***
Луи проснулся посреди ночи, дрожа от холода. Он натянул одеяло повыше, до самого горла, пытаясь хоть немного согреться. В комнате, как обычно, было холодно и сыро, но сегодня это было ещё сложнее игнорировать. Луи скучал по тому, как Стайлс обнимал его по ночам. Луи скучал по теплу. Он вздохнул, переворачиваясь на живот, подмял под себя подушку и попытался уснуть. Ситуация выходила из под контроля. Он слишком сильно устал от всего. Хотелось послать к черту этого Стайлса, его вечно тёплое тело… хотелось послать к черту вообще всё. Но вне зависимости от того, в чем он пытался убедить себя… боль никуда не уходила. Это была словно необходимость, как будто голод. Потребность, выходящая далеко за рамки секса. Ему хотелось услышать едкие комментарии Гарри, почувствовать его прикосновения, ощутить его дыхание на своей… Луи резко оторвал голову от подушки. Он мог поклясться, что слышал голоса из спальни девочек. Но они ведь не могли проснуться, так? Нахмурившись, он, дрожа теперь не только от холода, поднялся с кровати и направился к двери. От холодного воздуха кожа покрылась мурашками. В комнате девочек горел свет: Луи всегда оставлял лампу включённой, близняшки боялись темноты. Он беззвучно открыл дверь и замер. Гарри сидел на полу, у кровати девочек. Одна из сестёр была у него на руках. Сердце Луи забилось в бешеном темпе. Он вернулся. Он вернулся. – Где ты был? – спросила девочка, одной рукой потирая сонные глаза, а второй вцепившись в рубашку Стайлса. Луи решил, что это Би. Гарри, казалось, имел некую слабость к ней, хотя очень странно, что он хоть кому-то позволял так мять свою рубашку. Луи взглянул на лицо Стайлса. Даже в тусклом свете лампы его лицо выглядело усталым и хмурым. – Я навещал свою семью, – ответил Гарри. – Я помню твою семью, – сказала Би, посасывая большой палец, – Твоему папе мы не нравимся. Неизвестная эмоция пересекла лицо Стайлса. Он ничего не ответил. – Лу сказал, что ты создаёшь новую семью. – Он так сказал? – мужчина заметно напрягся. Би кивнула. – Ему было очень грустно. Луи почувствовал, что краснеет. Ей обязательно было это говорить? – Правда? – спросил Гарри. Его лицо оставалось нечитаемым. – Мне тоже было грустно, – сказала Би, – Я не понимаю, зачем тебе новая семья? У тебя же есть мы. «Дети, – подумал Луи, – Детям нечего бояться. В каком-то смысле дети куда смелее взрослых». Стайлс открыл рот, но тут же закрыл его. Кажется, это было впервые, когда ему было нечего ответить. Он прочистил горло, помолчал немного, и только потом ответил: – Не волнуйся. Я не собираюсь создавать новую семью. Луи с облегчением выдохнул. – Разве тебе не пора спать, коротышка? Би с серьезным видом взглянула на профессора. – Тебе тоже грустно. Что-то случилось? Гарри мрачно улыбнулся. – Не трудно было догадаться, а? – Когда мне грустно, Лу обнимает меня и мне сразу становится лучше. Хочешь обнимашек? Луи ожидал, что Стайлс, усмехается и откажется. Мы все этого ожидали. Но он не отказался. Он лишь промолчал. Приняв его молчание за знак согласия, Би обвила свои крохотные ручки вокруг шеи Гарри, и притянула его ближе. Луи взглянул на большие руки Стайлса на спине у своей младшей сестры, взглянул на совершенно бледное, больное лицо Гарри, и почувствовал, как его глаза наполняются слезами. Он тихонько прикрыл дверь и пошёл обратно в кровать. Прошло ещё минут двадцать, прежде чем раздался скрип двери его спальни. Он услышал шуршание одежды, а через минуту почувствовал, как кровать прогнулась под тяжестью тела Стайлса. Он скользнул под одеяло рядом с Луи. В другое время он бы сам смутился от того, насколько быстро прижался к телу Гарри, но сегодня ему было плевать. Ему нужно было его поцеловать. Ему было необходимо дотронуться до него, почувствовать его. Поцелуй вышел таким отчаянным, таким голодным, что, казалось, может свести с ума. Трудно сказать, когда они наконец оторвались друг от друга. Было ощущение, что это длилось одновременно годы и секунды. Луи закинул ногу на бедро Стайлса, и положил голову ему на грудь. И лёжа в этой холодной, сырой комнате, слушая сбившееся дыхание Гарри, ощущая, как его дыхание щекочет ухо, он наконец почувствовал то самое долгожданное тепло. Долгое время не было ничего, кроме уютной тишины. – Он умер, не так ли? – шепотом спросил Луи. Он почувствовал, как тело Стайлса напряглось под ним. – Да. Луи замер, не зная, что говорить дальше. – Что случилось? Я слышал, что ты женился. Стайлс вздохнул. Луи скорее почувствовал это, чем услышал. – Очередная попытка манипуляции отца, ничего нового. Я бросил все и поехал к нему, потому что он сказал, что умирает. Когда я приехал, то попал на огромный приём. – Что за приём? – спросил Луи, водя пальцами по волосам на груди Гарри. – Он собрал кучу политиков, бизнесменов, журналистов… как только я приехал, он тут же сделал заявление о том, что я женюсь. – Он что, даже не спросил тебя? – глаза Луи расширились, – Это же безумие… Ничего себе. Луи, конечно, догадывался, что отец Гарри деспот, но это было слишком даже для него. Стайлс замялся. – Я думаю… мне кажется, в последнее время, он был немного не в себе. Видимо, он решил, что я не стану устраивать сцену перед всеми этими журналистами… да и он был прав, я бы не выставил всю семью на посмешище. Поэтому я отвёл его в сторону и очень доходчиво объяснил, что если он сейчас же не опровергнет своё заявление, то это сделаю я, – Гарри сделал небольшую паузу. Когда он продолжил, его голос немного дрожал, – Он разозлился и у него случился сердечный приступ. К следующему утру он был уже мёртв. – Вы успели поговорить? – спросил Луи, зажмурившись. Стайлс коротко рассмеялся. Это был резкий, немного пугающий смех. – Конечно нет. Даже на смертном одре он назвал меня самым большим разочарованием в его жизни… он пытался манипулировать мной, даже тогда, когда уже едва дышал. Он пытался пригрозить мне тем, что оставит наследство мужу Джеммы. Естественно, он этого не сделал. Он слишком… ему казалось, что он чтит семейные ценности… так что он оставил все мне. Губы Луи коснулись горячей кожи его груди, он вдохнул ее аромат, все ещё слушая биение сердца профессора. – Я рад, что ты вернулся, Гарри. Он почувствовал, как тело Стайлса на мгновение напряглось. Сильная рука обвилась вокруг талии Луи. Он прижался ближе к Гарри и провалился в сон. Впервые за неделю, он спал, как младенец.Vingt-huit
26 сентября 2020 г. в 12:21
В тот день Луи вернулся с работы очень рано. Он отпустил няню, уселся на диван и стал наблюдать за игрой младших сестёр.
Он вдруг понял, что их платья давно износились и стали им малы. Нужно было срочно покупать новую одежду.
Луи прикрыл глаза, задумавшись о том, во сколько это обойдётся. Да и Рождество, любимый праздник девочек, было уже не за горами. Придётся экономить. «Рождество совсем не дешевое удовольствие, – подумал он, – покупку новой одежды придётся отложить, пока я не найду нормальную работу».
Луи вздохнул, потирая виски. Сестры зависели от него. Вот на чем нужно было сосредоточиться. «Больше никаких отвлекающих факторов», – решил он.
Диван чуть прогнулся. Девочки забрались на него.
– Тебе грустно, Лу? – спросила Би.
– Нам не нравится, когда тебе грустно, – добавила Эмили.
Он мрачно улыбнулся и притянул близняшек к себе. Они были очень тёплые, пахли мылом и сладостями.
«Невинностью», – подумал Луи.
– Нет, – покачал головой он, – Нет, мне не грустно.
– Когда вернётся Мистер Стайлс? – спросила Эмили. Ее голубые глаза были широко распахнуты и подозрительно блестели. В уголках глаз затаились маленькие слезинки, – Он обещал мне щеночка! С белым пятнышком на лбу…
– Да, когда вернётся Мистер Стайлс? – спросила Би, посасывая большой палец.
Сердце Луи болезненно сжалось. В этот момент он ненавидел Гарри Стайлса больше, чем когда-либо. У девочек не было никого, кроме брата и было довольно ожидаемо, что они привяжутся к профессору, ведь он практически жил с ними последние пару недель.
Луи попытался улыбнуться, вышло довольно паршивенько.
– Не похоже, что он вернётся, дорогая.
– Почему? – спросила Эмили, нахмурив брови.
«И что я должен на это отвечать?» – спросил сам себя Луи. Он растерянно отвёл взгляд.
– Потому что он женился, – наконец сказал он. По крайней мере, это единственное разумное всему объяснение, – Теперь у него своя семья, милая.
– Зачем? – спросила Эмили.
– Почему? – нижняя губа Би задрожала.
Луи переводил взгляд с одной девочки на другую, пытаясь понять, что сказать.
– Не знаю, детка, – устало выдохнул он, прижимаясь губами ко лбу Би, и приобнимая Эмили за плечи, – Я не знаю.