***
— Люцифер, объясни, что тут вообще происходит. Мои друзья сгорают от интереса, сначала папаша приводит в Ад самого настоящего ангела, а после заявляет, что это моя собственность. — Ничего особенного, просто мой отец притащил ангела из Рая. — Неужели этого никто не заметил? Нам это боком выйдет. Зачем ему девчонка? — Шепфа её отдал нам… нет, мне на растерзание, так что, всё отлично, очень даже. Довольно улыбаюсь своим мыслям, в ответ на немой вопрос друзей лишь пожимаю плечами. Вижу ярость в глазах Ости, неужели она ревнует? Действительно странно, что мой «горячо любимый» родственник решил отдать нам ангела, да ещё и дочь серафима. Начинается медленная музыка, как раз для вальса, и многие мужчины приглашают своих дам на танец. Сатана с Уокер в самом центре, что удивительно, ведь отец не танцевал много веков, с тех пор как моей матушки не стало. Может, мне тоже стоит. Но только ради одного… — Ости, не желаешь? Подаю руку своей спутнице, она стоит в шоке пару мгновений, а после расплывается в улыбке и принимает мою руку. Выходим к остальным парам и начинаем танец, мы и правда смотримся идеально, хотел бы увидеть нашу пару со стороны. Да, я давно не практиковался, но тело всё равно помнит, и движения получаются на автомате. Шаг, поворот, ещё шаг и смена партнёров. Со стороны танец всегда выглядел завораживающим. Красивые дамы в платьях, красиво подчеркивающих фигуру, и мужчины в элегантных костюмах сливались в красивом танце. Невольно взгляд цеплялся за белоснежные крылья и платье Уокер, она как будто находится в привычной среде, если не присматриваться, даже не поймёшь, что это просто запуганная и загнанная в угол пташка. Наконец-то мне перепадает шанс потанцевать и с ней. Не боится поднять на меня взгляд и показать все презрение, что есть в этой чистой душе. Она не приняла факт нахождения здесь, не планирует гнить в Аду. У маленькой Уокер уже созревает какой-то план, и мне это не особо нравится. — Детка, я не знаю, что ты замышляешь, но поверь, я выбью из твоей головушки всю дурь, ты будешь молить Шепфу забрать тебя обратно, но он не услышит, ведь ты уже давно в лапах самого настоящего зверя. Хмурится и злится, но не боится, полна уверенности, что её план сработает. Хитрая улыбка появляется на пухлых розовых губах и искорки озорства в глазах, словно у ребёнка, что частично и является правдой. Тут она резко наступает на мою ногу так сильно, что ломает палец каблуком, и улыбается во все свои тридцать два белоснежных зуба. Через секунду её лицо меняется на страдальческое и запуганное, подбегает к Сатане, прячется под его крылом и начинает плакаться о том, что я её обижаю. — Ах ты ж, сучка. Шепчу сам себе. Боль не такая сильная, но вот поведение этой дрянной девки мне не нравится, идеальная актриса. Ну что же, я готов принять твою игру, но играть будем по моим правилам, не сомневайся, милая. Не знаю, распознал ли отец её обман, но сейчас меня больше интересует нога, которая продолжает ныть. Медленно бреду к нашему столику с диваном и стараюсь не выдавать немного хромую походку, друзья не должны знать, что этот милый ангелочек чуть всю ногу мне не отдавил. – Она тебя уделала, Люц. Моим друзьям смешно от этой ситуации. Мне тоже сначала было, а сейчас начинает не нравиться то, как ведёт себя эта выскочка, надо поставить её на место. Она не ангел, по крайней мере намерения Уокер не так чисты, а если брать в расчёт то, что её мамаша та ещё сука, то напрашивается вывод: её дочь не лучше, а может и намного хуже, думаю. Но Вики всё ещё слишком молода, что даёт мне преимущество. Пытается казаться сильной, но я вижу ложь, чувствую её страх и желание вернуться домой, в Рай. Сейчас под крылом Сатаны прячется маленький, запуганный ребёнок, который не знает кому верить, а кому — нет.***
Ладно. Я тут не за этим. Друзья и глифт больше ждать не будут, я хотел напиться и расслабиться, а не весь вечер думать о Вики. Первый бокал. Завязывается разговор о школе. Оказывается, что я ещё много не знал о своих друзьях, а точнее о их выходках. Второй бокал. Начинаем играть в вагат. Игра начиналась спокойно, но чем дальше, тем сильнее всех охватывал азарт, и в Аду становилось жарче. Третий бокал. Расслабляемся и берём карты, играем на желания. Мы как истинные демоны загадывали самые пошлые, тяжёлые и к тому же весёлые задания. Четвертый бокал. Начинаю проявлять явное желание к Ости. Периодически провожу рукой по её бедру. Не то чтобы она мне интересна как партнёр, но хороший секс мне сегодня явно не помешает. Пятый бокал. Демоница проводит своими пальчиками по моему члену через брюки и заставляет напрячься. Это чертовка знает, чего я хочу, и как всегда готова помочь. Шестой бокал залпом и быстро удаляюсь из зала под руку с демоницей, мысленно прощаясь со своими друзьями. Такого количества алкоголя хватило, чтобы знатно опьянеть, но соображать ещё могу. Хотя сейчас все мои мысли забиты телом Ости. Мне нужно выпустить пар и гнев, всё из-за этой чёртовой Уокер.***
Даже не заметил, как оказался в комнате девушки, но это и не важно. Слышу щелчок замка, медленно, словно хищник, подхожу к дьяволице, слегка надавливаю на плечи, показывая, чего именно я хочу. Она знает все мои желания и слабые места, от этого мне и нравится. Не приходится что-то объяснять, только наслаждаться. Ости быстро справляется с ремнём, а после с ширинкой, немалый опыт в этом давал о себе знать. Не медлит, ведь знает, что я не намерен терпеть, я из тех, кто любит приступать сразу к делу без всяких нежностей. Одной рукой обхватывает член и ведёт сверху вниз, слизывает своим язычком каплю смазки и я не сдерживаюсь. Опускаю руку на голову девушки и сжимаю волосы на затылке, надавливаю и толкаюсь дальше в горло, пока её язык и руки продолжают приносить мне удовольствие. Мне нравится наблюдать за процессом, это ещё больше возбуждает. Но на мгновение в голове проносится образ ангелочка. Стоит признать, что выглядит она очень даже, но какого черта я сейчас о ней думаю, когда мне отсасывает не менее привлекательная девушка? Почему-то представляю эту дрянную девчонку на месте Ости. Злюсь ещё больше, сильнее трахаю рот дьяволицы, закрываю глаза и прижимаюсь лбом к холодной стене в попытке успокоиться и стереть образ Виктории из своей головы. Ещё немного и я кончу, отдаюсь полностью ощущениям, позволяю себе хрипло зарычать, словно зверь, от удовольствия. Но именно в тот момент, когда горло Ости заполнялось моей спермой, я снова вспомнил об Уокер, она снова заменяет дьяволицу, которая всё ещё сидит на коленях передо мной, вновь становится до безумия приятно, что я смогу отыметь и её. Нужно будет разобраться с тем, что теперь это отродье забивает мои мысли. Интересно, где она сейчас? Чёрт, снова я думаю о ней. Забудь, Люцифер, она никто, лишь твоя временная игрушка, пусть и необычная.***
Прощаюсь с Ости и удалюсь в свои покои. Демоница привыкла, что я ухожу, как только получу своё, поэтому проблем с ней нет, это радует. По дороге ещё долго размышляю о том, зачем же Шепфа сослал ангелочка в Ад, тем более дочь серафима. Неужели она что-то натворила? Вполне может быть, ведь характер у Уокер совсем не сахар, но ведь она всего лишь невинное дитя. И вообще мне непонятно её поведение: то до дрожи в коленях боится демонов, а после грубит мне и ныряет под крыло Сатаны в поисках спасения. И почему мой отец ей так свято верит и верит ли? У ангелочка явно не добрые намерения. Может Шепфа специально привёл её к нам, чтобы девочка втерлась в доверие и творила свои тёмные делишки? Не поверю… но что тогда? Не похожа она на обиженную жизнью девушку или просто старается это не показывать. Ведь, по сути, её мамаша и Создатель бросили маленького ребёнка в логово зверя. Ладно Шепфа, он всегда был безжалостен и холоден, но ведь мать никогда не бросит своё дитя. Неужели это должно меня волновать?***
Открываю дверь в свою комнату и чувствую, что-то не то, чужая энергия. Виктория Уокер Что она тут забыла? Снова меня наполняет гнев, глаза горят огнём, а руки чешутся придушить этого ангелочка, обхватить её тонкую шею и душить, смотря в небесно-голубые глаза, пока они не закроются навсегда. Быстро нахожу её возле окна на кухне. Но… она плачет, нет… ревёт навзрыд, даже не пытаясь вытирать слезы. Глаза красные из-за слёз, губы дрожат, а голос срывается, по всей кухне раздаются всхлипы и рваные вздохи. Как только девочка меня замечает, то сразу же отворачивается и пытается быстро смахнуть слезы, как будто ничего и не было, но это не имеет смысла. Плечи все ещё подрагивают, а всхлипы вырываются из груди. Я очень давно не видел плачущих девушек. Дьяволицы слишком бесчувственные, а ангелочки — гордые и никто никогда не давал волю слезам, для нашего мира это было очень редким явлением, мы не были людьми, которые рыдали над какой-то ерундой. Она сидит на подоконнике, беззащитная и разбитая, а я не знаю, что делать, кажется, что в такие моменты нужно успокоить, как поступают все, но не думаю, что она меня подпустит к себе, да и я не знаю как это делать, ведь я Дьявол. Это не в моём стиле. Да и желанием я не горю терпеть эти сопли. — Что ты тут забыла? Говорю тихо и спокойно, нет сил портить настроение себе ещё больше, а ещё не хочется пугать девочку, ведь мне не нужна заика. — Са… Сатана сказал, что… что… Ей сложно говорить из-за слез и всхлипов, а на её лице уже давно непонятные разводы из косметики, слёз и соплей. Смотрю на это, и мне становится тошно, а, возможно, глифт даёт о себе знать. – Можешь не продолжать. Сейчас беседовать она нормально не может, но я уже уловил мысль о том, что отец приказал ангелочку жить в моих покоях, я не очень рад этой затее, но с отцом спорить не собираюсь. — Приведи себя в порядок, не будь настолько жалкой. Где твои зубки, которые ты показывала в начале? Или всё же боишься меня? Поднимает на меня взгляд полный ненависти и сильно бьёт по щеке, голова непроизвольно поворачивается, а я немного отшатываюсь. — Ах ты ж сука. Ну всё… Сейчас ангелок познает, что такое настоящий Ад. Хватаю эту тварь за горло и сжимаю пальцы настолько сильно, что девочка и вдохнуть не может. Если она выживет, то синяк ей обеспечен. Смотрю в её глаза, а она в мои. Виктория видит гнев и силу, а я — боль… ни страх, ни ужас или презрение ко мне, а лишь невыносимую боль, не физическую… душевную. Девочка не знает за какие грехи оказалась здесь, не знает, почему её предали родные, почему с ней так поступила любимая мать. Отпускаю Уокер, она падает на колени и жадно глотает воздух, всё ещё захлёбываясь слезами. Разворачиваюсь на пятках и следую в спальню, оставляя её одиночестве. Мне явно нужен отдых.