Линия Байрона
Капля за каплей, Лондон утопает в пучине серого дождя. Редкий звук за звуком, за ними кроется страх, страх не порок, страх — необходимость. Темно. От фонаря к фонарю, от одного островка света к другому. Свет — спасение для души, скованной страхом, но смерть для тела, если удача подведёт, если заметят. И снова в тень, с головой во мрак. Тихие быстрые шаги в давно промокшей обуви. Тут и заболеть недолго, хотя, куда уж больше, скорее сразу просто в гроб. Хотя и на тот денег не хватит. Бренное тело будет средь тысячи таких же трупов, гнить в какой-то канаве, дополняя и без того смрадный запах города, смываемый лишь дождём. Эти мысли, подгоняют, заставляют держаться за бессмысленную жизнь. Кашель застревает в горле. Лишний звук — одна ошибка, может стоить той жизни, за которую он так рьяно боролся. За возможную нормальную жизнь. Закончит университет и возможно, сможет найти хоть какую работу, чтобы не обворовывать и без того нищих людей. Поворот, поворот, и ещё один, студент следуя заученной месяцами дорогой, замирает. Нужного прохода просто нет. Разрушен, завален камнями соседнего дома. Объяснение одно — взрыв. Вариантов случившегося чуть больше: рванул ли газ, который только недавно начали использовать богачи, подстроенное ли покушение… Байрону сейчас не до того. Пытаясь найти обходной путь он видит проход во дворы. Он срывается на бег, тьма не укроет его на тускло освещённой малой площади. Казалось, он почти достиг цели, но тут студента поднимают в воздух как котёнка, за ворот старого плаща. Страх сковывает. Байрон видит мужчин: " Точнее оборотней, если судить по тому, что они выше обычных людей, массивнее, на лице ухмылка с еле выступающими в данной форме клыками» — добавил внутренний голос отчего стало ещё хуже. Их было пятеро, хотя в таком положении хорошо видно было только троих. Зато тот закоулок, из которого они вероятно вышли — было видно прекрасно. — Вампир значит? — скорее утверждал, чем спрашивал, самый высокий из всех, скорее всего вожак, усмехнувшись. — Нет, нет, нет, — в исступлении шептал Байрон, а потом что есть силы закричал, — Помогите! Пожалуйста! Кто-нибудь! Я не вампир! Я обычный студент! — Да кто тебе поверит то, театрал, — рассмеялся вожак, смотря на которого Байрон просто сдался и замолк. Что ж, он прав, никто никогда ему не верил. — Ты что читать разучился? Вампирам вход запрещен! — громко прорычал рыжий оборотень, скорее всего-правая лапа главного. Он был зол, лицо его, будто ощетинилось, а во взгляде бушевал огонь. «Кажется, пора начинать молиться», — ехидно сказал внутренний голос. Но Байрон не стал. Слишком уж поздно грехи отмаливать, дорога ему в самое пекло. — Уэй! Парни! Че к ребенку пристали?! Совсем уже ослепли шавки бешеные?! Ну забрел не на ту улицу, ну бывает! — пошатываясь чуть не падая говорил мужчина, он был похож на пьяного оборванца, хоть одежда была не из дешевых. Он махал бутылкой словно приветствуя оборотней, при этом пытаясь не упасть, пуская время от времени дым от сигары. Оборотни развернулись словно с удивлением. — Батя, отдохните! — гаркнул один, — Валите отсюда. — Зачем вам этот малец? Отдайте его мне! Вместе пить веселее, вы ж на него поглядите, сейчас сам душу Богу отдаст, а еще и вы приелись, — мужичок почти в плотную подошел к студенту и оборотням. — Пусть знает своё место! Вампирам здесь не место! — и толкнул его, мужчина от толчка отошел на пару шагов назад и упал «Не, так дело не пойдет», — подумал старый пьяный охотник Охотник привстал и выпил от бутылки то, что осталось на дне. — Парни! — гаркнул он, — А я вам мальчика все равно не отдам! — вставая говорил он. — Вам что жалко что ли? Да вы поглядите живой же человек! Оборотни поглядели на студента, бледного, худого, весь в пыли, в грязи, мокрый до нитки. — А ну-ка давай его… — оборотень взял его за шиворот и потащил в бар — Тащи сюда чесночный суп! Да побольше чеснока! У нас тут больной студент! — гаркнул оборотень повару, — Да побыстрее! Охотника посадили рядом с студентом. Оборотень достал фляжку со странной жидкостью и налил целый стакан, после чего передвинул ее к студенту. — Пей, весь, до дна. Паренек подозрительно посмотрел в содержимое стакана, пытаясь почувствовать запах. Но запаха не было. Студент щенячьим взглядом посмотрел на оборотня, но тот был непреклонен, и тому пришлось выпить, на удивление обычная вода. — А вот и суп! — несла крупного телосложения официантка и поставила огромную тарелку супа напротив парня. Этой порции хватит человек на 5, считая что половину от супа это чеснок. Суп у студента вызывал больше доверия. Он взял ложку и хлебая, начал уплетать. Оборотни не ожидали такого развития событий. После того как суп каким то чудом уместился в студента. Оборотни извинились и заплатили за суп и дали ему на руку пятак. Что сказать, студент был счастлив. Жив, да ещё и накормили, да так, что вампиры, которым он вряд ли когда-нибудь понадобиться, одни ведь кости да кожа, будут за милю его обходить. Он огляделся, чуть успокоившись, начал осматривать странного человека… Пьяный без башенный шкаф, как Байрон охарактеризовал его, не в обиду конечно, всё-таки спас, засмеялся. — Ты видел их выпученные глаза? Ага, глупые морды. Только из-под маминого бока вылезли, еле молоко на носах обсохло, а уже без разбора на всех кидаются, — он рухнул на противоположный стул. — Рома мне ещё! — крикнул он, стукнув об стол ладонью. Удивительно, но на просьбу почти в стельку пьяного сразу откликнулся бармен, и начал суетиться в поисках чистого стакана, а после к ним вновь подошла официантка, немного нелепо, но аккуратно поставив поднос на стол. — Благодарю, — довольно мурлыкнув, сказал странный собеседник, и плеснул себе в стакан алкоголя. «Это явно не просто пьяница с обострённым чувством справедливости», — отметил про себя студент, и, немного помедлив, собравшись с силами, спросил. — А как вы узнали, что я не вампир? Или поверили… — Байрона резко перебили. — Да настоящие вампиры из пещер своих в таком тряпье ни за какие шиши не выйдут. Хоть осиновым колом угрожай, хоть водичкой поливай. Я пробовал. Даже самые бедные, и те три дня на улице не будут появляться, руками бельё стирать, да камнем выглаживать, голодать, но зато, жертва будет видеть его чистым и красивым. О большем и мечтать нельзя, — собеседник невольно фыркнул. — Так много вы их видели? — скептически проговорил студент. — Ты меня, малец, не упрекай, а то полетишь отсюда, мама горевать не станет, лица твоего не узнает, — Байрон лишь кивнул и промолчал. — Я их сотнями видел, пф, нашёл редкость. Это тебе не друиды, которых выслеживаешь по две недели в лесу. — Никогда о них не слышал, — задумчиво и как-то недоверчиво сказал тощий студент. — Ну, так это тебе не феи, о которых легенд не наберёшься, живут себе в лесу, не тужат. Детишки, птишки и домишки, и главное, характер спокойный, как у удава, на приключения не тянет, зануды все отборные, чего им высовываться-то? — он глотнул рома, и, задумавшись, продолжил. — Хотя, был один здоровской парень. Травы знал как свои все пять, а как с луком обращался… В скорости мог посоревноваться с мушкетом-то. Но жил не долго. Жаль мальца, — вытянул ноги и положил руки за голову. — Вот уж не думал, что буду на пенсию с такими фанфарами уходить. Как ты оказался тут, студентишка? — Мой проход был завален, сэр? — Джаред. Завален? — Думаю взрыв, огонь уже стихал из-за ливня. — А вот это уже интересно… — Сейчас дойдешь до дома без проблем, малой? — спросил охотник «Это ещё у кого должны быть проблемы с дорогой. Я то не пил столько, — фыркнул студент про себя.» — Думаю, смогу, мне немного осталось. Минуты три от силы. — Слушай, ты же типо должен мне! — весело ухмельнулся мужчина Байрона передёрнуло, как будто водой обливши. — Да? — неуверенно ответил студент скрючившись. Да уж, на альтруизм надеяться не приходилось ни разу в жизни, и надежда, что в этот раз обойдётся — разрушилась в прах. — Но у меня ни денег и ничего ценного, — юноша с болью вспомнил про разорванный по швам старый плащ. — А давай ты у меня переночуешь? Вдруг с мной что случиться? Я тут недалеко живу, — он показал на выход из бара. — А на кого учишься? — Я гемо… Врач. То есть. Врач, — Байрон хочет осмотреться в поисках путей отхода, потому что фраза звучит уж очень двояко, но цепкий взгляд Джареда мешает это сделать. — Идем, не ссыкуй, малой! — он обнял его за плечо, на удивление хватко, оставив пару монет на столе, потащил пацана за собой «Из огня да в полымя», — укорил себя студент за то, что не свалил раньше далеко и подальше. — Я иду, иду, — студент еле успел схватить свою сумку около своего стула, как его тут же вытянули из бара. «И что дальше?» — Нам туда! — тыкнул он пальцем в элитный район «Это шутка или да?», — обречённо подумал Байрон. Вообще, Лондон удивительное место, где соседствуют бедные и роскошные районы, но ни богатые, ни бедняки не рады такому соседству, и предпочитают не замечать друг друга. Он притащил его к приличному дому, с множеством квартир, войдя в дом. Их встретил консьерж, тот встал, приветствуя их. — Джаред, вы снова поздно, видимо ночь у вас пройдет на ура? — спросил он. — В общем как и всегда, спас человека от пятерых оборотней! Шо за народ пошел? Куда катиться мир? А? , — Джаред потащил студента на 9 этаж по лестницам. Все площадки были чистыми и убранными, здесь явно нет бедных. Они остановились на одной площадки — Нам туда, — и Джаред указал на коридор с кучей дверей, которые шли по обе стороны. Они прошли 10 дверей, освещая путь спичками. В итоге они остановились у тяжёлой массивной двери с двуми замками. Казалось, что эту дверь ничего не пробьет. Джаред достал большу связку ключей и начал рыться — Это от подвала, это от библиотеки… Не то, не это… Это от тайной двери… И это не это… Это от кабинета… Вот, — он начал открывать замки. Открыв две двери они вошли в прихожую которая расходилась на четыре комнаты, в одной из комнат горел свет. — Доми, мы дома! — не очень громко сказал он, но на этот раз его голос не звучал так грубо, за дверью раздалось какое-то шебуршание и дверь открыла маленькая девочка, лет 8-10. Она была похожа на ангелочка, наивный детский взгляд таился в голубых глазах, ее светлые, почти белые, волосы были распущены и почти касались пола. Она стояла держась рукой за дверную ручку и словно бы пряталась за дверь. — А кто это? — с удивлением спросила она.Линия Байрона
Байрон осматривался из стороны в сторону. Слишком всё ново и чисто для него, пусть он и учился не в самом худшем учебном заведении. Но к таким зданием его и за 10 метров не допускали, но это не значит, что ему не нравится обстановка.Можно сказать мило, если не учитывать тот факт, что его куда-то тащат. А фраза сидящего внизу человека? Такого странного, с красной шапкой, сидит на стуле, перелистывая какой-то журнал, иногда вычитывая что-то сквозь огромные круглые очки. Что значит «ночь пройдёт на ура»? А ни маньяк ли этот Джаред часом? — Нам туда, — сказал довольно тихо именованный незнакомец, и зажёг спичку. «Богачи, а на нормальное освещение денег нет» — подумал студент. Казалось, темень такая, что потуши этот маленький огонёк, и никто тебя не найдёт. И это был бы прекрасный план побега, вот только жилистая рука крепко сжимала плечо. Удивительно, сколько силы в человеке лет пятидесяти, а сколько он выпил вообще неизвестно, но не смотря на это он шёл к своей цели довольно стремительно, твёрдым шагом. Зазвенела связка ключей, но слова отдавались эхом. «Библиотека? Библиотека это здорово.Тайная комната? Да тут все они тайные, в какую бы они не собирались бы зайти, всё были бы тайными. Дверь за дверью, и вот после какого-то оклика Джареда, дверь кто-то открывает. Байрон удивлённо поднял брови. «Ребёнок?» — А кто это? — спросила девочка, показывая пальцем на студента. — Я? — девочка ничего не ответила на такой короткий вопрос и просто вопросительно наклонила голову. Её вид как-то успокоил, Байрона, и он распрямился, даже немного расслабился. — Байрон. А ты Доми, верно? — студент выловил из воспоминаний что-то похожее на имя, и тут же озвучил свою догадку. — Да, — ответила девчушка и улыбнулась. Джаред куда-то отошёл, оставив их вдвоём, Байрон присел, и внимательно посмотрел в глаза девчушке. «Что-то с ней не так.» — Ты дочь Джареда, да? Доми посмотрела на охотника, а тот на нее. — Да, — ответил Джаред, — Доми, постели гостю постель. — Хорошо, — она вернулась в спальню и потащила в другую комнату одеяло, которое было размером с нее же. Она ничего не видела и переваливалась из стороны в сторону «Нет, так дело не пойдёт» — Байрон подошёл к Доми и взял у неё одеяло. Пока девочка беспомощно пыталась понять, куда исчезало одеяло, студент сказал: — Показывай куда нести, штурман. — Туда! — сказала девочка, указывая на одну из дверей, побежав вперёд. «И откуда у неё столько энергии в час ночи? " — Вот сюда, — она тянула Байрона за плащ в сторону дивана, который выглядел как черная дыра в комнате. — Вот подушка! — через секунду. Байрон почувствовал, как плащ расходится по швам, с ужасно-скрипучим звуком. На подавать виду не хотел. Он скинул одеяло на указанный диван, на который через миг была положена подушка. Студент так и остался стоять у дивана в нерешимости. Он снял с себя уже еле мокрый плащ, на котором зияла огромная дыра, а воротник держался буквально на двух-трёх стежках. «Ну ничего, старичок, погоди» — этот плащ послужит ему ещё долгое время, Байрон был уверен, и полез за иголкой в сумку. Средь склянок найти её было сложно, но вскоре у него получилось. — Будете чай? — спросила Доми у мужчин. — Никакого чая! Спать! — строго сказал Джаред, от чего даже Байрон решил оставить иголку с плащом. Он лишь запомнил то, какая была мягкая постель. Утром Байрон проснулся и первым, что он увидел, это собственные глаза, прям перед ним, смотрящие на него. Он дёрнулся от испуга и эти глаза исчезли. Он увидел Доми с карманным зеркальцем. — Что ты делаешь?! — спросил он как можно тише, в его смешалось злость удивление и боязнь разбудить Джареда. Доми виновато на посмотрела, она вжала свою голову в плечи и сказала: — Я думала, что папа Джаред привёл в дом вампира, и я решила проверить так ли это. Мне показалось, что ты странный вампир раз ты спишь ночью и не згораешь на солнце, прости. Байрон почесал свою, растрёпанную после сна, шевелюру и тяжело вздохнул, злиться на этого ребёнка не имело смысла. — Ничего страшного, — успокоил он её, ребёнок стал живее. Байрон осмотрелся и удивился вокруг него было много растений, словно маленький сад в квартире. В комнате ничего не было кроме дивана и горшков с растениями и пары поливалок. — Байрон, ты будешь блинчики? — спросила Доми поливая растения. — Ах, да, я починила твой плащ, он прихожей. Байрон посмотрел на плащ, который был виден с этой комнаты, и не совсем понял его ли это плащ. Его плащ был порван по швам, весь в пыли и в грязных разводах. А этот какой-то новый и ухоженный. — А он точно мой? — спросил Байрон, щурясь и вглядываясь в свой элемент гардероба, в надежде найти хоть что-то знакомое. Но зрение у него подпорчено чтением книг и разглядеть детали не представлялось возможным, так что он просто посмотрел вниз на девочку, та активно кивала головой. — Тогда у тебя просто золотые руки, — студент немного помедлил и продолжил. — Спасибо. — Идём, — с улыбкой сказала Доми, потянув его в сторону, вероятно, кухни, из которой шёл восхитительный запах. Чтобы не упасть, юноше пришлось передвигать ногами, переходя чуть ли не на лёгкий бег. Удивительно, но боли в ногах почти не было, вероятно, из-за удобного дивана. Тут его руку отпустили, и он, следуя импульсу, чуть не влетает в стол, вызывая смех у присутствующих. — Я смотрю сон пошёл тебе на пользу, ты теперь не похож на панду, почти настоящий вампирёныш, — сказал Джаред, сидящий во главе небольшого стола. — Если бы мне давали пенни за каждое сравнение меня с вампиром, я б не жил на чердаке, — всё ещё неуверенно говорил студент. — Ну не стой ты истуканом, присаживайся уже, — сказал мужчина без тени раздражения. Сейчас Джаред был не таким замызганым алкашом как вчера. А солидным членом интелегенции Лондона, как только может поменять ром человека? Доми начала носиться по кухне, она поставила на стол, оставшиеся с плиты, блины, которые были идеальны, как солнечный диск. Девочка начала ставить на стол разные начинки: сгущенка, мед, варенье, джем, творог, красная рыба, калбасы. От всего этого изобилия у Байрона глаза расходились и сходились. Студент не посмел притронуться к еде, пока Доми не села за стол и последовав примеру Джареда, не начала есть. Ему было очень неловко. Несколько вилок, нож, ложки, различные по размеру — всё явно предназначалось для разных блюд, а для каких именно, вот вопрос. Байрон старался следовать примеру Джареда, следя за ним краем глаза, но столовые приборы никак не хотели его слушаться. Его это не остановило, и к концу завтрака, у него получилось не ронять нож каждые пятнадцать секунд. Девочка вокруг начала суетиться на счёт чая, и вскоре на столе остались лишь аккуратные и небольшие чашки с согревающим напитком. Студент всё не мог понять, за что ему уделили столько внимания, и внимательно, вопросительным взглядом поглядывал на Джареда. А тот все время косился на буфет, где через стеклянные дверцы был виден графин с высокоградусным напитком. Доми это заметила, ее маленькие тоненькие светлые бровки тут же встретились на переносице, выражая детскую злость. Охотник услышав ее пыхтение, отпил чая, он ощущал себя, это было не чувство вины перед ребенком, не смущение, он отжил пол века, так что эти качества давно уже бросили его, наверное это была ответственность, то что он не должен терять до конца своих дней. Доми успокоилась и повернула лицо к Байрону. — Байрон, а каков ваш род деятельности? — добродушно сказала она, передавая блинчик с медом, кивая «руками ешь». — Я врач, — Байрон осёкся, и пытаясь сделать это неособо заметным, начал есть. — Будущий. Ещё полтора года, и смогу лечить всех. «Официально» — добавил про себя студент. — Правда? — Ага, травы всякие, смеси, настойки, всё на латыни. Ничего такого невероятного. Или тебе интересно? — Конечно интересно! — восхитилась Доми. — Ну, в последнее время больниц открывают всё больше, поэтому туда могут попасть многие. Мы изучаем болезни, свойства трав, химию, анатомию, грамматику, но больше всего практики, — про морг Байрон решил промолчать, — ходим по больницам, смотрим на работу старших, пытаемся сами диагностировать болезни, помогаем с простыми действиями. Лечить нам дают редко. Но это пока. — А ты много знаешь растений? — спросила Доми, Джаред улыбнулся смотря на ее любопытство, хоть он все это время читал газету — Только самые полезные и ядовитые, чтобы делать им противоядия. Да и яд в маленьких количествах может стать лучшим лекарством. — Идём! — Доми слезла с стула и потащила Байрона обратно в комнату с растениями и расспрашивала про все растения в комнате — Это Эхинацея. На ней создаются почти все известные мне лекарства, — начал Байрон. — Это Марьин корень или пион. Успокаивает, обезболивает, имеет свойства препятствовать воспалению, бактерицидд, — хотел было продолжить он, но его потянули к следующему растению. — Хей, полегче немного, я же сейчас упаду, — но, смотря на грустное лицо Доми, он немного улыбнулся. — Ничего, продолжим. Очень сложное название на латыни, а известное в народе забыл. Ядовитое растение от корня до цветка если попробовать его съесть, но в меру его используют на кораблях против цинги, — студент заметил непонимающий взгляд. — Это болезнь моряков, которым не хватает витамина С во время плавания. Раньше они приплывали домой без зубов и волос, а теперь у них есть лекарство, здорово, да? — Байрон погладил жёлтые лепестки. — Ими же обрабатывают ожоги, раны, чтобы не загноились. — Байрон, плавал на корабле в море? — Нет, ещё не успел. Даже не видел. Одна Темза, да и только. Никакой романтики, — грустно ответил студент. — Романтика? — не поняла смысл слова девочка. — Ну, как тебе объяснить. Романтика не в том смысле, как любовные терзания, скорее высокие чувства, что-то вроде единения с природой, счастья от чего-то казалось совершенно обычного для многих. Это сложно объяснить. Но если море такое, как его описывают, бескрайнее, недремлющее, поглощающее горизонт, то я бы очень хотел его увидеть. — Ооо… — может Доми и не поняла до конца, что такое романтика, но описание ей понравилось — А что это за цветок? — Хм, — Байрон посмотрел на цветок с нераспустившимися бутонами. — Это Адемин. Многолетнее растение, которое цветёт лишь раз в домашних условия, давая лишь одно семечко, чтобы вы могли посадить его заново, либо использовать в очень сложных случаях, вроде болезней сердца. Поэтому-то они такие редкие и такие нужные. Говорят, сам цветок очень красивый, но я никогда его не видел. По легенде, где-то в лесах, они цветут почти не переставая, оплетают своими листьями ствол так, что кора буквально сокрыта зеленью и оранжевыми цветами, наслаждаясь свободой. — Давным-давно у такой поляны проезжал один храбрый рыцарь, с важным известием для короля, но был предан своим же оруженосцем. После удара в спину, рыцарь прошёл пару шагов и рухнул на цветочный ковёр. Почувствовав родство с его свободной душой, Адемины даровали ему жизнь, и рыцарь, на радостях, захотел показать королю растение, что спасло его, в надежде, что его посадят по всей стране, для помощи больным людям. Привезённый цветок цвел в королевском саду долго, а его дети начали переходить от лекаря к лекарю. Но постепенно, без ветра и солнца сквозь кроны сосен, без того простора, что у них был, растения начали поникать, чахнуть, и в конце концов, на стебле остался лишь один бутон, который распускается только чтобы помочь достойному человеку, — студент перевёл дыхание, и сглотнул. — Да уж, давно я сказки не рассказывал, на самом деле, мне кажется, что тот рыцарь был близко к поселению фей, которые его заметили и помогли. А он, не зная об этом, подумал, что всё дело пусть и в лекарственных, но всё же в простых цветах, — Байрон посмотрел на Доми, по ее милому личику текли слезы, видимо ее сердце так тронул этот рассказ, что она расплакалась. — Эм, — у студента начиналась паника. Что делать в таких ситуациях вообще? Никакие дети от его историй ещё не рыдали. Да и не так часто Байрон вообще с детьми общался. — Вампирёныш! Что с ребёнком сделал? — от сурового голоса Джареда за спиной, студент вытянулся в струнку во весь свой немаленький рост. — Я н-не знаю. — Как это романтично… — проныла Доми, сквозь плач. — О боже, — прошептал Байрон. Что ж, наверное, быть вампиром не так уж и плохо, можно хотя бы вылететь в окно в таких ситуациях — Так скажешь, что ты ей сказал? — проговорил Джаред поднимая Доми на руки и затем на диван, что бы было удобнее вытирать слезы и сопли — Просто легенду Адемине, — ответил неуверенно студент. «Ага, и ещё о паре растений, из которых можно сделать яд, молодец, Байрон, ты лучший."-добавил едко внутренний голос. -Там кто-то умер? — Нет. Ну, не физическая точно. Как бы. Эм. Я про цветы. Философская тема, — понесло куда-то студента. — Да или нет. — Нет. — Обычно если кто-то умирает в рассказе, то Доми начинает плакать. Что на этот раз ее впечатлило? — Я не уверен, правда, я даже не знаю, что это могло быть… — количество вариантов увеличивалось по мере того, как он думал. — То, что цветам плохо в домашних условиях из-за свободолюбия которое заложили легенды в них? То, что благодарность досталась не тем? Предательство оруженосца? Я не понимаю, всё же вроде закончилось хорошо, все живы! — Цветочек умирает за наши грехиии… — Доми начала плакать еще больше. Первое, что хотелось сказать Байрону «Все умрут.», но он вовремя спохватился. — Доми, он не умирает. Он живёт в том семечке, что вновь посадили в землю, чтобы он вновь мог расцвести красивым соцветием, или продолжает жить вместе с человеком, которому это семечко помогло победить болезнь, чтобы они могли вместе ходить по миру. Адемин же любит свободу, да? А где свобода, как не в движении? — студент замолк с мыслью о том, что за чушь он несёт. Кажется Доми опять ничего не поняла, но она успокоилась. «Что ж, я б тоже ничего не понял» — подумал Байрон, и немного расслабился. — Ну раз все хорошо закончилось… — проговорил Джаред, — То нам пора на прогулку, сегодня на удивление солнечно. — Ага. А я наверное пойду… — Байрон начал искать глазами свой плащ, он всё так же висел в прихожей на стуле, а потом проверил наличие сумки у дивана. Всё к счастью на месте. — Байрон, а мы еще увидимся? — спросила Доми — Ну, не знаю. Как судьба рассудит, — ответил он, подходя к стулу вместе с сумкой, и одевая плащ. — Джаред, я не знаю кто ты. Не знаю, зачем ты всё это сделал. Но спасибо, — слова давались сложно, но подрагивающие губы всегда можно спрятать за воротом плаща. — Я священник, просто священник — ответил он, словно этим все сказано. — Скорее экзорцист, — фыркнул Байрон, проворачивая ключ до щелчка. Дверь открылась, и перед ним оказался всё тот же коридор, но теперь освящённый ясным дневным светом. — До встречи. Всего хорошего вам, — попрощался студент обернувшись, а после быстрым шагом пошагал к лестнице, а после и к выходу. В такие солнечные редкие дни, Байрону всегда по душе была больше прохладная погода, небо затянутое облаками, но в такие дни, никто не будет говорить, что он вампир. Никакой из этих кровопийц никогда не выйдет на свет. Впереди — неделя методического отпуска, а значит, пора спускаться в подполье. До зимы всего три месяца. Пережить её будет сложно. — Ну что, Доми? Пойдем искать твоих родителей… — грустно сказал Джаред смотря ей в глаза, беря ее за руку В этих трущобах из полиции никто не додумается искать подпольную больницу, слишком шкура дорога. На этих улицах слишком вязок запах дешевого рома и табака. Однако все тут люди и порой им нужна хоть какая то помощь, что бы выжить. Этой ночью будет дождливо, в этом здании, где разместилась больнице, нет света, все приходится освещать с помощью свечей. Байрон сидел за столом, за ним была большая комната, где было много пациентов. Кто то был стар и доживал последние дни, кто то был болен болезнью, кому то было уже поздно помогать, были и те кому обычная медицина не поможет. Среди этих стонов и предсмертный хрипов, кашля, шагов мед сестер и их успокаивающих слов, Байрон перебирал истории болезней. За комнатой началась какая-то возня, крики, ругань. Байрон прислушался и решил узнать, что происходит. Четыре крепких мужчин держали нового пациента, который все время пытался вырваться, он все время кричал и брыкал ногами. От всей этой группы пахло алкоголем, но пациент явно был более пьяным, его одежда была бедная и порванная, но следов крови нет, значит его могли просто побить. Его отправили в единичную палату для мед осмотра. Мед сестры пытались вколоть успокоительное, но у них не получалось. Его с трудом связали ремнями и только после этого смогли сделать укол. — Справитесь сами? — спросил Байрон у одногруппников и получив утвердительный кивок, вернулся к бумагам. — Мистер Скотт, вас просят пройти в кабинет глав врача, — сказала мед сестра — Хорошо, иду, — обычно в каб глав врача собираются все, если вставал сложный вопрос, на который одному не ответить. — Что произошло? — спросил Байрон у всех в кабинете. — Это все из-за этого буйного пациента, успокоительное не помогает, мы не можем поставить диагноз. С одной стороны похоже на бешенство, но это не оно, пациент не может адекватно реагировать и отвечать. Мы не знаем, что с ним, все уже осмотрели кроме тебя, — выдали одногруппники. — Ясно, понял, я осмотрю его, а что если это не поможет? Что тогда будем делать? — Ну, когда осмотришь пациента, тогда и посмотрим. Байрон отправился по темным коридорам, освещенными свечами, к пациенту. Все было слишком тихо. Он вошел в кабинет, где светила одна свеча, на кровати за шторкой лежал пациент. «Уснул что ли?» Байрон тихо достал свечи, что бы осмотр прошел более комфортно. Комната стала светлее. Байрон спокойно отодвинул шторку и чуть не звизгнул. Глаза пациента были широко открыты, словно вытаращены, и красными, словно в них лопнули сосуды. Рот был растянут, словно в оскале, как будто чувствует боль, вот только зубы стали больше, особенно клыки. Конечности были напряжены и бились в конвульсиях. Сомнений у Байрона не было, это — скалли, низший вампир который убивает без разбору. Но последнего скалли убили еще лет 50 назад. Откуда этот взялся? Скалли появляется, только от укуса другого скалли. Байрон начал осторожно отходить назад, нужно всех предупредить, пока этот вампир не порвал ремни и не начал убивать всех. Осторожно шажок, за шажком. Дверь была где то рядом… Дверь появилась слишком быстро, Байрон столкнулся с ней спиной, вызвав характерный звук. За шторкой откуда шёл свет, было видно как лицо скалли резко поменяло положение, смотрело на него. Байрон открыл дверь, выйдя он закрыл дверь на защелку, он знал, что это голодного вампира не сдержит. Но надо его как-то задержать. Перед Байроном предстал выбор «бежать», «предупредить всех», «перекрыть выход самому». У Байрона была секунда на размышление. Он скинул шкаф на дверь чтобы сдержать вампира и крикнул: — СКАЛЛИ, БЕГИТЕ!!! — он понимал, что начнется паника, многие станут жертвами зверя, но хоть кто-то да выживет? Как и он и думал началась паника, пациенты пытались в панике покинуть палаты, кто-то бежал и толкался, кто то полз, кому-то помогала мед сестра. К Байрону прибежали одногруппники, у кого-то были с собой топоры. — Что за чушь ты несешь?! Какой еще скалли?! — кричал на него одногруппник. — Теперь в нашу больницу никто не вернётся! Дверь начала проламываться, шкаф трясся от ударов, наровя упасть. — Нет времени спорить, нам нужен охотник! Мы его задержим! Байрон беги! Байрон сорвался с места, в его голове метались мысли, может он ошибся и это не скалли, может он зря бросил своих одногруппников? Он бежал среди темных подворотень, стремясь быстрее добежать до церкви. Дождь мешал, заливал глаза, одежда полностью промокла и прилипла к телу. А что если его не захотят выслушать? Посчитают, что он сошел с ума? У него не было выбора, от этого зависит жизнь сотни людей. Вот она! Церковь! У Байрона болела грудь, его уши казалось оглохли от шума дождя, но от вида креста, у него открылось второе дыхание. Он начал бить кулаками по широким воротам церкви. Он понимал, что его врятли слышат из-за дождя. Он начал оглядываться, его окружало кладбище. Нужно хоть что то, лестница… Веревка… Камень… Камень! Он взял камень от разрушенного надгробия, только куда его кинуть?.. Там горит свет! В том маленьком окне! Байрон, что есть силы бросил камень в окно, молясь что бы человека не задело. Байрон никогда не бросал камни в окна (потому что это плохо и совсем не интересно), но сейчас это не важно. Стекло хрустнуло, и через секунду из окна вылезла грозная фигура. Байрон начал махать руками и прыгать, что бы его заметили и кричал о помощи. Грозная фигура исчезла, Байрон побежал к входу, надеясь, что ему помогут. Ворота открылись, парень думал, что ему откроет низкорослый старый монах с горбом и крючкообразным носом и огромным животом и начнет орать на него из-за разбитого окна, но ему открыл молодой священник, высокий и плечистый, у него были светлые глаза и волосы связанные в хвост. — Что вас привело в поздний час? — спросил он вглядываясь в перепуганое лицо Байрона. — Вас всего трясет! Вы заболеете! — Мне нужен охотник! Скалли снова появились! Он убьет всех! — голос Байрона дрожал, слова вырывались из его горла непроизвольно. Священник смотрел на него удивленно, Байрон испугался, что ему не верят. — Где сейчас Скалли? — серьезно спросил священник — Не падалеку, в другом кварталле, я бежал сюда сквозь дворы! Мы его заперли в комнате, но он явно уже выбрался! — священник слушал его, а потом наклонился чутка назад, словно увидел кого то. — Гюндер! Звони в колокола! Срочная тревога! Звони так, что бы все услышали! — Я за охотником, пожалуйста, оставайтесь здесь, вы можете показать место происшествия? — на этот вопрос Байрон начал махать головой удовлетворительно. Время тянулось неимоверно долго, Байрону казалось, что он тратит время, и пока этот «охотник " собирается, его друзей рвет на части скалли, а что если они уже стали скалли и рвут других? — Байрон? — А? — парень оглянулся и увидел Джаред. — Что вы здесь делаете? — А ты что делаешь? Я на работе, — он сложил руки на груди. — Жду охотника, вам надо уходить, скалли рядом, я видел его! — Оу… Ну…- Джаред замялся, — Я и есть твой охотник. — Вы сможете убить скалли? — Разумеется, — ответил охотник, — Скорее, поскачем на коне. И вот они несутся обратно, они вошли внутрь «больницы», от увиденного Байрону стало плохо, в его голову ударила тошнота и его стошнило, в воздухе стоял запах крови мяса. Те кто не смог или не успел сбежать был разорван. Везде были брызги крови с ошметками мяса, которые еще стекали или капали со стен. Конечости, органы… В свете свечей это выглядило особенно ужасно. — Мы опоздали… — шепотом выдохнул Байрон, словно боясь нарушить тишину… — Не спеши с выводами… Осмотримся… Не отставай — охотник направился вперёд. Джред заглянул в ближайшую палату. — Байрон, сюда! Здесь выживший! Байрон влетел и увидел своего одногруппника, он был еще жив, но это не надолго… Его рука была оторвана, а ноги переломаны. — Эй… Говорить можешь? Куда ушел скалли? — спросил Джаред, пока Байрон пытался найти хоть что-то, что могло помочь другу. — Хх…хр… С…скалли… — он оставшейся рукой, указал на на решетку в полу, которая уходила в канализацию. — Хорошо… Держись. — Я…я ста-ну… Скал…ли? — пытался спросить он, его грудь пыталась подниматься изо всех сил. — Нет, не станешь… Ты потерял много крови и конечность, — «успокоил» его охотник. Байрон пришел со всем чем он нашел, он стал перебинтовывать его раненое плечо. — Пожалуйста держись… — говорил Байрон, его руки дрожали, он не хотел этого, если бы только он бежал быстрее, то… На этом все закончилось, скалли сбежал, его след оборвался, квартал эвакуировали, район опустел, никто не хотел стать ужином скалли. Каким то чудом одногруппник выжил. Но он очень слаб, поэтому это только вопрос времени. Байрон судорожно перевязывал рану, стараясь унять дрожь в руках, но они плохо слушались. Он работал и раньше с такими случаями, и даже, куда хуже. Но то… Там было всё по-другому. Незнакомые люди, незнакомые обстоятельства, так куда легче сохранить голову холодной. А тут, человек, которого видишь почти каждый день, хрипит, не может связать и слова от шока, боли, страха. А что ещё страшней, Байрон в этом отчасти виноват. На месте одногруппника мог оказаться и он сам. «Будь я на его месте я бы хотел лучшей помощи. Или побыстрее умереть», — подумал студент, сглотнув, понимая, что прикончить одногруппника точно не сможет, даже если бы тот умолял об этом. Поэтому юноша взял себя в руки настолько, насколько это возможно, и начал перевязывать то, что осталось от руки дальше старым бинтом. Обезболивающее снадобье с примесью снотворного было изготовлено на глаз, но даже от него, жертве Скалли, стало чуть лучше, и он забылся в тревожном сне. А вот Байрону лучше не стало. Его колени давно уже онемели, но встать на ноги моральных сил не хватало. Его глаза метались из стороны в сторону, где уже шныряли офицеры. Слишком поздно. Слишком бессмысленно, как и всегда. Кто-то тронул его за плечо. Обернулся студент не сразу, но его настойчиво, но несильно начали трясти. — Байрон, очнись уже, — Джаред выглядел очень расстроено и немного уставшим, ободранным. — Где он? — Я. Я не знаю. Это очень быстрые существа, — мужчина осмотрел студента с грустью во взгляде и продолжил, — пойдём-ка отсюда. — А как же он? — Его скоро заберут. Он дышит. Всё будет хорошо. — Разве? — Пойдём отсюда, — на вопрос ответ не был дан, но Байрон и так понимал, без руки, в этом мире, в это время, выжить невозможно. Студента поволокли к выходу, после — через какие-то улочки, а чуть позже он даже начал узнавать территорию, и кое-как начал двигаться за охотником самостоятельно. Когда они дошли к дверям уже знакомого дома, Байрон смог вновь хоть немного прийти в себя — Доми, мы дома! — сказал Джаред входя в дом, из той же комнаты, откуда шел слабый свет, вышел заспанный ребёнок. Доми протерла глазки кулачками и более бодро взглянула на ночных гостей. — Отец, ты ведь говорил, что будешь завтра… — зевая сказала девочка прикрывая рот ладошкой. — Как видишь с работы отпустили по раньше, иди спать Доми, — он ладонью проводил девочку обратно в комнату — Что случилось с Байроном? — спросила она смотря на студента. — Он сегодня сильно устал, ему понадобится твоя понимание, если хочешь что бы ему стало лучше, — тихо и ласково говорил охотник, а затем тихо закрыл дверь. — Идем на кухню, тебе надо согреться, какой ты любишь чай? Тебе понадобится ромашка и малина, если не хочешь заболеть, — говорил охотник идя по коридору на кухню, а потом он посмотрел на студента, который стоял все это время в одной позе с низко опущенной головой. С одежды, с голову капала вода, он был похож на губку, которая впитала максимум воды и не могла держать в себе больше. Джаред смотрел на него пару секунд ожидая реакции студента, а потом вздохнув подошёл к нему снимая одежду. — Тебе надо это снять, я помогу, если позволишь, — но мужчина не увидел реакции и продолжил его раздевать. Плащ, пиджак, безрукавка, рубашка. — Сядь, надо снять обувь, — Байрон послушно сел, словно ребенок, а Джонатан как отец снял с него обувь и носки, наверное если перевернуть эти ботинки, то вода с ним выльется как из бутылки. Мужчина забрал вещи и вернулся с полотенцами. Одно полотенце он накинул ему на плечи, а другим начал вытирать его мокрую голову. Когда с головой было закончено, то настала очередь ног, когда они высохли, Джонатан надел носки на его ноги и начал растирать их своими руками, что бы ноги скорее согрелись. — Надевай тапки, будем пить чай, — мужчина повёл студента на кухню, держа его за руку словно ребёнка. — Садись, — сказал он и парень сел. Байрона кидало то в жар, то в холод. — Будешь суп? — спросил Джонатан, смотря на еще теплую кастрюлю. — Нет, — тихо и коротко ответил парень. — Значит тогда оставим на завтра… Держи, пей, — он дал чашку чая. — Ты сегодня хоть что-то ел? — но ответа не было, мужчина тяжело вздохнул пододвинул к Байрону тарелку с печеньем. Байрон обхватил руками чашку надвисая над ней, пар обволакивал его лицо. Не секунду могло показаться, что студент уснул, с чашкой в руках. Но это не так, глаза Байрона были открыты и смотрели как крутятся в водовороте перемолотые листочки. Когда те опустились на дно, студент смог отпить немного чая. — Уже поздно, я накрою тебе постель, поживешь с нами, пока тебе не станет легче, — он положил свою ладонь на плечо Байрона и скрылся в темноте коридора. После Байрон ничего не помнил. Он вынырнул из сна так же резко, как и выпал из реальности какое-то время назад. В комнате было темно, но, кажется, Байрон узнал диван, на котором лежит. Он был довольно твёрдый, но по сравнению с доской на которой студент обычно спал, было куда удобней. Байрон сел, немного шатаясь, но было как-то удивительно легко. Неуверенно встал, и скорее на ощупь пошёл вперёд. Тонкая линия света била из-под двери, студент, недолго думая, пошагал к ней, стараясь ступать осторожно. Удивительно, не оступившись ни разу, он открыл дверь, войдя в освещённую небольшую комнатку. У комода стояла Доми, радостно улыбаясь. Юноша застопорился в дверях, не находясь, как начать разговор. Секунда. Ужасный скрип, противоположная дверь открывается резко, а за ней стоит Скалли. Красные глаза судорожно дёргаются, осматривая комнату несколько мгновений. Всё помещение заполняет звук рваного вдоха монстра, и тот бросается к девочке. — ДОМИ! -срывается с губ у студента, и он бросается вперёд, закрывая спиной девочку. — Только не снова! — время как будто остановилось. Часы на стене, даже тонкая, витиеватая секундная стрелка замерла в одном положении, около размытой цифры, значение которой он определить не мог. До его плеча что-то дотрагивается… И он просыпается, вновь, с полу хрипом полу вскриком, который застревает в горле. Перед ним — окно, светящееся холодным серым цветом, и заросли цветов. Он не сразу находит в себе силы повернуть голову, но когда делает это — перед ним вновь стоит девочка. — Ты меня звал? — спрашивает она обеспокоенно. — Да, нет, то есть. Прости. Я не хотел тебя пугать, — мямлит он, сваливаясь с кровати. — Ты в порядке? — Н-наверное, — врёт, получается отвратно. Студент осторожно встаёт, и идёт по направлению к двери. В следующей комнатушке спокойно, а за дверью никаких чудовищ нет. На всякий случай он щипает себя за руку, чтобы не наступить дважды в одну и ту же канаву, и чувствуя небольшой укол боли немного успокаивается. — Парень, каждый раз как я тебя вижу, ты всё худее и тебе всё хуже.Ты когда вообще в последний раз ел? — спрашивает Джаред, за спиной у юноши, голос звучит вяло, немного устало. — Зима совсем скоро. Если я не буду экономить, слягу на второй неделе. — Байрон, пожалуйста, полежи немного, — Доми приподняла одеяло, что бы студент мог лечь. Байрон увидел, что он в чужой одежде, на нем был тёплый свитер и шерстяные штаны, как пижамные, — Ты спал сутки, у тебя был сильный жар, ты слаб. Я принесу тебе чай, а еще тебе надо поесть, хочешь суп? — девочка выглядела обеспокоенной, и что странно, словно повзрослела на год или два. — Доми, мне надо в церковь, присмотри за ним, — сказал охотник, он был полностью одет, только плащ был сложен у него на руках, идя мимо студента, он посмотрел ему в глаза и сказал, — Выздоравливай и не обижай Доминику, я приду завтра утром.