Житие несвятого Тубуса

Камерун явно знал, куда идёт, поэтому Тубус уступил ему право выбирать дорогу. До встречи с Танцующим-с-Деревьями у караванной башни оставалось ещё часа три, так что можно было прогуляться по городу и посмотреть, чего за эту неделю добились соратники. Правда, Тубус совершенно не ожидал, что Камерун приведёт его… в лечебницу. — Альтмеры… — одним тоном выразив всю глубину своей мысли, произнёс Тубус, разглядывая вычурную вывеску. — Всегда сбиваются в кучу. Стоило догадаться. Камерун молча толкнул дверь и вошёл внутрь. Зазвенела музыка ветра, Рошешуар, стоявший за стойкой, поднял голову, поменялся в лице, обогнул столешницу с прытью, удивительной для такого дылды, и бросился ему навстречу. — Тебя наконец-то выпустили! — воскликнул он, порываясь обнять, но в последний момент спохватился и просто положил руки на плечи. — Это что, шейный платок? — неодобрительно спросил Тубус, тем самым озвучив всю приличную часть своих мыслей по поводу его расфуфыренного вида. — Это жгут, — ответил Рошешуар, наклонившись так, что их с Камеруном лица оказались на одном уровне. — И это была бы хорошая шутка, если бы пару раз мне не пришлось его так использовать… Признавайся, где болит? — Нигде, — с невинным видом ответил Камерун. — А если серьёзно? — Он в порядке. Что за недоверие? — Чрезмерная опека Рошешуара раздражала Тубуса не меньше нелепого внешнего вида. — Если бы я верил каждому его слову, он бы уже давно сдох где-нибудь под кустом, — отмахнулся Рошешуар. И сказал уже Камеруну: — Будешь упрямиться — ткну пальцем в бок. — Правый или левый? — шкодливо улыбнулся Камерун. — Сюрпризом будет! Камерун тихо рассмеялся и вместо ответа прошел вглубь лечебницы, на ходу расстегивая куртку. Бросил её на одну из кушеток и продолжил раздеваться. Тубус успел отметить, что руки у него, оказывается, забиты татуировками от запястья до самого плеча, а может и дальше, а потом Рошешуар со словами «Тайна врачевания!» загородил его ширмой и сам исчез за ней. — Пресвятые панталошки Дибеллы! Нигде у него не болит, да? Чем тебя били, горе? — Да как обычно, кованая сталь и немного усердия. — Ты похож на палёный эйдарский сыр, на котором плесень пошла расти не по плану! — За этими словами чувствуется богатый жизненный опыт… Эй, холодно же. Тубус перестал вслушиваться в их препирательства, устроил ящик со статуей поудобнее и задумался, чего ему хочется больше: скоротать время в больнице, пахнущей на удивление приятно, знакомыми травами, или прогуляться по городу. В другое время он бы, разумеется, даже не задумывался, но прогулки с Шарматовой статуей не входили в число его любимых развлечений, а оставить её на Камеруна, который уже один раз проштрафился, Тубус тем более не мог. Вновь раздался мелодичный звон. Зашел пожилой данмер, но, увидев Тубуса, спешно поклонился и вышел, бормоча под нос: «Попался всё-таки, желтоухий! Так и знал, что здесь не обошлось без ереси…» Даже скрытая стенками ящика, статуя внушала Тубусу смутное беспокойство. Краем уха он уловил еле слышный шёпот, перекрывший болтовню доминионцев. Разозлившись сам на себя, он подавил едва зарождающиеся сомнения. Шармат Дагот Ур — главный враг его ордена, и не дело пасовать перед опасностью. — Мне нужно встретиться с Пышкой, — сказал он. — Где вы остановились, чтобы мы могли вас найти? — А Потерявший-Штаны уже дома, — отозвался из-за ширмы Рошешуар. — Я заверил его, что точно не пропущу твой приход. Только так он согласился не убредать обратно в город. — Дома? Откуда у тебя дом? — Он не совсем мой, но так получилось, что я там живу. Это долгая история… — Он замолчал, но после небольшой паузы продолжил, видимо, отвечая на немой вопрос Камеруна: — Сначала я жил здесь, в клинике. Тебя все равно повязали, а я проводил большую часть свободного времени — ту, которую не посвящал боданию со стражей, конечно — здесь, помогая страждущим, и Меналдинион сказал, что у него всё равно пустует комната на втором этаже, так зачем мотаться туда-сюда и переплачивать за жильё? А потом так получилось, что я помирил их с Тиленрой — и так хорошо помирил, что стал здесь мешаться. Кажется, она ко мне приревновала… Странная она. В общем, теперь она живёт здесь, а я — у неё дома. И вы тоже там живёте, я договорился. — А ты неплохо устроился, — произнёс Тубус, ещё не решивший, чем он больше уязвлён: тем, что придется жить под одной крышей с надоедливым альтмером, или тем, что этот альтмер считает себя вправе принимать решения за других. Но отказываться от такого предложения глупо — и оттого вдвойне противнее. — Ну, у меня было на это время, — Рошешуар оттащил ширму в сторону, открывая взгляду застегивающего куртку Камеруна. Изрядно посвежевшего. Значит, скрывал свои травмы. Не доверяет или сам по себе такой? — Добро пожаловать обратно в мир свободных меров! — Рошешуар теперь уже беспрепятственно сгрёб в охапку Камеруна, стиснул в объятиях, приподнял над полом и даже немного покачал из стороны в сторону. — Он смотрит? — И с каким выражением лица, — фыркнул Камерун. — Кажется, я понимаю, почему кимеры ушли с островов и пересекли весь континент, — не остался в долгу Тубус. — Да, Саммерсет без них наверняка стал гораздо приятнее, — Рошешуар поставил Камеруна обратно на пол. — Успешной ли была поездка в Вивек? — прервал их Камерун. — Более чем. Я перехватил все ящики и вернул украденные реликвии в лоно Храма. Но никаких запрещенных артефактов среди них не было, Дрелот просто пытался нажиться на наворованном. У вас, надо думать, дела идут лучше? — На след Дрелота я так и не напал, — опередил Камерун хотевшего было возмутиться Рошешуара. — Зато набрёл на сведения о пропавшем горожанине, а уже у него в доме нашёл эту статую. За время, проведенное в суранской тюрьме, я выбрал среди заявлений от обеспокоенных родственников и соседей ещё несколько случаев весьма странных пропаж — ими и собираюсь заняться сегодня вечером. — Нужно, чтобы тебя кто-нибудь подстраховал? Вдруг стража так и не успокоилась? — Да, было бы неплохо. Пойдёшь со мной?.. Что? — добавил Камерун, заметив виноватое выражение лица Рошешуара. — Вижу, что нет. — У меня сегодня свидание, — удручённо признался тот. — Во имя Троих, ты сюда руины приехал исследовать или девок портить?! —Тубус не нашёл не единой причины, чтобы промолчать. — Сходи в «Дом земных наслаждений», если чешется. — А я туда и иду. — И, не успел Тубус торжествующе припечатать, добавил: — Нет, я ему говорил, что у него работают взрослые мальчики и девочки и уж один вечер как-нибудь справятся без хозяина — но нет, как можно делать кому-то кассу, когда в твоих подвалах лучший флин на всем побережье, а наверху — самые мягкие кровати. Кхм, да. Улыбающийся данмер, — он повернулся к Камеруну и сделал страшные глаза, — экзотика. Тот не выдержал и фыркнул. Ещё раз — когда с любопытством взглянул на Тубуса. Тот возвёл глаза к небесам, моля о терпении. — Это у вас там, в Алиноре, пляшут да по пляжам валяются вповалку, а здесь, в Морровинде, все c пелёнок узнают, что жизнь — это преодоление, и радоваться тут особо нечему. — Я из Вэйреста. — Да насрать. Пришла очередь Рошешуара вздыхать и возводить очи Красной Горе. Он присел перед Камеруном на корточки и проникновенно заглянул в глаза. — Ты меня отпустишь? — Отпущу, конечно, — улыбнулся тот. — Разве могу я лишить тебя лучшего флина? — Ты самый лучший друг на свете! — просиял Рошешуар и на радостях обнял его ещё раз. — Спасибо! Камерун дождался, пока Рошешуар от него отлипнет, и протянул: — Хозя-а-а-аин? — Отстань, — буркнул Тубус. — Хозяин же не бросит своего смиренного раба? — Я тебя освободил. Беги на волю, лазай по деревьям. — А ведь ты поклялся Лорду Вивеку помогать мне во всём. — Помогать в священной миссии. А ты задумал кражу со взломом. Даже не думай, что я стану стоять на стрёме — это просто возмутительно!

***

Неисповедимы пути служения Трибуналу, меланхолично подумал Тубус, подпирая стену. С этой позиции ему хорошо был виден как сам дом, так и улица по обе стороны. А ещё подумал, как часто в последнее время приходят на ум подобные мысли. Раньше — о, раньше жизнь была простой и понятной: молишься Троим, следуешь Кодексу, ловишь тех, кто нарушает закон. После смерти и возвращения он снял ординаторские доспехи и более не возвращался к служению, зарабатывая на жизнь наёмничеством, но и тогда перебирал нанимателей, отказываясь от, на его взгляд, сомнительной работы. А сейчас он, вроде бы, исполнял поручение самого Лорда Вивека, но при этом сам же Тубус-из-прошлой-жизни упёк бы сегодняшнего Тубуса за решетку. С другой стороны, хотя формально они и нарушали закон, но на самом деле преступления не совершали. Да, они без разрешения вторгались в чужие дома, но ничего оттуда не брали. Камерун просто осматривал дом и выносил вердикт. «Скрывается от сборщика налогов». «Проигрался в карты и нанялся в караван погонщиком». «Обручилась с аргонианином и сбежала». Тубус не спрашивал, откуда такие подробности, просто вычёркивал очередной адрес, и они шли дальше. Но в этот раз Камерун пришёл не с пустыми руками. Молча он протянул мятую записку, Тубус без лишних расспросов пробежал её глазами. «Надеюсь, ты понимаешь, что меня устроит только успех, — говорилось в ней, — а значит, и тебя тоже. Жду вменяемых результатов уже к следующему сандасу. Попробуй с другим материалом, если этот не годен. Вот хотя бы…» — дальше бумага была залита какой-то черной дрянью, и разобрать можно было только инициалы отправителя — В.Д. И название гробницы.

***

— Так, всё, я успокоился, я совершенно… — не договорив, Рошешуар согнулся в новом приступе совершенно искреннего смеха. Тубус мрачно подумал, что если тот не прекратит ржать, то он точно стегнёт его гуара и с удовлетворением понаблюдает, как желтомордый шлепнется на землю и, если повезет, что-нибудь себе свернет. Даже если придется разломать его сферу-центуриона — зато отобьет охоту веселиться. Потому что совершенно невозможно пережить путешествие по южному побережью в такой вот компании. Хорошо хоть Потерявший-Штаны рядом едет — прикрыв глаза, тихо клюет носом, дремлет — он подстрахует, если что. — Признайся, когда ты выдумывал эту якобы несуществующую гробницу, ты ведь не предполагал, что нам действительно придется туда пойти? — отсмеявшись, спросил Рошешуар. — И что ты скажешь Дрену? — Этот Вварденфелл утыкан родовыми гробницами, словно трухлявый пень — грибами, — мрачно отозвался Тубус. — Плюнь — и в какую-нибудь да попадешь. А Дрена надо было сунуть в могильную урну, и не пришлось бы созерцать его снова. — Кто знает. В прошлый раз мы заперли его в тяжеленном саркофаге, но он и оттуда умудрился выбраться. Кстати об этом… — Рошешуар порылся в седельной сумке, достал оттуда книгу, и наконец настала благословенная тишина. — Как думаешь, он и эту гробницу обчистил? — немного выждав, спросил Камерун. — Но почему не в одиночку, как в прошлый раз? — Возможно, нашел потомка этого рода, которого духи пропустят без проблем. — Фамилии разные. — Материнская линия тоже подходит. С другой стороны, и сам Дрелот не вознёс в родовой гробнице молитв. Это странно. Если только… — Тубус помедлил. — Да нет, ерунда. Камерун вопросительно вздернул бровь, но настаивать не стал. Рошешуар фыркнул, явно вычитав что-то смешное. И, разумеется, не преминул ознакомить с этим остальных, совершенно не интересуясь их желанием услышать прозу Нарсиса Дрена. «Это приключение мне довелось разделить с двумя на редкость примечательными субъектами. Одним из меров, жаждавших припасть к источнику моих обширнейших знаний, был высокий эльф. Он действительно был высок, но на этом, к сожалению, все сходство с этой примечательной своей мудростью расой и заканчивалось. Его познания в магии и тонких науках существовали разве что в его воображении — о, сколько он мог бы рассказать вам о том, в чём, по его мнению, являлся экспертом! — но, к сожалению, все его слова только впустую сотрясали воздух. Ваш покорный слуга видел ошибки в его суждениях так же ясно, как скриба, прикорнувшего на теплом камне в погожий денёк, но, разумеется, не стал на них указывать. Для этого я слишком хорошо воспитан, да и к тому же высокие эльфы славятся своей обидчивостью и злопамятностью. В чём мне вскоре, к сожалению, и пришлось убедиться». — Насколько я помню, ты был там единственным альтмером, — заметил Камерун. — Именно! — широко улыбнулся Рошешуар. — Поганец мстит за саркофаг! Тут и про тебя есть. И он продолжил читать: «Прислуживал ему лесной эльф, настолько маленький, что его трудно было разглядеть, не согнувшись для того в три погибели. Если бы не неряшливая копна ярко-рыжих волос, он бы и вовсе сливался с землёй. Впрочем, это было ему только на руку — он был до того труслив, что шарахался от малейшего шума и то и дело норовил спрятаться за своего господина». — Я считаю, это успех, — фыркнул Камерун. — Мы овеяны немеркнущей славою на века. — Не то слово! «Это вздор! — так истерично и визгливо воскликнул Шореруар, что его слуга Мракекун вздрогнул и выронил кубок, который до того тишком пытался засунуть в карман. Кубок, оглушительно дребезжа, прокатился по каменному полу и застыл у ног драугра. В наступившей тишине отчетливо раздался хруст, с которым сдвинулись старые кости. Глаза драугра загорелись потусторонним огнем. Шореруар громко икнул и закрылся руками, Мракекун и вовсе рухнул в обморок. Пришлось вашему покорному слуге обнажить меч…» — Теперь я даже хочу, чтобы он задержался подольше в гробнице Дрелос, и мы встретились! — подытожил Рошешуар. — Он все равно выберется. Такие всегда выбираются, — философски заметил Камерун. — Но все же пообещай мне не обижать его раньше, чем он опишет свои приключения в гробнице Дрелот. — Только после того, как у тебя в руках окажется черновик, — заверил его Рошешуар. Тубус только поморщился и на ходу сорвал щупальку болотного анемона. Сунул в рот, даже не дожидаясь, пока она перестанет дергаться. Терпкий и кисловатый вкус взбодрил его и ненадолго отвлек от бестолковой болтовни. К сожалению, тем самым он привлек и внимание Рошешуара. — Вкусно? — Он подстегнул гуара и поравнялся с Тубусом. — Тебе не понравится. — Серьёзно? — Эту дрянь могут есть только данмеры, — снисходительно пояснил ему Тубус. — С непривычки тебя скрючит в гуарью жопку. — Хм-м… — Рошешуар сделал вид, что задумался. — А спорим, нет? — Рисковый, да? — Ставлю десять золотых. — Меня не интересуют твои деньги. Но чего не сделаешь ради удовольствия поглядеть на твою перекошенную рожу. Они тут же пожали руки, сами и разбили — и Рошешуар, даже не удосужившись сорвать свою, выхватил щупальку у Тубуса из рук. Перекусил пополам и принялся вдумчиво жевать. Тубус ждал немедленного эффекта, но у альмера на лице ни один мускул не дернулся. Будто ему кусок хлеба дали, а не анемон. — Ничего так… — наконец выдал он. — Мягонькая. — Даэдров сын, — буркнул Тубус и сорвал ещё одну щупальку, совсем молодую — яда в ней должно было хватить на взрослого кагути. — А ну-ка повтори. — Ты ещё предыдущую не оплатил. Получив свои десять золотых, Рошешуар надкусил и эту щупальку — и снова ничего. — Не глотай, — попросил едущий сзади Камерун таким тоном, что даже огрим бы устыдился. Рошешуар послушно сплюнул. — Пожалуйста, перестаньте. — Всё-всё, дальше без оскорбления религиозных чувств! — пообещал Рошешуар. Придержал гуара, поравнялся с Камеруном и снова углубился в книгу, изредка посмеиваясь. — На Хист напали! — встрепенулся Потерявший-Штаны. — Отбили твой Хист, спи-спи… — успокоил его Тубус. Наконец, наступила тишина и можно было спокойно подумать. Дрелот собирает артефакты Проклятого Дома. Он не вознёс молитв предкам, значит, отрицает свою принадлежность к Дому Дрес. Значит, считает себя… Даготом. Даже про себя произносить имя этого дома было неуютно. И что дальше? Сколько таких гробниц хранит проклятые реликвии прошлого? Надо спросить при случае у Архиканоника. Ставки в этой игре и так слишком высоки.

***

И ведь они действительно встретили знакомую повозку и норда у нужной гробницы. Внутри они надеялись увидеть Нарсиса Дрена, который в ожидании очередного невезучего помощника ковыряет стойку подсвечника, но нет. Либо он его уже нашёл, либо в кои-то веки Нарсис устал ждать и отправился собирать тумаки самостоятельно. Гробница оказалась разве что чуть ухоженней предыдущей: корней, проросших сквозь стены, здесь не было, а вот пыли и паутины — хоть отбавляй. И дух-привратник их не встретил. Ни один дух не встретил. Тубус молча обнажил меч. Вдалеке послышался душераздирающий вопль — и принялся стремительно приближаться. Тут даже Потерявший-Штаны покрепче перехватил посох. Из-за угла на них выскочил Нарсис Дрен. Узнать его было нелегко: всегда тщательно расчесанные волосы всклокочены, лицо перекошено от страха, щегольские доспехи все в земле. — Бегите, глупцы! — крикнул он, проносясь мимо. — Бегите со всех ног! «Глупцы» переглянулись. — Ну теперь уж точно только вперёд, — озвучил общую мысль Тубус. И они пошли: предельно осторожно, ожидая нападения из-за каждого угла. Но никто не нападал, гробница вообще была совершенно пуста и заброшена — и это настораживало ещё больше. — Ничего не понимаю, разве здесь не должно быть побольше… ну, всех, — спросил Рошешуар, оглядывая стены коридора и спуск в очередной пустой молельный зал. — Кто-то же должен был напугать Дрена, в конце концов. Тубус, не удостоив его ответом, вошёл в зал и осмотрелся. Пусто. Следом за ним внутрь ступил Камерун, а потом двери, отделявшие зал от коридора, захлопнулись, отрезав их от друзей. — А вот и этот кто-то… — Перед ними выросли три большие огненные кляксы, прямо на глазах принимая человекообразную форму. Тубус не стал дожидаться, пока они сформируются окончательно, и «поздоровался» первым, перерубив всех троих пополам. Меч раскалился докрасна, оплетка на рукояти зашипела и задымилась, ладонь наверняка пузырями пойдет — а проклятые кляксы лишь чуть замедлились, вновь сливаясь в одну массу. Пришлось дать им оформиться в треклятых даэдр с огромными загнутыми рогами. Решив, что противники уже достаточно остыли, Тубус вновь пошёл в атаку, забрав себе сразу двоих, а третьего уступил Камеруну. Даэдра были мелкие, но вёрткие — один успел подпалить Тубусу штанину прежде, чем он нанизал его на меч. Тубус похлопал по бедру рукой, чтобы сбить пламя, не переставая лениво отмахиваться от атак второго даэдры с кинжалом. Но подлец вдруг исчез. И сразу же напрыгнул сзади, на спину. Пришлось бросить меч — Тубус перехватил его удар прежде, чем получил нож в шею. Левой рукой ухватил даэдру за рог, стащил со спины и со всей силы шмякнул о стену. Тварь ещё порывалась встать, но Тубус подошел, придавил к полу ногой, ухватил за рога — удобная штука! — и свернул шею. Подобрал меч и обернулся посмотреть, как справляется Камерун. Тому достался самый большой засранец из трёх — с двуручем и наглухо упакованный в латы — поэтому справлялся босмер плохо. Обходил врага по кругу, вооруженный только кинжалом. На руку ему играли низкие потолки, но и только. Даэдра его и близко не подпускал. Тубус хотел было помочь, но потом решил, что гораздо интереснее увидеть вживую то, о чем он спрашивал, а заодно и проверить, не утаил ли босмер чего о своих навыках. Поняв, что даэдра всё равно не подпустит его для удара, да и бить особо некуда, Камерун сосредоточился только на обороне и, коршуном кружа вокруг противника, явно вознамерился того измотать. От взмахов и выпадов он уклонялся и всегда уходил из поля зрения, заставляя даэдра крутиться на месте и злиться всё больше. Тубус невольно залюбовался Камеруновым предельно сосредоточенным лицом и почти звериной грацией. Даэдра явно не разделял его восхищения: прорычав что-то на проклятом языке, он раздраженно стащил мешающий обзору шлем, за что и поплатился — уже через секунду у него во лбу торчал тот самый нож, который босмеру никак не удавалось пустить в дело. — Знаешь, когда ты всё-таки сдохнешь, я буду даже немного разочарован, — протянул Тубус с долей уважения. — Спасибо за помощь, — ответил Камерун, выдергивая нож из башки даэдры. — Я не помогал. — Именно. — Камерун посмотрел на него в упор. — Засмотрелся, — пожал плечами Тубус. — Что это за твари? Не встречал раньше таких. — Вайловы прихвостни. Я сам их видел только на картинках, они не особо охочи до нашего плана. — Что ж, теперь охочи. — Камерун пошарил вокруг двери, ища тайный переключатель, но она открылась сама. С той стороны ввалился взъерошенный, но, к сожалению, целый и невредимый Рошешуар. Впрочем, он защитил Потерявшего-Штаны, пускай живет. — Что это было? — Хист знает что, — покачал головой Потерявший-Штаны, безошибочно угадав, что Тубус опять умудрился покалечиться. — На вас тоже напали? — спросил Тубус, отгоняя излишне заботливого друга от своих ожогов. — Брось, это мелочи. — Три рогатых засранца. Если бы не Эм-Эй, моя крошка, мы бы так легко не отделались. — Двемерская сфера согласно громыхнула пластинами. — Разве даэдра могут заходить в гробницы данмеров? — спросил Камерун и подошёл к постаменту с урнами. — Только если гробница опустела и была покинута духами. Мы никого не встретили, но это ничего не значит, возможно, они просто заняты или… Не дослушав, Камерун подхватил одну из урн и с силой хряпнул об пол. — Ты что творишь, ублюдок бледноухий?! — Проверяю, — невозмутимо ответил тот, наблюдая, как над осколками вздымается сизое облачко пепла. — Убирайтесь, — раздался злой голос, но дух так и не появился. — Клятые н’вахи, трогала вас моя урна… — Или напуганы, — закончил мысль Тубус. Пол под ногами задрожал. — Не нравится мне всё это… — пробормотал Рошешуар. А потом провалился под землю.