Весенний дом

Чтобы перед клиентами выглядеть «с иголочки», всё здание «Весеннего дома» просыпается очень рано. Хотя как просыпается, «Весенний дом» работает круглосуточно. Ранним утром встаёт пересмена. В пять утра встают слуги. Они подготавливают все нужное для омег, еще раз моют здание и готовят еду. Охранники караулят круглыми сутками, чтобы кто-нибудь не вздумал бежать. Хотя и бессмысленно, сбежавшего всё равно вернут, ибо на шее есть клеймо. Золдик - одна из самых влиятельных семей, и против них пока еще никто не решился идти. Так, выпорхнувшую из золотой клетки маленькую птичку сразу вернут владельцу. В семь утра просыпаются омеги. Их моют, причёсывают, одевают. В общем делают всё, чтобы альфа был доволен. Сегодня Гон по привычке проснулся в пять и ещё два часа лежал в кровати, слушая топот за дверью. Ровно в семь в комнату с огромным подносом, на котором было всё, от еды до одежды, зашёл Мину. Парень сразу же дал Гону несколько таблеток и воду. Позавтракав безвкусной сбалансированной едой, Гон надел опротивевший ему шёлковый халат. Поиск клиентов проводился двумя способами. Первый заключался в том, что омега шёл в главный зал, где и пытался соблазнить альфу. Второй способ был через Иллуми. Гон не выделялся внешностью, ароматом или чем-то подобным. Поэтому зарабатывать признание пришлось самому. В главном зале играла тихая приятная музыка. Стояли столики с широкими диванами, была барная стойка. Под потолком горела красная подсветка. В зале сидели около пятнадцати альф. Вокруг каждого крутилось минимум три омеги. Борясь с собственной брезгливостью, Гон пошёл к бару и попросил слабый коктейль. Босыми ногами, Фрикс упёрся в соседний стул. Тяжёлый шёлк красивой змейкой стёк вниз, открывая манящую бледность кожи. -Вы прекрасно выглядите. Со спины подошёл элегантный мужчина в строгом костюме. Гон повернул к нему голову. Мужчина взял хрупкую ладошку в свою широкую руку и поцеловал возле костяшек. «Фух, спокойно Гон. Это просто клиент.» Фрикс натянуто улыбнулся. -Вы тоже. И правда мужчина выглядел хорошо. Широкие плечи, высокий рост, смазливое личико. Главный герой мокрых снов у маленьких девочек. -Могу я поинтересоваться, как вас зовут? -Не думаю, что мне стоит себя называть. Мужчина хмыкнул. -Ты ведёшь себя, как подобает людям твоей профессии. Но ты ли это на самом деле? -Каждый человек прячет истинного себя под маской долга. -серьёзно ответил Гон. -Бывает даже так, что маска прирастает, а от настоящих нас не остаётся и следа. -А ты мне нравишься. Скажи, чего хочешь, и я тебе это дам. -Не думаю, что вы сможете дать то, что я хочу. Однако я могу дать вам то, зачем вы пришли. -Гон босой ступней провел по ноге мужчины и надавил на пах. Тот схватил его за лодыжку и, легко касаясь, провёл пальцами от ступни к колену. -А сколько стоит твой подарок? Гон шепнул ему на ушко сумму. Мужчина хмыкнул и взял Гона на руки. Бармен убрал с барной стойки бокалы и достал терминал. Незнакомец приложил карту, а после с Гоном на руках пошёл в сторону комнат. За ними хвостиком плёлся Мину. Альфа бросил Гона на кровать и стянул с себя галстук. Как и подобает омеге, Гон сексуально облизнулся и потянулся к ширинке. Альфа хмыкнул, перехватил его руки и привязал галстуком к спинке кровати. Пояс халата давно развязался и бесформенной кучей лежал на полу. Альфа поднял его и в несколько оборотов обвязал вокруг лица Гона: так, что Фрикс поневоле сжал его зубами. Картина донельзя развратная. Не очень заботясь об омеге, альфа расстегнул ширинку, достал набухший член и без смазки и растяжки вошёл в Гона во всю длину. Фрикс закричал от боли. По бёдрам стекала кровь. Альфа сжал ягодицы до красных отметин и полностью вышел, чтобы потом так же резко войти, выбивая хриплый стон боли. С глаз Гона градом посыпались слёзы. Утробно рыча, альфа вбивался в тело парня. -Грязная шлюха, только и можешь, что на хую скакать. Фрикс, тихо плача, просто ждал, когда это закончится. Он мысленно молил бога, чтобы его просто убили и не мучали. Связанные руки болели, щёки жгло от солёных слёз. Альфа кончил глубоко внутрь Гона, оставляя за собой неприятный след. Мужчина даже не соизволил развязать Гона. Он просто привёл себя в порядок и ушёл. Мину обеспокоенно подскочил к Гону и развязал руки. На запястьях начинали появляться синяки. Парень уложил Гона на кровать и начал приводить в порядок. Сил плакать уже не было. Да и не сильно то болело, просто на душе было так паршиво. Гона просто втоптали в грязь. Даже когда он за Тана доделывал его работу, такого чувства не было. Было даже как-то радостно, ведь он помогает другим. Это не считалось за позор, в этом было своё благородство. -Гон, поспи. Я попрошу для тебя пару часов. -Не надо, побьют ведь. -прохрипел Гон. -Ничего. Это терпимо, гораздо хуже то, что сделают с тобой. Фрикс натянуто улыбнулся и отвернулся. Мину накрыл его одеялом и вышел. Гон не спал. Он думал о своей ничтожности, бессилии. Бежать бессмысленно. Хотелось умереть, но даже об этом позаботились. Во всём здании не было острых или тяжёлых предметов. Словно издеваясь над омегами, тут не было даже вилок. Все ели ложками. Повеситься? Не вариант, тут нет люстр. Прыгнуть с окна? А фигушки, решётка стоит. Перерезать вены? Чем? Тут стекло только на окнах, и то бронированное. «Весенний дом» - это не дом утех, это пыточная с очень жестоким палачом. Самобичевание Гона прервал скрип двери. Мышиным шагом к кровати подошёл мальчишка. Белые волосы, большие чёрные глаза. Белая кофточка, синие бриджи и ботинки. Киллуа робко сел на кровать, стараясь не дёргать больное тело. -Смотри что я тебе принёс. -Киллуа покрутил перед собой красное, почти бордовое яблоко. -Где взял? -пробубнил устало Гон. -Перепало по случаю. -Повезло. Повисло тяжёлое молчание. Под потолком билась одинокая муха. Глупая, лети отсюда, пока жива! Пока есть крылья! Мину зашел в комнату с рассеченной бровью. Кровь огибала глаз, текла по щеке к губам, а дальше вниз по шее. Киллуа бросил на него короткий взгляд и вышел из комнаты. Мину навёл в комнате порядок и любя поцеловал Гона в лоб. Фрикс вздрогнул, а после тепло чужих губ приятной волной разлилось по телу. (_|\/|_) Вечерний смотр, как всегда, прошёл в напряжении. Всех омег проверили на наличие сильных ран, посчитали заработанные деньги и т.д. Гон, если честно, стоял с трудом. Мину послушно стоял рядом, готовый чуть что подставить своё крепкое плечо. После осмотра, когда Гон собирался лечь спать и заснуть беспокойным сном, к себе его позвал Иллуми. Господин сидел за столом и стеклянными глазами смотрел на Гона. Фрикс ожидал чего угодно, но не думал, что там он встретит Хисоку. Мороу сидел на диване и тасовал карты. Фрикс бросил на него короткий усталый взгляд и опустил голову. -Гончик, чего молчишь? -промурлыкал Хисока. -Ты хочешь, чтобы я поблагодарил тебя за то, что ты сделал? -Было бы неплохо. -он противно улыбнулся. Эта улыбка была настолько гнилая, что хотелось взять салфетку и вытереть эту грязь. Чтобы не уродовала красивое лицо. -Тц… Иллуми посмотрел сначала на Гона, потом на Мороу. -Господин, зачем вы меня звали? -Да это не я звал, а он. -Иллуми красивым пальчиком показал на Мороу. Хисока притянул Гона к себе, из-за чего тот упал на его грудь. -Давайте только не в моём кабинете. Мороу театрально надулся и, кажется, даже пустил слезу, но тут же подхватил Гона на руки и вышел из комнаты, нарочито громко хлопнув дверью. Гон безвольно сидел на его руках, думая о своём. Мину широко открыл перед ними двери, беспокоясь о том, что нежную зеленоволосую голову может с радостью встретить дверной косяк. Хисока посадил Гона на кровать и присел перед ним на колени. Если честно, после сегодняшнего у Гона было только желание умереть или отомстить. Но ничего из перечисленного не мог предложить Хисока. У Мороу пропал весь запал из-за кислой мины Фрикса. Хисока звонко ударил Гона по щеке. На нежной коже сразу же вспыхнул след от чужой ладони, а из тонких царапин от острых ногтей выступили капельки крови. Плоская боль заставила широко распахнуть глаза и осмотреться. Хисока сидит перед ним на корточках. Его руки лежат на коленях. А на дне золотистых зрачков плещется гнев с садистским удовольствием. -Ты должен улыбаться, когда видишь меня. -холодно сказал Мороу. Слова громом проносятся в голове мальчика. Карие глаза наливаются кровью. -Очередной приказ. Ещё один приказ! Неужели так сложно попросить?! Общаться со мной как с человеком? -крикнул мальчишка. -Ты же ничем не лучше меня. Вы, альфы, заносчивые самовлюблённые ублюдки, смешиваете нас с грязью. Я ненавижу вас! Хисока встал в полный рост, так, что причудливо топорщащиеся волосы закрывали свет. Вторая пощёчина оставила след на другой щеке. Кажется, от удара треснула губа. Мороу схватил Гона за волосы и притянул к себе. Острые ногти, царапая кожу, прошлись по лицу и остановились на шее, легко давя на сонную артерию. -Я сказал тебе улыбаться в моём присутствии. Ты не знаешь, что такое улыбка? -Гон молчал. Если бы Хисока стоял перед ним, а не позади, он бы непременно плюнул ему в лицо. -Я научу тебя улыбаться! -Мороу бросил мальчишку на пол. Тот головой ударился о ножку кровати. Хисока сел на него сверху, ногами придавив руки к полу. -Чтобы улыбнуться, надо напрячь мышцы лица. -Хисока придавил пальцем нижнюю губу. -Представь, что к уголкам твоих губ привязаны ниточки. И эти ниточки со всей силой тянут губы в сторону ушей. Вот так. -Мороу ногтями оттянул уголки губ. Улыбка вышла мёртвая и жуткая. -Хм, такая улыбка тебе не идёт. Давай попробуем по-другому. Он взял одну из своих карт. Острым краем карты Хисока провел от уголка губ к уху, разрезал кожу. Неглубоко, шрама не останется, но ощутимо. После поднял Гона и повёл к зеркалу. -Попробуй, чтобы твои губы сложились примерно такой дугой. -Фрикс тяжело улыбнулся, повторяя изгибы ран на лице. -Да, так лучше. Всегда улыбайся в моём присутствии. Гон с трудом сдерживал горячие слёзы. Мороу ещё какое-то время любовался своим творением, пока кровь из раны не капнула ему на ладонь. Хисока слизал кровь, потом языком прикоснулся к ране, размазывая алую жидкость по всему лицу. А потом накрыл чужие губы своими, с силой проталкивая язык через плотно сомкнутые зубы. Он сделал это, чтобы Гон попробовал свою кровь на вкус. Гона чуть не стошнило, как только он почувствовал металлический привкус у себя на языке. Его тошнило от всего, что было с ним связано. От собственного тела, существования, от внимания, которое ему уделяют. Довольный своей работой, Хисока удовлетворённо кивнул. И, любовно погладив мальчишку по голове, ушёл. Надо ли говорить, что Мину быстро оказался рядом и помог Гону просто встать? Ведь у мальчишки даже на это сил не было.