Кастинг

Мир – интересная штука, особенно если твое мировоззрение слегка отличается от мировоззрения большинства. В мире все с ума сходили от факта, что где-то существует человек, который подходит тебе по всем параметрам, является буквально отделённой от тебя частью. Если повезло и ты эту «часть» все-таки находишь, по байкам это делает тебя по-настоящему полноценным, и жизнь твоя играет новыми ярчайшими красками. Пьеро в волшебство соулмейтов не верил, несмотря на то, что у него на ребре уже несколько лет красовалась метка – фраза, которую, по легенде, он услышит от своего соулмейта при первой встрече. Пьеро был невозможно рад тому факту, что метка красовалась у него на достаточно скрытом месте и в глаза не бросалась. Судя по всему, его соулмейт был человеком странным, и у молодого черноволосого парня не было особого желания встречаться с ним когда-либо. Пьеро абсолютно не понимал, кто в здравом уме при первой встрече скажет ему "ты еще услышишь, какой я рэп умею читать!". Мальвина заливисто смеялась каждый раз, когда заставала Пьеро без футболки, всячески подкалывая своего названого брата, и, определенно, ждала встречи с его соулмейтом куда больше самого Пьеро, возможно, потому что знала без прикрас его невыносимый характер. Невероятно, что где-то существует человек, который способен вытерпеть депрессивный скептицизм и саркастичное виденье мира молодого актера из театра живых кукол. Пьеро от девушки отмахивался, ссылаясь на то, что со временем перебьет фразу какой-нибудь классной татуировкой, чтобы больше никогда не мозолила глаза. Пока он просто не придумал чем. Сама Мальвина соулмейта уже встретила, по счастливому стечению обстоятельств, в собственном театре, на что Пьеро всегда закатывал глаза, когда натыкался на их максимально странный тандем. Соулмейтом Мальвины оказался начальник охраны синьора Артемон, которого, как известно, Пьеро терпеть не мог. Однако вместе с Мальвиной они создавали максимально целостную картину, такую, что даже Пьеро не мог ничего этому противопоставить. Но подъебывать, естественно, никого не перестал. Череда дней в жизни молодого человека была достаточно однообразна, но Пьеро все устраивало, к своему возрасту он уже достиг достаточно больших высот в театральном искусстве, в поэзии, в искусстве побегов, находясь под домашним арестом, в употреблении алкоголя и наркотических веществ, в депрессии и деструктивном образе жизни. Времени на соулмейта у него просто не было. Кому нужны эти сказки про идеальные взаимоотношения, если Пьеро и так чувствует себя максимально полноценным? *** Буратино был парнем абсолютно простым и очень добрым, несмотря на все проблемы, что свалились на его голову по достижению сознательного возраста. Когда ты живешь в гетто, вся твоя жизнь автоматически приравнивается к выживанию, поэтому Буратино умел абсолютно все, что нужно для более или менее примитивной жизни в Голден Кей. Он умел открывать шпильками замки, умел воровать, делать ставки и жульничать в картах с местными маргинальными кадрами, умел торговаться так, что никто не замечал, что цена по волшебству спустилась на ¾, умел штопать изрядно потертую одежду, играть в баскетбол и даже показывать фокусы девицам легкого поведения в обмен на их бесплатные поцелуи. Буратино верил в чудеса, поэтому тот факт, что у него в 15 лет появилась метка со словами его соулмейта, невозможно вдохновили его. Даже несмотря на то, что фраза, которая высеклась на его ребрах, была как минимуму странной («Ты, блять, кто вообще?»), молодой человек с яркими светлыми волосами искренне радовался тому, что где-то существует человек, который будет понимать его с первого взгляда. Это казалось чем-то невероятным, интересно какая она? Или он? Судя по красующейся нецензурной лексике, это кто-то из своих, совсем местных. Ходили слухи, что соулмейты могли быть разбросаны по разным странам, но Буратино был более чем уверен, что встретит, возможно, самого важного ему человека именно в этом городе. Он чувствовал. Нужно только время. *** Пьеро был в скверном расположении духа, потому что сегодня ему пришлось, вместо запланированных тусовок, коротать свое время на работе, потому что его отцу прижгло назначить кастинг кукол именно на сегодня. Он даже не подумал согласовать его с Пьеро, естественно, чем же может быть занят его абсолютно бестолковый сын. Пьеро дичайше бесился на своего старика, хотя стариком Карабаса язык не повернулся бы назвать, поэтому весь кастинг сидел взъерошенный и колкий, будто нахохлившийся ворон. Карабаса подростковые замашки сына никак не волновали, а вот Пьеро действительно сидел весь на иголках. Какое огромное счастье, что отец снисходительно относился к его привычке курить одну за одной. Если бы сейчас на столе не было бы пепельницы и заветной пачки, Пьеро бы просто подбросил стол. Взгляды сына и отца во многом отличались, естественно, и на театральные постановки это тоже распространялось. Карабас был любителем классического театра, поэтому и требования у него были более классические и традиционные. Пьеро же во многих кандидатах был способен заменить едва тлеющую искру, которую можно было разжечь в полноценное горящее пламя. Но вот убедить Карабаса в необходимости того или иного кадра… Карабас Барабас – настоящий политик, выслушает, но сделает все по-своему. Пьеро через некоторое время не выдержал. Сегодня, в отличие от обычных прослушиваний, золотых самородков не было и в помине. Экстренность собрания, как узнал Пьеро, была связана с очередным побегом каких-то там кукол, кадров вновь стало не хватать, поэтому Карабас и организовал всю эту авантюру. — Это пустая трата нашего времени, — Пьеро сложил руки на груди. Карабас задумчиво накручивал кончик бороды на палец. — Ты же знаешь, что это провал. Все. Пьеро тыкает ручкой в тетрадь, в которой делает отметки. Имена кандидатов были щедро исчирканы ручкой. — Немного терпения, сын, — Карабас перевел на него спокойный взгляд. — Нам нужен новый человек в любом случае, потому придется как-то выходить из ситуации и делать выбор лучшего среди худших. Хотя бы на время. Пьеро фыркает, облокачивается назад на стуле, абсолютно теряя интерес к очередной певичке, которая пытается выдавить из своего хриплого голоса верхние ноты. Иногда кастинги похожи на пытку. Он прячет тремор рук от отца за широкими рукавами, вздыхает, ерзает, будто ему пять лет. Карабас не реагирует. Черноволосый молодой человек хмурится, бросает еле слышно, что сейчас придет, хватает полупустую пачку и идет перекурить на улицу. Осталось перетерпеть всего пару часов, хотя он сам знает, что это абсолютная ложь. «Золотой Ключик» устраивал кастинги чрезвычайно редко, а большая часть жителей города считала, что это – их золотой билет в райскую жизнь, потому очереди на кастинг были просто километровыми. Пьеро вышел через черный ход. Показываться с центрального входа сейчас было опасно любой кукле театра, потому что толпа в любой момент могла взять их в осаду. Учитывая тот факт, что "грустный мим" был одной из самых востребованных из них, большая часть зевак, занимающих очередь, зачастую стояло десятки часов только потому что им просто хотелось посмотреть на него поближе, не с плакатных листов. Да и в целом просто «заглянуть за кулисы». Особенно среди желающих было много нищих, у которых просто не хватало денег на билет в театр на представление. Карабас предпочитал богатых зрителей, которые вскоре становились его завсегдатаями подпольного казино. Пьеро не грациозно уселся на корточки на асфальте, прислоняясь спиной к бетонной стене. Он вытащил из пачки сигарету и зажал ее в зубах, после чего зажег, делая первую затяжку. Можно было попрощаться с сегодняшней нереальной тусовкой. А еще при отце Пьеро не рискнет закинуть даже экстази, что уж говорить о чем-то более интересном. Неплохой идеей казалось метнуться хотя бы за алкоголем, но, опять-таки, проклятые люди. Пьеро невесело вздохнул и раздраженно стряхнул пепел с сигареты. Пачка с каждым разом становилась более сиротливой, в то время как раздражение и беспричинная агрессия Пьеро наоборот стала накатывать на него волнами. Пьеро из размышлений вывела выбитая дверь черного хода, он сразу даже и не понял, что произошло. Он срочно понадобился отцу и тот опять отвлек Артемона от его супер скучных, но очень важных дел, чтобы он его нашел, и охранник не в духе? Но Пьеро даже ничего не делал сегодня, в смысле, реально абсолютно ничего. И он вышел менее чем пять минут назад, так какого черта? Но Пьеро понял, что его догадки даже не близки к реальности, когда он увидел, что выбил дверь с обратной стороны абсолютно незнакомый ему молодой человек. Он потирал сейчас ушибленную руку, которой, видимо, приложился больше, чем нужно, и присутствия Пьеро, видимо, не заметил. Черноволосый клоун так и не понял, что это было. Но был абсолютно точно недопустим тот факт, что чертов незнакомый хрен с перевязанным носом (что это вообще за модный приговор?) какого-то хуя только что вывалился, на минуточку, ИЗ ЕГО ДОМА. С внутренней стороны. Пьеро сделал затяжку, нахмурил брови, что совершенно не соответствовала краске на его лице. Белесая маска изображала чистейшую грусть, потому нахмуренные брови придавали лицу более комический эффект, нежели устрашающий. Пьеро с корточек не встал, только раздраженно бросил в сторону пыхтящего блондина грубое: - Ты, блять, кто вообще? Блондин в идиотской красной кепке дернулся, изрядно испугавшись, и резко развернулся, не сразу отыскав Пьеро глазами. Он был крайне раздосадован и, судя по всему, переживал какой-то личный кризис, по крайней мере, на убийцу похож не был. - Ты еще услышишь, какой я рэп умею читать! Пьеро поперхнулся собственным сигаретным дымом. - Чего блять? – вырвалось из его рта прежде, чем он успел мысль сформулировать. Эту гребанную идиотскую фразу он видел несколько лет подряд. Она мельтешила перед глазами всякий раз, когда он оставался без одежды, и все ради того, чтобы его супер-крутым соулмейтом из сказок оказался какой-то лох в поношенной одежде? Пьеро страдальчески закатил глаза. Надежда на то, что его соулмейтом окажется красавица-Коломбина, у которой метки до сих пор не было, только что с треском развалилась. Да, Пьеро не смущало даже то, что фраза, написанная на его ребрах, явно вряд ли когда-либо могла бы принадлежать изящной балерине. Но надежда, как говорится…. Блондин, кажется, немного завис, или завис сам Пьеро, а с ним, как обычно, весь мир, но он на вопрос ничего не ответил. Пьеро затянулся, не сводя с него взгляда. - Понятия не имею кто ты и как ты попал в служебные помещения, но тебе лучше свалить отсюда, пока Артемон не оторвал тебе ноги. — Брюнет выпустил дым из носа, пристально вглядываясь в незнакомца. И это вот будет понимать его с полуслова, чувствовать его лучше других? Вот это вот лохматое несуразное, слегка сутулое создание, хотите сказать, будет способно угадывать и фиксить его настроения? Судьба, ты в глаза, что ли, долбишься. Нужно быстрее выпроводить его. Кстати, с чего он вообще взял, что у его соулмейта обязательно его метка будет стоять. Может у него совсем ничего нет нигде и они не парные. Блондин поправил кепку и растянутую клетчатую рубашку в красную шашку. Он как-то совсем по-тупому рассматривал его, что Пьеро засомневался в целом в наличии у него адекватного интеллекта. - Погоди, – голос блондина был низкий, намного ниже, чем голос Пьеро, — ты что сказал? Пьеро сделал еще одну затяжку, взглядом давая понять, что считает парня аутистом. - Я сказал "проваливай нахуй из моего дома". — Пьеро снова стряхнул пепел с сигареты. — Можешь считать это подарком с моей стороны, я ничего не скажу никому, если ты прямо сейчас съебешься нахуй откуда пришел. - Да нет же, — блондин раздраженно поправил рукав на рубашке, — когда мы встретились, что ты сказал? - Я что, говорю на другом языке? – Пьеро это все начало изрядно раздражать. – Я спросил кто ты, блять, такой вообще. Нет, ну он точно аутист. Пьеро пропустил момент, по которому функция движения к молодому человеку, стоявшему напротив, вернулась с каким-то особенным энтузиазмом. Он ни с чего громко заорал «наконец-то!», вскинул руки к небу, и пару раз перекрутился вокруг своей оси, после чего максимально быстро (серьезно, Пьеро не успевал следить за его перемещениями), очутился прямо перед ним, так же на корточках, пронзая его слишком счастливой улыбкой и взглядом голубых глаз. - Я так долго ждал встречи с тобой, – Блондин горделиво выплюнул на черноволосого эту фразу, отчего Пьеро даже слегка растерялся, — мой соулмейт! Приехали, блять. Пьеро нервно улыбнулся, чувствуя себя крайне неуютно от пронзительного взгляда парня, отчего на автомате попытался отодвинуться (какого хуя так близко?), но стена за его спиной помешала это сделать. Он хаотично зашарил по карманам дрожащими руками вытаскивая помятую пачку. - Слушай, отвали по-хорошему. - Голос Пьеро старался сделать максимально незаинтересованным, чтобы не выдавать собственного дискомфорта. – Я не твой соулмейт. Пьеро был уверен, что это – ложь во спасение, не иначе. - Врешь! – незнакомец улыбнулся еще шире (куда еще-то, ослепнуть же можно), после чего наклонился максимально близко, упираясь рукой в бетон справа от его лица, – По глазам вижу! Брюнет очень пожалел, что не может показать ему фак. То же мне, детектор лжи ходячий. - Тебе сколько лет, чтобы верить в такую поебистику? – Пьеро решил сохранять остатки своего достоинства и выдержать этот бой до конца. Но ему никогда еще настолько не хотелось на рабочее место и в компанию к отцу. Он дрожащими руками, пытаясь не обращать внимания на ехидно улыбающегося парня, решившего, видимо, что прикольно так себя вести с незнакомым человеком, смог взять и зажечь сигарету. Сейчас он уже чувствовал себя поспокойнее, паническая атака, почти вызванная наглым вторжением в его личное пространство, отступала. К Пьеро возвращалась решительность. И он решительно был настроен дать пиздюлей этому наглому светловолосому дебилу. - Достаточно, чтобы ощущать, что мне очень сильно все время кого-то не хватало. А сейчас оно пропало, это ощущение, потому что я нашел тебя. — Он улыбнулся, додумался убрать все-таки руку, видя, что его собеседник все-таки расслабился немного, но вопреки надеждам дальше не подвинулся, разве что теперь плюхнувшись прямо перед Пьеро на собственный зад. – Ты же тоже это чувствуешь. Из всего мира ему достался, кажется, самый приставучий соулмейт на свете. - Нихрена я не чувствую, ты достал меня. – Пьеро зло выдохнул сигаретный дым в сторону все еще улыбающегося парня. Он что, реально рад, что нашел какого-то мифического соулмейта? В лице кого? Пьеро? Он вообще знает, кто он такой? – Что ты делал в служебном помещении? Это частная территория. Я реально имею полное право сдать тебя сейчас охране. - Я случайно тут оказался, — блондин нахмурился, очевидно, не понимая, почему его соулмейт так строг к нему, — Я ходил на прослушивание, но сеньор Барабас забраковал мой рэп. Пьеро пару секунд загрузился, обрабатывая информацию, после чего искренне расхохотался. - Ты что, реально пришел на прослушивание в театр «Золотой Ключик» и зачитал на сцене рэп? – Пьеро казалось, что нелепее ситуации выдумать было нельзя. Он бы сейчас что угодно отдал бы за то, чтобы вернуть время назад и пойти курить только после выступления этого чудака. Лицо отца в этот момент должно было быть бесценным. - Ну да. — молодой человек почесал переносицу. — А какая разница, что читать, это же все искусство… Пьеро смеяться перестал, пацан, кажется, был безнадежен. - Отец, полагаю, был в ахуе, — он улыбнулся, — Жаль, что я пропустил твои пробы. Хоть что-то интересное за день. - Твой отец?... - блондин нахмурился, будто бы складывая два плюс два, а потом, кажется, до него дошло. – Погоди, твой отец Карабас Барабас, владелец «Золотого Ключика»? – лицо молодого человека пронзил ужас, такой, что Пьеро немного напрягся. - Я же понятно сказал. - Тогда ты выходит что, Пьеро что ли? – ужас сменился на какое-то искреннее удивление, такое, что Пьеро даже слегка оскорбился. У него, кажется, достаточно громкая репутация для того, чтобы его узнавали абсолютно все. - Браво, гений, — Пьеро это все крайне надоело, потому он просто поднялся на ноги, легонько придерживаясь за стену, чтобы не упасть обратно, его ноги затекли от продолжительной нагрузки на них, — А теперь проваливай. Последний раз говорю, или позову Артемона. Паренек тоже подскочил, кажется, совершенно незнающий, как удержать его внимание. - Кстати я, — он снимает кепку, лохматит шевелюру, и опять, черт его возьми, улыбается. Светло и искренне, будто Пьеро его самый лучший друг, — Буратино. Меня зовут Буратино. Пьеро хочет что-то ответить колкое, сказать, что ему похуй, но что-то внутри не дает ему это сделать. Он просто кивает, тушит бычок о стену и кидает его под ноги, махнув рукой на прощание. Он вернулся в театр уже через каких-то тридцать секунд и занял свое место рядом с отцом. - Было что интересное? – Пьеро кидает это мимоходом, будто бы совсем и не заинтересован в ответе. Карабас молча мотает головой, наблюдая за очередным выступающим. Пьеро берет тетрадь отца и листает страницы, до тех пор, пока не находит имя «Буратино», перечеркнутое тремя жирными крестами. Необычайная роскошь вызвать настолько бурную реакцию у его отца. Он улыбается, возвращает тетрадь на место и без интереса смотрит на молодого человека, жонглирующего красно-бурыми шарами, понимая, что его мысли сейчас совсем о другом. Кажется, у него тут появилась одна небольшая искорка, которой, возможно, стоит дать шанс стать ярким огнем.