Перевоспитание.

Девушка сорвалась с места, сталкивая все подарки фермера со стола. Она до сих пор не была уверена в своих действиях, но знала, что медлить нельзя. Если Юра и вправду на ферме — его срочно нужно спасать, вдруг этот неадекват его там бьёт? Или ещё чего похуже? Нет уж, не хочется потом видеть врача калекой. Или не видеть. Сначала оттолкнуть бы от себя гнусные мысли. Нужно срочно попросить Юльку или ещё кого-то присмотреть за Мироном, нужно успеть догнать фермера, чтобы поехать с ним на ферму под каким-нибудь предлогом, как бы всё успеть, ведь мужчина уже садится в машину, а Мирон ждёт в комнате. — Семён Ильич! Постойте! Мужчина обернулся на крик, с недоумением осматривая Ксению. Чего это она удумала? Он не понимал, но остановился, пошёл к ней на встречу, хоть она и не просила. Пусть будет так. — Семён Ильич… Вы извините, что нагрубила я, сами понимаете, неприятно, когда на тебя… — хоть это возможно и враньё, произносить всё равно не особо приятно, — Спорят. Можно я поеду с вами на ферму? Мне очень грустно и одиноко и… Я думаю, мы могли бы с вами душевно посидеть. — Посидеть… Со мной… Вдвоём? Давайте! Да… А может? А на ферму нужно? А почему не у вас?.. — Здесь такая атмосфера нагнетающая, а у вас природа там. Хочется подальше от отельной суеты, понимаете? — Понимаю… Ну так… Поехали? — Семён не верил своему счастью, прав Юрий оказался, не нужен он ей. Мужчина Семён не глупый, сразу понял, что Ксения к нему неровно дышит, ну немного повыкручивалась, баба же. Вот сейчас они вместе будут, так он начнёт её в ежовых рукавицах держать, во всём к нему прислушиваться будет. А это так, фора «конфетно-букетного». — Минуту, мне нужно подняться к себе в комнату и взять кое-какие вещи. Будьте здесь, — неловко улыбнулась и рванула в комнату домика персонала. Сразу же направилась в комнату к Юльке, по пути вспоминая, что рыжая укатила на несколько дней на конкурс, Ксюша сама же распорядилась… Твою мышь, как невовремя! А время тикает, Семён ждёт, Юра ждёт, кажется, выход один. Ксения всё ещё сомневалась насчёт по поводу своих действий, но медлить было нельзя. Быстренько отворив свою дверь, тем самым немного напугав Мирона, девушка велела ему брать свои игрушки и сменную одежду. — Мы куда-то едем, тётя Ксюша? Я спать хочу! — малыш начал капризничать, ведь он только начал засыпать, а вредная Завгородняя разбудила его, лишая сладких снов, — Не хочу. Давай завтра? — Собирайся, сегодня поспишь у тёти Риты, мне нужно кое-куда отлучиться. Давай, Мирон, пожалуйста, — Ксения некрепко приобняла ребёнка, — А завтра мы с тобой проведём весь день вместе, и дядя Юра будет с нами. — Ладно, только ради Юрки. *** Рите не спалось. Она ворочалась в постели уже второй час, у неё не получалось удобно лечь, подушка была слишком жесткая, одеяло слишком мягкое. По одним углом слишком жарко, под другим холодно, ещё и мысли дурные в голову почему-то лезли, какой-то неописуемый страх окутывал тело. Стук в дверь её насторожил. Кого могло принести? Отца? Наверное, ему опять стало скучно или срочно нужно представиться его новоприбывшим гостям. Натянув заранее недовольное выражение лица, Федотова поплелась к двери, попутно натягивая тапочка. — Эм?.. — увидеть на пороге Ксюшу с сыном Зуева девушка точно не ожидала. — Рит… Посиди с ним пожалуйста, я потом всё объясню. Мне отъехать нужно, а Зуева в отеле нет, с кем его оставить не знаю. — Ладно, ладно. Проходите, — Маргарита немного отошла от двери, давая пройти Мирону с Ксенией, вот только Завгородняя отдала Мирону его вещи и некрепко обняла напоследок, сама заходить не стала, — Ну, допустим. — Бежать пора… Спасибо большое, ты меня очень выручила, — Ксения вымученно улыбнулась, и ещё раз взглянув на Риту, выражения лица которой она не могла счесть, побежала вон из отеля. Её ждёт веселая ночь, ведь она так и не придумала план действий, и вместо того, чтобы ночью всё обдумать, она едет в неизвестность, на ферму, одна, никого не предупредив о своем местонахождении. — Ну что, Мирон. Закажем что-нибудь поесть? — Рита уселась на свою кровать, закидывая ногу на ногу, она с интересом наблюдала за Мироном, ей было интересно, как он себя поведёт, ведь обычно дети начинают «качать права» и этим самым выбешивают Риту. Она детей не очень то и любит. — Закажем, — мальчик плюхнулся рядом, — Я буду борщ. *** Юра каждые пять минут выглядывал в окно, которое фермер, на радостях, забыл завесить. Всё закрыл, всё проверил, а про окно совершенно забыл. Теперь у парня хотя бы была возможность понять, откуда если что бежать, правда темень за окном не многое давала разглядеть, но Симонов точно знал, что он в доме, на втором этаже, возможно на чердаке. Да, скорее всего на чердаке, ведь окно слишком маленькое. Повнимательнее вглядевшись, Юра заметил машину, подъезжающую к ферме. Вернулся уже, значит. Силуэт… Два. Почему два? Кого он привёз? Юра буквально приклеился к окну, постоянно вытирая его от пара своего дыхания, у него было ужасное предчувствие. Ксения? Почему она здесь? Прочла записку и решила приехать одна, без какой-либо помощи? В темень? С этим шизофреником? Симонов ведь что случись не то что не сможет помочь, он даже не узнает! Отвязная девчонка… Отчаянная… Глупая! Смелая… Приехала, несмотря на первую записку, поверила во вторую… Умная. Его! Не фермера, уж точно. В обиду Юра её не даст, даже если самому придётся пострадать и помучиться. Стоп. А вдруг она не знает, что Юра здесь? Смяла записку и выкинула её, не разорвав, не прочитав вторую, накрутив себя и… Нет, она же не дура, сразу ехать с этим шизиком к нему на ферму в такое позднее время. Честно, Юра во времени немного потерялся, он знал одно — поздно. Стоило силуэтам скрыться в доме, Юра отошёл от окна. Сначала нужно как-то подать сигнал, чтобы Ксения поняла, что Юра на втором этаже, а то вдруг начнёт на первом рыскать, фермер может что-то заподозрить. Но если Юра сейчас кинет какой-нибудь стол, прыгнет, закричит — снова же, Ксении может быть худо, да и Семён не совсем дурак, придёт, кляп в рот засунет и свяжет. Сейчас то Юра не связан, точнее был, но же успел отвязаться. Скрип лестницы. Он слышит скрип, это явно не от ног Ксении. Нужно срочно что-то делать! Юра начал судорожно делать на себе муляж того, что он якобы связан, кое-как завязал верёвки на ногах, криво на руках и прикрыл глаза, пытаясь уровнять дыхание. Только лишь сделает вид, что спит и всё. Потом действовать будет. Парень прислушался, шаги вроде стихли…1…2…3… Дверь распахнулась. — Ну что, Юри… Уснул. Вот и спи, чтобы звуку от тебя лишнего не слышал! Ксения теперь моя, упустил ты счастье своё. Поверила в твою писанину, расплакалась и за мной побежала. Сейчас мыс ней выпьем и сблизимся… Моя Ксения… А ты… Решу что с тобой делать. Так уж и быть — будешь. Уедешь подальше. Увезу тебя… Будешь, будешь, благодарен я тебе. Не проблемный Юрий, — язвительно усмехнувшись, с такой очень неприятной ноткой, фермер посмотрел в окно. Юра злился, невыносимо злился. Но виду не подал, челюсти сжал и промолчал, но как же хотелось съязвить. Прислушался вновь. Это его шанс, другого такого не будет. Аккуратно скинув с себя верёвки, Юра поднялся, с пола, стряхивая пылинки. При себе у него уже было парочку вещей Семёна, подтверждающих его личность. Чтобы потом показания дать. Сейчас главное фермера обезвредить, Ксению отыскать и в отель поскорее вернуться. Подальше отсюда. А потом уже и объясниться перед Завгородней. — Семён Ильич, у вас корова родила! — воспользовавшись замешательством мужчины, Юра несильно, но очень действенно ударил его, тем самым обезвредив. Очнется он через минут десять, времени очень мало, нужно выйти и чем-то подпереть дверь, найти Ксению и уехать отсюда как можно скорее. А на чём уехать? Машины то нет. Чёрт, время тикает, а у Юры совершенно нет точного плана действий. Взгляд упал на верёвки. Точно! Это даст дополнительных двадцать, а то и тридцать минут, только бы покрепче завязать. *** Ксения уже около десяти минут ждала Семёна, который якобы ушёл за молоком. Только было странно, что на чердак, кто там молоко хранит? Ксения нервничала, ей было очень не комфортно находится в доме Семёна, атмосфера здесь какая-то нагнетающая, неуютная, хочется уйти подальше. Но Ксения мирно ждёт, сидит словно настороже. Она так и не придумала план, не поняла, зачем приехала сюда и совершенно не знает, что делать. Но эта записка… Она не могла сидеть сложа руки! Прислушалась, шагов ещё не слышно. Самое время позвонить Айбеку, предупредить хотя бы его. Предчувствие нехорошее… — Алло, Айбек, — шёпотом, — Я на ферме, приезжай и остановись неподалеку. Потом объясню, только не выдавай того, что ты здесь, понял? Чтобы тебя никто не видел, подъезжай очень аккуратно, бесшумно. И никаких вопросов, — грохот. Ксения соскочила со стула, нахмурила брови. Молоко, что ли, уронил? Стало страшно — не молоко. А вдруг… Вдруг Юру… Сердце бешено заколотилось. Надо что-то делать, вмешаться… Но как она противостоит такому здоровому мужику? Нужно перестраховаться… Судорожно оглядевшись, Ксения взяла со стола стакан, который был предназначен для молока и, ещё раз оглядевшись, тихонько потопала к лестнице. Шаг, два, скрип…! Ксения замерла, прислушиваясь, дыхание сбилось, было очень страшно. Вдруг он уже расправился с Юрой, а девушка не успела его спасти? Сейчас и ей будет худо… Бежать поздно… Вперёд… — Ксения? — на лестнице показался парень. Завгородняя не поверила своим глазам, живой, здоровый, ошарашенный кажется, не менее чем сама Ксения. Не сумев сдержать своего порыва, девушка подошла ближе и крепко — крепко обняла парня, пытаясь восстановить своё сбившееся дыхание и сердцебиение, ведь ей казалось, словно сердце вот — вот выпрыгнет из груди, не выдержав такой нагрузки. — Юра… — на выдохе, она счастлива, тот факт, что первая записка оказалась ложью, и их ужин он не посетил не потому, что не захотел, несомненно, радовал. — Я тоже, — с полуслова, он аккуратно обхватывает её лицо руками, нежно касаясь желанных губ, а она отвечает не менее нежно, улыбаясь в поцелуй. Счастье длиться не долго, ведь им пора бежать из дома сумасшедшего фермера. И они бегут, взявшись за руки.