От судьбы не уйдешь. Или первое впечатление всегда будет верным.

Где-то месяц назад, может чуть больше… В дверь кабинета директора школы-интерната для сирот-омег «им. Святой Луизы» осторожно постучали. — Можно войти? — раздалось за дверью. — Да Корхем, солнце, конечно заходи, — представительный серьезный мужчина — альфа, сидевший за огромным письменным столом и до того сосредоточенно записывающий что-то в бумажках, немедленно бросив свою писанину, широко заулыбался при виде зашедшего омеги, одетого в стандартную для всего учреждения форму. Ее носили абсолютно все воспитанники, достигшие школьного возраста. Необычайно длинные светлые волосы подростка, собранные сейчас в замысловатую нарядную закорючину и заколотые красивой дорогой заколкой, придавали мальчугану фантастически изысканный вид, ну, а когда омежка их распускал… Директор, помимо воли, с жадным восхищением залюбовался вошедшим воспитанником. Ведь именно он, уговорил мальчишку перестать стричься и отрастить такую, воистину шикарную шевелюру. — Ну и че ты меня звал? Ты же сам твердил, что мне нельзя от учебы отвлекаться, — манерно протянул паренек, нагло, не дожидаясь разрешения, усадил свою симпатичную попку в большое кожаное кресло, стоящее напротив директорского стола и вальяжно закинул ногу за ногу. — Вообще-то вначале здороваться надо, — альфа сделал вид, что сердится, хотя все равно продолжал улыбаться, — Учу-учу вежливости, а все без толку. — Наверно не в том месте учишь, — юный омежка скривил хорошенькие губки в откровенно пошлую лыбу, демонстрируя при этом точеные вампирские зубки. Альфу сразу же от их вида кинуло в жар. Перед глазами поплыли сладкие картины, проведенной вместе вчерашней ночи, где малыш такое, что-то невероятное выделывал язычком и этими своими соблазнительными клычками, что у директора от воспоминаний, как-то беспокойно заныло внизу живота. — Я закурю, — Корхем, опять-таки не дожидаясь позволения, ловко подтянулся к столу и бесцеремонно взял директорскую пачку, вытаскивая сигарету. — Конечно же, золотце, кури на здоровье, — мистер Майкл Эспри — так звали директора приюта, вышел из любовного транса и поднес к сигарете зажженную зажигалку, заботливо подкуривая подростку. — Ты че-то слишком добрый сегодня, — омега вернулся в кресло и недоверчиво сощурившись на директора, выдохнул несколько колечек дыма идеальной формы бубликов, — Это слишком уж подозрительно, колись давай, зачем звал. Майкл посмотрел на того с завистью, ну никогда у него не выходило подобного, хотя курил столько времени, сколько помнил себя. — Ты это про то, что мне не нравится, что ты куришь? Ну балуйся пока есть возможность, больше ругаться не буду, все равно в очень скором будущем тебе придется забыть не только о том, как это делается, но и даже о том, как выглядит сигаретная пачка. — Чего?! — А того, твой будущий муж на дух не переносит курящих омег, тем более таких маленьких как ты, — сигарета чуть не выпала из красивеньких губок на брюки, но омега, обжигая пальцы, вовремя ее словил. — Черт! Ты хоть предупреждай, когда к тебе в голову приходит очередная тупость, — раздосадованный парень поднялся, подойдя вплотную к столу, кинул несчастный окурок в пепельницу, небрежно придавив его пальцами. — И это не тупость, это как раз то, зачем я тебя позвал, — альфа посмотрел на Корхема, стоящего перед ним: «Какой же он все-таки соблазнительный. Мой мальчик. Его запах. Волосы…» — снова в голове у директора побежали левые плотоядные мысли. Но нужно было продолжить разговор, и мужчина постарался взять себя в руки. В этом ему помог омега, резко гаркнувший чуть ли не в самое ухо: — Да хватит летать черт знает где! Объясни наконец в чем дело. Ты же знаешь, я ненавижу когда ты начинаешь всякую хуйню разводить. — Не ори, тем более матом. Я все-таки твой директор. Имей хоть какое-то уважение. Лучше пойди дверь на ключ закрой, не хочу чтобы нас кто-то услышал. Мальчишка, очень хотел возразить, особенно насчет какого-то там уважения, но любопытство оказалось сильнее. Подчиняясь, лениво пошел закрывать дверь, потом снова уселся в кресле, приготавливаясь слушать. Тут мистер Эспри сам поднялся и обойдя стол, подошел к такому же исполинскому шкафу с папками различных документов и, недолго порывшись, извлек одну. — Вот, — он сунул ее в руки омеге, — Очень полезная информация для твоего размышления. — Зачем это? — Корхем неуверенно открыл папку. В ней оказались фотографии одного человека в различных ракурсах и немного листков, судя по тексту, с анкетными данными оного. — Ты читай давай, а не спрашивай, — альфа присел на краешек стола возле мальчика. — О, я знаю его, я его по-моему где-то видел. Это ведь твой спонсор! — воскликнул омежка, разглядывая одну из фоток, на которой крупным планом, было изображено красивое лицо не очень молодого, но и не старого мужчины. — Не мой, а того заведения, где ты вообще-то живешь и учишься. И он жертвует для того, чтобы тут тебе жилось и училось комфортно, между прочим, очень немаленькие средства. Это мистер Салиэнс Эратта, очень богатый и воспитанный парень. И лучшего кандидата тебе в мужья я просто не вижу. — Да ты че, уже нажрался с утра?! Какой парень? Какой муж?! — омега начал уже понемногу озверевать, — Да ему на вид лет сто, и я что-то не припоминаю, что бы мне кто-то, похожий на этого дедугана, делал предложение руки и сердца. — Не кипятись ты, а спокойно выслушай, — альфа ожидал всплеск бурных эмоций, поэтому не повелся. — Во-первых, ему не сто лет, а всего лишь сорок шесть и он всего лишь на шесть лет старше меня. Я по-твоему, тоже уже дряхлый старик? Во-вторых, то, что он еще не сделал тебе предложение, всего лишь вопрос времени… — Ты че несешь? С какого хуя ты вообще выдумал, что я собираюсь получать какие-то предложения… — А ну не перебивай меня я сказал! — уже жестко рявкнул директор, и опершись о кресло руками, угрожающе навис над мальчиком. Тот вроде не испугался и так же смело продолжал смотреть альфе прямо в глаза, но ротик благоразумно прикрыл. — Так вот, — более миролюбиво продолжил говорить Майкл, возвращаясь в прежнюю позицию сидения на столе, — Тебе, мой малыш, скоро шестнадцать и тебе пора задумываться о своем будущем. Конечно же, наше учреждение предоставляет много возможностей для закончивших обучение и покинувших его пределы молодых омег. С нашими рекомендациями запросто, потом можно получить высшее образование, или же найти достойную работу. Мы даже предоставляем, как тебе известно, хорошее, по сегодняшним меркам, жилье для бывших воспитанников, не давая им стать бомжами. Но, с твоими-то талантами… Ты же так замечательно танцуешь. Мой мальчик, по-моему ты достоин куда большего, чем прозябание в глухой повседневности. И я хочу, чтобы у тебя была достойная опора в жизни… — Я не понял, че ты мутишь? Ты лучше давай покороче, — альфу снова нагло перебили, — Если ты уж так сильно желаешь мне добра и хочешь, чтобы у меня была опора, возьми разведись со своим мымренышем и женись на мне сам. — Да ты задолбал уже! — мистер Эспри с силой ударил по столу кулаком, разозлился он не на шутку. — Сколько можно меня перебивать? Еще одно слово!… — Ладно, не надо, я тебя внимательно слушаю, — омежка не рискнул выводить из себя альфу еще больше и воззрился на того телячьими покорными глазками. Он знал, конечно дерик не ударит его. Майкл никогда не поднимал руку на своего любимого малыша, или вообще применял силу, чтобы как-то заставить, или принудить к чему-либо. Но потом вполне мог отыграться за проявление неуважения ночью в постели. Вынуждая изощренными ласками делать такие извращенные непотребные вещи, что глубокий минет с заглатыванием огромного директорского члена, казался наивной детской забавой. — Ты же прекрасно знаешь, я никогда не разведусь с Гордоном — он моя семья, у нас есть ребенок и мы уже сто раз говорили об этом. Как бы я тебя не любил и не был к тебе привязан, он всегда будет важнее. Если бы у нас был разрешен гарем, то не возникло никаких проблем. Но увы… И тебе рано или поздно нужно определиться. Здесь, со мной, ты все равно не останешься. Я не собираюсь терять семью и карьеру. Могу конечно надавить на связи и определить тебя в элитную танцевальную школу, чтобы ты смог продолжить учиться, ведь у тебя так здорово это получается. Или же, потом устроить тебя в какою-нибудь влиятельную фирму, ведь с оценками у моего маленького тоже все ладно. Но я не совсем буду уверен, что это сможет дать тебе настолько прочную уверенность в будущем, как это может сделать знатная фамилия и крупный счет в банке. Поэтому я хочу, чтобы ты вначале нашел себе хорошего и влиятельного мужа, а потом — все двери сами откроются перед тобой. И ты сам свободно выберешь, что тебе по душе. Не подумай, что я желаю тебе что-то плохое или стараюсь избавиться. Нет, ни в коем разе, я только хочу, чтобы ты был счастлив. Со мной к сожалению — это тебе не светит. А счастье тебе вполне может дать этот человек. Его я знаю много лет, мистер Эратта очень хороший и порядочный господин, не говоря уже о том, что он очень богат и знатен. Тебя я не собираюсь отдавать кому попало. — Но почему ты решил, что он захочет на мне жениться? — Корхем сидел притихший, — вот тут написано, что у него муж умер, может он и не собирается больше ни на ком жениться, — сказал омега, заглядывая в анкетные записи. — О, это было давно. Его омега умер где-то лет двадцать назад и сейчас вполне реально, что он захочет изменить свою жизнь. — Но почему ты мне сейчас об этом говоришь, мне же еще и восемнадцати нет… И как ты вообще себе весь этот бред представляешь? Может не надо спешить. — Еще как надо. Ты же прекрасно знаешь, что совсем скоро у нашего заведения юбилей. — Ну да, конечно, как я могу не знать. Ты заставил меня там участвовать со своим новым танцем, хотя я и до сих пор не хочу… У меня же как раз в это время должны… ну… эти дни начаться, — омега даже смутился, слегка краснея. Умилению директора предела не было: «Ну как интересно у него получается — при всей своей крайней расхлябанности, паскуда малая еще и краснеть умудряется?». — Даже не вздумай отказываться, а то что у тебя будет начало течки, как раз пойдет нам на руку. Мне наконец удалось уговорить мистера Эратту приехать на праздник, как нашего почетного гостя. Другая подходящая возможность вряд ли появится, он хоть и жертвует нам много денег, но очень редко появляется на горизонте. Вначале ты шокируешь его своим танцевальным талантом, то что ты это сделаешь, я не сомневаюсь. А потом, когда официальная часть закончится, на самом приеме я вас представлю друг другу. Остальное будет уже за тобой, тебе останется только «завалить» его в каком-нибудь укромном уголке. Как видишь — все элементарно. — Как у тебя все просто, я же никогда ни с кем кроме тебя не трахался, а вдруг я ему не понравлюсь. — Глупости, как ты можешь кому-то не понравиться? Да на тебя у любого альфы, даже импотента, слюни ручьями текут. А мистер Эратта, насколько мне известно, далеко не импотент. А твой течный запах снесет голову даже булыжнику. — Да хватит уже говорить об этом!… Ну трахнет он меня, и что дальше? Это ведь не гарантия, что он женится потом. — Мальчик был изрядно расстроен, хоть и старался не показывать вида. Он чувствовал себя каким-то бесхозным товаром, который сам же помогает продать. — А ты проследи, чтобы он не воспользовался презервативами. Хотя наверняка у него их и не будет. А ты у нас омега — созревший здоровый, и я полностью уверен, чистейшей воды залет тебе обеспечен. — Пиздец, это и есть твой гениальный план? Знаешь, мне он ни капельки не нравится, так что я пошел, — парень хотел было встать, но его резко припечатали к креслу. — Да хватит выделываться, словно целка непорочная! Как ты не поймешь, другой такой удобной и выгодной возможности у тебя может больше не быть! А если ты и дальше будешь оставаться здесь, то в конце концов нас застукает Гордон и тогда нам обоим будет очень весело. — Так бы и начинал. Ведь из-за этого, ты завел всю херню? А то любовь там… счастье… будущее, ты же просто сдрейфил, что муженек тебя может без копейки оставить, вот и хочешь меня сплавить куда подальше. Так не трахайся со мной и не застукает. А даже если и застукает, то что он Мне сделает? Не я тебя ебу, а ты меня. — Тут омега получил звонкую и увесистую оплеуху. — Маленький гаденыш! — зарычал альфа ему в самое лицо, — Да что ты вообще о себе вообразил?! Если б я хотел сплавить тебя куда подальше, уж поверь — ты бы не сидел сейчас тут передо мной и не выпендривался, а за пивасик торговал бы своей жопой в какой-нибудь глухомани. А я тут еще как дурак перед ним стараюсь: пылинки сдуваю, переживаю, женихов ищу, в салоны вожу, а то видите ли ему его рыжие патлы надоели, так он блондином решил заделаться! А знаешь ли дорогой мой, за все удобства в этом мире надо пл… — Хватит! Я согласен, будет все так, как ты хочешь! … — оборвал его громким криком мальчик, он даже не почувствовал пощечину, и он был скорее удивлен, чем испуган. Корхем никогда не мог ожидать, что этот человек, к которому он был очень привязан, несмотря на их постоянные, по большей части несерьезные перепалки, вот так начистоту ему вывалит, все, что он на самом деле думает. Он знал Майкла с самых пеленок и в начале, пока они не начали спать вместе, дерик был практически для него отцом. И хотя омега прекрасно осознавал: они не пара и любви никакой нет, да и мужчина никогда не давал повод рассчитывать на что-то большее, но все же парнишка надеялся, что его хоть капельку считают не просто красивой подстилкой, а любимым человеком. Ему нравилось, когда с ним — Корхемом говорят честно, но услышать настолько циничное, что альфа, без каких-либо горестей и сожалений, хочет отдать его кому-то, словно непотреб какой-то, испарило эту капельку, будто ее и не было. — Мистер Эспри, у вас все нормально? — Задергалась дверная ручка, потом в дверь начали стучать, и очень обеспокоенный голос воспитателя продолжил, — Мне показалось, или у вас кричали? Вы можете открыть дверь? — Вам показалось. У меня никто не кричал, не беспокойтесь, — с трудом смог громко и вразумительно ответить альфа, но дверь не пошел открывать, — Может это крики на улице? Наверно опять негодники драку затеяли. — Вы уверены? — голос был недоверчивым. — Да, идите уже!… Проверьте, что там уже случилось. — Послышались неуверенно удаляющиеся шаги. Майкл с облегчением вздохнул, он очень надеялся, что подробности этих разборок никто не услышал. Они же так орали, что наверное в магазине на соседней улице было слышно. Наверняка еще придется что-то придумывать: то, что воспитатель ему не поверил — была стопроцентная уверенность. — Черт! Ну ты меня и вывел. Разве так можно? — проговорил Майкл совсем тихо, более-мене успокоившись и стирая с раскрасневшегося от злости лица испарину… Тут он заметил, что на бледной щеке парнишки начинает проступать красный отпечаток его немаленькой ладони. — Ну вот, теперь синяк будет. Альфа поднялся и подошел к маленькому холодильнику, стоящему в кабинете. В нем он обычно держал выпивку. Достал пакет какого-то сока, начатую бутылку виски, а из морозилки вытянул ведерко со льдом, его он вручил омеге. — Вот возьми, приложи. Только не вздумай требовать извинений. Заслужил, ты уже перешел все границы, — из ящика стола Майкл достал два стакана и поставив их, налил туда виски. Один заполнил почти доверху, в другой налил лишь на дно. — Будешь? — спросил он для приличия, показывая на стаканы, хотя прекрасно знал, что мелкая пьянчужка вряд ли откажется. Корхем кивнул. — Только разбавь, — попросил тот, прикладывая лед к пылающей, как мальчик уже почувствовал, скуле. Альфа, украв из ведерка несколько ледышек, бросил их в стаканы. Плеснул сок в емкость с малым количеством спиртного и протянул ее омеге. — Знаешь, напрасно ты говоришь, что если нас застукает Гордон, то тебя это нисколечко не заденет. Конечно, в большей мере пострадаю я и моя репутация. Но и для тебя разоблачение не пройдет без последствий, ты же знаешь стервозный характер моего мужа. В лучшем случае — тебя переведут в другой приют, где у тебя не будет никаких покровителей, ну, а в худшем — тебе полностью пересрут все будущее. Наградят такими «великолепными» рекомендациями, что ты не только никуда не поступишь учиться — дворником в супермаркет не устроишься. — Майкл говорил спокойно, постепенно осушая стакан. — А помочь тебе, у меня уже никак не получиться. — Корхем морща носик, тоже неспешно прикончил свою алкогольную порцию и было видно, или же он сделал вид, что ему полегчало. Личико порозовело, глаза приняли нормальное выражение, правда слегка поблескивали. Слушая альфу, мальчуган снова уставился на содержимое папки, лежащей на его коленях. — Послушай, тут сказано, что у него сын есть, может с ним стоит попробовать? Он помоложе. — Солнце мое, даже не думай об этом! Единственное, на что ты можешь рассчитывать, так это то, что этот кобель просто попользуется тобой и потом благополучно забудет. Он ни за что не женится, хоть тройней залетишь от него. А я хочу, чтобы ты был устроен, а не пошел по рукам. Так что думай. — Ладно. Я все понял, и пойду подумаю, — омежка захотел подняться, но понял, что изрядно опьянел от выпитого, а может и от пережитого шока, — Э… у тебя не найдется какой-нибудь еды? По-моему меня развезло. — Последние орехи, что у меня были, ты три дня назад сгрыз, так что без еды протрезвляйся. — Всегда у тебя так, бухаешь и не закусываешь. Э… Слушай! — мальчика вдруг снова осенила какая-то мысль, — Почему ты думаешь, что этот твой мистер, такой порядочный и хороший, поведется на малолетнего омегу? Разве это не первый признак непорядочности? — Это ты на что намекаешь? — альфа вновь начал злобно раздувать ноздри, принимая камень в свой огород. — Да ни на что, просто подумал. А вдруг он просто пошлет меня, когда поймет, что я пристаю к нему? Или, если все-таки я залечу, вдруг он тоже пошлет меня. Что я потом с дитем делать буду?… Да и вообще! У меня же течка начнется, как я могу быть уверенным, что меня не трахнет любой другой на этом гребанном празднике? … — рассуждал расстроенный мальчик. — По-моему я зря дал тебе выпить, — альфа беспомощно развел руками, — Давай по-порядку: то что ты несовершеннолетний, может действительно стать преградой, но я уже говорил, твой запах сделает свое дело, и какой бы господин Эратта не был порядочным, он вряд ли выстоит перед ним. В том, что никакой другой альфа к тебе не прикоснется, можешь быть уверен, я обязательно прослежу за этим. Для уверенности выпьешь перед выступлением пару таблеток, чтоб присутствующим совсем крышу не снесло, ну, а потом я познакомлю вас… А если все пройдет хорошо и у вас получится маленький, будь уверен, Салиэнс никогда не оставит ни тебя, ни ребенка. Я слишком хорошо его знаю, он вообще помешан на детях — у него малыш-омега умер при родах. — А ты оказывается настоящий мудак, нельзя же так играть на чувствах. — Ты снова за свое — одной оплеухи мало было… Да, это может показаться жестоким, но ведь никто не пострадает, а наоборот, все остаются в выигрыше: Салиэнс обретает сразу двух потрясающих деток, ты получаешь положение и его фамилию, а если сможешь полюбить его, в чем я в принципе уверен, так вообще замечательно, ну, а я — просто буду счастлив, зная, что счастлив ты. — Что-то мне слабо верится, что ты именно поэтому будешь счастлив… А если его сын будет против? — омежка снова засомневался, в душе вконец убитый фразой, что ему якобы будет очень легко и просто втюриться в какого-то левого мужика, который в придачу на черт знает сколько старше его, будто Майкл думал, что у него — Корхема совершенно отсутствуют чувства и ему абсолютно плевать с кем ему трахаться. — Да какая разница. Его это не касается, наш папа достаточно взрослый мальчик и принимает решения самостоятельно, так что на этот счет не переживай, все будет в порядке. — Альфа был изрядно измотан, он вообще уже был не рад идее, пришедшей ему в голову и, что он начал весь этот разговор. Однако, деваться было некуда, надо срочно определять этого взбалмошного ребенка. — Хорошо, я попробую, но я не уверен, что все выйдет именно так, как ты задумал. Да, и кстати, мне перед выступлением прическу обновить надо. Или тебе накладно вести меня в салон? А может мне взять и самому постричься, а? — припоминая Майклу обидные слова, омега, состроив язвительную гримаску, пальчиками изобразил стригущие ножницы. — Да я убью тебя, если ты что-то сделаешь с ними! — пылко воскликнул мужчина, — Вот за это каюсь. Я не хотел тебе ничего такого говорить и обязательно отведу тебя к стилисту, хотя прежний цвет мне нравится куда больше. — А нечего было меня рыжиком обзывать при каждом удобном случае, вот и траться теперь. — Корхем все-таки выбрался из кресла, резкое опьянение прошло и он чувствовал себя куда лучше, если не считать того, что на душе было такое ощущение, будто кошки внутри не только скребуться, а еще и обильно нагадили, и было чертовски противно от всего происходящего и еще больше от того, что должно произойти. — Маленький мой, позволишь мне сегодня загладить перед тобой вину? — мужчина слащаво прошелестел губами на самое омежкино ушко, ласково обнимая того за изящную талию, потом начал нежно целовать ударенную щеку, обжигая запахом спиртного. — Да не лезь ты ко мне сейчас! — мальчуган отмахнулся от альфы словно от надоедливой мухи, — Ты же сказал, что не будешь извиняться, вот и не надо. Лучше езжай к себе домой. — Я передумал… И сегодня обязательно извинюсь, домой я всегда успею приехать. А теперь ладно… иди, только смотри не попадайся особо на глаза и направляйся сразу в свою комнату. Я скажу учителям, что ты на сегодня свободен от занятий. И возьми с собой лед, поприкладывай пока не растаял, я позже куплю тебе что-то от синяков. — Он напоследок еще раз поцеловал подростка в «обиженную» щечку. — И не забудь что-нибудь вкусненькое, а это… — Корхем сгребая ведерко с собой, помахал папкой, — Я возьму, изучу более подробно. Ты не против? — Нет, не против, можешь забрать на память… Да, и чуть не забыл, за эти две недели, что остались до праздника, выучи мой дорогой, правила этикета и хороших манер поведения, мистер Салиэнс Эратта из благородного общества, твои фамильярности ему вряд ли понравятся, я не хочу потом за тебя краснеть. Тут омега показал директору язык и, состроив сердитую физиономию, скрылся за дверью, предварительно отперев ее. Полностью уставший альфа поплелся к себе за стол. Страшно хотелось курить, пошарив кругом, пачки он не обнаружил. «Ну вот… — с безнадежной тоской подумал Майкл, — Стервец снова упер сигареты. А ведь она почти целая была…». Ну как спрашивается, он мог проглядеть тот удачный момент, когда паршивец сунул ее в карман? Теперь точно придется тащиться в магазин. Мистер Эспри с грустью налил себе второй стакан виски и приговорив его, отправился на выход из кабинета.