"Крылья молодости"

      Я усиленно и честно пытался читать теорию Грехопадения, но мои мысли были далеки от теории, и учебы в целом. Воспоминаниями я все время возвращался к тому, что произошло в той маленькой грязной комнатке. Меня смущало… Что?! Меня смущало всё! Черт возьми, это не укладывалось в голове… Всё, чему нас учили в Школе, то, о чем написаны сотни трудов и книг, всё оказалось иллюзией и ложью. А живое доказательство двух книг неизвестного врача и философа демона и его второй половины ангела было рождено в четырнадцатом веке, было прелестным маленьким ребенком, чистым ангелом, чья энергия, как чистый ручей, рвалась из него прохладой и золотистым лучом, маленькое чудо, разбивающее сознание и все знания одним только своим присутствием в этом лживом мире. Вдруг ремни на шеи стали как удавка. Я к ним привык уже, и они вроде как составляющая часть моего образа, принадлежность к аду, служению Сатане, но меня в последнее время стали тяготить эти обстоятельства.       Я подскочил и сел на кровати, хватаясь за волосы и всклокочивая их. Я шумно выдохнул, и это не укрылось от лежащего с книгой Фенцио. Он внимательно посмотрел на меня и, отложив её, тоже сел. Он поморщился, посмотрев поверх моей головы, увидев энергию, рвущуюся сейчас из меня. Меня бомбило до такой степени, что мог бы взорваться. Мы с Блондинкой избегали этого разговора, но я видел, что он роет по этому вопросу, и книг ему было не достаточно, нужна была практика что ли. Я знаю, он хотел отыскать этого ребенка, хотел изучить его, понять его энергию. Я знал, что ангел интересуется этим и он вот-вот что-то нащупает. Наверняка наши патроны всё знали, знали и скрывали. А причина была во власти. Банально и до жути кошмарно… Потому что я боюсь даже предполагать, что произошло бы с этим ребенком, не окажись нас в этот момент там и попади он в руки Сатаны… Меня передернуло, и это заметил Блондинка.       — Всё думаешь про младенца? — спросил он меня, предугадывая мои мысли.       Я утвердительно мотнул головой:       — Угу, он не выходит у меня из головы.       Я встал с постели и, пригладив волосы, прошелся туда и обратно.       — Где он сейчас и все ли с ним хорошо, — обеспокоенно произнес, что мне несвойственно. Спохватился, понимая, что выказал слабость, но, встретившись с глазами Фенцио, успокоился; он не осудил и не посмеялся, лишь коротко кивнув, смущенно кашлянул.       — Ведьма смогла надежно его укрыть, — проговорил Фенцио. — Они многое умеют. Махаллат щедро делилась первое время запретными знаниями, пока её не прищучил Сатана. Помнишь, Мамон об этом говорил, будучи пьян…       — Да, — я усмехнулся, — иногда просто жизненно необходимо слушать старших…       Мы рассмеялись, а затем вновь стали серьезными. Неожиданно я проговорил:       — Всё бы отдал, чтобы узнать эту непостижимую тайну…       — Я изучаю, много читаю, и мои факультативы с Королевой… — Его взгляд вдруг заметался, пытаясь спрятаться от моего пристально-холодного.        Я по-доброму улыбнулся, он покраснел и продолжил.       — Думаю, изучение энергий многое мне даст в понимании, почему таких детей скрывают и почему они опасны, почему рай и ад не хотят их появления, почему их уб…       — Убивают, — помог я ему договорить.       — Убивают, но всё-таки не верится… — Сомнение в голосе ангела, но взгляд не верит в только что произнесенные слова.       — Мне также… — А внутренний голос шепчет: «уничтожают».       — Шепфа не может, его же творение, — чуть растерянно, склонив блондинистую голову, проговорил Фенцио.       — Зато Сатана мастак на такие дела, — твердо произнес я, оперся бедрами о стул и переплел руки на груди.       — Чтобы сохранить власть любой ценой, — проговорил Блондинка, пристально глядя на меня.       — Угу, мой блондинистый умник, — подтвердил я. — Шепфа не будет свои светлые руки марать о такие дела, перепоручив это Сатане, но за определенные преференции. Ты видел, какую Сэт грохает тюрьму?       — Слышал, — коротко проговорил он, вставая, подходя к столу и громко глотая из бутылки минералку.       — Это надо видеть, там столько вбухано, больше своровано, конечно, но вложено немерено, — проговорил я, следуя примеру Блондинки. Отдышавшись, продолжил. — Думаю, одних сил ада не хватит. Зуб даю, что Шепфа вливает туда и не просто так, а за услуги Сатаны.       — Не верится, всё же… создатель… — уныло протянул правильный Блондинка, а мне захотелось поцеловать все его мысли хорошие и правильные, захотелось стать таким же — верить и доверять, но я слишком много знал…       — Иногда он мне кажется нанятым менеджером, а имя Шепфа — название должности, — поделился я с ангелом и с удовлетворением заметил, что часть его со мной согласна.       Мы одновременно задумались. Мысли были предельно ясны, однако мы не знали, как подойти к разгадке, не знали, с чего начать, знаний, указанных в книгах явно не хватало и местами казалось, что это миф. Однако, живой младенец, рожденный демоном, оказался ангелом с белыми крыльями. Из манускриптов демона Клауса мы знали, что такие дети рождаются от запретного союза, также мы знали, что раньше такие браки не возбранялись. Затем обе стороны Равновесия стали бороться за чистоту крови… И что-то пошло не так…       — Собираемся в школу, Красава, — шутливо произнес ангел, вырывая меня из задумчивости.       Я усмехнулся.Одев высокие ботинки и захватив свитки, мы выскочили в коридор. Столпотворение на первом этаже загасило в нас праведный порыв учиться и мы с изумлением взирали на полненькую суетливую дамочку в дорогой шубе из меха лобков субантры.       — Магдалена, — не сговариваясь, в один голос произнесли мы с Фенцом.       И я присвистнул.       — Вот это жена у Кроули, мне б такую.       Ангел как-то странно на меня воззрился.       — Не ну, а чё? — протянул я. — Баба она видная, всё при ней…       Он вновь пристально посмотрел на меня.       — Ладно, ладно, мой член в такой завязке, что я скоро на стену полезу, — проговорил я.       — А эти? — показал Блондинка вниз, имея ввиду ад.       Меня перекосило от омерзения. Я ничего не сказал, а он дальше пытать не стал. Звонкий бодрый голос женщины заставил нас вздрогнуть, потому что раздался под самыми нашими ушами.       — О, Шепфа, — она в восторге пропищала и взялась маленькими пухлыми ручками за наши с Фенцом щеки с уже достаточно жесткой кожей, закаленной ветром, солнцем и военными пожарищами, и потрепала их.       Было не больно, но стало почему-то щекотно в груди; от женщины пахло уютом и тем самым неизвестным к чему так тянет путников после долгой дороги… домом… наверное. Я еле сдержал глубокий вздох, пытавшийся вырваться из меня.       — Лучшие ученики школы… — пропела она, окутывая добротой, рвущейся её энергии теплого весеннего солнца, и всплеснула руками, осмотрев наши поджарые тела. — А худые какие… а ну, проходи, налетай…       И мы увидели причину скопления студентов. На столах стояли корзины с выпечкой с невообразимым запахом. В столовой от раза в раз кормили все отвратительнее, хорошие блюда были, когда приходили наши патроны. Ева лично осматривала котлы с содержимым, а в остальное время мы довольствовались стряпней старого подслеповатого повара-демона, бывшего мясника, и его команды, а точнее семейного подряда: жены и двух дочек. И мы с Блондинкой налетели. Рассовав теплые булки по карманам и захапав руками сколько смогли, мы хотели было проследовать обратно в комнаты, как увидели возникшего словно из-под земли директора Кроули. Взгляд его был мрачен.       — Пойдем, — шепнул мне Блондинка.       — Да ты что?! — шепнул я ему в обратку. — И пропустить самое интересное?! Да ни за что.       — Что тут происходит? — грозно начал серафим, заложив руки за спину.       Студенты молчали. Из толпы вышла Магдалена и улыбнулась.       — Кроу, Кроушек, зай, — начала она и студенты прыснули от смеха.       Кроули побагровел и его глаз дернулся, но прежде чем он что-то ответил, инициативу перехватила его жена, ручками ловко пробежав по его камзолу.       — Я решила устроить благотворительный завтрак для твоих вечно голодных студентов. Пусик, глянь, какие они у тебя тонкие да звонкие…       Кроули, казалось, поперхнулся своей собственной слюной и как будто проглотил палку, став осанистее. Мы держались с Фенцем изо всех сил, чтобы не заржать аки кони. По рядам студентов прошелся гогот, но быстро смолк. Кроули не был злопамятным, нет, он был просто злым, однако, память у него была отменной, а что он не запоминал, то записывал к себе в маленький блокнот, и все боялись попасть под этот пристальный взгляд и в этот блокнот.       — Дорогая, — проговорил он на удивление спокойно, хотя мы все почувствовали мощь энергии, вырвавшейся из него. Не замечала этого, казалось, только одна Магдалена. Не замечала или не хотела замечать. — Ты понимаешь ведь, что в общежитии нельзя кушать выпечку, её надо было в столовую…       — Дорогой, тогда я отправила для студентов мясо, но мне сказали, что они не кушали тогда котлетки…       Кроули поджал челюсть от досады и суетливо осмотрел ряды студентов. Он жалко улыбнулся, взяв её за руку, повел в сторону выхода. Она обернулась и, махнув рукой, исчезла в проходе вместе со своим мужем. Студенты с сожалением смотрели ей вслед и ринулись разбирать оставшийся душистый хлеб. Положив с ангелом булки на стол, мы схватили несколько, чтобы перекусить по дороге. Лишенные родительского тепла, с домашним хлебом в руках, мы чувствовали себя счастливыми. По дороге встретив Аарона и Мисселину, не отлипавших друг от друга теперь совсем, поделились с ними, которые, как птенцы, накинулись на выпечку. Я улыбался, глядя на нас вечно голодных и явно недолюбленных.       Пары тянулись заунывно долго и стало так невыносимо грустно, что мы, не сговариваясь, решили сегодня после занятий оттянуться: выпить глифта и втянуть косячка, закусь была шикарная — выпечка доброй Магдалены, плюс кусок сала морского дракона от дяди Рони и райские яблоки от Мисселины.       Однако после занятий я получил записку от своего шефа с приказом срочно явиться к нему.       — Блять, — не сдержался я, уже предвкушающий было расслабуху.       — Сэт? — спросил Фенцио и внимательно взглянул на меня.       — Да, — проворчал я, потом бодро добавил. — Без меня не начинайте, я туда и обратно, быстро.       Троица молча кивнула, и я бегом направился из школы. Выйдя на открытое пространство, распахнул тяжелые крылья и взмыл в небо. Мне бы туда, где пространство и свежий морозный воздух, собирающий конденсат на черных крыльях и рогах их венчающих, но я вынужден был спикировать и увидел расщелину ада. Чем ближе я подлетал, тем сильнее ощущал нестерпимый жар и спертый воздух. Моя вотчина, моя бесплодная земля… Задержав дыхание, я, наращивая скорость, опускался на самое дно и уже через незначительное время был около мрачного замка Сатаны. Любящий всё пафосное и большое, мой хозяин обожал вещи огромного размера, взять ту же тюрьму… «Мелкие всегда любят все огромное», — про себя усмехнулся я.       Дворец встретил меня тишиной и прохладой. Тенью я проскользнул мимо покоев Лилит, с которой старательно пытался больше не встречаться. Еще несколько поворотов и я оказался у тяжелых, дубовых, покрытых красным лаком дверей кабинета повелителя преисподней. Чуть потоптавшись на пороге, я без предупреждения вошел в полутемное помещение, сразу же поняв, что сильно не во время. Нарочито громко кашлянув, я услышал недовольное сопение патрона и девичий визг демона, стоящего перед ним на коленях. Девушка выпорхнула из комнаты, едва не снеся меня, а Сатана, стоявший ко мне спиной, длинно выругался на древнедемонском, застегивая ширинку и поворачиваясь ко мне с таким выражением лица, что я сразу понял, что это одна из причин, по которой может наступить апокалипсис. Мне стало злорадно смешно.       — Я тут, ваше высочайшее велич… — я не договорил, как получил подзатыльник. Потирая ушибленное место, тут же спросил, как бы в издевку. — За что, вашество?       — За отсутствие манер и такта, — грозно проговорил он, смиряя меня презрительным взглядом.       — Так, какие учителя… — проговорил я тоном идиота и тут же получил кулаком в скулу.       От меня не заржавело, и Сатана получил в бровь. Когда мы увидели кровь на кулаках, то бой завершили. Тяжело дыша, присели на диванчик.       — Зачем звал? — спросил я. Боль растеклась по мне привычной тягучей струйкой, будя знакомые с детства ощущения. Знал ли я что-то, кроме неё — едва ли.       Он внимательно глянул на меня, утерев пот и кровь с лица и рук, отдал мне полотенце, я повторил за ним процедуру. Молчание затопило этот кабинет. Он встал и плеснул нам в стаканы виски, начаровав опьянение. Меня это немного смутило, я знал, как Сэт любит этот напиток. Он протянул рокс мне, и я не смел отказаться. Король ада зашумел горлом, сделав большой длинный глоток.       — Ирландский Bushmills, восемнадцатый век, — коротко произнес он, и я выпил, обжигая горло и нёбо, потом всё же наслаждаясь густым букетом.       — Зачем я тебе? — снова спросил я.       Сатана вздрогнул и уставился на меня.       — У меня есть для нас работенка, но мне нужно, чтобы твой язык был на привязи и не сболтнул лишнего.       – Если не доверяешь, хули звал, — зло сказал я и, выпив залпом горящий напиток, хотел было встать, но крепкая жилистая рука моего хозяина остановила меня.       — Могу доверять только тебе, — коротко произнес он, покровительственно глядя на меня.       Безусловно это льстило и мои губы непроизвольно растянулись в самодовольной улыбке. Сэт ухмыльнулся, и я снова почувствовал, как он продавил мои блоки и как дернулся от меня, словно я был прокаженным, проворчав:       — Совсем себе бабами голову забил.       Я самодовольно улыбнулся внутренне и показал мысленно фак своему патрону. В сущности, я наверно не то, чтобы любил его, скорее мне нравилась его сила.       — Ты пойдешь со мной, — вдруг резко вставая, произнес он.       Я невольно последовал его примеру и почему-то вытянулся в струнку. Он как бы невзначай бросил, подходя к скрытой нише дальней стены кабинета.       — Только прихватим «игрушки».       Что-то щелкнуло в стене и она, как панель, откатилась. Сэт любил такие штучки, хотя запросто мог бы спрятать все оружие с помощью чар, однако доверял таким механическим вещам более, чем волшебству. Я присвистнул, заглядывая в тайную комнату Сэта.       — Так вот какая ты, красная комната Сатаны, — шутканул я и тут же получил леща. Потирая ушибленное место, виновато проговорил. — За что, Сэт?       — Выбирай оружие, — широко улыбнулся тот.       Эти слова сработали как пусковой механизм и я прошел в комнату, внутренне благоговея перед гением тех, кто ковал эти произведения военного искусства. Ножи, сабли, палаши, мечи всех видов и всех национальностей, бердыши, нагамаки, метательное оружие ниндзя, нагната, чинкуенда, рапира… О, Шепфа, я потерялся, понимая, что еще чуть-чуть и начну пускать слюни, чувствуя легкую дрожь. Оружие я любил больше всего. Сэт частенько говорил, что это у меня в крови. Из чувства сладостного забытья меня вырвал властный голос повелителя.       — Выбирай любое, что ни выберешь, дарю тебе.       Я обернулся к нему, стоявшему у входа, подпиравшему косяк выдвижной панели, и широко улыбнулся. Опытный взгляд скользнул по полкам и оружию. Кастет лег в карман пальто, небольшой, но обоюдоострый нож в ботинок правой ноги, и меч, который осел приятной тяжестью и словно запел в моей руке. Сатана довольно крякнул, произнося:       — Не сомневался в тебе, чертяка.       Неожиданно радость схлынула и я покосился на босса, медленно произнеся:       — А теперь говори, что тебе нужно?       Шеф улыбнулся.       — Сопроводи меня на землю.       Я пожал плечами и внимательно всмотрелся в его ничего не выражающие, полыхнувшие красным рубином глаза. Вскоре и Сатана собрался. В его дворе был личный водоворот. Вскоре мы были на земле, всё тот же четырнадцатый век… Чёрт, это Кёльн. Я шумно сглотнул и меня охватило жуткое предчувствие. Нервы отбивали чечётку в воспаленном мозгу. Этот визит как-то связан с младенцем-ангелом… Я встал, как вкопанный, Сатана удивленно воззрился на меня.       — Идём, — непонимающе скомандовал он.       Я не мог сдвинуться с места и прохрипел:       — Что ты собираешься сделать? Где мы?       — Я покажу тебе выблядков, Геральд…       Он подтолкнул меня и мне пришлось двинуться вслед за ним. Но мы не смогли войти в дом. Защитные мощные заклинания нам не дали. Я, сделав пас рукой, ощутил древнюю, как этот мир, магию, магию не Шепфа или Сатаны, а древнее, основанную не на крови, а на обетах высшего Создателя. Язык был прекрасен. Я улавливал лишь часть, хотя тщательно изучал его ранее по древним легендам и сказкам, что остались нам после закрытия высших Сфер и молчания настоящего Бога. Сатана взмок и, чуть оттянув завесу другой рукой, сделал пас, проклиная самым страшным грехом. Защита разлетелась на кусочки, не снеся святотатство, и во мне что-то щелкнуло, как будто сломалось, ремни на шее почти врезались в кожу; Сатана крепко держал своего пса на привязи. Дом встретил нас тишиной. Незаметными бестелесными тенями мы поднялись наверх. Знаком Сатана приказал следовать в комнату с пробивавшимся слабым светом из-под двери. Я услышал звуки колыбельной и остолбенел.       — Приказываю двигаться, — злобно прошипел король ада и я невольно подчинился, чувствуя, как сильнее затягиваются ремни на моей шее.       Дверь распахнута, на пороге нас встретили два ангела с распахнутыми крыльями ранга не ниже архангела, а вдали пожилая женщина, прячущая за собой ребенка.Острое зрение демона вырвало в подсознание цвет его крыльев: одно — черное, и белое — другое. На то, чтобы изумляться времени не было. Ангелы напали. Я выхватил меч и принялся отбивать защиту. Сатана тяжело дышал рядом. Защитники были сильны. Они мерно теснили нас в узком коридоре, маневренно превосходя. Мы переглянулись с Сатаной, когда они потеснили нас к лестнице. Еще шаг и мы полетели бы из дома, как пробка из шампанского, защита сомкнулась бы и стала еще сильнее: я слышал молитву одного из сражающихся ангелов. Громко крикнув, я, перемахнув за поручень лестницы, шустро взобрался вверх и оказался со спины одного из противоборствующих. Дав ему время развернуться, но не дав на то, чтобы среагировать, я сыпал удары за ударом, видя, как визави пристально смотрит на мой меч.       — Блять, — хрипло вырвалось у меня, когда он применил запретную в бою магию и, энергией воздействуя на мой меч, вырвал его у меня.       Еще мгновение и собирал бы меня по кусочкам Сатана, но раз пошли такие нечестные приемчики, то и я в долгу не остался. Мрачная темная энергия огромной силой вырвалась из меня и в руках оказался кастет, так предусмотрительно припрятанный мною в кармане пальто. Меч лишь скользнул по моим ремням на шее, а я, присев на колени, точным ударом воткнул кастет в живот ангела. Тот посмотрел на меня сверху, упал мешком на пол. Мне оставалось лишь только шустро отскочить в сторону. Сатана справился со своим и в нетерпении прошел в комнату, распахнув дверь.       Я увидел, как женщина, распахнув черные крылья, попыталась защитить дитя. Сатана сделал пас рукой, в конце щелкнув пальцами, и женщина, сложив крылья, упала к ногам мальчика. Тот не плакал, а напротив, был спокоен и собран. Ребенок, быстрым взглядом обежав женщину, воззрился на Сатану. Я весь взмок от чего-то невообразимого творящегося сейчас здесь.       — Делай то, зачем пришел сюда, Сатана, — серьезно сказал тот, а его взгляд блеснул краснотой рубина и синевой чистого неба.       Затем малец посмотрел на меня и его лицо вытянулось от удивления.       — Ты такой же… — он не успел произнести фразу, как вновь раздался щелчок и мальчик растворился в пространстве.       Я ошарашенно смотрел на Сатану, а тот, вызвав водоворот, быстро впихнул меня туда и вот уже через незначительные мгновения мы были в его дворе. Меня вытошнило прямо на его зеленый, коротко стриженный, идеальный с геометрической и эстетической точки зрения газон. Он, взяв меня за руку, потащил в свой кабинет, толкнул в кресло и подошел к столу с напитками.       А я смотрел на свои руки по дурацкой привычке, когда не знал, что мне делать. Меня била крупная дрожь. Он вложил мне в руки бокал с глифтом.       — Пей, Геральд, — скомандовал король ада.       А я посмотрел на напиток и внутри меня поднялась такая буря, что еще чуть-чуть и сметет все на своем пути. Я вскочил и смерил этого гнома презрительным и одновременно вопрошающим взглядом.       — Нет, Сэт, чертов ты ублюдок, хуев король ада, ты мне расскажешь, что это, мать его, сейчас произошло…       Я думал, он мне врежет или убьет, впрочем, мне было все равно. Однако мужчина как-то весь сдулся, устало потер переносицу.       — Соберись, Геральд, и выслушай меня…       — Давай только без психотерапевтических штучек, — грозно-раздраженно произнес я, нависая над царственным гномом.       — И не собираюсь, и не смотри на меня так, как будто я главный злодей… — начал было он.       Я фыркнул и гневно произнес:       — А кто же?! Это ребенок, Сэт, всего лишь маленький ребенок…       — Это полукровка, Гера, это урод, которого я должен был поймать для Шепфа…       Я похолодел при упоминании имени Создателя.       — Ты врешь… — произнес я, переходя на шепот, пытаясь уловить лукавство в его взгляде. Он неожиданно приоткрыл мне часть своего сознания и я увидел внутренним взором четкие картинки, подтверждающие его слова.       Отпрянув, я немигающе смотрел на него, еще раз убедившись в бесполезности закона Равновесия, если будучи благим Создатель мог творить такие непотребства. Я намахнул рюмку с глифтом и бросил её в сторону окна.       — Его убьет Шепфа? — требовательно спросил я и увидел, что хозяин преисподней отвел взгляд.        — Он разделит в нем плохое и хорошее, и я заточу в тюрьму его злую часть, добро же он спрячет в душе ещё не родившегося, которому родится не суждено будет никогда, — загадочно произнес Сэт. — Он не выбрал сторону, он сам подписал себе смертный приговор.       — Это всего лишь ребенок… — прошептал я и схватился за голову.       Стремительным шагом подошел к столу с напитками, взяв в руки все бутылки с глифтом, что я увидел. Сатана не препятствовал мне, лишь только когда я стал уходить из комнаты окликнул:       — Куда ты?       — Куда-нибудь… — ответил я и мои глаза застлали слезы.       Я вышел из кабинета и мигом прошел к себе в спальню. Я знал, что Сатана не рискнет сюда заглянуть. Сев на диван, я стал медленно и планомерно напиваться, пытаясь изгладить из своей памяти по-ребячьи хрупкую фигурку мальчонки, но его образ звучал созвучным со мной аккордом в душе. Я чувствовал его боль.       Я впадал в какой-то ступор, дебелое опьянение и почти засыпал, как почувствовал на своих коленях тяжесть. Еле сфокусировал взгляд на том, что находилось передо мной. Перед моим взором соткался образ Лилит, мерзкой дьяволицы. Я пытался столкнуть её, но она прижала мои руки по обе стороны дивана.       — Ч-ё-ё-ё-ё-р-т, — протянул я и глупо улыбнулся, продолжив заплетающимся языком. — Ну надо же, мать всея ада на коленях у безродного демона. Что тебе надо, женщина?       Лилит замерла, но затем рассмеялась, проговорив:       — Ах, вот почему ты избегаешь меня. Услышал наш разговор с Махаллат…       — Мне не интересно-о-о-о-о, — пьяно протянул я и попытался ссадить её со своих коленей.       — А твой член с тобой не согласен, — она похотливо облизнулась и её рука, скользнув по моей груди, пробежавшись по кубикам пресса, опустилась вниз и я почувствовал жгучее желание, разлившееся в моей крови и сосредоточившееся сейчас в паху.       Я усмехнулся и парировал:       — Он — дурак, голова-то маленькая.       Снова попытка ссадить её с моих колен, но демон цепко держала моё обмякшее тело.       — И ты будешь дальше трахаться с безродным и со всей адовой верхушкой, Лилит, в надежде однажды одарить Сэта наследником?       — А ты думал я отступлю…       — Тебе все равно чьё дитя ты будешь носить? — Мне стало настолько противно, что я собрал все силы и одним махом ссадил её с колен, вскочив с дивана.       Она села и неожиданно спокойно продолжила:       — А ты, демон, чтобы хотел?       Я промолчал, шумно вздохнув. Неожиданно она рассмеялась и насмешливо проговорила:       — Ты жаждешь, чтобы тебя полюбили, а, демон? — Но затем красивое лицо испортил оскал и она, сверкнув рубиновыми глазами, продолжила. — Ты — никто, и звать тебя никак. Из-за непонятных чувств к тебе оставленный Сатаной жить. И ты смеешь пренебрегать мною?!       Я широко улыбнулся. Она удивленно уставилась на меня, но продолжила:       — Демоны не любят, Геральд. Кто полюбит падшего? Такой же падший, никогда не испытывавший любви?       И расхохоталась, было в её смехе что-то жуткое. А еще я знал, что она права.       — А как же Вельзевул и Айшет? — прошептал я, чувствуя, что начинаю тонуть в непроглядном черном отчаянии, ухватившись за этот вопрос, как за спасательный круг.       И я увидел, как Лилит мигом сдулась и её лицо посерело от зависти.       — В следующий раз, если у тебя возникнет желание прийти ко мне, загаси его сразу же… — не твердой походкой я ринулся к выходу.       — Приползешь еще… — кричала вслед разъяренная Лилит.       — Махаллат выручит, — рассмеялся я, выходя из комнаты.       Я не знаю, как добрался до поезда. Выгнав всех студентов оттуда, забаррикадировался и уже потерял счет количеству выпитого, как почувствовал руку у себя на плече. Еле подняв голову, я различил силуэт моего Блондинки, он двоился, нет троился, а может и четверился…       — Как ты здесь оказался? — спросил его я.       — Ты забываешь, что этот поезд мы вчетвером доставили с земли…       Я пьяно рассмеялся и вновь потянулся к бутылке. Меня мягко, но настойчиво остановила рука Фенцио.       — Рассказывай…       — Рон и Мисс?       — Их пока нет….       — Не хотелось бы подвергать вас опасности, посвящая в тайны, которые знаю я. Ты готов рискнуть? — спросил я, оглядывая его лицо.       Фенц чуть поджал челюсть, но утвердительно кивнул. И я рассказал ему все то, что произошло сегодня на земле. Он взял из моих рук бутылку и сделал несколько длинных глотков, занюхав рукавом. Я ждал его четкого, как всегда резюмированного вердикта с позиции ангела.       — Сука Сатана, — проговорил он после небольшой паузы.       Мы посмотрели друг на друга и стали ржать с такой силой, что зазвенела посуда в баре.       — Вот так вот, верь теперь Фенцио, который мне сказал, что Геральд при смерти, — услышал я звонкий голос Мисс и её прохладные руки оказались на моем горячем лбу.       Она заглянула мне в глаза и повела ладонью, отгоняя от себя «легчайшее» амбре.       — О, да у вас тут пьянка… — только и смогла произнести Мисселина.       — Т-т-так-к, а-а-а-а за ч-ч-чт-т-то? — послышался радостный голос Аарона и он подсел к нам за стол.       Тихоня грозно на него посмотрела и тот, сдувшись, хотел выскользнуть из-за стола. Я удержал его и с мольбой посмотрел на Мисс.       — Давайте сегодня бухнем, мне это необходимо, а вы… вы… самые… — я не смог выдавить из себя самые главные слова: со мной всегда так.       Тихоня смягчилась и подсела к нам, тихо проговорив:       — Мы тоже тебя любим, Красава…       Я чуть опешил и посмотрел на всех немигающим взглядом. Блондинка схватил меня за шею и притянул к себе так, как обычно делал я.       — Живы будем — не помрем, — загадочно проговорил он и подмигнул мне.       Я осмотрел остальных и так мне хорошо стало на душе, если таковая имеется у демона, что я расслабленно смотрел на то, как Аарон разливал голубую амброзию по рюмкам, Мисс суетилась возле стола, нарезая закуску, а мы с ангелом неотрывно смотрели друг на друга, понимая, что нам еще столько предстоит узнать.