Во имя любви

      Когда Лютик наконец-то видит Каэр Морхен со стороны впервые в здравом состоянии, он невольно открывает рот. Школа ведьмаков выглядит как настоящая крепость: весьма атмосферная и неприступная. Когда парень болел, он как-то не мог оценить всего величия Каэр Морхена, но сейчас Юлиан без преувеличения счастлив, что Геральт снова привез его сюда.              — Здесь так красиво, — восторженно тянет Лютик, положив голову ведьмаку на плечо и обхватив его руками за талию. Плотва мерно шагает под ними, кажется, уже полностью привыкшая к весу этих двоих. В любом случае, после здоровой кикиморы, которую она однажды тащила на себе, везти на своей спине не только Геральта, но и Юлиана временами — не так уж и сложно.              Мужчина улыбается и немного пришпоривает лошадь, потому что дорога наконец-то становится относительно ровной, и они могут набрать нормальную скорость.              — Рад, что наконец-то заберёшь свою лютню? — интересуется Геральт, и Лютик улыбается.              — Конечно! Теперь я смогу снова стать бардом, а не просто примерной женой. Ты не подумай, мне все нравится… но я намного больше, чем это, — произносит парень. Раньше он не понимал женщин, которые не стремятся выйти замуж и завести семью, ведь это казалось их предназначением, но теперь Лютик внезапно осознал, что человек в первую очередь личность. Не то чтобы он не знал этого раньше, но теперь он наконец-то задумался и пришел к вполне ожидаемым выводам. Мало кому придётся по вкусу всю жизнь провести в готовке и грязных тряпках, и от пола это совершенно не зависит. Каждый имеет право на то, чтобы быть собой, и заниматься тем, чем ему хочется.              — Я знаю, Лютик.              — Ох, и ты мне обещал встречу с… — Юлиан задумывается на секунду. — Черт, все еще не могу запомнить его настоящее имя. Так вот, ты обещал мне встречу с Хмурым Волком.              Геральт смеется.              — Его зовут Ламберт. И это просто удивительно, что он разрешил тебе обращаться к нему таким странным образом.              — Кстати, по поводу этого… я хотел спросить…              — М?              — Ты пообещал мне встречу с ним ещё до того, как болезнь отпустила меня. Ты ведь не знал, что я выздоровею. Я умирал, и…              — И я соврал тебе, — заканчивает ведьмак, не дожидаясь, собственно, самого вопроса. — Ламберт тебе нравился, и я знал, что ты расстроишься, если я скажу тебе, что мы больше его не увидим. Поэтому соврал.              Лютик молчит пару секунд, а затем утыкается носом в шею мужчины и шепчет тихое:              — Спасибо.              — Ты первый человек в моей жизни, кто благодарит меня за вранье.              — Я не за вранье благодарю тебя, недогадливый мой ведьмак. Я благодарю тебя за то, что ты заботился обо мне. И это было очень мило, но, я надеюсь, что в будущем ты больше не будешь мне врать. Я взрослый мальчик и могу справиться с неприятной правдой.              — Хорошо, договорились, — кивает Геральт с легкой улыбкой на губах. — Но знай, что я жду от тебя того же.              — Как тебе не стыдно, Геральт? Я самый честный человек на свете! — восклицает Юлиан скорее по привычке, чем намеренно, а затем добавляет уже серьезно: — Я никогда не буду тебе врать. Обещаю.              Спустя полчаса они заезжают в смутно знакомый Лютику внутренний двор. Пока Геральт распрягает Плотву в конюшне, парень восторженно рассматривает все вокруг. Юлиан был здесь на последних стадиях болезни, поэтому неудивительно, что он почти ничего не запомнил.              — А у вас есть библиотека? — внезапно и довольно громко спрашивает Лютик, появившись у ведьмака из-за спины и заставив того вздрогнуть. — Я тебя напугал? — на губах парня появляется улыбка. Раньше у него не получалось застать мужчину врасплох, потому что Геральт всегда был начеку и словно перманентно ожидал чуть ли не ножа в спину, но сейчас, похоже, все изменилось. И Юлиану безмерно приятно, что теперь ведьмак чувствует себя в абсолютной безопасности рядом с ним.              — Я задумался, — отвечает мужчина, напоследок погладив Плотву по гриве. — И да, у нас есть библиотека. Почему ты спрашиваешь?              — Ну, мы ведь здесь застряли на всю зиму! Я ищу, чем бы мне заняться, — улыбается Лютик, обвивая Геральта руками за талию и утыкаясь носом между лопаток. Парень настолько привык к таким проявлениям нежности, что даже не пытается переучиться теперь, когда ему уже не нужно облегчать боль. Да и ведьмак, если честно, не хочет, чтобы это прекращалось. Раньше мужчина не любил проявлять чувства так открыто, да и попросту не умел, но болезнь Юлиана его многому научила. В том числе и тому, что проявлять чувства и нежность к человеку, которого любишь, не только не стыдно, но ещё и ужасно приятно.              — Пойдем внутрь. Обрадуем Весемира, что ты все еще жив, — говорит Геральт и, взяв Лютика за руку, идёт в сторону двери.              — Будто бы ему есть до этого дело.              — Ты с выводами-то не спеши. Раньше ты думал, что Йен твоей смерти только рада будет, а вон как все обернулось.              — Да, это было… неожиданно, — соглашается парень. Он до сих пор не уверен, что ему все произошедшее не приснилось. — Но с Весемиром мы ведь почти незнакомы. Кто станет переживать за жизнь человека, которого почти не знает?              — Он знает, что я люблю тебя. Ему этого достаточно, — отвечает ведьмак, и Юлиан кивает, замолкая на неопределенное время.              Оказывается, найти одного старого ведьмака в таком большом замке довольно трудно, поэтому Геральт предлагает Лютику заняться чем-то другим и подождать, пока Весемир найдёт их сам. Пусть Каэр Морхен и большой, но рано или поздно они-то должны пересечься.              Парень, получив разрешение исследовать замок и идти, куда ему вздумается, открывает почти все двери подряд в поисках новых и интересных мест. За пятой по счету дверью оказывается большой и, к удивлению барда, абсолютно пустой зал с невероятной акустикой. Юлиан выходит на центр и оглядывается. Эта комната чем-то напоминает ему все те танцевальные залы на светских приёмах, только сделана она в более мрачном и готическом стиле. Под стать Каэр Морхену.              — Потанцуешь со мной? — спрашивает вдруг Лютик, в приглашающем жесте протягивая Геральту руку.              — Ты серьёзно? Здесь даже музыки нет.              — У меня в голове всегда играет музыка, — парень улыбается. — Ну давай же, Геральт! Я хочу потанцевать с тобой.              Ведьмак усмехается, качает головой, но через пару секунд все же подходит к Юлиану.              — Из меня плохой танцор, — говорит мужчина, вопреки своим словам вполне себе уверенно кладя руку Лютику на талию и притягивая ближе. — Тем более, без музыки, — с максимально честными глазами говорит Геральт, а затем берет парня за руку и уверенно начинает кружить по комнате.              Юлиану требуется пару секунд, чтобы подстроиться под ритм, который взял ведьмак, но затем на его лице расцветает улыбка. Судя по их движениям, ведьмак все же знает, как танцевать классический вальс. Даже без музыки.              — Кто-то ужасно принижает свои способности, — замечает Лютик, и мужчина усмехается.              — Не хотел, чтобы ты расстроился, если у меня вдруг не получится.              — У тебя прекрасно получается. В первый раз позволяю кому-то другому вести в танце.              — И как ощущения?              — Чувствую себя прекрасной молодой девушкой, которую на танец пригласил галантный кавалер, — парень усмехается.              — А это хорошо или плохо? — на всякий случай уточняет Геральт, и Юлиан смеется.              — Хорошо, конечно. Ты единственный, с кем эти ощущения не кажутся чем-то неправильным, — признается Лютик, и ведьмак неожиданно целует его, просто прерывая танец на середине движения.              Парень улыбается, обхватывает лицо мужчины руками и целует в ответ, но на этот раз глубже, делая поцелуй интимным до невозможности. Геральт подхватывает Юлиана руками под бедра, вынуждая барда буквально запрыгнуть на себя и обвить талию ногами. Лютик слегка опирается локтями о плечи ведьмака, чтобы проще было удерживать равновесие, и целует снова, запутывая руки у него в волосах.              — Хочу тебя. Здесь и сейчас, — бормочет парень, потому что возбуждение внезапно накатило на него ударной волной, и он совершенно не хочет этому противиться.              — У нас нет масла, — напоминает ведьмак, но Юлиан тут же отвечает:              — Без него справимся.              — Ты уверен? Не хочу сделать тебе больно.              Лютик улыбается.              — Не сделаешь.              На губах мужчины появляется усмешка.              — Какой ты нетерпеливый.              Они снова целуются, и парень и моргнуть не успевает, как его уже прижимают к стене, а сильные и слегка прохладные руки Геральта оглаживают кожу под его рубахой, заставляя вздрагивать от каждого прикосновения.              — Поставь меня на пол. Хочу кое-что сделать, — загадочно произносит Юлиан, и ведьмак повинуется без каких-либо вопросов.              Лютик улыбается и аккуратно меняет их местами, прежде чем опуститься перед Геральтом на колени. Поймав взгляд ведьмака и задорно подмигнув, парень прижимается губами к члену мужчины через одежду, оставляя почти целомудренный поцелуй. Затем бард продолжает целовать снова и снова, пока его руки разбираются с завязками на штанах ведьмака. Дыхание Геральта сбивается, и довольный этим Юлиан открывает рот и обхватывает контуры члена зубами, лишь слегка надавливая. С губ ведьмака срывается слегка удивленный стон, но он все же позволяет Лютику продолжать, запутывая руки у парня в волосах.              Юлиан одним резким движением стягивает с мужчины штаны, тут же беря его без преувеличения огромный член в руку и проводя языком по всей длине. Рука на волосах Лютика невольно, но вполне себе ощутимо сжимается, когда парень обводит головку Геральта языком, прежде чем взять в рот.              В этот раз парень слюны не жалеет, буквально смазывая член мужчины от основания и до головки. Раз он такой нетерпеливый и хочет получить ведьмака прямо здесь и сейчас, значит, ему нужна замена маслу, что благополучно осталось у мужчины в сумке. К счастью, слюна с этим неплохо справляется. Конечно, у нее есть свои минусы, но Юлиан слишком возбужден, чтобы ждать, поэтому на этот раз сойдет.              Геральт, который, похоже, тоже заразился его нетерпением, тянет Лютика вверх, заставляя выпустить свой член изо рта, а затем буквально припечатывает к стене властным поцелуем. Руки ведьмака довольно быстро побеждают узел у парня на штанах и стягивают их одним резким движением.              — И это я-то нетерпеливый, — с улыбкой бормочет Юлиан, когда мужчина резко разворачивает его лицом к стене.              — Ты первый начал, — томным от возбуждения голосом шепчет Геральт прямо на ухо Лютику. По спине парня пробегает целый табун мурашек, и Юлиан чувствует, как твердый член ведьмака прижимается к его входу. — Я буду аккуратен.              — Не переживай. Мы же занимались сексом утром — я растянут, — отвечает бард, но ему все же жутко приятно, что мужчина о нем заботится.              — Я не хочу сделать тебе больно, — снова повторяет Геральт, и Лютику даже кажется, что с некоторых пор это девиз ведьмака на всю его оставшуюся жизнь.              — Я не боюсь боли.              — Но это не значит, что ты должен ее чувствовать, — мужчина нежно целует парня в шею, аккуратно скользя членом между его ягодиц, но пока не проникая внутрь.              — Ну же, Геральт! — Юлиан стонет в нетерпении. — Если ты сейчас же не насадишь меня на свой огромный ведьмачий член, я повалю тебя на пол и насажусь сам! — угрожает Лютик, и он прекрасно понимает, как глупо выглядят эти угрозы с его стороны, но, кажется, ведьмаку это нравится.              Мужчина тихо смеётся.              — Ну раз так… — произносит он, и парень ждёт продолжения, но вместо этого Геральт хватает его за бедра и загоняет свой член наполовину. Юлиан стонет от неожиданности, ногтями царапая каменную кладку на стене.              Ведьмак покрывает поцелуями шею Лютика, стараясь отвлечь и таким образом призывая расслабиться ещё сильнее, чтобы мужчина мог загнать свой член до конца, при этом не встречая особого сопротивления. Парень скулит в нетерпении и подается бёдрами назад, желая ощутить Геральта полностью. Ведьмак усмехается уголками губ и, обхватив Юлиана одной рукой поперек груди, загоняет свой член до основания.              Лютик невольно опускает руку и касается низа своего живота. Вряд ли он может почувствовать член Геральта чисто анатомически, но сама мысль о том, что ведьмак сейчас настолько глубоко, насколько это вообще возможно, вызывает у парня новый прилив возбуждения.              — Я могу двигаться? — интересуется мужчина, и бард улыбается.              — Как можно быстрее.              Мужчина нежно целует Юлиана куда-то в скулу, прежде чем набрать скорость, начав довольно быстро двигать бедрами. Все прелести хорошей акустики этого зала Лютик умудряется оценить буквально через минуту, когда его стоны становятся невероятно громкими и эхом отбиваются от каменных стен Каэр Морхена. Внезапно рука Геральта властно накрывает его рот, частично перекрыв доступ к такому необходимому парню сейчас кислороду.              — Мы же все-таки в школе, — с усмешкой шепчет ведьмак Юлиану на ухо, при этом не сбиваясь с быстрого и такого приятного ритма, и Лютик мычит что-то бессвязное ему в руку. Ему так хорошо сейчас, что он не сможет думать о чем-то, кроме как о члене Геральта внутри, даже если очень постарается.              Парень упирается руками в стену по разные стороны от себя чтобы хоть как-то удерживать равновесие и не биться лбом о каменную кладку каждый раз, когда мужчина делает размашистый толчок, но получается у него, по правде говоря, не очень. Рука ведьмака все так же крепко пережимает ему рот, отчего Юлиану кажется, что воздуха не хватает, но ощущение головокружения Лютику все же нравится. Оно неплохо вписывается во всю ту гамму чувств, которую он сейчас испытывает.              — Черт, Лютик, ты такой узкий сейчас. Готов вечность находиться внутри тебя, — бормочет Геральт, продолжая втрахивать парня в стену, и Юлиан мычит что-то одобрительное. Возможно, днями напролёт заниматься сексом, пока они отсиживаются в Каэр Морхене, не такая уж и плохая идея. Лютик бы даже сказал: «ОЧЕНЬ привлекательная идея».              Возбуждения становится настолько много, что парню кажется, что, если он не кончит прямо сейчас, то непременно потеряет сознание. Парень обхватывает свой член рукой и начинает быстро надрачивать, стараясь попасть в такт толчкам, но он слишком несосредоточен, чтобы у него получилось попасть.              Внезапно ведьмак замедляется, толкаясь медленней, но сильнее, и Юлиан чувствует, как рука мужчины отталкивает его собственную и тут же сжимается на его члене, начиная надрачивать и почти моментально попадая в такт. Лютик откидывает голову Геральту на плечо, жмурясь от удовольствия, полностью отдаваясь ведьмаку и позволяя ему подвести себя к разрядке. Парню так и не удается вспомнить момент, когда именно мужчина отпустил его рот, но теперь воздуха стало больше, чем достаточно, и Юлиану, кажется, сейчас разрешено стонать вволю.              Геральт делает еще пару размашистых толчков, и оргазм накрывает их одновременно. Ведьмак глушит стон, уткнувшись Лютику в изгиб шеи, но прекрасная акустика помещения подхватывает даже его. Наступает тишина. Парень тяжело дышит, уткнувшись лбом в каменную кладку стены и стараясь кое-как выровнять дыхание.              — Надеюсь, ты доволен? — усмехается Геральт, оставляя несколько поцелуев у Юлиана на шее и как бы намекая, что изначально это была его идея.              — Ещё бы, — Лютик улыбается в ответ и слегка поворачивает голову, чтобы заглянуть мужчине в глаза. — Мне повезло, что ведьмаки такие ненасытные в постели.              — Ты не обобщай. Вдруг я у тебя один такой, — Геральт выходит из парня и, положив руки ему на талию, разворачивает к себе.              — Ох, тогда мне нужно держаться за тебя всеми руками и ногами, верно? — Юлиан закидывает руки ведьмаку на плечи и усмехается, продолжая сверлить мужчину своими озорными голубыми глазами.              — Определенно, — соглашается Геральт, нежно целуя приоткрытые губы Лютика. — Я-то тебя уж точно никуда не отпущу.              — В тебе внезапно проснулся собственник? — парень прижимается к ведьмаку еще ближе и рукой перебирает спутанные волосы у мужчины на затылке.              — Я всегда был собственником. Это ты просто был невнимательным, — Геральт целует Юлиана в нос, а затем отстраняется, давая парню возможность одеться.              У них уходит несколько минут, чтобы привести себя в относительный порядок, но Лютик все-таки был бы не прочь принять ванную. Желательно, горячую. Желательно, с Геральтом.              Ведьмак терпеливо ждёт на выходе из комнаты, пока парень поправляет на себе рубашку и пытается причесать руками торчащие в разные стороны волосы. Когда же Юлиан подходит ближе и уверенно заявляет, что он готов, мужчина улыбается и берет Лютика за руку, прежде чем выйти из комнаты.              Они налетают на Весемира за первым же поворотом.              — Я смотрю, у вас все в порядке, — говорит старый ведьмак вместо приветствия, прозрачно намекая на то, что он прекрасно знает, чем они с Геральтом только что занимались. Что ж, у ведьмаков всегда был хороший слух. Тем более, с такой-то акустикой.              Юлиан не ожидает от себя, но под немного насмешливым взглядом Весемира он впервые в жизни довольно сильно краснеет и отводит взгляд. Он плохо помнит, кто этот мужчина, но смущение появляется само собой. Геральт замечает это и чуть сильнее сжимает его руку, словно пытаясь успокоить.              — Здравствуй, Весемир, — ведьмак улыбается.              — Если честно, я мало что понимаю, но, судя по всему, Лютик жив и все еще любит тебя, — резюмирует старый ведьмак, получая от своего бывшего ученика утвердительный кивок в ответ. — Как так вышло? Без сомнения, я рад, но хотелось бы знать подробности.              — Нам следует найти более удобное место, чем коридор. Это… долгий разговор, — отвечает Геральт, и вот спустя десять минут они уже сидят за столом в столовой. Внезапно проголодавшийся Лютик ест свинину руками прямо из тарелки, в то время как ведьмаки предпочитают ограничиться двумя кружками пива.              — Хм… — задумчиво и многозначительно тянет Весемир, когда Геральт заканчивает свой рассказ. — Не скажу, что я не слышал о Посвящённых ранее, но… они стали легендой века назад. Никто даже не додумался искать их. И эта девушка…              — Лея, — подсказывает парень, не отвлекаясь от своего обеда.              — Ей, наверняка, сотни лет. Посвящённых не просто так ведь сравнивали с богами. Я не знаю ни одной истории, в которой член Ордена погиб. Они были словно… бессмертны, — задумчиво тянет Весемир.              — Или невероятными долгожителями, — предполагает Геральт. Пусть он и охотник на чудовищ и не раз сталкивался с невероятными вещами, в сказки о бессмертии мужчина все так же не верит.              — Возможно.              — Но Лея выглядела очень молодой. Словно ей… шестнадцать от силы, — замечает Юлиан.              — И она знала Нэннеке. По крайней мере, сказала, что знала. Рассказала мне историю о том, как её изгнали из культа Мелитэле, — подтверждает Геральт. — Возраст обычно отражается в глазах, но её были молодыми.              Весемир качает головой и задумывается на пару минут.              — Ходили слухи, — все же начинает он, — что Посвященные имели способность принимать облик людей, что умерли без свидетелей. Людей, чьи тела так и не были найдены и которых не отпели как следует. Забытые души, о которых помнят лишь члены Ордена. Есть вероятность, что…              — Что Лея вовсе не Лея? — удивленно заканчивает предложение Юлиан, и старый ведьмак кивает.              — А просто член Ордена, который воспользовался её образом, именем и воспоминаниями. Настоящая Лея могла действительно знать Неннэке, быть изгнанной из Культа и погибнуть при неизвестных обстоятельствах, но вам помогла явно не она.              — Как-то это неправильно… пользоваться обликами умерших, — тянет Лютик. — Многие религии посчитали бы это грехом.              Геральт качает головой.              — Не думаю, что она верующая.              — Почему?              — Если все это правда, то она знает все секреты вселенной. Ей незачем верить в ложных богов, — произносит ведьмак, и парень не может не согласиться при всем желании.              Они еще какое-то время говорят о чем-то, а затем Лютик будто что-то вспоминает и спрашивает:              — А… эм, Геральт, как зовут того ведьмака, которого я прозвал Хмурым Волком?              — Ламберт, — тут же подсказывает мужчина. Похоже, в памяти парня ещё во время болезни произошёл сбой, и он не может запомнить имя Ламберта даже сейчас, когда память вроде как к нему вернулась. Придуманное прозвище помнит, но имя — ни в какую, и Геральт подозревает, что этого уже никак не исправить. Не может же такая серьезная болезнь пройти абсолютно бесследно, верно? Поэтому, похоже, Ламберту придётся носить титул Хмурого Волка до скончания своих дней, но что-то подсказывало мужчине, что его друг не будет особо против.              — Да, точно… — Юлиан на секунду хмурится, словно расстраиваясь, что он все никак не может запомнить это довольно простое имя, но затем будто выбрасывает переживания из головы. Незачем изводить себя по чем зря. — Ламберт в Каэр Морхене?              — Да. Сейчас на стрельбище должен быть, — отвечает Весемир. — А что?              — Ничего, — Лютик улыбается. — Мне просто нужно выразить ему свою благодарность. Я оставлю вас?              — Да, конечно, — тут же соглашается Геральт. С тех пор, как болезнь ушла, парня уже не так опасно отпускать куда-то одного. Ведьмак, естественно, за него все еще переживает, но понимает, что Юлиан уже взрослый самостоятельный мужчина и нянька ему уж точно не нужна. — Будь осторожен.              — Я скоро, — Лютик с улыбкой чмокает Геральта в щеку, прежде чем покинуть столовую. Весемир провожает его взглядом, молчит пару секунд, а затем произносит:              — Я счастлив за тебя.              Геральт улыбается уголками губ и слегка качает головой.              — Спасибо. Все еще не могу поверить, что он в порядке. Временами даже подрываюсь по ночам, чтобы проверить, дышит ли он, — признается ведьмак. Это было привычным атрибутом его жизни, когда Юлиан болел, но даже сейчас он не может от этого избавиться. Слишком многое они оба пережили, чтобы это прошло совершенно бесследно.              — Дай себе время, Геральт, и все будет в порядке, — на лице Весемира появляется едва заметная улыбка. — Уверен, вы будете счастливы. Поверь, вы это заслужили, как никто другой.              Ламберт раздражённо рычит, когда третья по счету стрела не попадает в цель. Да, он довольно давно не пользовался луком, но не мог же он растерять все свои навыки, ну в самом-то деле?              — Я не в настроении, — сразу же предупреждает ведьмак, как только слышит приближающиеся шаги у себя за спиной. Он не настроен сейчас общаться, кто бы там к нему не пришёл, поэтому даже не оборачивается. Его грубости обычно достаточно, чтобы человек обиделся и больше его не трогал.              — Сейчас тебе прозвище Хмурый Волк подходит как никому другому, — слышит мужчина знакомый смех позади себя и удивленно оборачивается.              Лютик стоит неподалёку, улыбаясь во все тридцать два зуба и скрестив руки на груди. Хмурый Волк выглядит так же, как парень его запомнил, и, как бы Юлиан ни старался, настоящее имя мужчины уже снова выветрилось из его головы. Что ж, Лютик не сильно переживает об этом, но все же странно, что после болезни у него осталась такая невероятно избирательная амнезия.              Ламберт очень заметно моргает, видимо, таким образом пытаясь удостовериться, что он не перегрелся на солнце и ему не кажется. На зимнем солнце, конечно, перегреться довольно трудно, но ведьмак искренне считал, что он полон сюрпризов.              — Ты в порядке, — все же заключает мужчина, и улыбка на лице парня становится еще шире.              — Даже лучше, чем в порядке! Все еще не могу запомнить, как тебя зовут, но ты же сказал, что не обижаешься, так что… ну почему ты так смотришь, будто призрака увидел?              Ламберт как-то неопределенно пожимает плечами.              — Может, потому что я его увидел? — говорит ведьмак, а затем подходит к Юлиану и просто тыкает в него пальцем.              — Ауч! Не нужно в меня тыкать со всей своей ведьмачьей силы. Я не призрак. Я не похож даже!              — Ну как сказать…              — Эй! — Лютик почти что задыхается от возмущения. — Не обижай меня! Я сообщу, если вдруг начну ненавидеть всех живых и проходить сквозь стены, но это будет точно не сегодня, — на его лице снова появляется улыбка. — Если честно, я рассчитывал на большую радость с твоей стороны.              Ламберт слегка дергает головой и спрашивает:              — Как так вышло, что ты все ещё жив? — и да, вопрос звучит довольно грубо, но ведьмак, в принципе, рад, что он у него в голове вообще внятно сформулировался.              — Ох, это долгая история, друг мой. И я обязательно должен ее тебе рассказать. Прогуляемся?              Их прогулка затягивается довольно надолго, потому что, когда Юлиан возвращается в Каэр Морхен, уже почти стемнело. Геральт ждет его на небольшом балкончике, что выходит из их спальни и открывает прекрасный вид на горы.              — Скучал по мне? — Лютик внезапно обнимает ведьмака со спины, заставляя мужчину вынырнуть из своих мыслей, и кладет голову ему на плечо.              — Конечно, — Геральт улыбается и кладет свои руки поверх рук парня. — Как там Ламберт?              — Прекрасно. Не считая того, что он сначала принял меня чуть ли не за призрака и решил проверить свою догадку самым верным ведьмачьим способом.              — Только не говори, что он угрожал тебе серебряным мечом.              — А вот и не угадал! — восклицает Юлиан. — Он просто подошёл и ткнул в меня пальцем. Очень профессионально.              Ведьмак тихо смеется.              — Не будь с ним таким строгим, Лютик. Он ведь тебя, вероятно, уже похоронил, а тут ты живой и здоровый.              — Да… — задумчиво протянул парень. — У всех шок проявляется по-разному. Йен вот обниматься полезла. Это было неожиданно, но… приятно в некотором роде. Она больше не хочет меня убить, и это радует.              — Она никогда не хотела тебя убить. Угрозы — её манера общения. С этим нужно просто свыкнуться.              — Может и так, — Юлиан отпускает Геральта и становится рядом, опираясь руками о каменные перила и окидывая взглядом снежные горы, что красиво отблескивают в лучах заходящего солнца.              — Я вернул Весемиру деньги, а он отдал мне твою лютню, — ставит Лютика в известность ведьмак. — Можно сказать, что я её выкупил.              — Правда? — глаза парня загораются нешуточным восторгом. — Где?              — Лежит на кровати. Я вообще удивлён, что ты не заметил её, когда шёл сюда, — произносит мужчина, и Юлиан бросается обратно в комнату, даже не дожидаясь конца предложения.              Геральт усмехается и снова смотрит на горы. Несмотря на мрачную атмосферу Каэр Морхена, здесь бывает невероятно красиво. Ведьмак в некотором роде даже любит это место, пусть и не хочет провести здесь всю свою оставшуюся жизнь. Раньше он звал это место домом, но теперь все изменилось. Теперь у него есть Лютик, и не важно, куда жизнь занесет его в следующий раз. Если парень будет рядом с ним, Геральт будет чувствовать себя дома, где бы они ни были.              Небольшой отблеск света неподалеку от леса привлекает внимание ведьмака, но он не успевает задуматься над этим, потому что радостный Юлиан буквально прыгает на него и предлагает мужчине послушать пару его песен. Точнее, не предлагает, а скорее требует, но Геральт совсем не против. Он по-настоящему соскучился за пением парня, и пусть ведьмак вряд ли признается Лютику когда-нибудь, ему нравится слушать, как тот поёт.              Парень улыбается еще шире, когда мужчина утвердительно кивает, и тут же утаскивает его в комнату. О странном отблеске света Геральт больше не вспоминает.              Лея усмехается, провожая глазами влюбленную пару. Она уверена, что ведьмак её заметил, но вряд ли он придал этому значение. Что ж, сейчас ему не нужны ответы, а значит её роль здесь выполнена. До поры до времени. Если Геральт и Лютик все же решатся пойти по стопам первых ведьмаков, углубиться в прошлое и все-таки докопаться до истины, Лее будет что им рассказать. Эта история достойна того, чтобы быть разгаданной.              — Кто ты, черт побери, такая? — раздаётся голос позади неё и лезвие меча едва-едва касается её шеи. На губах Леи расцветает улыбка.              — Тебе не говорили, что во время знакомства невежливо приставлять меч к горлу девушки? — Лея разворачивается без капли осторожности и отпихивает меч от себя легким движение руки. — Да и он даже не серебряный. Неужели ты думаешь, Ламберт, что я боюсь простого железа?              — Откуда ты меня знаешь? — грубо спрашивает мужчина, продолжая держать меч наготове, но уже не выглядя таким уверенным.              — Ох, ну ты оставил след в истории. Или оставишь… эти временные потоки сложнее, чем кажутся, — Лея окидывает Ламберта взглядом. — Да ради всего святого, опусти ты этот меч! Или ты действительно собрался проткнуть меня насквозь?              — Если придётся, — отвечает ведьмак, и девушка издает смешок.              — Ты забавный. Слегка наивный, конечно, но забавный.              Мужчина полуудивленно-полуиронично поднимает бровь, пару секунд молчит, а затем все же опускает меч.              — Кто ты такая? И как нашла Каэр Морхен? — предпринимает ещё одну попытку Ламберт, и Лее нравится его упорство.              — Так много людей забыли сюда дорогу. Найти её было не трудно, — на губах девушки снова появляется улыбка.              — Почему ты не говоришь, кто ты?              — Потому что ты знаешь достаточно, чтобы догадаться самому. Не хочу облегчать тебе задачу. Можешь считать это вредностью, — Лея подмигивает, а затем подходит к Ламберту почти в плотную и шепчет ему на ухо: — Надеюсь, ты продолжишь задавать вопросы, и мы ещё увидимся.              Девушка хочет уйти, но ведьмак внезапно хватает ее за руку, давая себе возможность подольше рассмотреть рисунок на тыльной стороне ее ладони.              — Ты Лея, да? Лютик говорил об этих рунах. Ты спасла ему жизнь.              — Скорее, прихоть, чем обязанность. Но они с Геральтом это заслужили, разве нет? — Лея улыбается уголками губ. — Вот видишь. Я же говорила, что ты догадаешься сам.              — Я знаю эти руны, — задумчиво произносит мужчина, продолжая рассматривать рисунки у девушки на руках. — Видел их однажды в старой крепости в Назаире. Они…              — Древние, невероятно мощные и, возможно, эльфийские, — с ухмылкой на губах заканчивает Лея, и Ламберт поднимает на нее глаза. Их взгляды пересекаются. — Я не должна тебе подсказывать, Ламберт, но ты мне нравишься. Считай это подарком.              — Что именно? — ведьмак не особо понимает, что происходит, но, чем черт не шутит…              — Между эльфами, Посвящёнными и ведьмаками намного больше общего, чем ты думаешь. Вопрос таков: «Что нас объединяет?»              С этими словами девушка аккуратно освобождает руку из захвата мужчины и делает несколько шагов в сторону леса.              — И как мне это поможет? — почти возмущённо кричит вдогонку ведьмак, и Лея оборачивается.              — Ищи ответы, Ламберт. И, возможно, однажды ты найдёшь меня, — с легкой улыбкой отвечает девушка и, щёлкнув пальцами, исчезает, словно её тут никогда и не было.              Ламберт какое-то время стоит на одном месте, не двигаясь и обдумывая произошедшее. Что это было только что? Почему он выслушал её, а не прирезал при первой же возможности? И почему он вообще должен искать ответы на какие-то там вопросы?              Нет, он не будет этого делать. Он не особо любопытный человек, и ему не нужны эти ответы. Не будет же он искать их только ради того, чтобы увидеть Лею еще раз? Пфф, конечно, нет.              Ламберт переводит взгляд на место, где пару минут назад стояла девушка.              Или все же будет?