***
Рождественское утро наступило холодным и сырым. Гермиона была рада, что поздно просыпается в своей постели, в безопасности и тепле под одеялом. Она и ее родители должны были присоединиться к Гарри и Уизли на рождественском обеде. Гермиона была рада видеть всех, но все еще опасалась за Рона. Их последний контакт состоялся на ее дне рождения, и она знала, что ее прощальные слова, сказанные ему, не были добрыми. И все же она не была до конца уверена, что сожалеет о них. Гермиона откинула теплое одеяло и поспешила за халатом и тапочками. «Сегодняшний день принесет то, что принесет, — подумала она. — Я просто надеюсь, что каждый контролирует свое рождественское настроение.» С этой мыслью она спустилась вниз, чтобы пожелать родителям Счастливого Рождества, разделить легкий завтрак и обменяться подарками. — Как ты себя чувствуешь перед встречей с Рональдом, дорогая? — спросила ее мать, разливая чай. — Я знаю, что нехорошо так говорить, но он так сильно тебя любит, как и мы с твоим отцом... — Он не может сравниться с тобой, дорогая, — сказал ее отец, похлопав ее по руке. — Он милый мальчик и очень интересный, но тебе нужен кто-то, кто сможет за тобой угнаться. Кто-то немного более твоего уровня. Гермиона почувствовала, как ее щеки вспыхнули. Она была дома уже несколько дней и все еще не придумала, как сказать им, что ее хулиган из детства теперь делит с ней постель, или все было наоборот? Неважно, не в этом было дело. Она не рассказала им о Драко. Она не была уверена, как это сделать, и это был дополнительный бонус, что ее родители не будут вооружены этой информацией до сегодняшнего обеда. Она думала, что ее родители любили Рона. До сегодняшнего утра они не делились с ней никакими опасениями, и она задавалась вопросом, почему. — Почему вы не говорили раньше, что Рон мне не подходит? — спросила она родителей, поливая мюсли медом. Они переглянулись, ее отец открыл рот, но заговорила мать. — Ты была так счастлива, дорогая. И ты через многое прошла. "Это легкомысленно", — подумала Гермиона, когда ее мать продолжила. — Как родители, мы думаем, что знаем, что правильно для наших детей — всегда. Но Гермиона, дорогая, твоя жизнь так невероятно отличается от нашей. Ты знаешь то, о чем мы никогда не могли мечтать, сделала то, чего мы никогда бы не пожелали для тебя, так многим пожертвовала, — ее мать запнулась, слезы навернулись на глаза. Ее отец откашлялся и почесал щетину на подбородке. — Мы хотели, чтобы ты была счастлива. И мы подумали, что, может быть, мы ошибались насчет Рональда. Ты, конечно, знаешь его лучше, чем мы. Но, прежде всего, мы верим, что ты сама примешь правильные решения. Ты невероятно умная девочка, Ни-Ни, —сказал он. Его улыбка стала шире, когда Гермиона запротестовала против использования своего детского прозвища. — Мы знаем, что ты можешь о себе позаботиться. Гермиона встала и поцеловала их обоих в щеки. — Я ценю все это, я действительно ценю. Но когда я приведу домой другого парня, не скрывайте своего мнения, хорошо? Гермиона откинулась на спинку стула и принялась за свой завтрак, желая, чтобы разговор принял другой оборот. Но ей не повезло. Мама была бы не собой, если не разбирается во всех тонкостях. — Значит, есть новый парень? — спросила она, приподняв брови. — Может быть, — фыркнула Гермиона. Конечно, они с Драко приняли свои чувства и даже признались друг другу, после чего занимались сексом почти на всех поверхностях, на которых только могли. Они спорили о правильном произношении определенного заклинания и о том, в каком порядке следует использовать несколько Древних рун, и снова и снова о том, чтобы обнародовать свои отношения. Но был ли он ее парнем? Был парнем только на словах? Был ли он тем, кого она действительно могла привести домой, чтобы познакомить со своими родителями? От этого мыслительного процесса у нее начала болеть голова, и она по спирали уходила от того, что было важно. Это был один из вопросов, на который книга не могла ответить. Может быть, какой-нибудь глупый подростковый журнал и смог бы, но она никогда им не доверяла. Вместо этого она попыталась представить его сидящим за этим самым столом, завтракающим с ней и ее родителями. Краска прилила к ее шее, когда она подавилась зернами мюсли, которые вдохнула. — Все в порядке, милая? — спросил ее отец, крепко хлопая ее по спине. — Мммм, — выдавила Гермиона, вытирая слезы с глаз. — Расскажи нам об этом возможном мальчике! О, это действительно начинает походить на рождественское утро! Это гораздо интереснее, чем открывать подарки, — улыбнулась ей мать. Она обхватила голову руками, уперев локти в стол, и смотрела выжидающе. — Кстати, о подарках! — Гермиона отодвинула свой стул, метнулась к маленькой рождественской елке в гостиной и вернулась на кухню, вручая родителям по маленькому подарку каждому. — Хорошо, хорошо, — проворчала ее мать. — На этот раз мы сменим тему.***
Когда часы пробили половину двенадцатого, Гермиона была одета в свой лучший рождественский наряд. Темно-синие джинсы с ботинками и такой же дурацкий рождественский свитер, который надели и ее родители. Гермиона обернула шарф вокруг шеи и натянула свое длинное зимнее пальто поверх поистине отвратительного рождественского джемпера. — Теперь это будет выглядеть действительно, действительно ужасно, — предупредила она их. — Это не самый приятный способ путешествовать, но так как мы не подключены к каминной сети, и я еще не научился делать портключ... Что ж, это самый быстрый способ добраться туда, куда мы направляемся. Что бы вы ни делали, не отпускайте мои руки, пока я не скажу вам, что вы можете это сделать, поняли? Ее мать уже выглядела тошнотворной, в то время как отец выглядел так, словно ему не терпелось сесть в машину. — Хорошо, — сказала она, крепко сжимая их руки. — Поехали, — Гермиона развернулась на месте и аппарировала втроем к выходу из дома Гарри. — Теперь вы можете отпустить, —сказала Гермиона. — О Боже, — ответила ее мать, наклоняясь, чтобы не упасть в кусты. Отец, несмотря на свое рвение, выглядел таким же бледным и немного шатался на ногах. Когда Гермиона посмотрела на дом Гарри, она почувствовала себя немного неуверенно. Когда ее мать снова выпрямилась и уложила волосы, они вместе перешли дорогу и встали перед дверью. Гермиона полезла в свою бездонную сумку, расшитую бисером, и достала мяту для дыхания и бутылку воды для своей матери, которая любезно приняла их. Через минуту или две ее отец спросил: — Значит, она открывается сама по себе? — Нет, — ответила Гермиона и, глубоко вздохнув, подняла тяжелый медный молоток и постучала им в дверь. Через несколько мгновений дверь распахнулась, открыв взору длинный коридор, который был входом в дом Гарри. — Значит, она все же открывается сама по себе! — ее отец в восторге захлопал в ладоши. — Э-э, нет, папа. Это не так, — Гермиона потянула отца за рукав и направила его взгляд вниз, туда, где эльф нетерпеливо ждал, когда они войдут внутрь. — О, о! — воскликнула ее мать. — Привет, Кикимер, — весело сказала Гермиона. — Счастливого Рождества! Можно нам войти? — Ну, конечно, мисс Грейнджер. Мастер Гарри скучал по вам. Заходите внутрь, магглы! — Кикимер! — предостерегла Гермиона, когда они переступили порог и сняли пальто. — Мы уже говорили об этом. Ты забыл? — Извините, мисс, — проворчал Кикимер, шаркая прочь. То, как он бормотал себе под нос, заставило Гермиону поверить, что он не забыл ее совет, а скорее выбирал, когда хотел его применить. Пока Гермиона показывала родителям, где повесить пальто, Гарри вышел из кухни с широкой улыбкой на лице. — Ты сделала это! — он крепко обнял ее. — Мистер и миссис Грейнджер, добро пожаловать в мой дом! И Счастливого Рождества! — просиял он. — Пожалуйста, поднимитесь наверх в гостиную. Я присоединюсь к вам, как только смогу вывести миссис Уизли из кухни! — Гермиона, дорогая. Это ты? — голова Молли появилась в дверном проеме кухни. — Так и есть! О, как восхитительно. Ты привела с собой своих родителей! — И немного вина, — Гермиона достала две бутылки красного вина из своей расшитой бисером сумки. Там было еще кое-что, но Молли хватало увидеть две бутылки, чтобы сделать вывод, что день обещал быть долгим. Молли полностью вышла из кухни, на ходу вытирая руки о фартук. Гарри взмахнул палочкой в сторону кухонной двери, эффективно запирая Молли снаружи. Надев шляпу хозяйки, Молли поздоровалась со всеми, пожелала им счастливого Рождества и повела наверх в гостиную. Гермиона была действительно рада видеть прогресс, которого Гарри добился в доме, пока она была в Хогвартсе. Он был чистый, со свежим слоем краски, и почти вся мебель была новой. Исчезли старые Черные портреты, а на их месте была коллекция движущихся фотографий. Гермиона узнала фотографии Гарри и Сириуса, его родителей, себя, Рона; их троих вместе. Рождественские гирлянды и мишура свисали со всех поверхностей. Гарри наконец-то заявил, что этот дом принадлежит ему. Гостиная была завалена рождественскими украшениями. В углу гордо стояла большая ель, а под ней — горы подарков. Все Уизли присутствовали,включая даже Билла, Чарли и Перси. Джинни обняла ее в знак приветствия, и из-за плеча рыжеволосой Гермиона встретилась глазами с Роном. Румянец пополз вверх по его шее, к ушам и по щекам. Он кивнул ей и, извинившись, вышел из комнаты. Каждая пара глаз в комнате смотрела, как он уходит, а затем перевела взгляд на нее. — Э-э, извините меня, — Гермиона улыбнулась, отказываясь смотреть на кого-либо одного. Гермиона сжала руку матери, неуверенно улыбнулась отцу и ушла. Молли позаботится о том, чтобы родители чувствовали себя как дома, она была уверена. Гермиона нашла его в комнате, той, которую она когда-то делила с ним. Вернувшись, она не могла не вспомнить, когда была там в последний раз. Именно там она стояла, когда он сказал ей, что не вернется в Хогвартс, и когда он порвал с ней. Кровать, в которой они спали и занимались так называемой любовью. Эмоции застряли у нее в горле, но она проглотила их. Она двинулась дальше. Ей было более чем хорошо без него. Он наблюдал за ней, прислонившись к дверному косяку со своего места на кровати. — Мне жаль, прости, — сказал он, не сводя глаз с ее плеч, слишком нервничая, чтобы смотреть ей в глаза. — За что, собственно? — За все, — пожал он плечами. — Мне следовало раньше рассказать тебе о своих сомнениях в отношении Хогвартса. Мне не следовало разрывать с тобой отношения. Мне не следовало приходить на твою вечеринку без приглашения. Мерлин знает, что я был достаточно наказан за это. Гермиона приподняла брови на последнем слове. — Тебя наказали? Как ты это себе представляешь? — Не могу выкинуть чертов образ тебя и Малфоя из головы? Тебе следует привыкнуть к этому, —чуть не сказала она. Слова вертелись у нее на кончике языка. Но нет. Она пришла сюда не за этим. — Да, хорошо. Полагаю, я действительно хотела, чтобы это было наказанием, так что я вроде как рада слышать, что это сработало. Настала очередь Рона приподнять брови. Гермиона вздохнула. — Послушай, Рон. Мне тоже очень жаль. Я сказала тебе несколько грубых вещей. Я еще не готова простить тебя, пока нет, но я готова пройти через это. — Ты хочешь сказать, что хочешь снова быть со мной? — с надеждой спросил Рон. Слишком, слишком много надежд. Гермиона оттолкнулась от дверного косяка и села на кровать, твердо поставив ноги на пол. — Нет, Рон. Это не то, что я хочу сказать. Спасибо, что извинился за все остальное, но не извиняйся за то, что порвал со мной. Я ... — запнувшись, пробормотала она. — Я думаю, что это было к лучшему, — Гермиона не смотрела на него, когда говорила все это. Она не была уверена, что сможет вынести выражение его лица. — Ты с кем-то встречаешься? — спросил он, голос надломился. — Я не это имею в виду, — Гермиона очень гордилась тем, как она обошла этот вопрос. Это не было ни подтверждением, ни опровержением. — Я хочу сказать, что ты и я — мы никогда не подходили друг другу. Проведя некоторое время врозь, я понял это. Надеюсь, тебе тоже станет ясно, — она дважды дружески похлопала его по колену. — Независимо от того, когда я это сделал, я больше всего сожалею о том, что оставил тебя. Время, проведенное в разлуке, не помогло мне уйти от тебя. Это заставило меня понять, как сильно я люблю тебя, как сильно ты мне нужна. Теперь я вижу, что на этот раз я серьезно облажался. Я ... я всегда буду любить тебя, Миона. Но, услышав твои слова — я перестану бороться за тебя. По крайней мере, сейчас, — он грустно улыбнулся ей. Гермиона случайно взглянула на его лицо, оно было красным, и в его глазах стояли слезы. Гермиона проглотила комок в горле. — Просто ... — она остановилась, попыталась снова. — Просто не жди меня, хорошо? Не сдерживайся из-за меня перед тем, кто мог бы сделать тебя счастливым. Я ... я не хочу этого для тебя, — Гермиона потянулась и поцеловала его в щеку. Она встала и направилась обратно в гостиную, чтобы поболтать и выпить перед рождественским обедом, оставив Рона обдумывать их разговор самостоятельно.***
Когда Гермиона и ее родители прощались, Гарри потянул ее в сторону. — Эй, Миона, два из них пришли по почте на прошлой неделе, — он показал ей свиток, идентичный тому, который дал ей Малфой — приглашение на Новогодний бал. —Ты тоже его получила? Гермиона утвердительно кивнула. — Да, а что? — Я просто хотел убедиться, что все мы были приглашены. Нарцисса, возможно, и спасла мне жизнь, но это не значит, что Малфои внезапно изменили свои взгляды на мир. — Хм. Возможно, ты и прав насчет этого, Гарри. Но меня пригласили, так что, думаю, увидимся там? — Ты пойдешь? Но, Миона. Как ты относишься к тому, чтобы вернуться туда? В поместье Малфоев, я имею в виду? Ужас на мгновение сжал ее сердце. Она не переставала думать об этом месте. Она была слишком увлечена идеей пойти на бал с Драко, даже если технически она не была с ним. — Я не уверена, — честно ответила она. — Но думаю, все будет хорошо, пока нам не нужно будет входить в ту комнату, — она неуверенно улыбнулась Гарри, подсознательно поглаживая свою левую руку. Гарри успокаивающе погладил ее по плечу. — Тогда, думаю, увидимся там. О, это значит, я могу позвать и Джинни? Гермиона смотрела на него долго и пристально, пока он не начал увядать под ее пристальным взглядом. Он громко сглотнул. — Да. Это значит "Да". Тогда я спрошу ее сегодня вечером. — А завтра ты поведешь ее за покупками. Это то, к чему девушке нужно готовиться, Гарри. Никаких приглашений в последнюю минуту, большое спасибо! — Конечно, Гермиона. Как скажешь, — кивнул Гарри. Гермиона ласково потрепала его по щеке. — Увидимся через неделю, — сказала она, выходя за дверь и встречаясь с порывистым зимним воздухом, ее родители были на шаг позади нее.***
Гермиона посмотрела на себя в зеркало в полный рост и поправила красную оборку на плече. Она потратила весь день на то, чтобы уложить волосы так же, как на Святочном балу на четвертом курсе. Возможно, для нее это был не оригинальный образ, но ей он понравился, и это был единственный раз, когда у нее была причина так роскошно уложить волосы. Тогда она чувствовала себя очаровательной, но теперь ей стало неловко. Ставки были схожи, но ее чувства — нет. Она изучала современные журналы мод, читала колонку за колонкой учебника по макияжу и делала все возможное, чтобы подражать модели на обложке. Легкое пятно тонких бесцветных теней с блестками на веках, черная подводка для глаз и тушь. Едва заметный румянец на ее скулах и темно-красные губы. Гермиона поднесла обложку журнала к своему лицу и почувствовала, что добилась желаемого образа — простого и элегантного. Действительно, пора было выходить. Время переваливало за восемь, но у Гермионы скрутило живот, когда она разбирала каждую деталь выбранного платья. Ее туфли были неудобно высокими, черный атлас слишком блестел. Ее глаза скользнули по тонкому свитку пергамента на туалетном столике, легкая улыбка украсила ее лицо, когда она вспомнила его содержимое. Любой бал у Малфоев, несомненно, был грандиозным событием, но не переборщила ли она? Лиф платья был обтягивающим, с открытой спиной и оборками на подкладке. Шифоновая юбка свободно обтягивала ее ноги. Гермиона была встревожена. Она не хотела, чтобы казалось, что она слишком старается. Она взглянула на часы. Восемь тридцать. Было ли у нее время внести коррективы? Она нервно прикусила губу, мгновенно пожалев о содеянном, когда размазала помаду по зубам. В ее дверь постучали. — Войдите, — позвала Гермиона. Вошла ее мать, ее лицо смягчилось, когда она увидела внешность Гермионы. — О, моя дорогая! Ты такая красивая. Только посмотри на себя, моя малышка! — Я уже не ребенок, мама, —улыбнулась Гермиона. — Ты действительно думаешь, что я хорошо выгляжу? — Прости, прости! — ее мать извинилась, широко улыбнувшись, намекая, что она совсем не сожалеет. Гермиона теребила свою юбку. — Не слишком ли это...? — Моя дорогая, ты выглядишь потрясающе. Почему ты сомневаешься в себе? Тот молодой человек, о котором ты нам не говоришь, будет там? — Да, — вздохнула Гермиона. — Он чувствует то же самое по отношению к тебе? — Он говорит да, и я ему верю. — Тогда я думаю, что он потеряет дар речи, когда увидит тебя сегодня вечером. Держи свой подбородок высоко, моя дорогая, и срази всех наповал. — Спасибо, мам, — улыбнулась Гермиона. —Тогда, я думаю, мне пора идти. Я и так уже достаточно опоздала. Она быстро обняла маму, стараясь не размазать макияж, и, повернувшись, ушла. — Я никогда к этому не привыкну, — сказала ее мать, качая головой.***
Гермиона прибыла в поместье Малфоев с трепетом в сердце. С чем ей предстояло столкнуться? Сможет ли она отключить свои воспоминания и создать новые? Ей показала дорогу в бальный зал восхитительная домовая эльфийка по имени Моппи, одетая в свое собственное крошечное черное бальное платье. Поместье совершенно не походило на то, каким оно было, когда она была там в последний раз. Гермиону окружали яркие огни, черный, красный и белый декор и серебристый потолок с падающими звездами. Устремив взгляд вверх, Моппи открыла двери бального зала, и чувства Гермионы снова подверглись нападению. Бальный зал был полон людей, гораздо больше, чем она ожидала — смеялись, разговаривали, пили и танцевали. Оркестр, да, оркестр, Гермиона перепроверила, играл что-то мягкое и манящее. Что-то, что она узнала, но не знала названия. Столы для коктейлей были накрыты длинными черными шелковыми скатертями, в центре которых стояли маленькие серебряные деревца. Глаза Гермионы заметили, как задрожали несколько деревьев, с их ветвей посыпались кристаллы, имитирующие снег. Гермиона стояла в дверях, впитывая атмосферу вечеринки менее тридцати секунд, прежде чем кто-то схватил ее за руку и потащил за большой фонтан с водой. — Почему я согласился на это? — это был Гарри, поправляющий очки и убирающий волосы с лица. — Я на вечеринке, на которой не хочу быть, и я никогда не ношу костюм и галстук... — Да, — сказал Рон, внезапно появляясь рядом с Гарри. — Ты, эм, — он громко сглотнул, его глаза скользнули по ее телу. — Выглядишь очень мило, Миона,— пробормотал он, его глаза были темными, а уши розовыми. Он прочистил горло. — Спасибо. Вы оба прекрасно выглядите. Я не знаю, на что ты жалуешься. — Никто даже не смотрит мне в глаза, — пожаловался Гарри, натягивая галстук-бабочку, пытаясь ослабить его, напиток в руке плескался в опасной близости от белой рубашки. — Гарри! Вот ты где! Гермиона, Мерлин, ты выглядишь великолепно! Жаль, что я не могу снять такой красный цвет! — Джинни! — Гермиона бросилась к подруге и крепко обняла ее. — Ты великолепна в белом! Мне нравится, как двигается твое платье! Джинни слегка покрутилась, и ее юбка развевалась вокруг нее. — Не уверен, кого ты пытаешься обмануть, Джин, — усмехнулся Рон. — Ты? В белом? Мама с папой могут в это поверить, но остальные из нас?— Рон усмехнулся. — Чистая, моя правая ягодица! Джинни ударила брата по предплечью, заставив его онеметь. — Давай, Гарри, — сказала она, взяв его стакан и осушив одним глотком. — Может, потанцуем? Не имея особого выбора, Гарри исчез с Джинни на танцполе, оставив Гермиону неловко стоять рядом с Роном. Гермиона откашлялась. Все было лучше, чем смотреть, как Рон пялится себе под ноги. — Как прошла ночь? Извини, я немного опоздала. — Все в порядке, — ответил он. — Но я не думаю, что я вписываюсь в эту вечеринку. Каждому есть что сказать, но все это чушь собачья, не так ли? Я всегда чувствую, что я никто по сравнению с тобой и Гарри... Гермиона начала было протестовать, но Рон перебил ее: — Нет, все в порядке. Я не против. Для меня это больше не проблема, больше нет. Я думаю, ты всегда заставляла меня чувствовать, что, может быть, я мог бы быть кем-то, но... — Грейнджер. Ты здесь. Самое, блядь, время! Моя мать, кажется, думает, что из-за того, что я лично передал тебе приглашение, я должен нести ответственность за твое опоздание. Уизли, — Малфой кивнул ему, скорее из вежливости. — Эй! То, что это твоя вечеринка, не значит, что ты можешь так разговаривать с Гермионой, самодовольный мерзавец! Драко поднял брови, глядя на Рона, и удивил Гермиону, вежливо ответив. — Мои извинения, Грейнджер, Уизли. Должно быть, стресс этого вечера повлиял на мои суждения. Если вы извините нас, Рональд, у меня есть довольно срочные дела, касаемые Хогвартса, которые я должен обсудить со своей коллегой, — его тон был вежливым, но Гермиона не могла не заметить усмешку, которую он сдерживал. — Миона, с тобой все будет в порядке? — Да, спасибо, Рон. Все в порядке, — Гермиона наклонилась, чтобы прошептать ему на ухо. — Иди и посмотри, сможешь ли ты найти что-нибудь дорогое, чтобы сломать, — она отстранилась и подмигнула, отчего Рон счастливо продолжил свой путь. Она повернулась к Драко с ослепительной улыбкой на лице и горящими глазами. Драко был зрелищем для ее воспаленных глаз. Десять дней показались намного дольше. Он был традиционным властелином в своем черном костюме. Белая рубашка с черным галстуком-бабочкой и черные туфли из драконьей кожи. Он был ослепителен и не встретил ее улыбки. Ни ртом, ни глазами. Гермиона почувствовала, как ее улыбка дрогнула. Его голос был напряженным, когда он спросил: — Ты снова разговариваешь с ним, не так ли? Удобно прижиматься к его телу и шептать ему на ухо сладкие пустяки? Ты знаешь, что он смотрит на тебя так, словно ему не терпится сорвать с тебя это платье? Не издевайся, Грейнджер. Я знаю этот взгляд, я, блядь, ношу этот взгляд. — Все, что я сделала, Малфой, это сказала ему оставить нас наедине. Прости, если это заставило тебя ревновать. Тебе не о чем беспокоиться, особенно когда дело касается Рона. Да, мы обсудили все во время каникул. — И? — И, — Гермиона проглотила возмущенную ярость. — Мы пришли к своего рода перемирию. Мы оба извинились друг перед другом, и я надеюсь, что в будущем мы снова сможем стать друзьями. — Просто друзья? — наконец-то, наконец-то, он встретился с ней глазами. Гермиона еще острее ощутила его потерю за последние полторы недели, особенно потому, что не могла прикоснуться к нему. — Просто друзья, — подтвердила она. Ей одновременно захотелось задушить и поцеловать его. Это приводило его в бешенство. Драко глубоко вдохнул и на мгновение задержал воздух, прежде чем выпустить его. — Грейнджер, ты потрясающая, совершенно потрясающая. Этот твой образ никогда не покинет меня. Поцелуй его. Гермионе определенно хотелось поцеловать его. Но она не могла — не здесь. Он посмотрел налево и направо. За его плечом и поверх ее. Он кивнул головой в сторону двери и исчез за ней. Гермиона подождала немного и последовала за ним обратно в пустую гостиную. — Значит, моя сова у тебя? — спросил он, прижимая пальцы к ее шее, указывая на отсутствие украшений. — Да, — вздохнула она, желая, чтобы его пальцы хотя бы просто коснулись впадинки ее уха. Он опустил руку в карман и достал пару сережек. Гермиона бросила на них один взгляд, и у нее вырвался вздох, когда она увидела рисунок. Драко подарил ей серьги-капли с бриллиантами в форме груши, оправленные в белое золото гоблинов. — Я ... Малфой! Это настоящие бриллианты? Я не могу принять это! Они, должно быть, стоят ... — Очень мало по сравнению с тем, что у меня есть. Возьми серьги, Грейнджер. Мне было бы приятно, если бы ты надела их сегодня вечером, а потом бережно хранила. Считайте их рождественским подарком, если хочешь. Ну, будь проклят чертов Драко Малфой и его гладкие кровавые слова. Она взяла серьги из его руки и без дальнейших колебаний вставила их в уши, закрепив их на месте. Они были тяжелыми, как по весу, так и по сути. Оркестр остановился, и люди аплодировали их выступлению. — Что это была за песня, которую они только что играли? Я узнала ее, но не могу вспомнить название, — Гермиона наклонила голову, пытаясь слушать песню, которая больше не играла. — Правда, Грейнджер? Я разочарован, — сказал он, восхищаясь тем, как серьги двигались вместе с ней. — Это « O Mio Babbino Caro» Пуччини, — произнес он последнее с безупречным итальянским акцентом. — Ах, да. Как глупо с моей стороны забыть такое запоминающееся имя, —Гермиона закатила глаза. — Иди и общайся. Дай людям знать, что ты здесь. Особенно моей матери. Она была разочарована тем, что у нее не было возможности поприветствовать тебя вместе с Поттером и Уизли в очереди на шествие. Я найду тебя позже. Ты можешь быть в этом уверена, — Драко поднял руку, как будто собирался погладить ее по щеке, но опустил ее обратно, прежде чем смог установить контакт. Гермиона почувствовала, как ее охватило разочарование, когда он отошел, исчезая за большими дверями. Гермиона подождала две минуты, прежде чем последовать за ним. Ее взгляд был прикован к статуе, за которую Гарри оттащил ее не более десяти минут назад. Она вытянула шею, чтобы вникнуть во все это. Ангел, скачущий по мелководью, она закатила глаза. По крайней мере, это был не чертов павлин. Бросив последний взгляд в ту сторону, куда направился Драко, она растворилась в толпе на противоположной стороне. Гермиона проплыла сквозь толпу людей, взяла бокал шампанского с проходящего мимо подноса и кивнула людям, которых она знала или узнала. Ее глаза искали Нарциссу. Ей нужно было найти ее для своих собственных целей. Она надеялась, что мать Драко увидит в ней нечто большее, чем просто умную магглорожденную ведьму. Она надеялась, что Нарцисса увидит ведьму, которая была бы более чем прекрасной парой для ее сына. Наконец она увидела высокую фигуру с платиновыми светлыми волосами, уложенными в замысловатый узор на макушке. Нарцисса была великолепна. Она стояла высокая и уверенная в себе. Совершенно пугающе, и Гермиона начала понимать слухи о вейлах. Верх ее облегающего платья без бретелек был черным, низ — сверкающим серебром, два оттенка сливались в вихре вокруг ее талии. Гермиона была ошеломлена красотой женщины, стоявшей перед ней. Но она высоко держала голову, как и велела ей мать, и, как она надеялась, грациозно предстала перед хозяйкой дома. Гермиона подошла к ней сзади, не зная, что сделать, чтобы привлечь ее внимание, она ограничилась быстрым похлопыванием по плечу. Нарцисса элегантно развернулась, встретилась с ней взглядом и тепло улыбнулась Гермионе. — Миссис Малфой, спасибо, что пригласили меня сюда сегодня вечером. Ваш дом действительно потрясающий, а бальный зал великолепный. — Мисс Грейнджер! — улыбка Нарциссы была уроком приличия. — Я рада, что вы смогли присутствовать. Мне жаль, что я не смог поприветствовать вас, когда вы приехали. Я была нужна в другом месте. Гермиона не пропустила пренебрежение, которое Нарцисса высказала ей по поводу опоздания. Миссис Малфой окинула взглядом Гермиону с головы до ног, ее правая бровь слегка дернулась, когда она посмотрела на туфли Гермионы. Черт возьми, они слишком блестящие, Гермиона подавила стон, который хотел вырваться у нее. — Не нужно извиняться, миссис Малфой. У хозяйки много требований к своему времени, и вы действительно очень любезны, что нашли время поприветствовать меня сейчас, — Гермиона обратилась к густо завуалированному пренебрежению с приторной сладостью, которая заставила бы ее родителей поморщиться. Она направила своего внутреннего гриффиндорца и продолжила, прежде чем у нее появился шанс струсить. У Гермионы было такое чувство, что мать Драко оценила бы ее сообразительность. — Я приношу извинения за свое опоздание. Я не ожидала, что потребуется столько времени, чтобы собрать свои волосы, — хотя улыбка Гермионы была теплой, она оставалась настороженной. Ей нужно было оставаться начеку. В глазах Нарциссы плясали искорки смеха, которым она не позволяла коснуться своих губ. — Хм, — сказала она вместо этого. —Вы сами уложили волосы? Я видела ваши кудри в действии, моя дорогая. Вы хорошо поработали над ними. Гермиона покачала головой с застенчивой улыбкой на лице. Ее новые серьги покачивались на шее в такт движению. Нарцисса уловила их движение всего на мгновение, прежде чем сосредоточилась на чем-то за левым плечом Гермионы. — О, Драко, дорогой. Посмотри, кто здесь, — прихорашивалась Нарцисса. Гермиона почувствовала, как ее сердце упало куда-то вниз. У нее перехватило дыхание, но она заставила себя сохранять спокойствие, ровный голос и нейтральное выражение лица. Она думала, что идет в ногу с Нарциссой, но игра, в которую они играли с Нарциссой, была непредсказуемой. Гермиона знала, что у женщины острый глаз, и была уверена, что она заметила ее серьги. Может быть, они были ей знакомы? Драко мог купить их недавно, или они могли быть какой-то семейной реликвией. Гермиона не знала и, вероятно, никогда бы не спросила. Она также не могла предсказать, что заметит Нарцисса, когда увидит ее с сыном. Гермионе придется быть осторожной. — Грейнджер, — хрипло признал ее Драко. — Малфой, — ответила она таким же недружелюбным тоном. — Ну же, вы двое. У нас вечеринка, и нужно показать всем, как хорошо вы ладите — даже если это не так. Здесь на карту поставлен статус, — Нарцисса застенчиво улыбнулась. — Драко, дорогой. Пригласи мисс Грейнджер на танец. Пианист собирается начать Лунную сонату Бетховена. — Мама, правда, я... — О, миссис Малфой, я действительно не могу ... — Больше ничего не хочу об этом слышать. Драко, пригласи свою коллегу на танец. — Потанцуем, Грейнджер? — спросил Драко. Смирившись, он предложил ей руку. — Буду очень рада, — протянула Гермиона в ответ. Она взяла его за руку и помолилась Моргане, чтобы Нарцисса купилась на это представление. Драко не осмеливался взглянуть на нее, пока они шли к танцполу. — Ты бы потанцевала со мной, если бы я попросил? — прошептал он, едва слышно, чтобы услышала только она. Они добрались до середины этажа, как и ожидала Нарцисса. Все присутствующие на этой вечеринке увидят, как ее сын танцует с магглорожденной, гарантируя, что они увидят, насколько хорошо он умеет сотрудничать. Гермионе не нужно было отвечать, конечно, он должен был знать. Он взял ее правую руку в свою, а левую положил ей на поясницу. Свободная рука Гермионы скользнула к его плечу, страстно желая дотянуться до его шеи и запустить пальцы в его волосы. Она устояла перед искушением. — Или ты убежала бы и никогда не оглядывалась назад? Правая нога Драко сделала шаг вперед в такт музыке. Гермиона отшатнулась назад, на мгновение забыв, что ей нужно танцевать. Он отвлек ее этой последней строчкой. — Куда бежать? — прошептала она в ответ, когда он плавно повел ее круговыми движениями вместе с другими парами. Конечно, он умел танцевать. Это было еще одно дополнение к списку его мечтательных качеств, которыми он обладал. — Куда угодно. Со мной, вдали от меня? Вариантов бесконечно много, — сказал он ровным голосом, глаза были сосредоточены высоко на ярусе, окружающем бальный зал, который Гермиона еще не заметила. Она проследила за его взглядом, но не увидела ничего существенного. Просто люди, наблюдающие за танцами и вовлеченные в разговоры. — Разве ты до сих пор не понял? Я там, где и ты. Всегда, — прошипела она сквозь зубы, стараясь сохранить на лице застывшую улыбку. — Ты бы задрожала, если бы я коснулся твоих губ? Гермиона застонала, ее глаза вспыхнули. — Не дразни меня так, Малфой. Я и так едва держу себя в руках! Он закрутил ее под мышкой, ее юбка развевалась вокруг нее. Он притянул ее ближе, крепко прижимая к себе. — Ты поклянешься, что всегда будешь моей? — его рука сжала ее чуть крепче, другая дернулась у нее за спиной. — Драко, — прошипела она, внезапно разозлившись. — Разве не ты тот, кто хочет сохранить нас в секрете. Из-за тебя нас поймают! Он проигнорировал ее, продолжая вести их по танцполу, набирая темп в такт нарастающему крещендо от пианино. — Мерлин, эта песня слишком длинная, — пожаловалась Гермиона. Ей нужно было уйти от него, прежде чем кто-нибудь из них сделает что-то, о чем они пожалеют. — Она длится не слишком долго, и мне все равно, — сказал он. Он оторвал взгляд от верхнего яруса и вместо этого направил его на Гермиону. В его глазах горел огонь, и Гермиона затаила дыхание. Это не значило что-то хорошее. Драко не был осторожен, и она знала, что он пожалеет об этом. Он выместил бы это на ней, добавив еще один пункт в свой список вещей, которые он ненавидел в себе. — Мне все равно, — повторил он, наблюдая, как ее глаза бегают взад и вперед. — Ты сегодня здесь, — он слегка поднес их соединенные руки к ее лицу, намереваясь провести пальцем по ее щеке. Она слишком хорошо знала его движения, изучала их в течение нескольких недель, и она была умной ведьмой. Она не даст ему шанса разрушить то, что у них было. Она отпустила его руку и отступила от него, чуть не столкнувшись при этом с другой парой. — Я думаю, мы достаточно долго танцевали, — сказала она достаточно громко, чтобы ее услышали окружающие. Она повернулась и бросилась через оставшиеся пары, оставив Драко делать то же самое. Глупый, безрассудный придурок! О чем думает Драко? Он не такой. Он не думает, он по какой-то причине забыл о себе. Возможно, слишком много огненного виски. Гермиона проталкивалась через переполненный бальный зал в поисках свежего воздуха. Она нашла балкон с видом на самые красивые сады, которые когда-либо видела. Там были обширные пространства лужайки, разбитые большим прудом, топиариями и искусно расставленными садовыми клумбами. Она сосредоточилась на типах цветов, которые могла различить с такого расстояния, желая, чтобы ее сердце перестало бешено колотиться. — Все в порядке? Гермиона вздрогнула, обернувшись, чтобы увидеть Джинни, идущую к ней. — Прекрасный вид, — сказала Джинни, когда Гермиона не ответила. — Ммм, — согласилась Гермиона. — Итак, Малфой может танцевать, — снова попыталась Джинни. — Да. Я добавляю это в список причин, по которым я могла бы его задушить, — Гермиона повернула голову и встретилась глазами с Джинни. — Все в порядке? — снова спросила она. — Иногда он абсолютный придурок, Джин. Я его не понимаю. Он был так неосторожен сейчас. Как-будто получает удовольствие от боли, через которую может пройти сам, — Гермиона огляделась. Они с Джинни были единственными на балконе, и она не видела никого, прогуливающегося по саду. — Он тот, кто хочет сохранить наши отношения в секрете. Я бы кричала об этом до тех пор, пока мои легкие не выдохлись бы, если бы Драко позволил мне. Он, кажется, думает, что люди будут охотиться за мной или за ним, если мы об этом расскажем. Он думает, что защищает меня.. Это приводит в бешенство, но я молчу, пока он не решит иначе. Но сегодня вечером, на глазах у всех, он ... он просто, блин! — Гермиона в отчаянии всплеснула руками. — Гермиона, послушай. Я не знаю, что произошло между вами двумя там. Но я точно знаю и даже уверяю тебя, что до самого конца вы оба выглядели так, будто предпочли бы заниматься чем угодно, но не танцевать друг с другом. Вы проделали очень, очень хорошую работу. — Тогда как ты объяснишь финальный выпад? — Э-э, довольно интенсивный зрительный контакт. Но, Миона, это можно прочесть по-разному. Я уверен, что большинство людей решат, что он сказал что-то неприятное, и именно поэтому ты убежала. Гермиона выдохнула, задержав дыхание, чувствуя напряжением в плечах. — Хорошо, хорошо. Это то, на что я надеюсь. Он собирался сделать что-то невероятно глупое, я уверена в этом. Джинни повернулась спиной к саду. Прислонившись к перилам, она наблюдала за происходящей внутри вечеринкой. К ним подплыл еще один плавающий поднос, полный бокалов с шампанским. Джинни взяла один для себя, в то время как Гермиона взяла два. Она залпом выпила первый, пока Джинни наблюдала за ней, удивлённо подняв брови. Гермиона поставила пустой бокал обратно на поднос, прежде чем он уплыл, и взяла крепче второй. — Ты возвращайся и найди Гарри, убедись, может ты сможешь снова заставить его танцевать, — улыбнулась Гермиона. — Мне просто нужна еще минута. — Я почти уверена, что он прячется от меня, — усмехнулась Джинни. — Он уже достаточно потанцевал сегодня вечером. Но я посмотрю, что я могу сделать, — она подмигнула, оставляя Гермиону в покое холодного ночного воздуха. В тот момент, когда Джинни вернулась внутрь, рядом с Гермионой с треском появился Моппи. Она уронила бокал с шампанским с края балкона в сад. Гермиона не смотрела, как он падает. Ее палочка была вынута из кобуры на ноге и зажата в руке еще до того, как она осознала, что сделала. — Прошу прощения, мисс. Моппи не хотел вас напугать. Мастер попросил Моппи подождать, пока мисс останется одна, чтобы передать ей это, — Моппи, низко поклонившись, вручил Гермионе сложенный лист пергамента. Гермиона выхватила записку из рук эльфа. — Спасибо, Моппи, — сказала Гермиона. — Всегда пожалуйста, мисс, — ответила эльфийка. — Моппи должна подождать, пока вы закончите читать, — сказала она, жестом приглашая Гермиону продолжить и открыть записку.
Грейнджер,
Ты права. Я был полным придурком.
Позволь мне загладить свою вину перед тобой.
Сожги письмо и иди с Моппи.
Д.М.
— Инсендио, — сказала Гермиона, прикоснувшись палочкой к записке. —Пойдем, Моппи, — Гермиона протянула эльфу руку. Вместе они аппарировали, и к тому времени, как ноги Гермионы коснулись земли, Моппи снова исчезла. Гермиона огляделась по сторонам. Она стояла посреди маленькой белой беседки. Она едва могла разглядеть Поместье вдалеке, даже с его огнями. Слева от нее был небольшой пруд, ярко раскрашенные кои ловили лунный свет, когда они плыли по мелководью. Она вышла из маленького строения, чтобы поближе рассмотреть рыбу. Еще больше зеленой травы и топиариев справа от нее и глициний, свисающих с крыши и решетки беседки. Ее туфли утонули в траве, и она поежилась. Здесь, рядом с водой и на открытом воздухе, было особенно холодно. Все еще держа палочку в руке, она околдовала себя согревающим заклинанием и стала ждать. Менее чем через минуту в воздухе раздался громкий треск, и Гермиона направила палочку на грудь Драко. Она с облегчением опустила руку и убрала ее обратно в кобуру. Ей хотелось подойти к нему, но вместо этого она вопросительно посмотрела на него. — Здесь мы в безопасности, Грейнджер. Я сам разместил обереги. Но мы не можем оставаться здесь слишком долго. Люди начнут замечать наше отсутствие. Гермиона мгновенно смягчилась при звуке его голоса. Несмотря на это, гнев взял верх над ней. — Ты тупой мерзавец, ты знал это? Еще десять секунд на этом танцполе, и твой драгоценный секрет был бы раскрыт. Что на тебя нашло? — Черт, — сказал он, начиная расхаживать по беседке. — Ты была права, что ушла. Я был готов все испортить. Ты не видишь, как другие люди смотрят на тебя, как эти волшебники отслеживают каждое твое движение. Комната была полна ими. Молодой, старый, женатый, холостой. Ты моя, Грейнджер. И на один маленький, безумно глупый момент я был готов рискнуть всем, чтобы они знали об этом, — сказал он, наконец двигаясь к ней. — Когда это закончится? — спросила она, скользя руками по его груди и встречаясь с ним взглядом. Его руки обвили ее талию, и он притянул ее ближе. — Хотел бы я сказать, но у меня нет ответа, — сказал он. — Я скучал по тебе, Гермиона. Ее сердце растаяло, как всегда, когда он называл ее по имени. — Я тоже скучала по тебе, Драко, —ответила она. Он обхватил ее лицо ладонями и наклонил голову, чтобы нежно поцеловать. Наконец она запустила пальцы в его волосы и сильнее притянула его к себе, проводя языком по его нижней губе, требуя входа. Он подчинился ей, прижимая ее тело к своему, пальцы чесались, чтобы распутать всю тяжелую работу, которую она проделала со своими волосами. Один локон соскользнул, за ним последовали еще два. Гермиона сбросила туфли. Они застряли в траве, и она позволила ему поднять ее с земли. На короткое мгновение он задержал ее в воздухе. Их рты соприкасаются. Нужда и желание, борьба за внимание, шепот, язык тела, жесты, которые так и кричат — я люблю тебя! — невысказанными словами. Он опустил ее обратно на землю, ноги хлюпали по влажной от росы траве. Гермионе было все равно. Он прижал ее голову к своему быстро бьющемуся сердцу. — Потанцуй со мной, — сказал Драко. Игнорируя тот факт, что музыки не было, Гермиона согласилась. — Хорошо, — промурлыкала она, все еще прижимаясь лицом к его груди. — Следуй за мной, — прошептал он, кружа ее в своих объятиях, один, два раза, прежде чем принять позу для вальса. Он повел ее вокруг пруда в танце, гораздо более изящном, чем тот, который они разделили там. Это было интимное и любящее воспоминание, которое, она знала, она будет лелеять вечно. — Я никак не могу понять, как мне так повезло, — сказал он, пригибая ее спину в низком углублении, и обводя ее слева направо, и снова прижимая к своей груди. Его глаза притягивали ее. — Я нашел женщину, более сильную, чем кто-либо из моих знакомых. Ты хранишь мои секреты и делаешь их своими, — простонал он. —Грейнджер, я не заслуживаю тебя, но я проведу вечность, пытаясь это сделать. Гермиона вздохнула. Ее сердце было переполнено тёплыми чувствами. — Мы всего лишь дети. Как мы можем быть так влюблены? И мы боремся, несмотря ни на что. Как ты думаешь, мы сможем это сделать? — Я не уверен, Грейнджер. Я еще не осознал эту часть плана. — Может быть, если ты расскажешь мне, с какими еще препятствиями мы столкнемся, я смогу помочь тебе в разработке плана, — сказала Гермиона. Она знала, что он не скажет ей — она уже пыталась раньше. Но она все равно продолжала бы пытаться. Он проигнорировал ее, как она и предполагала. — Просто продолжай танцевать со мной в темноте, Грейнджер. У нас мало времени. — Драко, пожалуйста. Я хочу видеть свое будущее в твоих глазах, —прошептала она, нуждаясь в том, чтобы он знал, как сильно она хотела помочь. Они должны быть в этом вместе. Гермиона определенно не была девицей в беде. Он что-то тихо промурлыкал, блаженно игнорируя ее крошечный протест. — Как я могу сосредоточиться на будущем, когда ты у меня в объятиях. Не говоря уже о том, что ты ходишь босиком по траве, — усмехнулся он. — О, я, должно быть, в полном беспорядке! — Гермиона поняла. Она была слишком увлечена им, чтобы что-то замечать в себе. — Дорогая, сегодня ты выглядишь идеально, — заверил он ее. Она приподнялась на цыпочки и запечатлела медленный, сладкий, любящий поцелуй на его губах. Он улыбнулся ей в губы. — Ты идеальна в моих глазах, Грейнджер, но я испортилтвои волосы раньше. Извини, мне нужно идти, но тебе следует уделить минутку, найти свои туфли. Если я не смогу увидеться с тобой до твоего отъезда, увидимся в школе, — он поцеловал ее в щеку и исчез, прежде чем она успела сказать еще хоть слово. Гермиона вынула палочку из кобуры и наколдовала зеркало. — Люмос, — сказала она, осматривая повреждения. Ее волосы были не так плохи, как она думала. Подправив кое-где, она вставила несколько шпилек на место. Никто бы не заметил разницы. Она поплелась обратно на другую сторону пруда, где ее туфли все еще торчали из травы. Она вытащила их из земли и села на ступеньки беседки. Она наложила высыхающие чары на ноги, юбку и туфли, прежде чем надеть их обратно. Гермиона отряхнула руки о платье и аппарировала, вернувшись на балкон и напугав нескольких гостей. — Простите, — извинилась она. — Я заблудилась, возвращаясь из туалета. Это место такое огромное, — она пожала плечами, оставляя их позади, чтобы найти своих друзей до того, как часы пробьют полночь. Наконец-то, наконец-то, все гости ушли. Было два часа ночи, и Драко только что освободился от тяжелой черной мантии, которую ему пришлось носить весь вечер. Он с нетерпением ждал долгого горячего душа и своей мягкой постели, где он мог бы свободно мечтать о Гермионе, ее волосах, запутавшихся вокруг его пальцев, в то время как его глаза впитывали каждую деталь того, как она выглядела той ночью. Но этому не суждено было случиться. Его мать стучала в его дверь. Он вздохнул. — Входи, — позвал он, усаживаясь в свое любимое кресло у окна. Он свободно перекинул ногу через колено —воплощение беззаботности. Нарцисса вошла в его комнату, шлейф ее платья тянулся за ней. Она прислонилась к столбику его кровати. — Тебе было весело сегодня вечером, дорогой? — Я думаю, что это может быть лучшая вечеринка, мама. Молодец. — Хммм, — промурлыкала она, довольная. — Кто-нибудь из юных леди привлек твое внимание сегодня вечером? Мисс Паркинсон, кажется, влюблена в другого молодого джентльмена, и это позор. Но младшая из сестер Гринграсс — она прекрасно выглядела этим вечером, не так ли? Она не была бы моим первым вариантом, — промурлыкала Нарцисса. — Но она определенно казалась увлеченной тобой. Астория, не так ли? — Астория — зануда, с которой может соперничать только ее старшая сестра. Слава Мерлину, она слишком занята Блейзом, чтобы заметить меня. Нет, спасибо тебе, мама. Я верю, что смогу сама найти себе пару. — Так вот почему ты исчез почти на час этим вечером? — ее глаза сузились. Черт, он должен был догадаться, что это ловушка. — Мне просто нужно было подышать свежим воздухом. Я прогулялся по саду. Ты же знаешь, я не люблю всей этой суеты, — гладко солгал он. — Любопытно. Твое отсутствие очень удачно совпало с отсутствием мисс Грейнджер. Может быть, это всего лишь совпадение? — Нарцисса не сдавалась. Она раскусила его, и это не произвело на нее впечатления. — Мы столкнулись друг с другом, — еще одна гладкая ложь. — У нас был короткий разговор о смене ночных патрулей префектов. С меня хватит работы по выходным, — он намеренно сохранял нейтральную позу, но Нарцисса была проницательной и умной, никогда не пропускала ни одного удара. Она была слишком опытна в проведении небольших наблюдений, особенно в последние несколько лет. — Я думаю, что она прекрасно выглядела этим вечером. Она действительно превратилась в самую красивую женщину. Фантастический вкус и в украшениях тоже. Ты случайно не заметил ее серьги? Они так сильно напоминали мне бабушкины. Я знаю, что технически они теперь принадлежат тебе, моя дорогая, но ты не будешь возражать, если я достану их из хранилища, почищу и надену ненадолго? — ее тон был сладким, как мед. — Мама... — Я чувствую некоторую ностальгию, — от меда ко льду, Нарцисса искусно вела игру. Драко поднялся на ноги, готовый защищаться. Нарцисса подняла правую руку ладонью к сыну, эффективно останавливая его от разговора. — Я согласна. Физически, интеллектуально, социально — эта девушка Грейнджер была бы тебе хорошей парой. Я вижу, что она делает тебя счастливым, как бы ты ни пытался скрыть. Весь вечер ты испепелял взглядом любого мужчину, который случайно проходил мимо нее, не говоря уже о том, чтобы заговорить с ней. Ты влюблен в нее, не так ли? Драко ничего не ответил. Все его тщательно продуманные планы были разрушены его импульсивно наблюдательной матерью, которую ему никогда не следовало недооценивать. Он слишком сильно рассчитывал на то, что она отвлечется этим вечером, и переоценил свои собственные навыки. Он продолжал молчать, зная, что она еще далеко не закончила. Она села на край его кровати и похлопала по месту рядом с собой. Драко подчинился ей. Нарцисса с любовью положила руку на колено сына. — Я вижу, что она делает тебя счастливым. Все твое поведение изменилось с того момента, как ты увидел, как она приехала. Любовь моя, я хочу, чтобы ты был счастлив. Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, чем видеть, как ты оживаешь, процветаешь и наслаждаешься своей жизнью. Гермиона Грейнджер могла бы вытащить наше имя из грязи, в которой оно все еще находится, несмотря на все сегодняшние проявления. — Есть одно "но", я знаю, что оно есть. — Да, есть. Я не единственная, кто это заметил. Твой дядя был здесь сегодня вечером, Драко. С уходом Темного Лорда и Беллатрисы его единственная оставшаяся верность — твоему отцу. Ты знаешь так же хорошо, как и я, что для тебя невозможно жениться на той, кто не чиста по крови. Твой отец пойдет на все, чтобы предотвратить твое братание с магглорожденными. Ты должен, — прошипела она последнее слово, —покончить с тем, что у тебя с ней есть. — Я не буду, — вскипел Драко, вставая и прокладывая дорожку по ковреу. — Она — это все. Я не откажусь от нее. — Тогда ты увидишь, как она умрет. Если не непосредственно от руки твоего отца, то, следовательно, от руки твоего дяди. И, если по какой-то причине они потерпят неудачу, потому что она исключительная ведьма, окруженная исключительными волшебниками, включая тебя, мой дорогой, тогда обязательно произойдут ужасные вещи. Проклятия старше этого дома действуют, чтобы предотвратить союз с кем-то, кого наши предки считали нежелательными. Тебе следовало бы знать лучше, Драко. Покончи с этим или смотри, как она умрет. Выбор за тобой. Нарцисса встала, одернула юбку и вышла из его комнаты так же грациозно, как и вошла. Как только дверь за ней закрылась, Драко махнул рукой в сторону туалетного столика. Стеклянные бутылки разлетелись вдребезги, а ящики с грохотом упали на пол. Его следующей жертвой стала его кровать, он разорвал матрас — и его роскошные повязки в клочья. Он с грохотом обрушил на нее четыре столба. Грудь тяжело вздымалась, он еще не закончил. Он ворвался в свой шкаф и снял каждую вещь с каждой полки, разрезал халат за халатом, разрывая все, что мог, на куски голыми руками. Он кричал в своих четырех стенах, пока его голос не стал хриплым. Конечно, он всегда это знал. Что любые отношения с Гермионой закончатся катастрофой, что она никогда не сможет быть по-настоящему его. Он знал, что это за собой повлечет, какой финал у этой истории, и все же он все равно позволил этому случиться. Он увлекся ощущением ее объятий. Он любил ее и не мог остановиться. Он не мог. Это было невозможно. В конце концов Драко остался стоять там. Его глаза остекленели при виде разрушений, которые он учинил в своей комнате — с помощью магии и вручную. Он видел это и считал, что это ничто по сравнению с опустошением его сердца.