И я кружусь в полумраке

Лгать было непривычно – хорошо, что Господин Кун сам первый заметил заколку, которую подарила ему когда-то леди Юри, иначе Баам – Виоле - по рассеянности мог бы сказать ему свое настоящее имя имя, которые подарила ему Рахиль. Рахиль-угорь же была сегодня чересчур агрессивной – она вцепилась в копье Господина Рака настолько крепко, что когда они вместе с Господином Куном смогли ее отцепить от древка, на нем осталась отметка в виде полукруга. Господин Рак не разозлился – он был больше зол на то, что они на него запрыгнули «маленькие хитрые черепашки». Рахиль же он назвал «храброй бойцовой веревко-черепашкой» и даже пытался посадить ее на себя. Угорь же зашипел и сбежал обратно на плечи к Виоле. - У черепашки-веревки есть характер! - Это угорь, ты, крокодил, - Господин Кун смеется над Господином Раком – Мастер говорил, что люди иногда так делают. На самом деле Виоле хотел бы посмотреть на крокодила, если он такой же замечательный, как Господин Рак. Только ему, похоже, не нравится это прозвище, и они начинают ругаться до тех пор, пока Господин Кун не вытаскивает из своего красивого портфеля шоколадный батончик. Мастер часто давал их Виоле, когда он терял много крови – и Баам начинает волноваться. Неужели кто-то из них ранен? Но Господин Кун передает шоколад с усмешкой Господину Раку и тот с удовольствием его съедает, требуя еще. Похоже, им просто нравится вкус – Лорд Карака тоже любит эти батончики, Мастер всегда ставит их на стол, когда будущий Хозяин Виоле навещает их. Виоле вздыхает и смотрит себе под ноги, пытаясь сосредоточится на перепалке его смелых и умных напарников. Просто сейчас вокруг было всего слишком много – слишком светло и много людей. Комната, такая огромная, множество голосов, которые сливались в неясный белый шум – после простора и тишины поля они давили на него. Виоле привык к полутемным помещениям, к медленным разговорам и к тому, что вокруг него больше не толпились люди, как когда он согласился подождать Рейчел у тех белых людей. Утешающий вес его верного друга на плечах немного помогал, но угорь ничего не мог сделать со звуками, запахами и мелькающими под веками картинками. Мисс Хва Рьюн говорила, что так иногда бывает, но сейчас просто было слишком много…. - Виоле, тебе нехорошо? У господина Куна приятный голос и теплые руки – он приподнимает голову Баама и смотрит ему прямо в глаза. Синий – любимый цвет Баама со времени снов, так что он сосредотачивается на нем. Господин Кун бережно держит его голову, а сам Виоле старается не уткнуться вновь взглядом в пол, - Давай, посмотри на меня. Что случилось? Был такой храбрый, а сейчас стесняешься. Рука Господина Куна скользит слегка назад и он начинает поглаживать большим пальцем Баама за ухом. Виоле судорожно выдыхает и старается сосредоточится только на этих касания и глазах, пытаясь отвлечься от того, что происходит вокруг. Раздается разъяренный крик – он бьет по ушам и Баам слегка дергается. - Не обращай внимания, - Господин Кун тут же начинает говорить, его голос перекрывает резкие звуки, - Они все просто идиоты. Ведь так, крокодилья голова? - Рак тебе не крокодил! Но Рак знает, что все черепашки, глупые, а те, которые кричат – самые глупые, Рак ест их на завтрак! Несмотря на то, что Господин Рак тоже очень громкий, его голос звучит лучше. От него слегка вибрирует в грудной клетке, но это приятно – Виоле однажды гладил на улице кошку, когда Мастер брал его на прогулку. Кошка урчала так же, как говорил Господин Рак. Господин Кун продолжал ласкать его за ухом, говорил что-то неясное, но очень приятное – это было похоже на то, как вел себя Мастер. Бааму было тепло и немного стыдно одновременно – он должен был быть Оружием, а Оружие не боится. К тому же, если он будет бояться, Рахиль подумает, что он слишком слабый. А это не так – наверное. Баам виновато зажмурился, когда начал нервно перебирать прядь волос – Лорд Карака говорил, что так делать нельзя. - Все в порядке, Виоле - голос Куна был совсем рядом с его ухом, - Скоро их утихомирят. К тому же я слышал, что выходцы из семьи Ха – крепкие ребята. Даже если ты с ними не по крови. Так что держись, хорошо? Виоле мотнул согласно головой, вздохнул и открыл глаза – свет слегка ослепил его, но не слишком. Звуки споров действительно стихали – кто-то, спокойно, но властно, успокоил буянов. Баам не вглядывался, кто это был, так как все еще старался привыкнуть к неожиданной яркости. - А сейчас – подойдите немного ближе. Да, так достаточно. Голос был добрый – но за ним последовало неясное шуршание – словно Шинсо собиралось в тугой комок. Баам чувствовал каждое ее движение – со слов Мастера, это был редкий талант. Со слов Мастера все в Виоле было необычным. Баам повернулся лицом к Господину Куну, собираясь предупредить его об этом, как вдруг что то лопнуло, и волна Шинсо накрыла их с головой. Для Баама это было теплому ветру, он словно вернулся домой, даже зажмурился от удовольствия – но внезапно рука Господина Куна выскользнула из его ладони. Он остался один. - Это очень простое испытание для вашего понимания, - голос продолжал вещать, - Если ваша команда сможет пройти этот барьер, она сможет учувствовать в следующем испытании. - А что если нет?! – недовольный голос резал по ушам, - Неужели всем нужно пройти?! - Разумеется. Это называется «удача». Если вы – неудачник, то и делать в Башне вам нечего. Значит, Башня не собирается вам помогать. Баам вздрогнул и открыл глаза – все исчезли. Он стоял один, Рахиль шевелилась у него за пазухой, ворочалась под его волосами – Виоле обернулся и застыл. Всех оттолкнуло – он видел вдалеке Господина Куна и Господина Рака – а он сам остался на месте. Это было неправильно. Это было неправильно. Он сделал все неправильно. Что сейчас случится с ним? Он провалился? Теперь он не сможет подниматься? Второй Этаж нельзя пройти еще раз, нельзя вернуться, теперь он все испортил, он подвел Лорда Караку и Мастера, теперь он никогда-никогда не увидит Рейчел, почему, почему так, он не хотел… Перед глазами все поплыло, словно он потерял слишком много крови. Шип гудел в его голове – Виоле едва, краем сознания смог удержать его, его нельзя показывать, так говорил Мастер. Он сглотнул внезапно ставшую горькой слюну и тихо спросил, обращаясь к тому, кто проводил Испытания – вдруг все еще можно исправить. - Извините… Меня не оттолкнуло. Можно я вернусь и пройду обратно? Шаги внезапно направляются к нему – Баам прячет глаза, смотря вниз себе под ноги. Все равно перед глазами стеной стоит дрожащая пелена. Ему страшно – но бояться нельзя. Так что он пытается отогнать свой ужас, остановить его – и даже почти не дрожит, когда рука ложится ему на плечо. - Нет. Все хорошо, - Рахиль вылезает из-под волос и внезапно вес исчезает с плечей – Баам пугается этого больше всего. Вдруг ему нельзя было приносить Шинхео с собой, вдруг ее отнимут у него, вдруг она погибнет – она же такая маленькая, такая храбрая! Он судорожно вздыхает и слепо тянется вверх – он чувствует Рахиль над собой и хочет забрать. Рука утешающее сжимается на его плече – и Баам застывает, как статуя, вслушиваясь в чужие слова. Рахиль замирает тоже, даже не пытаясь укусить. - Вот это и называется удачей. Стальные угри живут в Шинсо огромной плотности, возможно, это и помогло его хозяину остаться на месте. - Но это же нечестно! Не существует никакой удачи! - Тогда пройдите этот барьер. Здесь всего лишь давление чуть выше Средних Этажей. Если вы не способны выдержать его, значит, покорять Башню вам нет смысла. Резкие слова ударили серпом по ушам – Виоле сжался. И тут внезапно администратор испытания повел его куда то совсем в другую сторону. - Садись рядом. Подождем, пока пройдут остальные. Виоле сел – но успокоиться было трудно. Рахиль переползла на его колени и терлась головой о руки, как то обеспокоенно попискивая. Баам только бросил один взгляд на человека, держащего его за плечо – белый цвет тут же ударил его, как старое воспоминание. И покрылся мелкой дрожью и судорожно прикрыл шею руками. Ему больше не делают уколы – но он все еще боится ощущения холодной иглы, протыкающей кожу. Боится и ждет неумолимого. Он почти может почувствовать запах лекарств и услышать гудение ламп. Когда – один раз – ему все же пришлось вернуться в Мастерскую, Лорд Карака был рядом. Он положил ему свою холодную, покрытую сталью, руку на заднюю часть его шеи и Баам чувствовал себя в безопасности. Иглы не пробили бы броню Господина Убийцы, а еще он не отпускал его от себя – а потом, когда они вернулись домой, разрешил положить голову к нему на колени. Это было важно – то, что Лорд Карака касался его, то, что он был рядом. У Баама все еще были проблемы со словами – но если его касались и за этим не следовала боль, значит, он делал все правильно. - Все в порядке, Избранный. Ты отлично справился. Твой питомец в порядке. Меня зовут Леро Ро, а как твое имя? Какое его имя? У него много имен. Так много, что он боится запутаться – он боится забыть, как он представился Господину Раку и Господину Куну. «Ты же из семьи Ха, не так ли? Я слышал, что вы крепкие ребята» - Я… Я Ха Виоле, - Баам вздыхает, все еще дрожа. Рука Господина Леро Ро гладит его плечо кругами. - Вижу, тут просто всего слишком много для тебя. Посиди, отдохни. Хочешь, поиграем? Баам качает головой – его сейчас слегка тошнит. Рука продолжает поглаживать его по плечу, затем скользит под волосы, к шее, и ложится на руки Баама сверху. Тепло заставляет Виоле чувствовать себя в безопасности. Он хочет опуститься на пол и положить голову к доброму человеку на колени, но Мастер говорил, что так нельзя делать. По крайней мере, с незнакомым человеком. Уши болят. - Вот так, Господин Виоле. Кажется, ваша команда прошла. Это неудивительно, - Баам открыл глаза и выдохнул. Господин Кун и Господин Рак прошли сквозь барьер так, словно его и не было – только удивительный портфель Господина Куна слегка застрял, - Я думаю, вам надо идти к ним. И держитесь очень осторожно с отпрыском из семьи Кун, - рука в последний раз гладит его по шее и Господин Леро Ро встает, уходя. - Все хорошо, Виоле? - синие глаза Господина Куна сияют беспокойством. Виоле кидается к нему и тут же прижимается к его боку. Здесь безопасно и тепло. Позади раздаются крики недовольных, но Бааму уже не хочется оборачиваться. Рахиль скользит назад, на свое законное место, и шея Виоле снова прикрыта. Он в безопасности. Леро Ро смотрит уходящим участникам вслед и поднимает руку в перчатке ближе к глазам – на них осталось несколько капель засохшей крови. Он почувствовал, когда барьер оттеснил остальных, чужую тяжелую волю. Ребенок, что дрожал под его рукой, был слишком силен для этого этажа. «Похоже, у нас здесь чудовище»