Спасай не глядя.

С этого момента жизнь по-настоящему пошла под откос. Я больше ни с кем не говорила, а единственной просьбой стало не впускать ко мне никого. «Я могу сорваться на кого-то, потому что очень зла на себя. Простите, я не отталкиваю вас, просто не хочу причинять боль. Дайте этому перегореть. Джесс» – такую запись я быстро настрочила и попросила милую девушку, моего лечащего врача, передать кому-то из команды. Все восприняли мою просьбу с пониманием; даже Роуди, который в силу своего характера наплевал бы на это и пошел ко мне, теперь передавал фрукты и милые записочки с добрыми пожеланиями через третьих лиц, не задающих лишние вопросы. Заново ходить я уже научилась. Медленно, болезненно, но шаги с каждым разом получались увереннее и быстрее. Заслуга чудесных врачей, которые с терпением отнеслись к моей проблеме и были в прямом смысле слова опорой для меня. Поэтому, придя в относительную форму, я не остановилась и утром бегала, чтобы хоть как-то скрасить свои ранние подъемы в 4 утра. Несколько кругов вокруг сада мне вполне хватало, чтобы набежать пять километров. Мне даже тяжело не было, но, как ни странно, я быстро повышала нагрузку, с каждым днем прибавляя по одному кругу. И этот гребаный плащ. Он вечно несется за мной несмотря ни на что. От маячащего красного полотна прибавлялась раздражительность: в порыве агрессии пару раз от меня звучали угрозы пустить кое-кого на тряпки. Но он, словно назло, вальяжно ложился мне на плечи и хлопал по щеке воротником, и все плохие эмоции испарялись. Леви был моим бременем и радостью одновременно, поддерживающим даже тогда, когда не надо. Фраза Стрэнджа про то, что мы подружимся, стала явью. Значит, либо все идет как надо, либо это запасной вариант поддержки на тот случай, если события пойдут по одному неприличному месту. Я нацепила на себя фитнес-браслет, переоделась в голубой спортивный костюм и вышла на улицу, сразу же начиная пробжеку. На улице было уже светло, но малость прохладно. Свежий ветер от моей скорости приятно обволакивал лицо, а в наушниках гремел рок FOB. Шорох гальки, едва слышимый, круто успокаивал. День начался с хорошей ноты. Леви быстро кружил возле меня, не желая прикасаться ко мне и тем самым мешая. У нас с ним настроилась особая связь: кажется, он лучше других понимает, когда вмешиваться не нужно. Мы даже, хоть и с горем пополам, но подружились. Взаимовыгодные отношения, если проще: он выполняет свое поручение, я чувствую себя не одна и при этом никто не тревожит. Но, неожиданно для меня, он вцепился концами в мои плечи и развернул, отчего я едва не упала. Переведя возмущенный взгляд с плаща на горизонт, я хотела было показать свое недовольство, но лишь разинула рот в удивлении. Это. Было. Потрясно. Вид открылся завораживающий. Высокий холм, на котором простираются невысокие дома, озеро, переливающееся изумрудным цветом... Я осталась в плохо скрываемом восторге. Удивительно, как можно сочетать модернизированную страну и, считайте, большую, нетронутую технологиями деревню... Я присела на край, рукой подозвав к себе плащ. Тупая, едва ощутимая боль прошла где-то под ребрами и по спине, напоминая о травме и рекомендациях резко не тормозить (точнее, вообще с кровати поменьше вставать). Я улыбнулась и облизнула пересохшие губы, наслаждаясь минутным отдыхом. Жарковато, вот бы охладиться. Пользоваться силами, кстати, я могу, но принципиально не делаю этого. Если уж забила в голову, что пора жить как простой человек – значит, так и надо, а по приезду в Нью-Йорк как-нибудь разберусь. В том, стоит ли мне продолжать то, что делала, или притвориться, что Фриз давно рассыпалась и полагаться на ее помощь уже бесполезно. На этот непростой выбор у меня достаточно немного времени, поскольку вернуться в Америку мы со Мстителями должны сегодня. А я, честно говоря, ой как не хочу ни с кем видеться. Оттряхнувшись от песка, я в последний раз взглянула на пейзаж, подозревая, что вижу его в последний раз. Чтобы не нагнетать себе, я побежала чуть быстрее, смотря только под ноги себе. «Раз, два, три: Вверх ты не смотри» Папа когда-то напевал мне ее. Я не помню, в каких конкретно ситуациях, когда и где, только текст. «Раз, два, три: Страхи усмири» Скорее весго, эту бредовую считалочку, сравнимую с фильмами ужасов, придумал он сам. Несмотря на то, сколько времени уже прошло, я до сих пор держала в голове слова, тот мелодичный голос и серые глаза. «Раз, два, три Другим чуть-чуть приври» Теплые руки. Гамак, лес, ночное небо. Тогда были объявлены без вести пропавшими моя мама и сестра. «Ведь все с тобой нормально, Лишь только чуть печально». — Слева. Я дернулась и повернулась в указанную сторону, встретившись глазами со Стивом. «Какого черта ты, мистер Режим, забыл здесь в полпятого утра?» – единственный вопрос, который я хотела бы задать, но тактично промолчала. С грустью вспомнила его пробежки с Уилсоном, то, как послений приходил ко мне и жаловался на то, что Сосулька вечно опережает его и наворачивает по три круга, когда Сэм едва успевает один. Но, к моему удивлению, Роджерс быстро поймал мой тепм, побежав шаг в шаг. По лицу видно, что он хочет что-то сказать. Только вопрос, решится ли? Так мы занимались спортом еще минут десять, находясь в неловкой тишине. — За это время ты мог пробежать в десять раз больше меня, — начала я первой, потому что молчание и присутствие кого-то помимо плаща давило на мозг. Стив со скрытой радостью посмотрел на меня и едва видимо усмехнулся. — Просто решил составить тебе компанию, — мужчина неопределенно пожал плечами, отведя взгляд. Я вздохнула. А он не забыл меня спросить, нужна ли мне вообще чья-либо компания? Несколько долгих секунд понадобилось, чтобы собраться с мыслями, успокоиться. — Не бывает «просто решил». Блондин стушевался. — Хотел проговорить. Так-то лучше. Я замедлилась, переходя на шаг, а после и вовсе остановилась, всем видом показав, что я готова слушать. — До меня дошли слухи того, что вы летали в гости к Таносу, — сложив руки на груди, смотрю на Стива снизу вверх, а в душе делает укол обида. Принимая такие отважные (читать – безрассудные) решения, нужно забить на мои бзики и посоветоваться. Или хотя бы поставить меня перед фактом. Потому что в любой момент жизни я могу их увидеть в последний раз, учитывая, какая у них работа, а предупреждать надо. Но, тихо вздохнув, продолжаю: — и, как вижу, теплого приема не оказали. Убили хоть? — Убили, — соглашается Роджерс, повторяя мою позу. Он немного опускает голову, хмуря брови, и я понимаю, что все не просто неудачно, а очень плохо. Решение в голову пришло быстро, но я застыла. Стоит ли сейчас что-то предпринимать? Человеку ведь явно нужна поддержка. Сказать что-то воодушевляющее? Пошутить? Я, дабы не отпугнуть, медленно подошла к Кэпу и легонько обняла его. Он, кажется, удивился, но быстро пришел в себя и выдохнул, положив свои медвежьи ладони мне на спину. Нам обоим сейчас это нужно. — Что еще ты услышала своими большими ушами? — Хрипло усмехнулся Капитан мне в спину. — То, как Тору не нравится Кэра. Или... Я не расслышала имя. — Кэрол. Это Капитан Марвел. Фьюри ее завербовал еще задолго до событий в Нью-Йорке. Одно лишь событие может свести стольких незнакомцев в одну точку... Даже подумать страшно. Стив, пока мы шли обратно, рассказал мне про эту девушку. Ее силы исходят от камня Пространства, и она спасла Тони тогда, на корабле. Можно сказать, отдельным пунктом для меня стало поблагодарить Дэнверс. Я смотрела в пол, не в силах поднять глаза. Мне было немного волнительно возвращаться в люди, ведь неделю я говорила от силы с двумя людьми, перекинувшись с ними парой фраз. Думаю, буду просто держаться рядом с Роджерсом, не кричать о своем возвращении, тогда, быть может, никто и не заметит моего прихода. Ага, размечталась. Стоило мне появиться в зале, дабы незаметно прошмыгнуть в другую комнату, как тут наша работящая птичка Старк, который, уверена, даже и не ложился сегодня, мутным взглядом посмотрел на меня, пробубнил себе что-то под нос и уткнулся в телефон. Мужчина зябко повел плечами, взял с пола бутылку пива и принялся бессовестно спаивать себя. — Ну что, Сосулька, я выиграл? Хреново в такую рань вставать? — Чуть спутанной речью промямлил Тони. Он был уже на грани опьянения, и это казалось чертовски смешным. Я не удержалась от смешка, когда взлохмаченный миллиардер в желтом халатике с лицом а-ля «меня все задолбало» вновь повернулся в сторону хмурого Стива. Наверное, не круто быть одним из главарев команды пьющих. — Ты?! — Брюнет демонстративно потер веки кулаками и огромными шарами посмотрел на меня, ошарашенный моим присутствием. — Вернулась в строй, а я надежду потерял! Он полез обниматься, но радости мне это не доставило. От него пахло алкоголем, сигаретами и машинным маслом, поэтому, чуть оградив себя руками, я со смущенно-стыдливой улыбкой сказала: — Протрезвись сначала. Руки мужчины все равно сжали меня. А ведь помнится, Пеппер говорила, что Старк – не любитель проявления чувств и касаний. Это спиртное на него так действует? Или тот факт, что я встречалась с его буквально приемным сыном-недостажером? Я же знаю, как они друг к другу относились. Тони ни за кого не волновался так, как за Питера. Воспоминание кольнуло под ребрами. Я мягко отстранилась, поникшим голосом сказав: — Я пойду. Вещи... собрать надо. И, оставив Мстителей одних, пошла по направлению к своей комнате. Вылет в десять, времени у меня вагон. Но мне сейчас тяжело находиться с кем-то. Я зашла в первую попавшуюся ванную комнату. Первым делом, справа от двери, меня встретило зеркало. Я взглянула на него и остановилась, не в силах отвести взгляд. Я смотрела словно... Сквозь картинку. Пыталась найти что-то внутри. Выглядела я скверно: тени под глазами, опухшие веки, потрескавшиеся губы и посветлевшие глаза. Брюс сказал, что это почти нормально в моем состоянии, так как организм полностью перестраивается. И вот, я смотрела на свое, не постесняюсь сказать, заебанное жизнью лицо. Я опустила голову к раковине и плеснула на себя ледяной воды, думая, когда я успела скатиться в бездну. Питер ведь этого бы точно не хотел. В какой момент подумала, что самоистязаться – это правильно? По какой причине это правильно? — По той, что считаешь себя виноватой, — раздался чей-то хриплый голос за спиной. Я резко поднимаю взгляд на зеркало, тут же отскакивая от него. За моей спиной неподвижной фигурой стоял Стивен Стрэндж. Я промолчала, в шоке смотря на зеркало. За пару секунд молчания я, кажется, сумела изучить каждую микроцарапину на нем. Потом из меня вырвался истеричный смешок. Я повернулась к магу, что с равнодушным взглядом смотрел мне в глаза. Тело его словно не было материальным – из кончиков пальцев и ног исходили маленькие пещинки, похожие на тот самый пепел. — Я схожу с ума. Вижу мертвых, — провела ладонью по левой половине лица, приоткрывая рот, оседая на пол. — Мы не мертвы. Мы в камне Души. И, поверь на слово, разговор с тобой занимает ой как много сил. Я без доли надежды посмотрела в глаза Стивену. Я не могла воспринимать его как живого. Вместо острых черт лица видела череп, вместо эстетичной фигуры – скелет, обтянутый порванной тканью. Веки сами собой закрылись. — В какой момент я накосячила? От стен комнаты отразился раздраженный вздох. — Не истери и послушай, — совсем близко произнес Стрэндж, на что мне пришлось открыть глаза, поджать колени к себе и сцепить их руками. — Соберись. Все нормально. Вернешь ты и Клинта, и Питера, и всех, кто тебе дóроги, — я устремила взгляд вникуда. Я не верю ему. Вдруг у меня реально начинается шизофрения? — Иди в Камар-Тадж, найди нужные данные. Черная книга в голубом переплете. Это спасет нас. Я наклонила голову, обдумывая информацию. В это мало верилось, но ведь... Это шанс. Мнимая надежда на то, что все вернется, как раньше. — Найди одного человека в Катманду. Карл Мордо. Он тебе поможет. И плащ мой не сгуби. Стивен в последний раз посмотрел на меня, — достаточно высокомерно и надменно, но с малой поддержкой, — прежде чем его тело стало рассыпаться огненными частицами. Уже через несколько мгновений в воздухе мигнул последний маленький огонек, который создал в душе беспокойствие и растерянность. Я все ещё сидела на полу, облокотившись спиной о прохладную стену. Посмотрела на руки. На мне не было того самого кольца. Зато было другое. То, что от Питера. Я вновь и перечитала сочетание «RK800», тоскливо улыбнувшись. Скучаю по тебе, мой милый Паркер. Хочется взять и спасти не глядя. Ведь это так тупо – идти буквально туда, не знаю куда, за тем, не знаю, за чем. Но Коннор с самыми человеческими чувствами говорит мне, что это будет самым правильным решением. И Леви, что ни на секунду от меня не отставал.

┝┈┈───╼⊳⊰ 𖤍 ⊱⊲╾───┈┈┥

Наверное, в какой-то степени я буду скучать по этим лаконичным стенам. Я видела их на протяжении недель, они построили мой единственный уголок уединения. Мне их будет не хватать. Я сидела на полу, с нижних полок забирая все свои шмотки и пакуя их в серый чемодан. Делала это все на автомате, ведь мысли мои зарождались далеко-далеко отсюда. Я думала о Клинте. Фантомно чувствуя его постоянное присутствие рядом с собой, я сама себя спрашивала, а как правильно? Что будет дальше? И все эти вопросы словно адресовывались тому, чью душу заключили в камне. Конечно, мне никто не отвечал. Все мои переживания, вопросы и сомнения остались риторическими. А рассказывать кому-то желания не возникало, соответственно, жаловаться я могу только внутренне. Хотя, уже даже это надоело, так что все стрессы проходили мимо, а не через меня. В какой-то момент я поняла, что вещи на полке закончились, а я бесполезно шарю рукой. Чертыхнувшись, я застегнула чемодан и встала с пола, проверяя, все ли взяла. Всего две сумки. Мне ничего не оставалось сделать, как сесть на кровать и в последний раз оглядеть комнату, попрощавшись с ней. Взгляд остановился на стуле. Там, сгорбившись, сидел Ракета над очередной железякой. Вошел без разрешения и поставил перед фактом, что никуда не уйдет. Он не выглядел печально. Скорее равнодушно, ведь сбор детали – очень монотонное занятие. Енот тоже научился отторгаться от загонов, предпочитая направлять оставшуюся в нем энергию на более полезные дела. Но, во всяком случае, было видно, что ему нужна компания. Хотя бы так: оба по разным углам. Я тихо выдохнула. — Куда пойдешь? — Тихо сказала я, даже не надеясь, что получу ответ. Но Ракета поднял голову, нахмурившись. Он о чем-то думал. Либо придумывает, как уйти от ответа, либо собирается соврать. — Не понял. — Ну, чем будешь заниматься дальше? Не думаю, что ты останешься с ними. — А... — Понимающе протянул он, вальяжно расположившись на огромном ему стуле. — Пока, честно говоря, не знаю. Найду себе место. А ты? Я едва заметно улыбнулась. Я тоже не знаю, что буду делать дальше. — Поеду к семье отца. Если они... — Я запнулась, представляя худшее. Я просто надеялась, что Лора занята более существенными проблемами, чем я, поэтому не выходит на связь. Я чуть мотнула головой. — Рассыпались, то буду жить в своей старой квартире. Закончу школу экстерном, пойду работать. — А Мстители? Оставишь их? Я неопределенно пожала плечами. Они не будут одни, пока я жива, пока память о них жива во мне. Я готова их навещать, писать, звонить, интересоваться... Но очень сомневаюсь, что постоянно буду рядом. Это просто будет убийственно для меня. — Скинешь мне адрес. Буду навещать тебя. Я коротко улыбнулась, спрятав ладони в рукава толстовки. По телу прошлось приятное тепло: я действительно кого-то волную. — Спасибо. И Ракета впервые за долгое время мне улыбнулся. Так искренне, что мое сердце немного оттаяло. *** Я сошла с трапа самолета, полной грудью вдохнув свежий утренний воздух. Так хорошо оказаться вновь в Нью-Йорке. Тут было пять утра, но это мне не помешало полюбоваться ночным городом с высоты башни Старка. Как в старые добрые времена. Вспоминаю патрули. Интересно, люди заметили пропажу Фриз? Нат приобняла меня со спины, впереди раздался смешок протрезвевшего Тони. Теперь я точно ловлю флэшбеки. Но от этого грустно не становится, скорее тоскливо, ведь ничего уже не вернешь. Я посмотрела в глаза Романофф, которая сидела рядом со мной весь рейс и знает о моих планах, с унынием улыбнувшись ей. Глаза выдавали ее причастие к другим мыслям, но она все равно хмыкнула и на секунду положила голову мне на плечо. Простой жест, означающий поддержку, свалил с моих плеч огромный груз. Девушка буквально копировала большинство привычек Клинта, и, на удивление, меня это не загоняло. Даже наоборот: благодаря таким деталям я приходила в себя и постепенно открывалась другим. Та кухня, где я умудрялась засыпать на столе. Следом за ней гостиная, основное помещение для всех посиделок. Удивительно, сколько откровений и радостей слышали эти стены. Зал. Спальные. Я коротко прощаюсь с Наташей и захожу в свою. Мой рабочий стол усыпан бумагами, оставшимися еще со времен поиска информации об отце. Я провела рукой по документам, которые собрали огромный слой пыли. Эмблема ЩИТа на обложке давала понять, что под моими ладонями буквально чья-то жизнь. Я выдохнула, после чего мне потребовалось полминуты, чтобы собрать все в одну стопку на краю стола. Далее я оглядела остальную часть своей с Нат комнаты. Ничего не поменялось, все как прежде. Словно тот кусок времени, когда мы в последний раз играли с Клинтом и Наташей в настолку, навсегда заморозился здесь. Эта комната вызывала у меня только хорошие воспоминания, и я даже сама немного удивлена, что не плачу навзрыд. Похоже, что я смирилась, сама того не понимая. Даже фотография с лучшими друзьями не вызвала грусти. Над моей кроватью скотчем была прилеплена эта картинка. Она была сделана на одной из многочисленных прогулок, когда какой-то кудрявый рыжий парень предложил нам «сохранить этот чудесный миг на годы вперед». У него была камера с мгновенной печатью, так что мы, не задумываясь, согласились. Мы все показывали фирменный знак Человека-паука, на что Питер сначала округлил глаза, а после широко улыбнулся и повторил за нами. Копии этот милый парень раздал всем нам. Интересно, только у меня одной это фото – важнейший памятник дружбы, находящийся в шаговой доступности? Я присела на кровать, отдирая со стены фото. Провожу пальцем по Паркеру. Тоскливая улыбка ломит щеки, ведь я скучаю. Фотография быстро оказалась под чехлом телефона. Здесь мне больше делать нечего. Пятница в тот же момент предупреждает о том, что сейчас команда в (не)полном составе на кухне, приглашают меня на чай. Я быстро иду по коридорам, стараясь не оглядываться на комнаты погибших. «Они не погибшие! Они не умерли!» – кричит сознание. «Тем не менее, их нет», – с раздражением бормочет реальность. Не зайдя на кухню, я задержалась в проходе, задумчиво оглядывая Мстителей. Все, кто не растворился, были здесь, даже та самая Кэрол, которая мгновенно меня заметила. Я, можно сказать, полюбовалась, зашла в комнату и тут же направилась к полке с моим любимым какао. Товарищи встретили меня приветливыми взглядами. Кратенько расскажу о еще одной функции моих сил. Холод, верно? Я могу им повелевать в разных формах, будь то воздух или вода. В фантастических книжках это называют криокинезом. Моя мощь не ограничивается этим. Если сильно приловчиться, я, оказывается, могу еще и поглощать мороз, тем самым насыщая себя. Я могу довести воду до кипения. Это очень помогает в быту, как сейчас: молоко за десять секунд нагрелось до такой степени, что зефир в нем начал быстро таять. Я села на свободное место, облокачиваясь головой на руку. Звон от столкновений ложки со стаканом ввел в неловкое положение даже меня, но я предпочла не разряжать тишину, это сделают и за меня. — Джесс. Окликнула меня Романофф. Я неохотно перевела взгляд с бежевой жидкости на Наташу, что со всей возможной строгостью смотрела на меня. На секунду показалось, что меня начнут за что-то отчитывать, как делал это Сэм. — Главный вопрос сейчас стоит о твоем дальнейшем будущем. То, как ты закончишь школу и не попадешь ли в детдом. — Экстерн, за пару месяцев пройду программу за год, — быстро проговорила я, смущенная тем, что говорили именно обо мне. Приятно, но в то же время малость лицемерно. Их сейчас волнует далеко не моя судьба. — В детдом... Навряд ли, сейчас есть много детей, нуждающихся в помощи. Я вполне дееспособная, плюс наследство отца. — Могу оформить на себя до совершеннолетия, а там чего придумаем, — спокойно отмахнулся Старк, без правил приличия жуя бутерброд. Восторга такая новость не вызвала. — Поможет кое в чем, плюс будет рядо... — Вот насчет этого я сюда пришла, — все присутствующие посмотрели на меня, в том числе Кэрол. Я перевела на нее взгляд, словно ища поддержки. Откровенно зассала, но останавливаться не буду. — Я не могу быть тут. На меня буквально все давит. Повисла тишина. Я недовольно поджала губы: столько всего хотела добавить, а получилось это. Стоило лучше подготовиться, а то ведь расценят все не так. Стив, сидевший рядом, поддерживающе положил ладонь на плечо, что вызвало у меня тихий вздох разочарования. Я не хочу, чтобы меня жалели, а тем более нянчились. У них и без меня дел по горло. И тем не менее, на меня смотрят с такой теплотой... А Тони с долей грусти. — Мы могли бы разобраться с этим вместе. Помочь тебе. — Дело не в этом, — я встала, так и не притронувшись к напитку, — просто не могу. Я смирилась, да, но... Тут я буду в постоянно нестабильном состоянии, а вы знаете, к чему это может привести. Никто с таким суждением спорить не стал. Я сделала взрослое осознанное заявление и собираюсь приводить его в действительность. Лишь Тони, выглядящий расстроенно и устало, попросил отойти на балкон для разговора тет-а-тет. Прохладный воздух врезался в глаза, что заставило меня зажмурить их. Тоска города навеяла тяжелые мысли. Жить стало тяжелее, подумала я. Вечно сковывающее напряжение, пустота и одиночество – все симптомы начинающейся депрессии. Картина маслом, не хватает еще какого-нибудь добивающего события. Я и раньше сталкивалась с депрессией. Длилась она недолго – всего неделю. Смерть мамы покачнула меня, но не дала упасть, ведь у меня было много причин двигаться дальше. Столько желаний, знакомств и достижений... Меня поддерживали все, кто можно: родные, друзья, учителя, психологи, подписчики. Сейчас же я один на один со своими проблемами. Ведь горе случилось не только у меня; легче было бы перечислить тех, кого оно не затронуло. Я прочитала много историй из Интернета, «Ромео и Джульетта» по трагичности даже рядом с ними не стояло. У какой-то девочки чуть младше меня пропала вся семья из шести человек, два лучших друга и даже собака. И, честно говоря, я никогда не видела столь токсичных людей: многие писали, мол, «всем плохо, кому ты жалуешься» и «всем все равно». Вот поэтому я перестала делиться своей жизнью в соцсетях. Услышь бы я это в свой адрес, окончательно бы замкнулась в себе. Тяжелые думы унес ветер. Ко мне подошел Тони. Уперевшись руками о перила, он резонно сказал: — И все-таки, я могу оформить тебя на себя. Я серьезно. А жить можешь и не с нами. Я тихо выдохнула и начала наматывать шнурок толстовки на палец. Только в третий раз перекрутив эту фразу в голове, я смогла понять ее смысл. — А надо ли? Опека поймет мое сиротство к совершеннолетию, если не позже, — правда было бы странно, если бы это произошло вот так сразу. Я не видела цифр количества тех детей, оставшихся без родителей, но подозреваю, что очень много. Я вполне могу зарабатывать, по новым законам в наследство вступлю в семнадцатилетие, а до него буквально несколько месяцев. Старк довольно цокнул и достал смартфон. — Но ты и не отказываешься. Значит, через... Пару часов ты не сирота. — Чт... — Ни-ни. Благодарности и отказы по вторникам не принимаю. «Сегодня четверг», — так и зачесалось на языке, но я промолчала, взглядом приветствуя яркий рассвет. Была ли для меня эта новость радостной? Конечно, но не шокирующей. Я почему-то подозревала, что кто-то за меня вступится, но ставила ставки на Нат или Роуди. Похоже, я слишком долго молчала. Старк добродушно потрепал меня по волосам, после чего прижал к себе для коротких объятий. Я, признаюсь, в ступор впала. — С-спасибо... — С тебя должок, — весело подмигнул мужчина, а я тепло улыбнулась. По-настоящему это было делать так легко... — А какой – спрашивай у Пепс. Меня в эти дела не просветили. Я не стала медлить и, обвалив благодарностью Старка, с неспокойной душой пошла к Поттс. Мне все казалось, что сейчас меня заставят сделать что-то ужасное или посадят под замóк... Меня не ждали ни пыточная, ни палачи. Пеппер, скрестив ноги в позу лотоса, сидела на кровати и искала что-то на ноутбуке. Ее лицо светилось беспокойством в смеси с радостью, хотя что может вызвать такую реакцию? — Присядь лучше. Я повиновалась. На странице браузера был открыт какой-то интернет магазин, но как только я опустилась на койку, женщина закрыла гаджет и повернулась ко мне. Она еще секунду молчала, прежде чем слезы потекли по ее щекам. Испуганно округлив глаза, я быстро загребла ее в свои объятия, судорожно пытаясь понять, что происходит. Она же ничем не ломающаяся женщина, и ладно бы она при ком-то другом заплакала, но я? И почему вообще она плачет?! Я хотела было через Пятницу передать Старку о ненормальном состоянии ее возлюбленной, но эта возлюбленная пресекла мое рвение одним лишь взглядом. Много риторических вопросов повисло в воздухе, начиная от «что с ней сделали» до «зачем меня звали». Но Пеппер сквозь слезы смеялась. Не истерически, как делают это психопаты или люди, повидавшие самое худшее событие, а как самый счастливый человек на свете. Что она и доказала через мгновение: — Я беременна. Секунда. Две. ЧТО?!