.
— На западе также. — Без энтузиазма отвечает Старк, неожиданно приземляясь рядом с нами. Его шлем отодвигается, показывая ехидное лицо Энтони. — Кстати, я снова хочу ту шаурму. Сто лет ее не ел.
— Ну не при стариках же так говорить.
И тут я понимаю, что рядом с Тони уже даже адекватный Роуди начинает портиться. Хотя, чего я ожидала, в такой атмосфере спасают только глупые заезженные шуточки.
— Хэй, а почему бы реально не поесть ее? Мы, как-никак, честным трудом заслужили...— Настоял Бартон. Что-то невесело говорит, он просто обожает наедаться вредной едой.
— Ты ранен? — Задала вопрос я.
— Чего? Да нормально все, я просто...
— Аргх, мне еще раз повторить?
— Разве что немного, ты только не злись...
Я примерно знала его местоположение, поэтому быстро направилась туда. Зайдя в восьмой отсек, я застала Клинтона лежащим на земле и держащимся за бок рукой. Нетрудно было заметить кровь между его пальцев и сжатые от боли губы, от чего мне поплохело. Я быстро подбежала к нему, закрывая ранение голубым светом.
Огромный порез постепенно затянулся, оставляя после себя розовую полосу. Я тихо выдохнула от облегчения.
— Костюм придется заштопать. — Устало улыбаюсь я, потирая виски. — Вставай, нас заждались.
Он с моей помощью медленно встает и делает пару шагов. Убедившись, что может ровно стоять и не ощущать боли, широко улыбается и притягивает меня в объятия.
— Спасибо, котенок. Этим, — он аккуратно похлопал себя по боку, — займется ЩИТ, а мы поедим шаурму.
— Новое прозвище для меня?
— Тебе не нравится?
— Почему? Я нормально воспринимаю позывные от тебя и Питера. Но все-таки пугает, когда меня совсем по имени не называют. Этим морочится только Стив.
Я тихо засмеялась. Уже почти каждый придумал позывные для меня: Тони – Морозко или Эльза, от Питера сами знаете, как и Клинта, Наташа – Лиза (однажды нагло начала говорить с ней по-русски, поэтому она мое второе имя поменяла до русскоязычного), Баки – малявка, Сэм – Джи-Джи, а у Роуди вообще отпад – пернатка-младшая. Знаете почему? Вожусь с птицами, е-мае. Мол, Соколиный глаз и Сокол скоро для меня отдельное гнездышко совьют. Додуматься только! Джеймс, кажется, вообще не человек.
— А мне как тебя, полным именем что-ли называть? — вдруг спросил Бартон на полпути. — Типа, Джесс или Джессика Луиз
Бартон? Как тебе удобнее? А, ой...
Мои резкие остановки скоро доведут до биполярки. Я просто смотрела вперед, не в силах ничего сказать или хотя бы сформулировать мысль, более похожую на адекватную. Я не ослышалась?
— Как?..
— Если хочешь вдруг остаться Лоуренс, я не обижусь. Вообще, тебе идут обе фамилии. На скидку, можешь ходить с двойной.
Я поняла, что не дышу, только лишь когда закружилась голова. Стало слишком жарко. С моего лица медленно испарилась маска.
— Клинт, ты идиот? — Отдаленно услышала я голос Романофф, а смысл слов не доходил. — Мог бы и при других обстоятельствах сказать!
— Это правда? — Тихо спросила я. На последних буквах мой голос становился шепотом.
— Я когда-нибудь тебе врал?
Это стало добивающей фразой. Я поджала губы, а слезы тонкими дорожками сами полились из моих глаз. И только посмейте вякнуть, что я много плачу, сама знаю.
— Хэй, ну иди сюда.
Я медленно подошла к нему и уткнулась в его грудь. Обхватила его и почувствовала шершавую ладонь на волосах... Я за долгое время позволила эмоциям взять верх при ком-то.
Это хорошо, ощущать, что ты кому-то небезразличен. По-настоящему нужен. Он бы мог просто общаться со мной, но он поступил иначе. Дал знать, что я правда стою чего-то. Не на словах, а на поступке. Черт, мне дышать сложно от такого.
— У Джессики высокий пульс и повышенная для ее метаболизма температура. Все признаки волнения. — Оповестила Пятница, на что я с силой сдернула микронаушник с помощницей. Прости, родная, но твои слова сейчас лишние.
Время остановилось. Зависло именно на той счастливой минуте, о которой я грезила бессонными ночами на протяжении многих лет.
Маленькая Луиззи хотела обрести семью.
— Ну котенок, не плачь... — Надул щеки он, пытаясь приободрить меня. Да куда уж больше? Бартон присел на колени, стирая с моих щек слезинки. — Я не переношу твои слезы с того момента, как впервые их увидел.
Он не видел моих истерик. Когда мне кажется, что все потеряно, что ничего не вернуть. В эти моменты мои безмолвные крики никто не в состоянии услышать, а те волосы, которые я безжалостно вырвала в состоянии безумия, остаются в раковине. А потом остается лежать на полу и напевать "Home" себе под нос, и так всю ночь.
Ему рано или поздно придется с этим столкнуться.
— После такого черт успокоишься, Клинт. Ты сумасшедший. — Мы оба засмеялись. В оставленном микронаушнике послышалось протяжное умилительное "у-у-у" от всей команды. — Я не оставлю ту фамилию. Больше меня с теми людьми ничего не связывает. Теперь я Джессика Бартон, пап.
Интересный опыт, увидеть, как плачет навзрыд Клинтон. Еще интереснее его успокаивать в джете, пока Брюс со счастливым видом разводит успокоительное.
┝┈┈───╼⊳⊰ 𖤍 ⊱⊲╾───┈┈┥
Я сидела на полу, облокотившись на кровать, и думала.
Меня сейчас не волнует будущее, хочется понять прошлое. Так сказать, расставить все по полкам.
В моих руках были досье на Джеймса Лоуренса и Билла Лоуренса. Я их внимательно изучала, делала пометки в голове и...
— Он туда же... Чего всю мою "семейку", — интонацией я выделила именно последнее слово, при этом делая кавычки в воздухе, — тянет в эту проклятую ГИДРУ?
Я отодвинула от себя документы и досадно выдохнула. Мало того, что играя ключевую роль я узнаю все последняя, так еще этот гаденыш работал там под прикрытием. Собственно, я уже не так эмоционально реагировала.
— Всякое бывает. Один ввяжется – других на дно потянет. Еще неизвестно, что с твоей мамой и сестрой. — Ответила мне Наташа, что быстро строчила сообщение в телефоне.
— Она мне не мамаша. — Романофф с интересом в глазах отвлекается и смотрит на меня, ожидая продолжения. — Избивать, унижать и материть – признак примерного и ответственного родителя? Да ей насрать было на меня. Даже если она и умерла... То мне все равно.
— Сочувствую, детства никакого. — Девушка поехала на стуле к своей кровати, взяла с нее папку и принялась что-то искать.
— Тебе тоже не позави...дуешь.
Я запнулась на последнем слове. В моих руках лежала бумага с печатью ГИДРЫ, которую я нагло своровала из архивов на их базе. Фото Джея, ничего особенного, но...
«Цель – Привести объект. Объект – Джессика Луиз Лоуренс.»
— Что там? — поинтересовалась агент. Я молча вручила ей свою находку. — Оу, это надо показать Роджерсу и Старку.
— Это полный пиздец. — Выдохнула я на русском, радуясь, что Наташа никогда меня не застукает Стиву. — Почему жизнь такая отвратная штука? Мне это порядком надоело...
— Так, только без мыслей о суициде. Все будет нормально, остальные решат это. Возьми себя в руки и не заставляй волноваться Бартона. — Она мило улыбнулась, потрепав по голове. — Прости, милая, но мне пора. Фьюри вызывает.
— Надолго? — Не без грусти поинтересовалась я.
— Пару дней, плюс-минус. Не переживай, пролетят как по маслу. На Рождество точно вернусь, не могу оставить тебя с этими безответственными скотами.
— Кого ты так назвала? — Ехидно улыбнулся появившийся в дверях Барнс вместе с Роджерсом. — Это мы безответственные, Романофф?
Наташа вновь обворожительно подняла уголки губ. Проходя мимо Джеймса, она кокетливо вильнула бедрами и, обернувшись, сказала:
— Пока, солнышко. Хороших выходных.
Мне с самого начала было интересно: что ее так зацепило во мне. Нет, ну не поверю я, что просто так с первых минут девушка вдруг решила привязаться к неизвестной девчонке с суперсилами, которая так или иначе связана с террором. А вдруг я была бы зачищена также, как Барнс? У нее точно есть свой мотив, про который я ничего не знаю. Но самая основная моя версия – ассоциация с кем-то.
— Вообще-то стучаться надо.
— Это ты скажешь Вижену, а сейчас собирай сумки и дуй к Бартону. — Сложил руки на груди Баки.
— Какой же ты порой занудный. — Пробормобала я, вставая с насиженного места и поднимая с помощью магии все бумаги. — О, э-э-э... Передай это, пожалуйста, Тони. — Обратилась я к Роджерсу, протягивая досье моего брата.
Да какой он мне брат после такого? Будь он при жизни, я бы дала ему смачного леща, высказав ему в лицо самые гадкие слова, которые только знаю. Но... Я вроде его и люблю...
Вот очередной по счету минус попаданчества – путаешься в чувствах. Перестаешь понимать, что ощущаешь к человеку, кто он тебе...
Потому что сегодня ты живешь, допустим, в Англии с любящей семьей, а завтра тебя застреливают в переулке, и ты уже немецкая барышня. Такие резкие перемены не предвещают ничего хорошего, поэтому я временами не понимаю, что делать и как реагировать.
Ведь, по сути, моя жизнь осталась в Париже. Там, где у меня была семья и прекрасный муж. Все потерялось...
Время течет, давая тебе все и в следующее мгновение это отбирая.
┝┈┈───╼⊳⊰ 𖤍 ⊱⊲╾───┈┈┥
Что чувствует обычный человек во время объятий? Тепло, ласку, заботу, поддержку. Он чувствует, как руки обхватывают его невидимым куполом, огораживая от жестокого мира и всех проблем. Настает минута услады, которую хочется растянуть в вечность.
Когда Клинт обнимает, это чувствуется особенно уверенно. Он, как-никак, мститель и агент – с ним ощущается безопасность.
— Ты переживаешь?
— Немного, — неуверенно отвечаю я. — Боюсь не оправдать хороших ожиданий.
— Знаешь, я многое рассказал о тебе Лоре. Она очень хочет с тобой увидеться. Лайла, так вообще... Ей не терпится посмотреть на это. — Мужчина забавно поводил руками в воздухе, имитируя меня, на что я тихо засмеялась.
— Обязательно покажу.
— Волнение ни к чему, они хорошие. Уж точно не съедят. — Вновь шутит Бартон.
— И как ты вообще додумался до этого? Служба опеки же вообще ничего не знала... — Я увидела, как нахмурились его брови. — Она же ничего не знала, да?
— Э-э-э, вот я и нашел повод рассказать. — Улыбнулся он, садясь поудобнее. — Мы с Романофф шарили в твоей квартире, и пришли они. За тобой. Мы представились твоими друзьями и сказали, что ты ушла в магазин. Наташа после предложила свою кандидатуру, но с командой решили на мне.
— Интересный план. Вот только как они отреагировали на то, что вы оба Мстители?
— Были в шоке. Мы чуть не заржали, когда они нам давали бумаги на подпись. Эти лица нужно было видеть.
Я улыбнулась. За разговорами обо всем на свете незаметно прошло еще полчаса, прежде чем Мария (тоже агент ЩИТА и подруга Клинта) оповестила о том, что мы прибыли к цели.
На улице кружил еле видимый снежок, опускаясь на волосы. Стоял твердый морозец в минус десять, но я лишь укуталась в шаль, чтобы не намочить обычную одежду. Бартон все препирался и заставлял нормально одеться, но после примерно тысячи фраз о том, что я не чувствую холода и прыжка в огромный сугроб в одной лишь футболке, вопросы отпали.
— Они все знают о моих способностях?
— Конечно, я им рассказал. — Он посмотрел на меня, вдруг взяв под руку. — Так, хватит опускать самооценку. Я ее отскребать с пола не хочу.
Шутка... Наверное, смешная, но не в моей ситуации. Судя по всему, он уже не знал, что говорить, ведь я дрожала, как осиновый лист.
Дом ничем не примечательный. Двухэтажная постройка с участком и сараем методично вписалась в окружающие пейзажи, ничем не отличая себя от других. Так сразу и не сказать, что тут живет семья Мстителя, ведь это все такое... Обычное. С состоянием мужчины они бы могли спокойно лежать на пляжах Тихого океана, а тут пригород Нью-Йорка...
Мы поднялись на порог, после чего Клинт мелодично постучал – два раза подряд, секунда, снова два раза. И как же я рада, что тут же не перекрестилась.
Дверь с характерным скрипом открылась, и оттуда выглянула женщина в белом свитшоте. Я сразу же узнала в ней жену Бартона: не редкостью для него было показывать мне фотографии дамы сердца. В жизни она даже красивее, без преувеличения говорю.
Она тепло улыбнулась нам, прежде чем начать говорить.
— Мы вас уже заждались, проходите. — Пригласила женщина нас. Клинтон широко улыбнулся и поцеловал ее, обернулся ко мне и глазами попросил заходить. Но мое стеснение появляется вновь не вовремя. — Не пугайся, все хорошо. Я Лора.
— Джесс, — слишком неуверенно сказала я. Лора, кажется, поняла мою боязнь, поэтому одобряюще обняла меня. И мне правда стало легче от этого.
— Добро пожаловать в семью, Джессика Бартон. — Она засмеялась, вызывая улыбку во мне: это стало знаком моей расслабленности, поэтому она мягко взяла меня за руку и повела вовнутрь.
И о боже, как же она похожа на мою маму... Олину маму, буду точнее. Манера общения, мимика, да даже блеск в глазах...
Я снова себя накручиваю. Мне просто не хватало любви.
Я повешала шаль в коридоре и сняла с себя сапожки. Одета я была просто: лавандовая водолазка, брюки-бананы и белые носки, ничего не обычного. В рюкзаке у меня тоже был комплект из нескольких базовых вещей, ведь я здесь на три дня.
Кухня оказалась совмещена с залом, что кажется очень практичным. Комната очень просторная и светлая, проще говоря – сделана со вкусом. Это так, мое первое впечатление.
— Лайла, Купер, идите есть! — Громко крикнула моя... Мачеха? Господи, это звучит слишком грозно.
— Давайте я Вам помогу. — Вызвалась я на помощь, расставляя тарелки. Мне, впрочем, несложно, все равно я теперь им обязана по горло.
— Спасибо большое. И да, обращайся ко мне на "ты", — И вновь улыбка. Создается впечатление, что она просто дружелюбный комочек радости.
До ушей донесся быстрый топот детских ножек. Двое маленьких детей буквально ввалились в кухню, радостно вскрикнув " Папа!" Клинтон присел на корточки и обнял сына и дочь, поднимая их на руки. Он выглядит невероятно счастливым. Даже я улыбнулась такой милой картине воссоединения семьи.
— Папуль, это ведь та самая Фриз? — Поинтересовалась двенадцатилетняя девочка, указав кивком на меня. Ответом ей послужило довольное "Ага". — Привет, а я твоя фанатка!
— Привет, приятно слышать. — Коротко улыбнулась я, протягивая ей руку. — Но все-таки будет лучше звать меня Джессикой или любы-ы-ыми прозвищами, которые придут на ум. — Кидаю хитрейший взгляд на Клинта, от чего тот усмехается.
— Что ж, а я Лайла. Эй, Куп, поздоровайся хоть! — Возмущенно прикрикнула она брату.
— Здрасьте, а я фанат Тора.
Я засмеялась. У парня хороший выбор на любимого супергероя, отдаю уважение.
— Давайте пообедаем и заодно послушаем рассказ Джесс? А после – пирог.
За разговорами время пролетело незаметно. Меня расспрашивали о моей жизни, я же иногда тоже чем-то интересовалась из их. К примеру, Лайла обожает рисовать и стрелять из лука. Купер собирает огромные наборы Лего, чем напомнил мне Паркера. Он порой предлагал мне присоединиться к Неду и пособирать звезду Смерти, а тут мне ясно дали понять, что я не отверчусь.
Лора невероятно вкусно готовит. Тут подойдет выражение "пальчики оближешь". Обычные хот-доги и салат оказались очень приятными на вкус – голодом меня морить точно не будут.
День пролетел незаметно. На улице уже стемнело и похолодало, а иней тонкой корочкой покрыл стекла окон. Все сидели на веранде, укутанные в куртки, и лишь я сидела на деревянном полу, укутанная в плед.
— Эй, Джесс. — Шепотом окликнул меня Купер, на что я повернулась и вопросительно изогнула бровь. — А ты можешь что-нибудь наколдовать?
Я кивнула, изобразив в воздухе двумя пальцами что-то напоминающее звезду. Голубые снежики атмосферно осветили все вокруг себя в радиусе метра, наполняя его блеском и легким ветерком.
Дети завороженно смотрели на это, Соколиный глаз прижимал к себе жену, я наслаждалась моментом.
«Добро пожаловать в семью, Джессика Луиз Бартон»
Мягкий голос обязательно нашелестит мне теплую мелодию, согреющую мое ледяное сердце.
