***
Схватившись за грудь, где постепенно начало расползаться пятно крови, Сильвер замер на секунду и в тот же момент свалился на бок. Ацуши и Акутагава шокировано смотрели сначала на внезапно упавшее перед ними тело, после чего обернулись и не сдержали пораженного вдоха. Измазанный в крови, саже и грязи к ним на четвереньках подползал вооруженный Клойд. Вся его одежда была практически сожжена и пропитана кровью, волосы потемнели от дыма, а в руках он спешно перезаряжал револьвер, из которого выстрелил в Сильвера. — Убью… — прорычал Акутагава и, позабыв о стискивающей грудную клетку боли, поднялся на ноги и побежал прямо в сторону мужчины. Тот незамедлительно выстрелил вновь, но парень успел уклониться и выбил оружие из чужих рук. Накаджима поспешила к истекающему кровью Сильверу. Она перевернула его на спину, с ужасом глядя, как крохотное пятно теперь пропитало почти всю рубашку. — Боже… — прошептала она, не зная даже, чем можно остановить кровотечение. — Что мне делать? Мистер Мун! Вы слышите меня? Держитесь! Но тот словно не замечал ее: глаза были широко распахнуты и глядели в пространство; губы отчаянно цепляли воздух и словно пытались что-то сказать. — Го… — Что мне делать, мистер Мун? — отчаянно выкрикнула Ацуши, расстегивая пуговицы на его одежде. — Держитесь, только держитесь… мистер Мун… Сильвер, держитесь. Я сейчас… Она разорвала подол своего платья и, сложив втрое, приложила к ране. Но только глупец бы не заметил тщетность этой попытки: тряпка в ту же секунду окрасилась алым. Из глаз девушки снова потекли слезы от безысходности. — П-простите меня… Она прижала его кисть к своей груди, мучительно наблюдая, как постепенно синеют чужие губы и как отчаянно они что-то шепчут. — Г-Го… Го… — судорожно вдыхал мужчина, чьи руки и ноги мелко дрожали. — Го… «Он взывает к Господу?», — спросила себя Накаджима, стараясь не взвыть от безнадежности. Но Сильвер не ощущал ее теплых рук, сжимающих его, не видел ее слез, падающих на его одежду, не слышал извинений, что повторялись подобно мантре. Он смотрел в затянувшееся серыми тучами небо и, наконец, хрипло произнес: — Гол… ден… Глаза, что искали на небосводе чьи-то родные очертания, утратили былую краску — утратили жизнь. Ацуши выпустила обмякшую ладонь и стерла последние дорожки слез со своих щек. Боль и горечь прошли мгновенно — почти одновременно с последним вздохом мистера Муна. На смену же им пришла ярость — холодная, обволакивающая и лишающая всех остальных чувств ярость. Больше не было терзаний, не было страданий, не было давящей и тело, и душу боли. Все стерлось и исчезло в один миг. И мир, каким она должна была видеть с самого начала, наконец, обрел свой истинный облик. Она встала. Она подобрала оружие. Она подошла к лежащему у ног Акутагавы убийце. Она нацелила на него дуло. — Оборотень? — раздался удивленный голос, но девушка пропустила его мимо ушей. Внимание ее было всецело направлено на напуганного мужчину, который не отводил глаз от револьвера. — Н-не надо… я признаюсь во всем! — Я знаю, — спокойно сказала девушка, спуская курок и слыша щелчок. — Но я все равно не прощу тебя. Клойд затрясся, с омерзением и страхом глядя на девушку. — Не смей! — выкрикнул он, заходясь в кашле. — Вам нужно признание… я признаюсь. Не смей стрелять! …Прошу. Но ни последнее слово, ни умоляющий взгляд, ни очередной оклик мафиози не возымели эффект. — «Все будет хорошо…» — сухо произнесла она, печально улыбаясь. — «Я не буду убивать тебя», «Признайся, и все закончится мирно»… еще вчера я бы так и сказала… но сейчас… Я вижу, что это бесполезно! Добро? Зло? Что мне выбрать — уже неважно! Поступлю жестоко с тобой — отомщу за всех убитых. Поступлю милосердно — это будет жестоко по отношению к их памяти. Понимаешь?! Горло начало першить, а руки предательски трястись, хотя нет: это все ее тело трясло. — Оборотень! — Перестань! Я признаюсь! Признаюсь! Никогда на нее еще не смотрели так затравленно. Никогда в глазах другого человека она не выглядела таким монстром. Но, если бы не он, она бы и не застала смерть человека на своих руках. Пару капель скатились по щеке. — Не понимаешь… я тоже не понимаю, что уже правильно, а что — нет. Убью я тебя или пощажу… что это покажет? Мою слабость или силу? Жестокость или справедливость? Я уже… не знаю, черт!.. Ты ведь даже… не настоящий… Она опустила голову и закрыла глаза, не выдерживая зрительного контакта. Но рука, держащее оружие, будто онемела. Убить… убить… убить… Так ли это правильно? Слабые люди не способны спасать других, слабые люди не должны давать надежду, слабые люди не заслуживают жизни. Так, значит, единственное, что может сделать такой ничтожный человек, не имеющий ни опыта, ни силы — уничтожить препятствие перед собой самым банальным и отвратительным способом. Вот только почему палец никак не нажмет на спусковой крючок? Почему она не может открыть глаза, трусливо прячась от собственного отражения в чужом ужасе и мольбе? И почему чьи-то пальцы, холодные, но нежные, аккуратно отобрали у нее орудие предстоящего убийства? Ярость вдруг отступила, боль не вернулась, но пришла какая-та странная и легкая опустошенность. А также очевидность: она не сможет его убить. — Ацуши, — прозвучал голос разума, и девушка слабо улыбнулась. — Еще не время. Она подняла голову, открыла глаза и встретилась с этим «голосом», который оказался куда реальнее, чем она ожидала. Его серые глаза пронзили душу и не намеревались отпускать в глубины отчаяния собственного сознания. Руки же плавно опустились на плечи, прошлись ниже и сомкнулись в кольце, прижимая ее тело к вздымающейся груди. — Рюноске… — прошептали ее губы, осторожно касаясь чужого плеча. Парень лишь крепче сжал ее в своих объятиях, опаляя ухо горячим дыханием. — Пора домой, Ацуши, — тихо произнес он, и только после его слов она заметила, как постепенно рушится мир вокруг них. Клойд, Сильвер, судно, море и даже небо теряли свои краски, рассыпаясь на глазах на тысячи белых листов подобно цветам сакуры на ветру. Но девушке вдруг показалось это таким неважным — второстепенным. Она вновь прикрыла свои глаза и опустила голову на плечо так необходимому ей сейчас человеку. И пусть весь мир рухнет, всего, чего она так желала — проявить свою слабость и просто найти опору в близком для нее партнере. Под ногами снова появилась твердая почва, и в нос внезапно ударил острый запах крепкого кофе. Девушка приоткрыла веки и удивленно подняла голову. Над ними висела довольно странная люстра, украшенная свечами. Но откуда? Акутагава мягко отстранил ее, и тогда Ацуши, наконец, пришла в себя. Она стояла в какой-то темной комнате, оформленной в викторианском стиле с кучей книг вокруг. Перед ней же стоял мафиози в том виде, в котором она обычно всегда его лицезрела: белая рубашка с воротником, черный плащ и металлический взгляд. Накаджима сделала глубокий вздох и осмотрела себя: платье сменилось ее рабочей формой, что была заляпана в крови от прокола Расемона. «У нас получилось, — со смешанными чувствами сказала она себе, отчетливо ощущая, как регенерация стягивает рану от бойни в больнице. — Мы справились!» И только она хотела произнести эти слова вслух, как сзади послышался какой-то шум. Из коридора, что был также едва освещен, что-то маленькое и мохнатое на коротких лапках вбежало в комнату и прыгнуло на руки девушки. — Карл! — воскликнула она, узнавая так полюбившегося всем агентам енота. — Это ведь значит, что… — Ну куда ты так ринулся, Карл? — раздался взволнованный голос, а спустя секунду в проеме показался высокий мужчина с кипой бумаг в руках. — Вернулись! — По-сан? — вскинула брови Накаджима, начиная осознавать, что книга вернула их в дом писателя. — Эм… рада Вас видеть. — А я как рад, — с усталым вздохом облегчения вымолвил тот, выпуская из рук стопку черновых работ. — Два дня покоя не находил. Надеюсь, все закончилось благополучно? — Оборотень, я буду ждать снаружи, — внезапно отчеканил Акутагава и дальше молча прошел в коридор. Ацуши и Эдгар удивленно глядели ему в спину, пока силуэт мафиози не скрылся, а за ним не послышался хлопок входной двери. Мужчина снова повернулся к девушке и как-то неловко поджал плечи. Похоже, находиться с ней наедине его слегка смущало. — Эм… ты прости, Накаджима, — сконфуженно сказал он, заведя руку за затылок. — Если бы знал, что Рампо-кун попросит книгу для тебя, я бы выбрал что-то менее опасное. Наверное, страшно было? Ацуши изумленно заглянула в глаза мужчины (чем вызвала легкий румянец на его щеках), но после тепло улыбнулась. — Немного, — призналась она, нежно прижимая к себе тлеющего в ее объятиях енота. — Но я была не одна. «Только рядом с ним я… его слова меня защитили», — продолжило ее подсознание, теперь вынуждая саму девушку слегка покраснеть. По недоумевающе смотрел на нее секунды три перед тем, как снова подать голос: — У тебя кровь, ты ранена? Я вызову своего персонального врача. — Что? — не поняла девушка, отвлекаясь от размышлений и посмотрела на рубашку. — А… это? Не переживайте! Уже все исцелилось. На самом деле мне нужно идти домой. — Давай я хотя бы такси тебе закажу? — обеспокоенно предложил По, забирая из ее рук Карла и видя не очень утешительную картину. — Рампо-кун разозлится на меня, если я вот так тебя отпущу. А тем более, что подверг жизнь риску. В последнем предложении было столько отчаяния, что Ацуши просто не смогла отказаться. — Не волнуйтесь, — ласково успокоила она мужчину. — Я скажу ему, что роман был очень увлекательным, поэтому я так задержалась. А опасные моменты мы сохраним в секрете. Она приложила указательный палец к губам и подмигнула. Бывший член Гильдии тоже слабо улыбнулся, кивая в знак согласия. — Х-хорошо, я написал его еще в детстве, плохо тогда владел способностью, вот поэтому вам нужно было именно получить признание... Однако все же… может, тебе что-то нужно? Одежда? Поесть? Накаджима уже собиралась от всего вежливо отказаться, но неожиданно в голову пришла довольно странная идея. — Вообще-то… есть кое-что, о чем бы я хотела Вас попросить…***
Акутагава стоял на ступеньках, ведущих в дом писателя детективов, скучающе провожая взглядом удаляющиеся автомобили. Отвлекся он, когда дверь с тихим скрипом отворилась и на порог вышла его напарница. В руках она держала… — И зачем она тебе? — спросил парень, кивком указывая на тоненькую книгу в ветхом переплете. Ацуши на этот вопрос улыбнулась и пожала неоднозначно плечами. — Хочу сохранить на память, — честно сказала она, проведя пальцами по обложке, где красовалось знакомое судно. — Там произошло много важного для меня. — Ясно, — сухо ответил мафиози, устремив взгляд обратно на дорогу. Накаджима поравнялась с ним и выжидательно посмотрела. Было так странно после всего, что между ними произошло, вновь видеть холодное безразличие на лице напарника. Или они уже таковыми не являются? — Эм… По-сан вызвал мне такси в общежитие, — с какой-то непонятной для себя неловкостью начала она, следя за чужой реакцией. — Если хочешь, могу подвезти тебя домой… — Нет. Она слегка вздрогнула. — А… почему? — Я связался с Хигучи. Через семь минут прибудет машина. Даже не посмотрел на нее. — Понятно, — с натянутой улыбкой чуть слышно сказала девушка, опустив взгляд на свою обувь. — Поедешь домой отдыхать? «Не задавай вопросов, он не хочет с тобой разговаривать», — назидательно твердил рассудок, но упрямство и слепое желание имели другое мнение на этот счет. — Нет, в порт, — вновь отстраненно, почти машинально ответил Акутагава, приложив ладонь ко рту. — Я отстал от графика из-за всего произошедшего. Нужно поскорее закончить с делами. — Понятно, — повторила Ацуши, не пытаясь скрыть расстроенных ноток в голосе. Похоже, разницу в мирах ей следовало разграничить сразу же, как это сделал мафиози. Так она бы не питала сейчас ложных надежд. Акутагава четко определил, что есть вымысел, а что — реальность. Вымысел: тот мир, то расследование и то чарующе-бережное отношение к ней. Реальность: этот мир, эта вражда и это сопряженное с соперничеством пренебрежение к ней. «Выходит, все было просто сном, — грустно подметила про себя девушка. — В настоящем мире он уже не будет так добр ко мне… Но все же, я должна хотя бы поблагодарить его за то, что он для меня сделал». Закрепив это в сознании, Накаджима крепче прижала к себе книгу и вновь посмотрела с надеждой на парня. — Спасибо тебе! — горячо произнесла она, наконец, обратив на себя внимание, отчего щеки обдал знакомый жар (это прозвучало слишком громко). — Н-ну… то есть, без тебя я бы сама не справилась… вот. Она вновь опустила голову, ощущая, что вот-вот сгорит от стыда. Особенно, если вновь прозвучит это треклятое «ясно». Но вместо этого было сказано то, отчего она удивленно повернулась. — Я хотел сказать тебе то же самое, — как-то очень тихо, но отчетливо проговорил Акутагава, и в глазах того снова возникло то самое тепло. — Что? — озадачилась детектив, совсем не ожидав подобных слов и заметно смутившись. — Нет! Я же ничего не сделала! Это ты вечно спасал, помогал и успокаивал меня. Если бы не ты… — Ошибаешься, — твердо оборвал ее парень, сложив руки на груди и теперь в упор смотря на нее. — Именно ты смогла разгадать эту тайну и вытащить нас из ловушки. Ты оказалась куда полезнее меня. Ацуши не знала, что ответить на столь лестные (по меркам ее напарника) словам, которые обескураживали и радовали одновременно. Но она прекрасно понимала, что получит куда больше оскорблений, если не примет их. Поэтому она по-настоящему счастливо и широко улыбнулась парню и искренне поблагодарила его. — А между нами… — немного позже начала она очень осторожно, боясь неприятной реакции в ответ. — Все будет, как и прежде? Акутагава некоторое время молчал, сведя брови к переносице, но потом как-то неопределенно ответил: — Возможно. Нам обоим следует во многом разобраться. — Хорошо, — согласилась девушка, вполне довольная подобным положением дел. Они простояли около минуты, смотря друг на друга и не решаясь сказать что-то еще (хотя столько вопросов витало над их головами), пока не услышали сигнальный звук. — А, это такси, — пояснила детектив, оглядываясь на желтую машину, что остановилась в паре метров от них. — Мне надо идти. Акутагава задумчиво опустил взгляд и коротко кивнул. Она повторила его жест и, снова неловко улыбнувшись, спустилась по ступенькам к машине. Поздоровавшись с шофером, она открыла дверцу автомобиля, но внезапно черная лента захлопнула ее обратно, пронзив насквозь. Ацуши и сообразить толком не успела, как ее вдруг схватили за руку, развернули и бесцеремонно поцеловали. Все произошло настолько быстро и непроизвольно, что когда они друг от друга отстранились, мыслей хватало лишь на то, как правильно сейчас дышать. Девушка удивленно глядела на смущенное и недовольное лицо Акутагавы, который, очевидно, хотел что-то сказать, но с невероятным для себя трудом собирался с духом и остатками гордыни. — Через час будет заход солнца. Из порта это выглядело бы… зрелищно. Последнее слово он будто вытянул из себя. — Ты меня… так на свидание приглашаешь? — уточнила Ацуши, чьи губы растянулись в доброй усмешке. Скулы парня же теперь слегка заалели, а глаз заметно дернулся. — Да, — спустя какое-то время выдохнул он, похоже, полностью принимая поражение под тихий смех своей напарницы (хотя она честно пыталась сдержаться). Ацуши вытерла выступившие слезы в уголках глаз, все еще содрогаясь от смеха, но чувствуя при этом небывалое облегчение. Как же было все-таки страшно осознавать, что та пропасть, которую они смогли вместе преодолеть, снова расширится между ними. Поэтому лицезреть оскорбленное, но при этом смущенное выражение лица своего … кем бы он сейчас ей не приходился, было на грани настоящего счастья. — Хорошо, я согласна, — успокоившись и в качестве извинения за смех одарив парня робким поцелуем в щеку, сказала она. — Но тебе придется купить мне чазуке. Я ужасно проголодалась. Акутагава хмыкнул и закатил глаза в своей привычной манере. — Не беспокойся, я планирую прилично поужинать перед тем, как мы поедем ко мне. Так что не ставь мне условий. — Ладно-ладно, — примирительно протараторила девушка до того, как смысл сказанного до нее дошел, вынудив захлебнуться воздухом. — Постой! К-к тебе? На лице парня расцвела издевательская ухмылка, а в глазах заблестело нескрываемое торжество от маленькой мести. Он деликатно поддел светлую прядь напарницы и приложил ее к губам, не намереваясь обрывать зрительный контакт. — Что тебя удивляет, Оборотень? На что, по-твоему, рассчитывает мужчина, когда зовет девушку провести с ним вечер? «Не ставь нас под гребенку с обычными парами!» — хотелось выкрикнуть ей, но стеснение не позволило. Поэтому, насупившись, она почти незаметно кивнула и постаралась унять учащенное сердцебиение приложенными к груди ладонями. — Только… давай пойдем пешком? — неуверенно предложила она, отведя взгляд. В ответ послышался тихий смешок, за что хотелось незамедлительно активировать способность и устроить кровавую резню прямо в жилом районе. — Как скажешь, — с легкой полуулыбкой согласился парень и через способность перенес свое пальто на Ацуши. Та удивленно вскинула брови, хватаясь за одежду. — Ты уверен? — спросила она, глядя на Акутагаву. — Не боишься остаться без защиты? Тот подошел ближе на один полушаг и бережно взял ее за руку, сплетая их пальцы. И в глазах его впервые блеснуло что-то напоминающее влюбленность. — Не боюсь, — вымолвил он уверенно. — Ведь ты со мной.Ты сильная.