***
«Ты собрался прожечь дыру на новоиспечённой жительнице нашего города?» — эти слова снова и снова раздавались в голове Пабло подобно заезженной пластинке. Отчаявшись поймать взгляд Адрианы, чтобы хотя бы «визуально» извиниться перед ней за своё бестактное внимание, он сидел в парикмахерском кресле и раз за разом мысленно прокручивал в уме эту фразу. Выходит, эта таинственная незнакомка… хотя нет, уже не незнакомка — да это и неважно! Важно только то, что она решила осесть в их городе. Он сам не понимал, почему эта новость так волновала его? Какая ему разница? Да никакой, в общем-то, ведь он видел её второй раз в жизни. Но так или иначе этот факт по-настоящему волновал его и… радовал. Однако наряду с радостью его грудь сдавливало ещё какое-то чувство. Тревога? Недовольство? Стыд? Он не мог дать точного названия этому ощущению, но понимал, что оно напрямую связано с этой девушкой. Словно он во что бы то ни стало хотел исправить допущенную ошибку и заслужить её прощение, хотя это никак не укладывалось в его голове. Да и кроме того, это было просто-напросто нелогично — они не знали друг друга, и поэтому он не должен винить себя за эту мимолётную оплошность — ну, засмотрелся он на красивую девушку, и что? С кем не бывает? Он же мужчина в конце концов. «Мда, вот ты и признался… и в кои-то веки назвал вещи своими именами…» — мысленно произнёс Пабло, после чего снова смутился. Он чуть не хлопнул себя по лбу от досады, а затем попытался успокоиться, клятвенно пообещав самому себе перестать вести такие опасные мысленные беседы. Это уже начинало входить в его привычку. А вдруг он в следующий раз забудется и произнесёт это вслух? Это недопустимо, тем более в их маленьком городке, где все друг друга знали. Наверняка он и сейчас выглядел, как умалишённый — сидел, беспричинно вздыхал, хмурил брови. Что о нём подумает Адриана? Хотя и так понятно, что она о нём думала после его промаха… Но всё же ему не хотелось ещё больше усугублять ситуацию. Вот чёрт, он снова подумал об этой девушке! «Бустаманте, это уже не смешно…» — пронеслась внезапная мысль в его голове, и на этот раз он по-настоящему приложил ладонь к своему лбу и покачал головой. Чёрт-чёрт-чёрт, а не он ли буквально несколько мгновений назад обещал себе перестать разговаривать с самим собой?! — Паблито! Ну, ты издеваешься, что ли, надо мной?! — раздался укоризненный голос Кармен. — Боже, Кармен, опять напугать нас решила? — хохотнула сеньора Фернандес. — Я хоть и не из пугливых, но на этот раз вздрогнула от страха вместе с Адри. — А что я? Это всё Бустаманте! Я же ему чуть пальцы не отрезала ножницами! Лоб потереть вздумал ни с того ни с сего. Ну просила же сидеть спокойно! Ей-Богу, ведёт себя как маленький ребёнок. Да даже его Анхелито поусидчивее будет! — полушутя-полусерьёзно воскликнула темноволосая женщина. — Простите, сеньора Менендес, лоб что-то зачесался, я нечаянно, оно как-то само, — извиняющимся тоном пробормотал Пабло. Он вдруг и сам подумал, что похож на провинившегося ребёнка. — Лоб у него зачесался, ага, — женщины обменялись многозначительными взглядами, которые словно говорили: «Всё с тобой понятно, парень», хоть он уже давно вышел из «парнейского» возраста. — Только ты мне в следующий раз не забудь об этом сказать, если не хочешь остаться без глаза или пальца, — насмешливо добавила Кармен. Мужчина лишь смущённо улыбнулся. «Поздравляю, Пабло, ты окончательно опозорился перед Адрианой…» — подумал он, с тревогой покосившись на отражение девушки в зеркале. Вот чёрт, он снова это сделал…***
Адриана кое-как досидела до конца стрижки, чувствуя себя не в своей тарелке. Грозный голос Кармен заставил её вздрогнуть во второй раз, но страх уже не был таким паническим. Она переводила взгляд со странного мужчины на сеньору Менендес и обратно, не понимая, что происходит — ведь последние несколько минут она намеренно игнорировала продавца магазина «Milagros de la vida». Что он вытворил на этот раз? Неужели снова пялился на неё? Она не знала, что и думать. Щёки покрылись румянцем, и ей стало не по себе. Руки сами по себе потянулись к рукавам кофты, чтобы нервно натянуть их до самых кончиков пальцев. Окинув мужчину осторожным взглядом в зеркальном отражении, она увидела его растерянное лицо — ему было… стыдно? Но за что? Странно, чувство стыда было абсолютно чуждо для Хоакина. Её муж вообще ничего не стыдился. Даже когда избивал её или ломал ей конечности. Наверное, ему никогда не бывает стыдно, даже если он убьёт человека. А ведь однажды он действительно чуть не совершил настоящее убийство! И при этом Адриана имела в виду не себя…***
Три месяца назад:
Поздно вечером Марисса нервно прокручивала обручальное кольцо на безымянном пальце, сидя за накрытым столом. Ризотто с грибами, которое так любил её муж, давно остыло, а охлаждённое красное вино в кувшине наверняка уже перегрелось. Где же Хоакин? Он уже давно должен был вернуться с работы. «Неужели с ним что-то случилось по дороге? Автомобильное движение на трассе, соединяющей Буэнос-Айрес и Ла-Плату, в это время обычно очень оживлённое и опасное…» — почти с надеждой подумала она, а потом неожиданно испугалась собственных мыслей, как будто могла получить наказание за то, что просто подумала об этом. Нервно потерев лоб рукой, она решила отнести кувшин с вином в холодильник — муж любил вино определённой температуры. Когда она протянула руки к запотевшему прозрачному сосуду с узким горлышком, резко открылась входная дверь и внутрь ввалился Хоакин — описать это как-то по-другому она не могла. У неё было ощущение, словно он потратил все свои силы на открытие двери. За окном мелькнули фары ярко-жёлтой машины с шашками — видимо он приехал на такси. Это и неудивительно — никто не смог бы вести машину в таком состоянии. Она с ужасом зажала рот рукой. Мужчина уткнулся лицом в придверный коврик и издал какой-то странный звук. Только сейчас ей бросилась в глаза бутылка с золотистым напитком, зажатая в его руке — вероятно, виски. На выбеленном дубовом паркете медленно образовывалась лужица. С улицы повеяло холодом — зима в Аргентине хоть и не была морозной, но к ночи июльская температура могла опускаться до +5°С. По всей видимости, Хоакин напился. Но что же заставило его это сделать? Напивался он обычно дома… Внезапно он поднял голову и посмотрел на неё осоловевшими глазами. — Ну здравствуй, любимая, — заплетающимся языком пролепетал он. — Что, не рада? Даже с пола мужа не поднимешь? Марисса как будто вышла из ступора и бросилась к нему. Вытянув связку ключей с той стороны двери, она закрылась на все замки и поёжилась от холода. Повесив ключи на специальный металлический крючок в виде чёрной кошки, она подхватила Хоакина под руки, с трудом подняла его на ноги и потащила в гостиную. Она и сама не понимала, как ей, такой хрупкой девушке, удалось справиться с почти бездыханным телом мужчины под два метра ростом. Ей чуть не стало дурно — от него ужасно пахло алкоголем. До такой степени он действительно ещё никогда не напивался на её памяти. С облегчением опустив свою ношу на мягкий бирюзовый диван, она стянула с него куртку, левый рукав которой успел пропитаться крепким виски. — Ты есть будешь? Ужин уже остыл, но я разогрею, — предложила она, прекрасно понимая, что это бессмысленно — о каком ужине может идти речь при такой степени опьянения? — Эй, где мой виски? Есть не хочу, хочу пить… — пробормотал он с закрытыми глазами. — Хоакин, может, не надо? Тебе уже хватит, — попробовала она возразить. — Что-о-о?! Молчать, женщина, тебе слова не давали, я сам решу, когда мне хватит, — более твёрдо произнёс он, открыв затуманенные глаза и нахмурив брови. Он развалился поудобнее на диванных подушках, а Марисса побежала поднимать бутылку с пола — лужу она решила вытереть позже. Протянув ему его виски, она осмелилась спросить: — Но что случилось? Что-то не так на работе? В таком виде он казался ей менее грозным и более словоохотливым, словно алкоголь развязал ему язык. Он сделал жадный глоток и утерев мокрые губы, самодовольно ухмыльнулся. — О да, на работе произошло кое-что неприятное, но я уже всё исправил, — проговорил он, а затем хрипло рассмеялся. — Этот Пареха так просто не отделается! Пареха… Что-то знакомое, кажется, это его коллега из убойного отдела. — Пареха? Себастиан Пареха? — на всякий случай уточнила Марисса. Она запомнила это сочетание имени и фамилии, так как муж часто нелестно отзывался об этом человеке. Он утверждал, что детектив из него никакой, и лишь невероятное везение помогает ему оставаться на первом месте по раскрываемости дел. А офицер Паррондо, как известно, не любил, когда кто-то превосходил его в чём бы то ни было. — Ага, он самый. Этого мудака сегодня повысили до старшего детектива, хотя эта должность должна была достаться мне. Понимаешь? МНЕ! Он с такой злостью хлопнул себя по груди ладонью, что она в ужасе отшатнулась и чуть не соскочила с дивана, привычно испугавшись удара. Но вместо этого пьяный мужчина приложился к бутылке и сделал ещё один глоток янтарной жидкости. — Да-да, я понимаю, — послушно пробормотала она, хоть и не верила в рассказы мужа об отсутствии детективных способностей у Парехи — если человека повысили, значит, было за что. Но вслух она об этом никогда не скажет — ей ещё дорога её жизнь. Она даже думать не хотела о том, насколько муж разозлится и выйдет из себя, услышав такое из её уст. — Но ничего-о-о, этот Себастиан у меня ещё попляшет! — пригрозил он, подняв в воздух указательный палец. — Он ещё узнает, что не стоит переходить дорогу Хоакину Ариасу Паррондо! — Что… что ты сделал? — с ужасом выдохнула Марисса. — Да так, чуток подшаманил под капотом его автомобиля, — злорадно произнёс он, громко икнув. — Надеюсь, он не слишком быстро разгонится на радостях, а то небольшая проблемка с тормозным шлангом не даст ему затормозить… А хотя нет, именно на это я и надеюсь! — расхохотался мужчина. От этих слов кровь застыла в её жилах. Её муж испортил тормоза в автомобиле коллеги из-за какого-то повышения… И совершенно не раскаивался в этом, искренне желая наихудшего исхода! Хоакин завалился назад, запрокинув голову на спинку дивана, и неожиданно захрапел с открытым ртом — очевидно, алкоголь окончательно добил его. Полупустая бутылка почти выпала из его ослабевших пальцев, едва не намочив бирюзовую ткань дивана, но Марисса вовремя выхватила её, чтобы выбросить в мусорное ведро. Она словно в трансе уложила мужчину прямо там и накрыла пледом, а затем убрала со стола и поставила еду в холодильник. Вытерев лужу у входной двери, помыла руки и легла спать. Сегодня ей повезло — муж заснул пьяным сном, и она обошлась без привычных побоев. Из головы не выходила мысль о возможной смерти Себастиана Парехи. О смерти, подстроенной её мужем… Да, Хоакин ужасный человек, и Марисса знала об этом, но она даже не подозревала, что он способен на убийство! А может, Хильда права, и ей нужно бежать от него куда глаза глядят? Нет… Это невозможно, он найдёт её, найдёт, куда бы она ни убежала! Даже на край света… В голове всё ещё звучал его почти безумный голос: — Не смей сбегать от меня, ты моя. Я найду тебя, где бы ты ни была, в какую бы ты щель ни забилась — я всё равно тебя оттуда достану! Запомни это раз и навсегда, Я ТЕБЯ НАЙДУ! Липкий страх снова сковал её грудь своими ледяными щупальцами, не давая заснуть. И только через несколько часов она провалилась в беспокойный сон. На следующий день выяснилось, что Себастиан Пареха попал в ужасную автомобильную аварию, но всё же выжил с многочисленными переломами ног. А Хоакин «обрадовал» её, что должность старшего детектива и начальника отдела передали ему. И ему не было стыдно. Ни капельки…