Забытый всеми

*** Тогда же, дом Лэсвилей Чарли уже приличное количество дней приходил в этот дом — ежедневно в 9:00 домофон оповещал хозяйку о прибытии гостя тёплым ребяческим «Доброе утро, миссис Лэсвиль!». Когда на занятиях он видел обоих супругов рядом, он был искренне рад за них. Эта семья, эти отношения между ними казались молодому гению идеальными. У него ведь такого может и не быть, он же сам отказался от такого счастья… Теперь Ферб остро ощущал съедающую изнутри тоску о родных (и ещё об одном человеке, только он даже себе в этом не признавался). Только спустя семь лет до всегда мудрого молодого человека дошло, что он сам — виновник своих проблем: он сам сбежал от семьи, которая пусть бы и не помогала в поисках Чеса, но всё-таки была рядом, а вместо этого он выбрал получать лишь ИЗВЕСТИЯ о своей семье от чужого человека. Эти грустные мысли грузом давили на голову, и поэтому в сегодняшних объяснениях программы курса Чарльз Лост был расплывчат и краток. *** 1 марта 2024 года Денвилльская городская площадь, сцена для чтения научных работ. 9:20 -…и таким образом, я, доктор Фуфелшмерц, открыл совершенно новый способ переработки энергии, получаемой от статического электричества, и использования её в качестве разряда или абсолютно безвредного рентгеновского луча для тяжело больных и реанимированных людей. По площади прокатилась волна громких аплодисментов и редких вскриков «Хайнц, молодец!», «Так держать, Хайнц!», «Ещё речь!» и др. Люди уже больше месяца приходили сюда: послушать лекцию весёлого и нескучного доктора и просто отдохнуть. Все сразу полюбили этого уже не молодого мужчину за его простоту и внимательность к окружающим. Среди его фанатов на учёном поприще была и Ванесса. Она, хоть и жила сейчас у Шарлин, посещала все до одной лекции и просиживала на них с утра (9-10 часов) до полудня, терпеливо ожидая конца весь месяц. Ей нравились идеи отца, нравилось его поддерживать, но порой на его лекциях она вспоминали много неприятных ситуаций из своей жизни. Это было с ней и сейчас. POV Ванесса Это было около семи лет назад. Я пришла к миссис Флинн-Флетчер, чтобы подарить игрушки её младшему сыну. Когда я вошла во двор, вместо обычной коляски у дверей увидела стройматериалы, а ведь из-за братишки Финес и Ферб больше не изобретали у себя во дворе! Меня встретила радостная Кэндис, только она очень удивилась, что я привезла им коробку с игрушками. Помню как сейчас: она недоуменно уставилась на меня, ждала объяснений, а я как-то сразу всё поняла — и что произошло, и кто виноват. Из жалости к её семье я стала объяснять им всё, что произошло с Чесом и почему я вернулась не с Фербом. Они слушали внимательно, но я видела, что они… Они не верили мне. После моих попыток вернуть им память, Кэндис решила, что я перегрелась и отправила меня домой. А мне было так больно осознавать, что этот уютный семейный очаг покинул маленький человечек, которым все так дорожили, а теперь никто о нём и не вспомнил. До меня дошло, что всё это как-то связано с моей поездкой на такси без Ферба, и я решила дождаться его у его дома — впрочем, там же я и уснула. А он всё не шёл. Наутро меня разбудила Кэндис и позвонила маме, чтобы она меня забрала, а я стала дожидаться её у Флинн-Флетчеров. Я решила не оставлять попыток напомнить семейству о Честере, но на меня очень странно косились и теперь уже вовсе не слушали. Когда мама приехала, они о чём-то долго разговаривали с миссис Флинн-Флетчер, а спустя час она со странным и боязливым видом, не прощаясь ни с кем, вывела меня прямо за руку и резко швырнула в машину. На все мои вопросы она отвечала молчанием, а когда меня это выбесило, надавила на педаль газа и помчала меня к… к психушке? Тогда мои глаза превратились в огромные шары и готовы были вывалиться из орбит, лишь бы не видеть эту картину. Это действительно была клиника, и мама правда хотела меня туда сдать. Горечь просто сокрушила меня с ног, я была не в состоянии трезво мыслить; обида подступила к горлу, и я чуть не захлебнулась в собственных слезах. Мама подозвала рабочих, а дальше всё было как в тумане: кабинет врача, осмотр, слёзы, боль, решение, диагноз, «никакого сумасшествие, просто утомление», «ей нужен отдых и небольшой курс успокоительных», «пусть побудет у нас хотя бы неделю», и снова слёзы хлестнули из глаз. Я поверить не могла, что собственная мать отправила меня в псих-клинику, она правда думает, что я несу бред. В голове крутился лишь один вопрос: почему? Почему я здесь?.. К вечеру снова пришли врачи — благо ещё, клиника была дорогая, поэтому с «пациентами» здесь обращались довольно хорошо. После очередного осмотра одна из врачей сказала, что не видит у меня признаков расстройства, и попросила рассказать, почему я здесь. Из своей подростковой запальчивости и не шибко большого ума я принялась выкладывать ей всю историю о Чесе, но она даже не дослушала, а только сказала: «Тебе нужен покой. Хорошо поспи, а я приду завтра». Я буквально взрывалась от ярости. За два дня ко мне приходило около 10 врачей, и все они уходили, даже не пооверив на правдивость мои слова. Правда, на четвертый день какой-то молодой аспирант согласился с моими словами и решил всё проверить; он вбил в базу имя Чеса, но, как нетрудно догадаться, это ничего не дало — ни документов, ни личных вещей, ни ориентировок на ребёнка не было. В конце дня (вообще-то, было уже около двух часов ночи) я лежала на постели в палате и захлёбывалась слезами, как вдруг кто-то с фонарём вошёл и сказал жестом идти за ним. Я не поняла, кто это был, да и сейчас не разобралась. Но факт тот, что этот «спаситель» спокойно провёл меня к выходу — вахтёрша и охранники даже в сторону нашу не смотрели — и сказал еле слышным шёпотом: «Езжай к отцу и не волнуйся». Я так и сделала: туман в голове не позволил не поблагодарить моего ангела-хранителя, ни спросить его имени. Я просто поймала такси и уехала к отцу, где безызвестно прожила долгие месяцы… Спустя полгода я всё ещё не могла простить маму. Я вспоминала Ферба (он во всём виноват, как он мог бросить меня и исчезнуть!), а это так сильно злило, что я перестала общаться с его компанией, ходила на драки, пропускала уроки (одиннадцатый класс не казался мне таким уж важным, впрочем как и первая половина двенадцатого), ярко красилась, одевалась в нелепую и дырявую (но всегда чёрную) одежду, часто выпивала, связывалась с плохой компанией и долго пропадала на стрит-рейсингах и прочих опасных тусовках. Моя детская обидчивость и переходный возраст не позволяли дать матери и шанса — я не виделась с ней с того самого дня, как она отправила меня в психушку. Я спокойно перешла в выпускной класс, особо не заморачиваясь ни о чём. Но вот однажды я была настолько пьяна, что пришла с бутылкой прямо в школу, а этого директор уже был не способен вытерпеть: меня чуть было не исключили, как вдруг помощь пришла от совершенно постороннего человека в качестве какой-то справки. Тогда я поняла, что кому-то нужна, что жизнь продолжается и я должна расти, а не падать. Да, пала я тогда и правда низко, но в свои 18 лет я твердо решила измениться: остригла уже почти совсем мёртвые волосы до длины боб-каре, взялась за учёбу, перестала давить папе на нервы, нашла подработку, помирилась с мамой и наладила отношения со всей компанией старого приятеля, который всё не появлялся… Хотя нет, не со всей: Финес всегда был обо мне не очень высокого мнения, а после моих проблем с учёбой и запоев стал считать меня бомжом и даже открыто называл так прямо в лицо. А я ведь делала это в память о Ферби… Ну, что греха таить, я не видела его семь лет, мне почти двадцать четыре года, а всё равно любила и продолжаю любить этого доброго и максимально терпеливого парня, которого ещё мечиала увидеть спустя десять лет. Что ж, не все мечты сбываются. Ах, да: речь отца. Надо хотя бы постараться вникнуть. Конец POV Ванесса. Когда Хайнц через полчаса окончил лекцию, он первым делом прошел к дочери. Та сидела, задумавшись, и не заметила, как подошёл отец. —Всё в порядке? — спросил светящийся радостью мужчина у неё. «Нет, ему сейчас не до моих проблем, » — подумала девушка и ответила: —Нет, всё супер. Просто меня озадачил тот факт, что мой папа такой гениальный! —Спасибо, Ванесса, — с ребяческой улыбкой сказал он и вывел дочь с площади. —Чем будешь сегодня заниматься? —Пройдусь немножко — и сразу к маме: я обещала ей познакомиться с её коучем и пообедать с ней и Антонио. —Здорово, тогда я не мочь тебя задерживать; вдруг этот коуч оказаться молодым красавчиком и парнем твоей мечты?! —Паап… —Всё-всё, я убежать! До завтра, Ванесса! Девушка недолго ходила по центру — она и так знала вдоль и поперёк все эти улочки, ведь здесь недалеко жил отец. Теперь предстояла дорога на целых полчаса (если не будет пробок) в более богатый «пригород», — хотя он и был частью города — к маме. Несмотря на свои опасения, что опоздает, Несса приехала к матери ровно в 12. Там уже накрыли стол и вели, сидя на диване в гостиной, мирную беседу старых знакомых Шарлин, Антонио и Чарльз. Когда гость мельком увидел входящую девушку, он сразу же встал. «Он не перестаёт меня удивлять этой старомодной манерностью, » — промелькнуло в голове у хозяйки, но она тут же сориентировалась (уроки британца не прошли даром), что должна представить его. Введя в комнату Ванессу, Шарлин вполголоса объявила: — Доченька, это мой персональный коуч, мистер Чарльз Лост. Чарли, это моя дочь, Ванесса. — Приятно познакомиться, — доброжелательно сказал девушке Ферб и добродушно пожал ей руку, как вдруг осознал, КТО перед ним стоит. «Не может быть, — носилось у него в голове. — Если бы я почаще проверял японский прибор, предвидел бы это и понял бы, что они — её семья…» Флетчер винил себя в этой встрече, он не хотел, чтобы его видел дорогой сердцу человек, не хотел появляться в её жизни, дабы не пришлось обманывать и привлекать к себе внимание. В порыве чувств он хотел даже сбежать с обеда, но вовремя одумался. «Так, Чар, ты должен вести себя спокойно. Не привлекай внимания, хотя бы ради НЕЁ. Ты должен взять себя в руки; контролируй ситуацию, и ты уйдешь из её жизни без лишних проблем, » — так пытался прежний Пальма совладать с собой, но нахлынувшие воспоминания не позволяли искренне вовлечься в диалог хозяек. Чарли очнулся только тогда, когда Шарлин пригласила всех к столу. Час спустя — Мистер Лост, а вы и правда умеете шутить; для молодого человека с такой серьёзной профессией у вас просто невероятное чувство юмора, — с восторгом отозвалась шатенка на очередную шутку. Он принял дружелюбное выражение лица, но это был ловкий манипулятивный ход психолога-коуча: так он старался показаться вовсе не открытым, а, наоборот, обычным и совсем не харизматичным парнем с ОБЫЧНОЙ разговорчивостью и юмором. «Она не должна думать, что я хорош в чём-то или привлекателен для неё, » — решил для себя он. Так они сидели, мирно беседуя и попивая чай, ещё около двадцати минут; потом Ферб со всеми распрощался и уехал домой. Пока парень ехал в машине, его выражение лица менялось с мечтательного на мрачное и заново на мечтательное. Он достал из бардачка какие-то документы и, включив «диАВТОпилот»*, прочитал содержимое первого листа: «Вероятное нахождение ребёнка с некоторыми признаками Честера Флинн-Флетчера (а именно: каштановые волосы, основные черты лица и возраст) — Денвилль. Ребенок усыновлён семьёй с фамилией Шапиро и гостит в данное время у бабушки, миссис Вивиан Гарсиа-Шапиро». Чарли долго ломал голову над тем, что будет делать дальше, но одно он знал наверняка: он не будет появляться в жизни своих близких, раз уже начал это дело, но отдалённо будет всё узнавать и проверять. Твёрдо решив держаться подальше от всех старых знакомых (особенно от Ванессы) ради их же блага, Лост включил радио. Играла знакомая песня: «Все, что у тебя есть — это ты прямо сейчас. Кто будет колебаться? Кто будет побеждать? Лучше никогда на меня не рассчитывать, если я такой. Герои никогда не умирают: Я доберусь до финиша. Мы знаем, что выживем. Даже если мы доползем до финиша. Неудачники мечтают, что я не поверю в это. Не нужно никаких приветствий, мир это разве увидит? Герои никогда не умирают, Я доберусь до финиша. Я смогу, я смогу… Я доберусь до финиша. Каждый день, каждый день, Я доберусь до финиша. Я смогу, я смогу… Я доберусь до финиша. Каждый день, каждый день Я доберусь до финиша!»