Окей, мы просто играем в жизнь, Часто не понимая роль... Наши сюжеты — это белый листэ Где мы вместе напишем свой
Олег Евгеньевич не знал, что ему делать. Он направился к своему секретарю. Без стука он ворвался в её кабинет. — Александра Максимовна, сегодня кто-то заходил в мой кабинет? — практически повышенным тоном спросил худрук Секретарь даже не сразу сообразила. Меньшиков никогда не повышал голос на своих сотрудников. — Э-э-э, да. Юля Соколовская заходила. Она почему-то была вся заплаканная. Сказала только: «Мне бумагу положить». Потом выскочила и убежала. Наверное, что-то случилось. — Так. А давно это было? — Минут 10 назад. Худрук развернулся к двери, но секретарь остановила его: — Олег Евгеньевич, подождите! Вы же обещали документы подписать! Меньшиков, махнув рукой, практически выбежал из кабинета. Не раздумывая, он пошёл в выходу из театра. Он даже не накинул свой плащ, а на улице было достаточно прохладно. Худрук выскочил на улицу. Не раздумывая, пошёл в сторону парка, а потом остановился. «Куда же я, дурак, иду? Я даже не знаю, куда она ушла! А сколько сейчас времени?» Олег Евгеньевич посмотрел на наручные часы. Стрелки показывали половину девятого. «У неё же сейчас должна быть репетиция!» Худрук быстрым темпом вернулся к театру. Он немного промок от моросящего дождя. Как только он открыл дверь театра, он столкнулся с Юлей. — Юлия Сергеевна, убегаете с репетиции? — Меньшиков снова перехватил своей рукой запястье Соколовской. — Я больше не буду у вас работать! Не буду! — девушка попыталась высвободиться из крепкой мужской хватки, но худрук повлёк её за собой в кабинет. Юля сопротивлялась, плакала… Другие актёры, стоящие в фойе, удивлённо наблюдали за происходящим. Юля не заметила, как за несколько секунд оказалась в кабинете худрука. — Ты что творишь?! Юль?! Какой уход по собственному?! — Вы ещё спрашиваете? Меньшиков слегка опустил голову. — Но разве ты не хотела этого? — спросил он тихим голосом. — Я, может быть, и хотела. Но не так! Вы воспользовались мною! Воспользовались тем, что я высказала вам то, что так давно хотела, но не решалась сказать. Я была слаба на тот момент! Никогда бы не подумала, что вы такой… Ужасный человек… — Я не хотел… Просто… — он осёкся — Что? Что «просто»?! — Ты всё не так поняла! Я не собирался ничего плохого делать! — худрук напрягся. На его руках показались вены, ладони постепенно сжимались в кулак. — Ты думаешь, я специально привёз тебя к себе? Просто чтобы воспользоваться тобой?! Ведь я не смог оставить тебя продрогшую в парке! А потом… Худрук снова замолчал. Юля наблюдала за Олегом Евгеньевичем. Видела, что он нервничал не меньше её. Девушка поймала себя на мысли, что ей стало жалко худрука. Перед глазами пронёсся тот вечер… Как она вся продрогла в парке во сремя дождя, а проснулась в тёплой постели, как её же худрук принёс ей горячего чаю… Да, тот вечер она помнила до мелочей! Каждое воспоминание о движениях, прикосновениях, словах вызывало толпы мурашек на её теле. — Всё-таки, наверное, будет лучше, если я уйду, — тихо проговорила она и посмотрела на худрука. В ответ — лишь молчание. Меньшиков стоял, повернувшись спиной к Соколовской и засунув руки в карманы. — Подпишите моё заявление и я уйду. Совсем. Худрук повернулся к девушке. На его глазах выступили слёзы. — Ладно, я не имею права заставлять остаться тебя в театре. Я подпишу заявление. Худрук сел за стол. Бегло пробежался по вновь написанному тексту. Дрожащими руками поставил подпись. — Ну вот и всё… — Спасибо, — Юля быстро вышла из кабинета, чтобы вновь не расплакаться В кабинете стояла тишина. Лишь часы отбивали секунды, минуты, которые уносили с собой то. что произошло. Олег Евгеньевич закрыл лицо руками. «Она не забудет меня, я в этом действительно уверен! Может быть, лишь когда пройдёт года три, она найдёт свою любовь, выйдет замуж. Чёрт, почему мне противно об этом думать?!» Меньшиков встал из-за стола, подошёл к окну и стал смотреть на серое небо, но оно только ухудшали настроение. Тишину нарушил настойчивый стук в дверь. Худрук повернулся. Он постарался уверенным голосом разрешить войти к нему. Дверь тут же открылась. Девушка, войдя в кабинет и закрыв за собой дверь, остановилась. Она смотрела своими голубыми заплаканными глазами на Олега Евгеньевича. На лице показалась едва заметная улыбка. худрук стоял, ничего не понимая. Брови его поползли вверх. Он что-то хотел спросить, но девушка подбежала к нему и крепко обняла. Как и чем она могла объяснить своё возвращение? Наверное, только тягой к этому человеку… Тем, что она не могла вот так расстаться с ним. То, что произошло тем вечером между ними, помогло ему вновь почувствовать и испытать любовь, а ей — ощутить те эмоции, которых она так жаждила. — Знаешь, после того раза я понял, что не смогу без тебя… — С чего бы это? — девушка подняла свой взгляд на худрука. Он тоже посмотрел на неё. Ох уж эти взгляды… Такие пронизывающие! — Я давно наблюдал за тобой. Знаешь, есть в тебе что-то особенное, чего нет в других. — Олег Евгеньевич замолчал. Юля уткнулась лицом в плечо худрука и вздохнула… — Ты и правда хотела уйти из театра? — спросил Меньшиков, ещё крепче сжимая девушку в своих объятиях. — Да. — Почему же вернулась? Девушка, не раздумывая, подняла голову и прильнула к губам худрука. Её рука обхватила шею Олега, а другая упёрлась в его грудь. — Ты хочешь этого ещё раз? — оторвавшись от губ девушки, с хитрой улыбкой спросил Меньшиков. — Да, и не один… И снова начался жаркий танец языков и тел. В кабинете не было даже никакого дивана, но мужчина не растерялся. Держа девушку за бёдра, он посадил её прямо на стол. Было заметно, что и Олег и Юля вели себя более уверенно, чем в их первый раз. Соколовская слегка легла, а худрук навис над ней, жадно целуя в шею Рукой приподняв кружевное платье, худрук начал гладить талию девушки. Олег был настолько возбуждён, что не мог долго ждать. Резко, он вошёл в Юлю. Соколовская, зажмурив глаза и прикусив нижнюю губу, дабы не вскрикнуть, выгнулась в спине. Этот раз, в кабинете худрука, был не очень удобным, но зато жарким. И Олег и Юля остались довольными. После этого они отправились на репетицию «Гамлета», но неизвестно, думали ли они о ролях и о премьере спектакля…***
Через полгода — И зачем ты позвала меня сюда, а? Юль? — Олег Евгеньевич зашёл в зал, освещенный наполовину. На сцене стояла Соколовская. — Ты же сам любишь пустой зал. Говоришь, что это какое-то волшебство, — Юля хитро улыбалась. — Ну да, я действительно люблю. Но… Я не понимаю, зачем это всё. — Олег подходил к сцене. — Поднимись ко мне. — Юля помнила худрука к себе руками — Ну и что моя крошка опять затеяла? — Олеж, — Юля обняла Меньшикова обеими руками и посмотрела в его глаза, — я беременна Взгляд худрука опустился на живот Соколовской, но Олег сразу понял, что срок ещё маленький и ничего пока не видно. Олег приложил свои ладони к щекам Юли и, улыбаясь, сказал: — Это же. Это же так хорошо! Я так счастлив!!! — Мы счастливы! — поправила Юля и расплылась в улыбке. Меньшиков, неожиданно для самого себя и для Юли, схватил её за талию и поднял девушку. Прижал крепко и начал кружить. Послышался Юлин смех… Когда худрук опустил Меньшикову на место, он стал целовать её. В лоб, щёки, губы, шею…