Не от мира сего

Я подчинила его себе. Абсолютно точно почувствовала это! Я могу управлять людьми с помощью взгляда? Не может быть! Александр устало плёлся рядом. Словно загипнотизированный, он не произносил ни слова. Дедушка всё также продолжал бормотать под нос. Похоже, это была молитва. Для чего он бормочет без перерыва? Он боится или просто сходит с ума!? На улице было пасмурно. Через пару часов, скорее всего, пойдёт дождь. Думаю, без грозы не обойдётся. Старая вывеска дома престарелых, оторванная от основания с одной стороны, барабанила под порывом ветра. — Сейчас погуляем минут 10 и обратно. Погода не летная. Зато воздух, словно в горах — такой чистый! Правда, доктор? Александр, засунув руки в карманы халата, удручённо смотрел на небо. Вывеска снова грохотнула. Я уставилась на неё. — Надо сказать слесарю, чтобы прибил! Доктор вы заболели? Надо больше отдыхать. Александр перевёл на меня озадаченный взгляд. — Плохо сплю. — Работаете много? — Словно что-то душит ночью, — не заострив внимание на моём вопросе, доктор продолжил, — я провёл анализ крови умерших. В крови присутствуют не только вещества характерные для человека, но и те которые принадлежат, другому существу, может зверю или насекомому, они мгновенно уничтожают лейкоциты и тромбоциты. Убивая организм изнутри. Как говорил отец …, — протянул Александр. Внезапно дед заверещал, словно увидел приведение. «Господи спаси, господи спаси!» — повторил он не меньше 20 раз. Я встревоженно положила ему руку на плечо, пытаясь успокоить. — Убирайся, убирайся отсюда, — бормотал дед, — зачем тебе жизни стариков! Дай нам спокойно умереть. — Успокойтесь, — произносила я ласковым голосом. Дед тут же отбил мою руку. — Они пришли за тобой, уйди с ним. Не мучай нас. Он хочет научить тебя. Мы лишь жертвы. Александр встревоженно посмотрел на меня: — О ком он? — Я не дамся тебе. Ты не можешь подойти ко мне. Ты боишься слова божьего! Это то, что может убить тебя… - продолжал бормотать дед. Дед дрожащими руками вынул чётки с крестом из кармана и затряс им перед своим лицом. Снова порыв ветра. Жуткий треск. Вывеска отлетает от крепления и поднятая невидимой силой с огромной скоростью летит на нас. Я разворачиваюсь в сторону дедушки, загораживая его спиной. Александр хватает меня за плечи. Кусок деревянной доски глубоко вонзается в моё плечо, кровь брызжет из раны. Оказываясь на земле в объятиях Александра, я оглядываюсь назад, в поисках старика. Инвалидная коляска завалена на спинку, из глаза старика торчит значительный кусок той самой вывески, сгустки жизнедеятельности стекают по его лицу. Я вскрикиваю и перестаю дышать.