Мелодия встречи

— Держи. — Спасибо, — улыбнулась Тари, принимая из рук брата кружку с чаем. Напиток был с резким, но приятным ароматом — какие-то фрукты и травы, но распознать по запаху она не могла. — Как ты в библиотеке построил такое укромное местечко? — Помог здешним библиотекарям прибраться, дополнил их коллекцию своими редкими книгами, взамен попросил обустроить этот угол, — усмехнулся Кейлек, присаживаясь рядом и пододвигая к ним двоим столик с различными сладостями, начиная от совсем крошечных конфет и заканчивая огромным пирожным, которое больше смахивало на торт. Под восхищенные вздохи собеседницы, он завел старинную музыкальную шкатулку, что тоже нашел при уборке. Мелодия была тихой, но, как ему казалось, подходила для нынешней ситуации. — Конечно, Кирин-Тор дал мне комнату, но я предпочитаю работать здесь, если дело касается теории. Главное — не засорить все крошками. — Слушай, ты местную кондитерскую ограбил? — заворожено произнесла эльфйика, осторожно дуя на чай, чтобы он поскорее остыл — привычка не использовать магию в бытовых вопросах, привитая ей еще в детстве одним небезызвестным драконом, что тоже не было свойственно их виду. И здесь он отличился: такого обилия сладостей она не видела давно. Вот уж и правда, сладкоежка. — Мне во-о-о-он то беленькое, с ягодами которое. Да, его! — Предположим, я и вправду ограбил кондитерскую, — Калесгос послушно положил выбранное пирожное на тарелку и протянул сестре, но, увидев ее занятые руки, вздохнул и, прочитав заклинание, заставил тарелку левитировать возле ее обладательницы. — Поедание этих сладостей сделает тебя моей соучастницей. — Пожалуй, в этом деле я не против ей побыть, — довольно усмехнулась Таресгоса, придвигая колени к себе и громко отпивая чай. Тарелка с пирожным слегка наклонилась, словно предлагая себя, но драконица лишь покачала головой. — Но все равно, на тебя похоже. — Что это? — Да все, — она пожала плечами, окидывая помещение взглядом. После встречи, парочка набрала стопку интересующих их книг и направилась в небольшую комнату, что располагалась прямо в библиотеке. Как ей потом объяснил Кейлек, раньше это была кладовая, но он, приведя ее в порядок, убедил библиотекарей отдать комнату ему, и, добавив парочку вещей в виде дивана и дополнительных книжных полок, обустроил здесь довольно удобное место для чтения книг. И не только, хмыкнула она про себя, замечая на стенах свежую краску — скорее всего, найдя интересную теорию, тут же пытался ее испробовать, и не всегда выходило аккуратно. — Вместо того, чтобы жить в пещерах, как все, чаще всего я будила тебя в месте, где ты часто экспериментировал с магией или в нашем хранилище. — Что такого в том, что синему дракону интересна магия? — с притворной обидой протянул полуэльф, держа кружку в одной рукой, а второй накрывая их обоим пледом. — Как будто это неправильно. — С этим проблем нет, — Тари, отпуская кружку с чаем и позволяя ей левитировать, взяла конец пледа и обернула его вокруг себя, после чего вновь взяла кружку в свои руки. — Но обычно драконы с таким интересом рассматривают только одно направление магии. Тебя же интересовало вообще все. — Вся магия основана на математике, я считаю так, — усевшись поудобнее, он отпил из кружки. — Значит, для расшифровки любого заклинания достаточно знать его «базовую» формулу, а оттуда уже строить ветки. Меня интересовало тогда именно это. — А сейчас? — она бросила взгляд на стопку книг, что расположилась рядом с диваном на полу. Еще парочка все еще летала по комнате, открытые на определенных страницах. Шкатулка замолчала, но эльфийка, щелкнув пальцами, заставила ее играть снова. — Честно говоря, сейчас я хватаюсь за все, что может принести пользу, — Калесгос сильнее укутался в плед и бросил взгляд в небольшое окно, располагавшееся прямо напротив него. В Даларане (да и на Расколотых Островах вообще) погода резко ухудшилась — в стекло стучал не только ливень, но и град, а небо то и дело вспыхивало от вспышек молний. От этого такая вот встреча с сестрой казалась ему теперь не проклятием, а чудом. — Но в основном, меня интересует… развенчивание мифов, наверное. К примеру, у здешних магов вроде бы и привычный, но в то же время совершенно иной взгляд на магию и свои правила заклинаний. Мне интересна эта разница — сравнивать их между собой, превращать во что-то иное. Магия — это не только ведь формулы. Это чувства и события, описанные простой математикой и приобретаемые форму. Мы создаем из хаоса порядок для того, чтобы привнести еще больше хаоса. — Другими словами, ты можешь преподавать историю магии, — усмехнулась Таресгоса, отправляя кружку «полетать» рядом и беря в руки тарелку с пирожным. — Или философию. Но я кажется поняла, о чем ты. Знаешь, когда ты стал жить с Анвиной, — она нахмурилась, — Я часто от нашей стаи слышала, что тебе стоило родиться смертным, раз ты их так любишь. Знали бы они, как ошибаются на твой счет. — А ты так не думаешь? — Ммм… — пирожное оказалось на вкус даже лучше, чем на вид. Нет, все-таки у ее брата действительно потрясающий талант находить среди обилия сладостей самые вкусные. — Нет. Из-за того, что мы с тобой синие драконы, наше обострение магии куда сильнее, чем у остальных использующих ее. Даже не так — мы часть магии, она для нас это жизнь. Отними ее у нас — и мы погибнем. — И чего ты добиваешься, перечисляя мне и так то, что я знаю? Да еще и моими словами, что я говорил тебе при нашем знакомстве? — Я напоминаю тебе, дурачок, — она усмехнулась, вытягивая вперед одну руку и читая простенькое заклинание. Пальцы эльфийки тут же вспыхнули слабым лиловым цветом, а по руке прошла фиолетовая сеть. — Помнится, мне показал ты именно это тогда. — К чему ты… — К тому, что для синих драконов магия это жизнь. Даже с Анвиной ты не забросил свои записи о магии. Даже сейчас, находясь в растерянности из-за выбора дальнейшего пути, ты думаешь о магии. По мнению стаи этого было бы достаточно, чтобы ты считался нормальным. Еще бы они видели, насколько тебе это интересно. — Ты ведь хочешь сказать совсем не это? — усмехнулся Калесгос, закрывая глаза. Шум дождя, который он мог расслышать где-то издалека, сплетался с мелодией шкатулки и даже убаюкивал в какой-то мере. — Интересно… — Что? — Тари встрепенулась, прервав заклинание. Свечение тут же исчезло, а кружка помчалась вниз, но была «схвачена» новым заклинанием. — Эй, не отвлекай! — Прости-прости, — улыбнулся Кейлек, мягко приобнимая одной рукой сестру за плечи. — Просто вспомнил, как во время ледяных дождей или особо бурных метелей в Хладарре мы с тобой точно также вдвоем засыпали, словно бы и не было у нас никаких ссор. — Я просто хотела согреться, — смущенно пробормотала она. — Да и… Тогда хотелось хоть какого-то тепла. Пусть холод и не страшен нам так сильно, как другим, но когда рядом есть тот, кому можно доверять — становится теплее. А тогда я могла доверять только тебе… Не смотри на меня с такой дурацкой улыбочкой! — она недовольно пихнула его в бок, заставляя брата пролить немного чая на себя. — Сам виноват! — Да нет, это неплохая плата за твое признание, — усмехнулся он. — Я же знаю, чего тебе это стоит. — Ой, все! — фыркнула Таресгоса, подзывая к себе кружку с чаем и демонстративно отпивая из нее. — Между прочим, когда я осталась одна, мне было одиноко в такую погоду. — Ты считаешь, что моя жизнь с Анвиной это самая большая ошибка, что я совершал? — Кейлек нахмурился, внимательно глядя на сестру. Та, явно что-то обдумывая, поставила пустое блюдце (торопыга, вечно все съедает очень быстро, вкусом-то хоть наслаждается?) на парившую рядом закрытую книгу, и теперь медленно пила чай. — Самая большая ошибка, которую ты совершаешь — ты позволяешь страху себя сковать, боясь идти вперед. — Я понимаю, что позволил развалить стаю, позволил уничтожить остров с мирными жителями, позволил тебе умереть, позволил… — Стоп, — она подняла руку, останавливая его. — Я не совсем это имею в виду. Да, ты осознаешь ошибки. Да, ты даже в какой-то мере примирился с ними и идешь вперед, но… — Но? — Но ты все еще боишься, разве я не права? — улыбнулась Таресгоса, слегка наклонив голову. — Ты никогда не избавишься от этого страха — и это хорошо, самоуверенность тебе не идет. Но сейчас он занимает главенствующее место, пусть ты это и отрицаешь. — И что тогда мне теперь делать, — Калесгос поставил кружку на стол, внимательно глядя на сестру. — Что мне делать, Тари? — Просто говори со мной почаще, — поставив кружку на стол, она откинулась на спинку дивана и осторожно взяла брата за руку, что все еще была на ее плече. — говори с Киригосой, Азурегосом, Тиригосой… Да с кем угодно, хоть с Солнечным Колодцем! — последнее она произнесла с каким-то надрывом и даже отчаянием. — Только не молчи, не держи в себе. Иначе окончательно сломаешься. Я не хочу этого видеть, братец, я не хочу! — Знаешь, я хотел бы, что сейчас нас с тобой увидели мы сами, когда только-только стали подопечными друг друга, — усмехнулся полуэльф, глядя на ошарашенную сестру. — Думаю, они бы не поверили, что мы это мы. — Пф, — эльфийка звонко рассмеялась, стараясь как можно незаметно смахнуть проступившие слезы, и в очередной раз заставляя шкатулку играть. Слишком красивая мелодия. — О да. Мы тех времен не поверили бы в то, что вырастем… в это. — Ну, по твоим рогам это заметно, что ты это ты, — задумчиво пробормотал Кейлек, что-то ища по карманам. — Столько лет прошло, а рога ты маскировать не научилась. — Эй, между прочим, сейчас это модно! — фыркнула она, допивая чай и ставя кружку к блюдцу, и погладила свои рога. — Сейчас многие драконы ходят именно так! А я эту моду положила! — Ага, конечно, а Алекстраза и Изера не считаются, я прав? — Слушай, ты вот на чьей стороне, сестры или кого? — с легкой обидой произнесла Тари, внимательно глядя на смеющегося брата. — Эй, я тебя спрашиваю! — Ну точно, мы мелкие и мы нынешние друг друга не поняли, — рассмеялся Калесгос, доставая из кармана тусклые камни, похожие на куски льда. — Смотри. Пробормотав заклинание, он подбросил «льдинку» в воздух и щелкнул пальцами. В ту же секунду в комнате напротив брата и сестры возникли проекции их самих — разве что много-много лет назад, когда они только начинали свои отношения, тогда еще как ученик и наставник. Недовольный, какой-то нахмуренный взгляд у обоих — у маленькой девочки-эльфийки и подростка-полуэльфа — взгляд, в котором читалось одиночество и страх. — Мы были такими одинокими, — Таресгоса усмехнулась, прижимаясь к брату и закрывая глаза. — А теперь у нас с тобой есть мы. — Не считая того, что ты призрак в проклятом посохе… Ай, не щипайся! — А ты глупости не говори! — на всякий случай, она ущипнула его еще раз. — Тем более в посохе, который ты и создал. Так вот, к чему это я… Теперь мы не одиноки и можем рассчитывать друг на друга. Помни это, хорошо? — Это тепло, которое я чувствую рядом с тобой, — проекции развеялись, а «льдинка» упала на пол. Усмехнувшись, Кейлек раскрыл ладонь, в которой было еще несколько подобных камней. — Я помню его всегда. Что хочешь увидеть? — А что у тебя еще есть? — Тари, поправив плед на плечах обоих, внимательно посмотрела на брата. — Только не говори, что все наши ошибки за столько лет. — Ну, как минимум твое первое превращение я записал! — Это ж! — вспыхнув, она снова ущипнула брата. Нашел, о чем вспомнить, до сих пор стыдно! — Давай, показывай! Пока брат искал нужный камень для проекции, сестра вновь поправила плед и, закрыв глаза, тихо стала напевать мелодию шкатулки. Такой простой и незатейливый мотив, что легко цеплялся за память и постоянно прокручивался в голове. Кейлек, услышав пение, усмехнулся — как ни странно, но у его сестры талант к этому самому пению. — Что смешного? — Хочу записать твой голос и дополнить эту шкатулку, — он улыбнулся шире и, найдя нужный кристалл, вытянул руку. — Так мелодия еще красивее кажется. — Дурак, — смущенно пробормотала сестра, поправляя упавший плед. — Сам создай шкатулку, тогда и поговорим. — Запомню! Готова?