Дети Автотрассы 2: Ошибка Соляриса

Исследователь снова схватил Квазара и шмякнул его о стену. Железо в месте удара покраснело, а из-под волос несчастного спустилось несколько темных струек. — Боже… — Майя не могла ничего сделать. Какая-то сила приковала её к месту, не давая ни крикнуть, ни вздохнуть. Ужас и шок держали ледяными руками. БАХ! — Уходи! БАХ! — Быстрее! БАХ! — А-агх! Не стой! БАХ! — Выметайся! БАХ! — БЕГИ! БАХ. Перед Майей всё потемнело. Земля под ногами качнулась, зашаталась, Майя попыталась удержаться, но ноги не слушались, она потеряла равновесие и рухнула на землю. В потемневшем мозгу что-то вспыхнуло — в золотисто-желтом свете мелькнули два незнакомых, и в тоже время до рези знакомых лица — светловолосой девушки с серыми глазами и темноволосого мужчины в очках, с фиолетовыми глазами и счастливой улыбкой. Квазар?.. Она увидела небольшую, но очень красивую виллу, за которой угадывались зелёные очертания гор; серого, плюшевого петуха с одним крылом, которого так любила брать в кровать на ночь, увидела синее-синее море, а над ним белых чаек, увидела солнышко, горящее на закате, освещающее похожие на вату облака. Увидела разноцветные воздушные шарики, радугой блестящие на большой кровати родителей. Почему она раньше этого не вспоминала?.. Внезапно что-то пошло не так — картинки стали возникать быстро, резко, словно толкаясь, перебивая друг друга. К вилле подъезжает чёрный кроссовер, становится Квазаром и входит в дом, затем новая вспышка. — Нет! Стой-стой! Вернись!!! — снова тот отчаянный мужской крик. Горы, серпантин, по нему несутся две машины — черная и желтая, жёлтая впереди, а чёрная летит за ней. Дорога уходит вверх, в какой-то момент серпантин делает резкий поворот, дорога нависает над пропастью… Оранжевое закатное солнце отражается на лесистых склонах.Обе машины становятся людьми — чёрная — Квазаром, а жёлтая… Майю словно обожгло. Солярис. И не один — он держал одной рукой, прижимая к себе, ту самую светловолосую, сероглазую девушку, на руках которой с испуганным видом сжалась двухлетняя синеглазая девочка с чубчиком чёрных волос. Другой рукой Солярис приставлял к шее девушки свой кастет, похожий на стрижа. Майя не могла вымолвить ни слова, да что там слова, ни звука! Она смотрела в широко открытые глаза девушки, в испуганно- ожесточенное лицо Квазара и оранжево-желтые щели глаз Таксиста. А потом Солярис засмеялся. Он содрогался всем телом, его жесткие торчащие пряди волос тряслись, как иглы дикобраза. Он безжалостно хохотал, глядя, как испуг и серьезность на лице Квазара сменяются паническим ужасом. Майя не слышала ничего, кроме этого сатанинского смеха, заполнившего всё вокруг. Голос Соляриса отражался от гор, неба, облаков, он заполнял собой весь мир, уши не выдерживали, Майе казалось сейчас из них кровь ливанет — ТАКОЙ была боль. Она попыталась закрыть уши, но руки не послушались, её разрывало от кошмарного звука… И вдруг всё стихло. Остался только холодный голос Соляриса: — Это для твоего же блага, Квазик. А затем быстрая вспышка кастета. — НЕТ!.. Майя вскрикнула, рванулась… Реальность вернулась. Опять серое небо. Опять тёмные сосны, трава и железная стена вокруг неё и Исследователя, который замахивался острым штырём на бесчувственного Квазара, намереваясь проткнуть… И тут всё прояснилось. Майя вскочила, побежала к ним, споткнулась, но не упала, а выправилась, сделав немыслимый взмах руками и странно изогнувшись. На миг ей показалось, что Исследователь просто застыл с поднятой железной палкой, но Майе было не до этого. Виртуозно повернувшись, она встала между затмившимся и жертвой, выставила вперед руку, хотела крикнуть «Стой!», но почему-то заорала совсем не это, и прозвучал этот вопль настолько же глупо, насколько неожиданно: — След, СЫРНИКИ ПЯТЁРКИ! После чего всё погрузилось в темноту.