Мир, в котором нет тебя

Прошедший день вымотал обоих. Плотно прикрыв глаза, Гарри чутко прислушивался к дыханию лежащего рядом мужчины. Северус не спал и можно было только догадываться, какие мысли бродят сейчас в его голове. То ли под впечатлением от всех свалившихся на него новостей, то ли, решив пойти наперекор всему на свете, настаивать на возвращении Гарри в его собственную спальню Снейп и не подумал. Наверное, это было хорошим знаком… Только сейчас Поттер в полной мере осознал, как мало времени у них осталось… После кучи просмотренных книг все сошлись во мнении, что с наибольшей степенью вероятности именно Белтайн станет для них точкой невозврата. Но до Белтайна меньше двух недель! И даже если они заблуждаются, Адалберто и Готфруа создали своё проклятие именно в этот праздник, а значит, если они хотят хоть чем-то им помочь, придётся поторопиться!.. Северус старался сжиться со всем, что произошло с ним за последние сутки. Теперь, владея таким огромным объёмом информации, можно было делать выводы. Многие события нашли свои объяснения и стали выглядеть совсем по-другому. Как он мог раньше не понять, что происходит?! Истерика и погром, устроенные в Паучьем тупике… Депрессивные, лишающие воли к жизни мысли… Чрезмерно бурная реакция на мелкие неурядицы… Да, конечно, всё это можно было приписать и смертельной усталости, и остаточному действию яда, но ведь было же и ещё одно объяснение, которое почему-то не пришло ему в голову! Ему, тёмному магу и декану Слизерина, не удалось додуматься до такого простого варианта, как последствия, возможно, наложенного на него проклятия! Теперь, когда Северус знал всю правду, стороннее влияние ощущалось куда более отчётливо. С тех пор, как они с Поттером поговорили, прошло больше суток, и дались они нелегко. Гарри был так счастлив и открыт во время их совместной ночи, что подарил ему заряд позитива, которого хватило на половину дня, а потом вновь подкрались сомнения. Северус изо всех сил цеплялся за любое слово, любую улыбку, лишь бы не дать ускользнуть ощущению радости, наполнившему его после окончательного примирения. Теперь уже он боялся показать своему самому дорогому человеку свою неуверенность и беспокойство. Вместе с ночью пришли и новые страхи. Мужчина слушал дыхание партнёра и боролся со своими демонами. Сердце, где-то в самой глубине, точил крошечный червячок, нашёптывающий: «Вдруг всё не так, как кажется?». Вдруг он в чём-то ошибся и приоритетом для Гарри является всё же спасение мира, ради которого он готов пойти на всё?.. А потом, когда опасность минует, мягко и осторожно, стараясь не причинить лишней боли, решит разорвать отношения?.. Стоп, стоп, стоп! Если увлекаться таким рассуждениями, то просомневаться можно до конца жизни, которой, кстати, и осталось-то полторы недели, если всё не исправить! А если исправлять… Он же сам не знает, когда, из-за какой мелочи и в какую сторону качнёт его проклятие!.. Как показали последние события, хвалёная логика и выдержка начали хромать на обе ноги, и он регулярно не может сделать элементарные выводы из очевидных вещей! За эти месяцы было произнесено немало лжи, и вот… он снова поверил Гарри. Поверил искренне, не разумом — сердцем. Если он позволит себе сейчас вновь хоть в чём-нибудь усомниться, то скорее всего уже не выберется…       Да, отрицать глупо — лжи ему пришлось выслушать немало… Но что было бы, если бы Гарри признался ему во всём раньше? Почему-то Северус был совершенно уверен, что было бы плохо. Поттер не ошибся — после Хеллоуина подобное знание Северуса добило бы. А потом?.. Потом, когда их отношения начали развиваться, постепенно становясь всё более близкими и стабильными? Вероятно, и из этого ничего хорошего не вышло бы… Узнай он тогда правду, и постоянные сомнения отравили бы их чувства… Получается, обманывая его, Гарри был прав? Эти несколько спокойных недель, наполненных радостью и надеждой, дали Северусу передышку, позволив накопить силы. Но если он полностью согласен, что действия Гарри были вынуждены и необходимы, то что заставляет его снова колебаться?! Ответ прост — проклятие! Это оно внушает неуверенность и подобные мысли! Оно не хочет отпускать обещанную жертву, и, чтобы победить, нужно бороться и сопротивляться. Гарри убеждён в своих чувствах! Значит, Северус попросит у него больше воспоминаний. Он будет смотреть их до тех пор, пока уверенность Гарри не передастся и ему… * * * * * «Подарок», переданный Нереусом Флинтом, Северуса едва не подкосил, заставив на время даже забыть о желании попросить Гарри поделиться и другими воспоминаниями… Отвращение от понимания, что ему предстоит присвоить чужие труды, выдав их за свои, сплеталось с осознанием, насколько бездарно он разбазарил двадцать лет своей жизни… Очень многие из работ Флинта — работ законченных, запатентованных, приносящих реальную пользу людям — были не новы и для него… Вот только львиная часть его собственных начинаний так и осталась «начинаниями», навсегда застыв в предварительных расчётах, пробных варках, недоработанных рецептах… Как ни странно, помочь справиться с последствиями бесполезного самокопания помогло сваренное для Гарри зелье. Видя, с каким неподдельным восторгом его нетерпеливый гриффиндорец подправляет линзы в своих очках на более слабые, как экспериментирует, проверяя, можно ли уже отказаться от проклятых окуляров или нужно ещё пару дней подождать, Северус смирился. Ведь уже не суть важно, сколько времени он потерял и из-за чего, куда важнее — на что он сможет потратить оставшееся?! Да и будет ли что тратить, если продолжать заниматься самоедством?! А не заниматься им получалось с трудом, проклятие настаивало на выполнении контракта… Понимая, что теперь только от него зависит, сумеют ли они победить в этой битве, Северус с особой тщательностью принялся перебирать в памяти события последних недель, с каждым новым воспоминанием утверждаясь во мнении, что за недолгое время их с Гарри отношений пережил счастливых моментов больше, чем за всю предыдущую жизнь! Оказывается, он собрал целую сокровищницу, состоящую из больших и маленьких эпизодов, согревающих его сердце счастливыми воспоминаниями. Неловкие попытки Гарри обратить на себя внимание, их спонтанные страстные поцелуи, посиделки у камина и полёты под радугой у водопада, совместный полёт и поход в Тайную комнату, подарки на Рождество… И их ночь! Ночь, когда сама магия пела и кружила вокруг, соединяя двоих в одно целое! В каждом, абсолютно в каждом пережитом моменте Гарри был искренен и счастлив рядом с ним! Каждый его взгляд дышал любовью, каждое прикосновение дарило нежность или обжигающую страсть! Гарри лучился радостью и щедро делился ею с Северусом, превращая застарелые страхи и разросшиеся комплексы во что-то несущественное, что-то, чему уже не находилось места в их новой жизни!.. Теперь, полностью осознав, сколько он упускал из виду прежде, Северус очень чётко представлял, как действует проклятие… Успех следовало закреплять незамедлительно, и, как бы он ни переживал, что Гарри может обидеться, увидев в его просьбе недоверие, всё же попросил показать и не относящиеся к работам Флинта воспоминания. К огромному удивлению, парень слил всё без возражений и даже, как показалось Северусу, с видимым облегчением. Чего тут только не было… Единственное, что он отказался отдать, — воспоминания, предшествующие возвращению в этот мир. Что бы это ни было, оно наверняка оказалось жестоким и мучительным. Гарри явно щадил его чувства, и Северус не мог с уверенностью сказать, готов ли он сам узнать, чего стоило Поттеру его возвращение?.. Короткие фрагменты и развёрнутые картины из альтернативной жизни вызывали самые разные чувства. Вся ревность Гарри, страх потерять его, Северуса, отчаяние от того, что их отношения находятся на грани краха, благодаря артефакту обрушились на мужчину целым шквалом эмоций. Принятие правды, попытки исправить ошибку и наладить отношения рождали нежность, бесконечное сострадание и… приводили в ужас. Он даже не подозревал, сколько Гарри пришлось пережить, чтобы вернуть его и получить шанс на исправление ошибки. Одним из самых тяжёлых оказалось воспоминание о поисках в Паучьем тупике. Почему-то именно в этот момент Северус особо остро почувствовал, что ощутил бы сам, узнай, что по его вине Гарри навсегда исчез из жизни. На то, как постепенно к мальчишке приходило осознание своих чувств, смотреть было странно и в чём-то страшно, ведь если бы мозг Поттера не выдержал принятия действительности… Как менталист, Снейп прекрасно понимал природу происходящих изменений, но оказаться в шкуре человека, к подобным вещам совершенно не подготовленного… Северус злился на Дамблдора, загнавшего Гарри в эту ловушку, и на Флинта, сдавшегося на уговоры снять установки быстро. Должно быть именно это спорное решение заставило его усомниться в правильности снятия коррекций и подтолкнуло всё проверить самостоятельно… Разговор с Гарри дал ответы на многие из волновавших его вопросов. Даже такая модель думосбора не давала возможности передавать сны, и, только узнав, в какой форме проявлялось разрушение навязанных Дамблдором установок, Северус немного расслабился и вынужден был согласиться, что Флинт всё сделал правильно. Оставалось избавить Поттера от психологической травмы. Приготовившись долго объяснять, что примириться с натурой «Дадли» необходимо и что подобная противоречивость сознания способна принести вред при проведении ритуала, Снейп снова был удивлён — Гарри согласился с его доводами без малейших возражений… * * * * * Просмотр переданных Флинтом работ Северус, как Гарри и предполагал, воспринял тяжело. Снейп два дня ходил мрачнее тучи, заставляя его обливаться холодным потом от страха, что он допустил очередную ошибку. Просьба показать и другие воспоминания была воспринята как благословение! Гарри понимал, что после всего, что было, после долгой лжи его партнёр отчаянно остро нуждается в подтверждении искренности чувств. Что ж, думосбор был как раз той вещью, которая поможет Северусу отбросить сомнения — такой артефакт лгать не может, и Снейп об этом прекрасно знает. Сливал воспоминания Гарри с энтузиазмом, стремясь выбрать всё, что могло доказать Северусу, что ему не лгут. Единственное, что Гарри не смог себя заставить сделать, — отдать то, что касалось их схватки с Волдемортом. Да, после такого Северус избавится от последних сомнений, но… Представив, что почувствовал бы он сам, во всех подробностях ощущая, как любимый человек ради него сгорает в Адском пламени, Гарри едва не поседел. Позволить Северусу пережить всё это на себе? Ну уж нет! Такого ужаса Северус не заслуживает!.. Глядя, как с каждым новым просмотренным воспоминанием Снейпа оставляет напряжение, как разглаживаются хмурые морщинки на его лице, Гарри чувствовал, как ему становится легче дышать. Северус успокаивался и набирался сил, впитывая в себя его чувства и веру в их совместное будущее, и Поттер был готов отдать всё, что угодно, лишь бы у его возлюбленного не осталось ни малейших сомнений ни в его любви, ни в своей собственной значимости. С тем, что до начала ритуала необходимо избавиться от психологической травмы, Гарри был абсолютно согласен. Кто знает, как и на что могут повлиять теневые стороны его характера?! Нет, эта часть натуры не ощущалась им как инородная, но в конце концов то, как он повёл себя после разговора с Джинни заставляло задуматься… Он же действительно готов был её убить, и далеко не в переносном смысле этого слова… А вдруг «Дадли» снова взбунтуется? Или наоборот, проявит неуместную инициативу? * * * * * Для сеанса легилименции Снейп обставил всё почти так же, как Флинт, и Гарри невольно улыбнулся — всё же было в этих двух мужчинах что-то до того общее, неотъемлемое, присущее только им… Что-то, что позволяло верить — Нереус не ушёл «в никуда», он здесь с ними, и, если всё получится, тоже обретёт счастье, пусть и несколько не такое, какое соответствовало его пристрастиям. Полутёмный кабинет, мерцающие свечи, удобное кресло — всё казалось до того знакомым и привычным, что не возникло ни малейших затруднений, чтобы вернуться в своём сознании в недавнее прошлое. Гарри вновь ощущал себя и мальчишкой, скованным чужой волей, и молодым оборотнем, только сжившимся со своим новым «я», и чем-то третьим, рождённым из сочетания и взаимодействия первых двух… Голос Северуса успокаивал, направлял, позволяя принять и уравновесить противоположные черты его характера: бездумное самопожертвование с циничной расчётливостью, желание подчиняться сильному со стремлением покорять своей воле, легкомыслие с продуманной взвешенностью решений… — Гарри… Гарри… — голос Северуса раздался в его голове как раз в тот момент, когда Поттер ощутил себя на удивление умиротворённым и каким-то… цельным… — Гарри, нам пора. Выходим. В голове снова поплыли картины из далёкого и недавнего прошлого, но воспринимались и события, и чувства, которыми они откликались в душе, уже несколько иначе — так, словно Гарри наконец-то сумел найти точку равновесия между двумя крайностями. Парень открыл глаза и улыбнулся. Северус улыбнулся ему в ответ, и от этой спокойной, успокаивающей улыбки стало совсем легко на душе. Мужчина выглядел бледным и уставшим, но довольным. — У нас всё получилось? — А ты сам как думаешь? — Да. Я, думаю, да! — Как ты себя чувствуешь? — Я — отлично! Знаешь, я никогда в жизни не ощущал себя таким целым, что ли… Северус — ты гений. — Я знаю. — Ты мало это знаешь! Ты самый гениальный из всех гениальных гениев! И тебе нужно отдохнуть! — Успеется. — попытался небрежно отмахнуться мужчина. — Ничего не «успеется»! Ты жутко вымотался, я же вижу! Сколько мы пробыли там? А кстати, где мы были? — В твоём подсознании. Пять часов. — Сколько? А мне казалось, что прошло минут сорок… Ой… — накатившая вдруг слабость ясно дала понять, что и для его физического состояния работа с подсознанием не прошла даром. — Поттер, сядь и не мельтеши, а то я подумаю, что и вторая твоя половина так и не научилась здраво мыслить. — Ничего я не мельтешу… — Гарри наигранно надул губы. — И мыслить здраво умею. Нам нужно восстановить силы! Нереус меня научил. Я и стратегическим запасом озаботился! — перехватив ревнивый взгляд Снейпа, Поттер улыбнулся. — Он был просто замечательным — Нереус. У него был только один недостаток, перечёркивающий в моих глазах абсолютно все его достоинства… Флинт не был тобой! Не дожидаясь, пока Северус придёт в себя от подобного заявления, Гарри бочком протиснулся мимо кресла и, чмокнув его в ухо, кинулся в прихожую, в которой тот самый, заранее заготовленный «стратегический запас» благополучно забыл. — Вот, Кричер нам приготовил! — он с гордостью показал собранную домовиком корзину со сладостями. — С шоколадными эклерами? — мужчина в предвкушении вытянул шею, стараясь рассмотреть, чем побаловал их старый домовик… Оказалось, что Кричер снабдил их не только «сладеньким». Бутылка отличного вина порадовала обоих. Гарри с удовольствием втянул носом терпкий запах, залюбовавшись рубиновыми бликами, мерцающими в глубине кубка, и вдруг замер. — Северус… — голос подвёл, сорвавшись на шёпот. — Северус, оно бордовое! — Конечно, это же красное вино. — Ты что, не понял? Я вижу, что оно красное! Не серое, не чёрное, а именно красное! — В самом деле? Какой неожиданный побочный эффект! — Побочный эффект? — Поттер перевёл на мужчину недоумевающий взгляд, уставившись в смеющиеся чёрные глаза. — Да ты прикалываешься надо мной?! Ты знал! Знал, что так будет! — Гарри, конечно, я знал. Наша цель была в том, чтобы избавить тебя от травмы. Нет травмы — нет проблем со зрением. — Значит, теперь всё-всё хорошо? — Процесс не завершён полностью. Так же, как после снятия коррекций потребовалось время, чтобы свыкнуться, так и… — Но я же и сейчас… — «Сейчас» — это только начало. Ты будешь чувствовать сильную усталость — так и должно быть. Можно будет считать, что всё закончено, когда, делая выбор, ты будешь чувствовать сомнения, а не рваться на части между двумя противоположными моделями поведения. Вообще процесс это не быстрый, но поскольку вы с «Дадли» и так основательно сроднились… Я думаю, придётся подождать ещё пару дней, чтобы всё окончательно пришло в норму. Процесс «примирения» со своим вторым «я» действительно оказался не столько длительным, сколько изнуряющим, но оно того стоило! Только полностью сроднившись со своей теневой половиной, Гарри почувствовал, как давила на него эта неосознанная двойственность и сколь много он был лишён, не имея возможности видеть мир во всех его красках! * * * * * Ритуал, несмотря на неопытность и сложность подготовки, пришлось разрабатывать самостоятельно, и пусть в руках Кингсли была вся мощь и резервы министерства, привлекать кого-то со стороны, пусть и под Непреложный обет, никто не решился. Дело нашлось каждому. Кингсли, давший Гермионе и Ганимеду полный допуск к библиотеке и всем архивам Отдела Тайн, помогал, чем только мог, перерывая доступные только министрам архивы в поисках информации о возможных прецедентах. Северус и Гарри рассчитывали схему ритуала и его вероятные последствия. Действовали, руководствуясь собственным чутьём и познаниями. Спустя непродолжительное время оба вынуждены были признать, что их посещают своего рода «озарения». Видимо, Магия и вправду выбрала их в проводники своей воли. * * * * * Дни летели со скоростью сорвавшихся с цепи драконов. Повторный визит в Даннотар оставил тягостное чувство у обоих. Кроме настроения Северуса и подготовки к ритуалу для Гарри всё утратило своё значение. Даже сплетни и обсуждения, вызванные интервью Уизли, на фоне предстоящих событий прошли как-то мимо, хотя и принесли немалую пользу. Из-за вынужденного умалчивания о проклятии и попытке вернуть сына и брата Уизли лишились единственного оправдания, сумевшего бы сделать их историю хоть сколько-нибудь приемлемой в глазах обывателей. Общественный вердикт был вынесен: Предатели Крови снисхождения и оправданий не заслуживают! Кто, кроме них, способен был пойти на такую подлость?! На самом деле, подлость как таковая никого не волновала, да и реальной подлостью в любых других обстоятельствах не выглядела бы. Договорной брак, планируемый против воли жениха или невесты, был не нов ни в волшебном мире, ни в маггловском. Но люди везде одинаковы… Узнав, каким образом Уизли решили заполучить себе в семью Героя волшебного мира, волшебники были искренне возмущены. Абсолютное большинство решили, что их в наглую обокрали, лишив шанса захомутать Героя. А может быть, многие в глубине души действительно верили, что именно они достойны оказаться с Избранным на вершине славы. К несказанной радости Гарри, у этой медали оказалась ещё одна очень положительная сторона — известие о связи Мальчика-который-выжил с бывшим Пожирателем воспринялось на удивление лояльно, даже благосклонно… То ли волшебники рассудили, что бывший приближённый Волдеморта лучше, чем обнаглевшие Предатели Крови, то ли искренне верили, что он согласился на эти отношения от безысходности и пройдёт совсем немного времени, когда Герой снова будет свободен и в поиске достойной пары, а значит, шанс появится и у остальных… Ничего объяснять, опровергать и доказывать, что эта связь раз и навсегда, Гарри не собирался. Пусть думают, что хотят, лишь бы их с Северусом оставили в покое. Единственное, что он сделал, по мере сил постарался донести до окружающих мысль о невиновности большей части семьи Уизли, но кто ж его слушал?! Впрочем, как и всегда… Скандал, вызванный интервью Уизли, и не думал утихать. Ещё одной темой, чрезвычайно взволновавшей умы, был вопрос: «А что собственно происходит в школе, в которой вот так, просто и безнаказанно, можно опоить учащегося зельем?» То, что факт не свершился, никого уже не интересовало — важна была суть! План Уизли не удался по чистой случайности… А если бы удался?.. Национальный герой, конечно, лакомая добыча, но ведь на его месте может оказаться любой! Почему администрация школы уделяет преступно мало внимания защите учеников от подобных поползновений? Для многих родителей неожиданная новость, что на их едва поступивших в школу детях те же Уизли тестировали сомнительного качества изобретения, тоже ни Минерве МакГонагалл, ни Альбусу Дамблдору популярности не прибавила… Возможно, на фоне былых заслуг деяния ныне покойного Дамблдора были бы прощены или и вовсе остались бы незамеченными, если бы за дело не взялись слизеринцы… Хитрые змеи, не запятнавшие себя службой Тёмному Лорду, много и с удовольствием давали интервью. Благоразумно не затрагивая тему об ущемлении прав, они акцентировали внимание читателей на допущенных руководством школы промахах и поощрении межфакультетской вражды. Неважно, что вражду, корректно называемую «межфакультетским соревнованием», поощряли все директора, начиная с момента основания Хогвартса… Именно Альбус Дамблдор, всегда выставлявший себя ярым сторонником равенства и поддержки заблудших, пал жертвой обвинений в скрытом стравливании учащихся. На фоне тщательно подобранных конкретных примеров сияющий образ мудрого, доброго старца сильно потускнел и утратил свою привлекательность. Гарри и Северус, интерес к которым из-за новых склок быстро остыл, вздохнули с облегчением и только время от времени злорадно улыбались, пересказывая друг другу свежайшие сплетни и разоблачения. Судя по вдохновению, проявленному слизеринцами, Хогвартс впереди явно ждало ещё не одно крайне неприятное потрясение!.. * * * * * Шокированная внезапными обвинениями и претензиями МакГонагалл на время впала в ступор, но Гарри и Северуса это уже совершенно не волновало. Впрочем, в их отношении изменения в поведении директора произошли ещё раньше… Неизвестно, что Кингсли наговорил Минерве, но их беседа вызвала просто разительные перемены и имела масштабные последствия. МакГонагалл оставила обоих в покое, ни разу даже не заикнувшись о том, что, позволяя себе ночевать в профессорских покоях, Поттер нарушает не только школьные правила, но и все мыслимые приличия. Зелья, которые раньше варил Снейп, несмотря на изрядные траты, вдруг стали закупаться в Мунго. Сам Северус из-за «не до конца восстановившегося здоровья» был освобождён от всех забот, не касающихся непосредственно его деканских обязанностей и ведения уроков. Как результат, у него вдруг освободилась просто бездна времени, которую можно было посвятить изучению воспоминаний Гарри, просмотру работ Флинта и будущему ритуалу. * * * * * За пять дней до первой годовщины битвы за Хогвартс, якобы в рамках подготовки к празднованию победы, занятия отменили, бросив всех учащихся на наведение порядка и украшение замка. Появление в Хогвартсе Крама, приехавшего поддержать Гермиону, подняло новую волну обсуждений и пересудов. Официальная версия сводилась к тому, что бывший дурмстрангский чемпион прибыл на празднование победы, но, встретив свою первую любовь, не устоял перед прошлым! Подготовка к празднику и романтическая сказка о внезапно возродившейся страсти послужили отличной ширмой, чтобы отвлечь не в меру любопытных и пронырливых учеников от того факта, что ни Ужас Подземелий, ни национальный герой ни малейшего участия в приготовлениях к празднованию не принимали. И Виктор, и Гермиона мужественно терпели вторжение любопытствующих в их личную жизнь, понимая, что от их поведения напрямую зависит, насколько удачно пройдёт завершающий этап подготовки к ритуалу…