Дети Автотрассы 2: Ошибка Соляриса

Анакин продолжал ехать. Тим не мог выдавить из себя ни звука.Аня… Аня погибла… ОН УБИЛ ЕЕ. АНАКИН ДЕЙСТВИТЕЛЬНО СПОСОБЕН УБИВАТЬ… Тим, казалось, потерял счет времени — его глаза застыли, остекленели. Казалось, он ничего не видит перед собой. Совсем ничего. Обычно веселый и жизнерадостный парень будто превратился в статую. Это был глубокий, ни с сем не сравнимый шок. Перед глазами все еще стояла черная машина, падающая в пропасть. А в окне — лицо Ани. Настолько бледное, что веснушки на щеках кажутся темными, как родинки. Очки набекрень, вот-вот слетят, рыжие кудряшки раскиданы ветром по лицу. А глаза за очками необычно ярко блестят — это от слёз. И вот она исчезает. А Анакин едет дальше. Одно могло хоть слабо, хоть чуть-чуть, но утешить: скорее всего Аня погибла быстро. И Солярис не сможет ее истязать. А может (хотя это, конечно, вряд ли) Аня и выжила? Может машина приняла на себя весь удар и Аня, пусть покалечившись, пусть сломав себе что-нибудь, но осталась жива? Правда даже если так — сможет ли она добраться до ближайшей деревеньки, станицы или городка? Сможет ли вылезти из машины, взобраться вверх по крутому склону и дойти до помощи? А если, к тому же, она будет ранена? Насколько сильно? Куда? Смертельно ли? Нет, не надо тешить надежду — больнее будет потом узнавать, что Ани действительно не стало… А что сделает с ним самим Солярис? Не убьет — хорошо, а убьет…что ж, пусть хоть побыстрее. А ведь он представлял, что завтра утром они уже будут все вместе завтракать на первом этаже большого дома, с Пятеркой, Майей, Следом и другими… Увидит ли он их хоть когда-нибудь? Неожиданно Анакин свернул с дороги на какую-то грунтовую тропку, уходящую вверх, к вершине горы. Тропа поднималась не прямо, а извиваясь как змея. Тут и там росли кусты, немилосердно скребущие по бокам кроссовера. Анакин продолжал продираться сквозь заросли, по едва приметной дорожке, нередко его колёса заезжали в ямы и тогда автомобиль яростно, шипя проклятия, с трудом освобождался. Но всё-таки самые большие и опасные ямы он объезжал, видимо был тут не впервые. Деревья темной стеной вставали в жутковатом тумане. Дорога до поворачивала, то вела круто вверх, а то и вовсе куда-то исчезала, заставляя Анакина шарить фарами вокруг, разыскивая путь.Тим боялся спросить, куда они едут, мало ли? Ведь Анакину он определенно не нравился из-за своих подозрений, лучше не рисковать. Подъем продолжался, тишину нарушал лишь треск веток и раздраженное рычание мотора, то притихающее, то становящееся громче и злее. Казалось, прошла вечность, прежде чем кроссовер взобрался на вершину. То, что увидел Тим потом, повергло его в ужас. С другой стороны горы леса ни было, вместо него — громадная долина, образованная еще одним голым склоном.Вместо деревьев тут была плотная, серая земля, на которой тут и там ютились развалины гаражей, двухэтажных и одноэтажных домиков, каких-то сараев и прочего мусора. Повсюду валялись ржавые куски железа, камни, проводка и проколотые шины. В самом низу текла какая-то маленькая речка. Дорога вилась по склону вниз, к воде, а потом поворачивала налево и параллельно тянулась вдоль реки куда-то дальше… И тут Тим вздрогнул — там, слева, почти в самом конце долины, возвышалось громадное, черное здание со множеством труб, окруженное высоким бетонным забором с колючей проволокой. За забором темнело еще несколько совсем низких, прямоугольных домов, может быть складов, обступающих главное здание со всех сторон. Наверное, это был заброшенный завод. Но почему, почему тогда из самой маленькой трубы чёрным рукавом в ночное звёздное небо идёт дым? Окна завода горели красноватым светом, не предвещавшим ничего хорошего. Слышалось отдалённое рокотание какого-то механизма, работающего где-то внутри завода. Анакин начал спускаться вниз. -Что это за место? — вырвалось у Тима, хоть он и поклялся не разговаривать. -Это… Механизм Очищения, — холодно ответил Анакин, объезжая один из заброшенных домиков с выбитыми стеклами и провалившейся вниз крышей. Около дома Тим с ужасом заметил ржавый, старый автомобиль без колёс, лежащий днищем вверх. — Что, страшно? — просил Анакин, — прибереги нервы для основных кошмаров. Они миновали еще пару домов и развалины гаража. Из распахнутой двери тоже выглядывал автомобиль с открытым капотом и блестящими треугольными зубцами вместо лобового стекла. — Чего же ты так боишься? — усмехнулся кроссовер, увидев, как побледнел Тим при виде этой картины, — разве не вы, люди, так поступаете с нами? Уверяю тебя, ни одного человеческого трупа ты здесь не найдёшь. Во всяком случае, в ближайшее время… Наконец дорога спустилась к реке. Она была не слишком широкой, и очень грязной. Черные воды поблескивали в лунном свете радужным, бензиновым отливом. Кое-где из воды торчали непонятные куски железа.Маслянистые волны накатывали на них, на миг скрывая под собой и опять открывали взгляду их мерзкие, ржавые поверхности. Тим пригляделся и снова прижал ладони ко рту — да это ведь тоже автомобили! Дорога вела к заводу. Проезжая мимо очередной заброшки, которой оказался двухэтажный дом, Тим обратил внимание на странную красную надпись, выведенную кем-то на стене дома с помощью граффити:» Смерть — туда.» И стрелка в направлении завода. Тим поежился. Неужели его действительно убьют здесь и никто никогда об этом не узнает? Господи, как здесь жутко! Анакин не обратил внимания на реакцию Тима.Он ехал вдоль реки и молчал. И это молчание было страшнее всех угроз, сказанных им ранее. Вскоре Тим увидел ещё один непонятный указатель — на куске железа, прислоненом к ржавой бочке у дороги, было нарисовано автомобильное колесо, наезжающее на человеческий череп, треснувший сверху. А над всем этим находилась жуткая алая надпись:"ОЧИЩЕНИЕ». Тим долго не мог отвести глаз от знака, ведь слева от изображения тем же красным цветом была сделана стрелка, тоже указывающая на завод! У Тима застучали зубы.Неизвестность так его замучила, что он решился задать еще один вопрос, ответ на который и боялся и хотел узнать: -Анакин…что значит — «очищение»? — Тебе расскажет Солярис, — ответил автомобиль, явно упиваясь страхом и непониманием своего пассажира, — впрочем, для тебя и всех твоих дружков — ничего хорошего. Эти слова только добавили масло в огонь, хотя ничего нового в них и не было. Анакин подъехал к воротам в заборе. Они были распахнуты настежь, а на земле виднелось много длинных полос — следов от колёс. — Что ж, мы на месте, — произнес Анакин и въехал на территорию завода. Их тут же обступили длинные, прямоугольные склады, образующие вокруг главного здания настоящий лабиринт. Окон в них не было; иногда попадались двери с непонятными, наполовину стершимися буквами, знаками и символами. У стен складов стояли какие-то ящики, бочки и грудами валялись шины. Иногда попадались ржавые генераторы, моторы и прочие детали. Клубками лежала проводка, целыми россыпями темнели винты и гайки.Бр-р, что тут такое было? После пяти минут петляния по этим мрачным улицам, Анакин наконец-то подъехал к основному зданию. Перед громадными железными дверями высотой в три метра было что-то вроде площади. На закрытых дверях — тот же зловещий символ — колесо, давящее череп и надпись «Очищение». Завод с трубами мрачно нависал над бетонной площадью, закрывая скудный ночной свет своей свинцовой тенью. В самом здании были окна, и красный свет, вырывающийся из них, добавлял обстановке последнюю каплю. Анакин стал человеком, крепко держащим Тима за руку. — Надеюсь, ты помнишь про «дёрнешься-пожалеешь»? — спросил он. -П-помню, — дрожа, ответил Тим, — затравленно озираясь вокруг. — Не бойся, все эти механизмы, что в заводе — не для тебя.Ты везунчик, я тебе скажу.Родись ты автомобилем — и у тебя была бы веская причина всего этого опасаться. Впрочем… (тут он задумчиво поглядел на завод)я ещё не знаю, как с тобой поступит Солярис. Так что особо не расслабляйся. Последние слова Анакин произнес с нехорошей усмешкой, после чего дёрнул пленника за руку и коротко приказал: -Идём. Тим на ватных ногах пошёл, неся на плечах рюкзак и жалея, что в своё время так много туда набил. Зато с голодухи он точно не умрёт… если, конечно, не проведет здесь всю жизнь, ведь у машин вряд ли найдется еда для людей. Они подошли к дверям, больше похожим на ворота. Анакин, не выпуская руки Тима, нажал на маленьком щитке сбоку несколько кнопок. Тим вытянул шею, пытаясь разглядеть, что он там набирает, но пальцы Анакина двигались слишком быстро. Поймав взгляд пленника, похититель снисходительно заметил: — И не старайся, сам только с десятой попытки запомнил. В этот момент откуда-то изнутри раздался мощный грохот и лязг, после чего двери стали медленно разъезжаться в стороны, открывая черный проем.Тим сжался, он никогда еще так не боялся. Ему захотелось рвануться, закричать, убежать подальше отсюда и никогда, никогда и близко не подходить к этому заводу, этим складам, да вообще в эту чёртову долину не соваться! Кажется, он даже попытался вырваться, и вроде даже Анакин вскрикнул от неожиданности, но только сильнее стиснул запястье бедного Тима, из-за чего мальчик упал на бетон и больно ушиб коленку. Ему казалось, что ещё немного — и Анакин сломает ему запястье. — Я же предупреждал! — голос автомобиля зазвучал непривычно холодно. Теперь с него слезла былая насмешка, обнажив бездушную ярость. — Отпусти!.. Больно же!.. — И будет ещё больнее, жирдяй, если сейчас же не поднимешься и не пойдёшь со мной! -Я не пойду туда, слышишь! Не за что! Отвали от меня, отпусти!.. В ту же секунду в его руку словно влетела ледяная молния — это Анакин воспользовался Элементом льда. Холод больно ударил в тело, добрался до головы и будто придавил к земле, заставляя подчиниться.Тим затих. — Уже лучше, — кивнул Анакин, — а теперь идём. Тим дрожал. Его глаза были широко открыты. По лбу крупными каплями стекал пот и капал на бетон.Мальчик стоял на коленках, будто парализованный этим ледяным зарядом. В глазах Тима застыл страх. -Ну-ну, ладно, — Анакин чуть смягчился и, наконец выпустив его руку, помог пленнику подняться, — я погорячился. Тим всё ещё стоял, глядя прямо перед собой. Рука Анакина лежала у него на плече и похититель чувствовал в нем крупную дрожь. -Хорошо, наверное твоей психике всё это сложно выдержать. Так и быть, я скажу Солярису, чтобы не особо тебя мучил, ты… ХЛОП! Анакин отшатнулся. Это Тим двинул его кулаком в нос с такой силой и злостью, что эхо от хлопка разнеслось по всей площади. Отразилось от стен.И зловеще замолкло. Анакин, тяжело дыша, отнял от лица окровавленную руку. Да, от удара Тима из обеих ноздрей Анакина потекла кровь.Тим, как волчонок, смотрел на него — и злобно и испуганно. Он понимал, что даром Анакин ему это не отпустит. Наверное, Тима вморозит в ледяную глыбу, или переломает ему все кости. Но…теперь уже было поздно. — О, значит ты так? — на лице Анакина снова была эта злая ухмылка, — ну что ж, ты сам напросился. Он провел рукой под носом, пытаясь вытереть кровь. — Может, Солярис тебя и пожалеет…- он сделал шаг к мальчику, — а вот я нет! В тот же момент из его правой руки вылетела голубая молния и, охватив Тима со всех сторон, принялась ударять его о бетонное покрытие и стены складов. Тим кричал, но кричал не от страха. В его охрипшем голосе слышался протест, ярость и нежелание подчиняться. — Я ненавижу тебя! — орал Тим, — ненавижу! ОХ! (удар о стену) Будь ты проклят, Калиново отродье! УХ! Я! УХ! ТЕБЯ! ЫХ! НЕНАВИЖУ! Анакин хлопнул его о стену в последний раз. Молния исчезла. Тим, как мешок, со стоном сполз на бетон. Анакин подошел к нему. Мальчик, весь в синяках, с разбитым носом, с трудом поднял голову и взглянул на врага. И Анакин снова увидел в его глазах непокорность. Что бы он не делал с этим мальчишкой, как бы не пугал и не бил, мятежный огонёк в его глазах стал только ярче. — Как тебе удаётся? — тихо спросил Анакин. Тим собрал волю в кулак и сквозь зубы ответил: — Да потому что я не такой слабый подонок, как ты, урод! Убьете меня, а других слов не дождётесь!