Параллели

- Ну, народ, спасибо за ужин, - сообщил, поднимаясь на ноги, Яхико. - Типа, мне домой пора: утром, сами понимаете, в школу. - Спасибо, что заглянул, - хлопнул его по спине Сано. - Реально приятно было тебя увидеть. - Тебя тоже. Ну, скоро встретимся, - Мегуми и Саноске проводили юношу взглядом и развернулись друг к другу. - Пожалуй, мне тоже пора, - сказала, берясь за пальто и сумку, Мегуми. - Сегодня был длинный день, я ужасно устала... Выпрямившись, она убедилась, что Сано загородил собой дверной проем. - Ты действительно должна идти? - его брови сдвинулись, и теперь он смотрел на нее непривычно серьезно. Мегуми внезапно занервничала: это зачем же он на нее так смотрит? ...Будто... - Ой, уйди с дороги, - раздраженным тоном ответила она, торопливо отмахиваясь от едва не поселившегося внутри странного чувства. Она попробовала подвинуть Сано, однако тот будто в землю врос. Ее полные негодования глаза вновь поднялись к его лицу: - Да что за черт? Что ты делаешь? - Мне понравилось с тобой сегодня. Мегуми нервно рассмеялась: - Да уж, чего плохого: готовила, убирала для тебя, бродяги! Надо отметить, Серьезный Сано нервировал ее куда больше, чем Сано-Извращенец. Серьезный Сано, меж тем, продолжал: - Дело не в этом, хотя, не скрою, это тоже было отлично. Но мне просто хорошо рядом с тобой. Полагаю, тебе со мной тоже понравилось. - Ты не многого ли хочешь? - отрезала Мегуми, снова пытаясь вытолкнуть его из дверей и тут же изумленно задохнувшись, когда руки Сано вдруг обвились вокруг нее, притянули к груди. Пальто и сумка упали на пол. Она открыла рот, но ничего не сказала - свет так и не услышал заготовленной тирады. И на то была причина: она вдруг поняла, что ощущение близости его большого тела приятно, - расслабившись, Мегуми дозволила немного себя пообнимать. - И что же происходит? - наконец спросила она у его груди, к которой была так решительно прижата, что могла услышать стук его сердца - барабанную дробь прямо в ухо. ...Сердце, - подумала она. - Что же он сейчас чувствует? Она ощутила упирающийся ей в темя подбородок - жест, который почему-то показался ей до странности интимным. - Не знаю, - голос Сано пришел одновременно и снаружи, и словно изнутри - рокотом из его груди. - Но мне это нравится. Ему это действительно нравилось. Едва ли не первый раз в жизни он обнимал женщину, не имея намерения немедленно затащить ее в постель. Не надо только думать, что ему этого совершенно не хотелось - просто его отношение к Мегуми нельзя было свести только к сексу. - Мы друг друга тысячу лет знаем, верно, Мег? И я с самого начала знал, что твое сердце принадлежит Кеншину... Потому я и старался держаться на расстоянии. Но теперь... - Сано умолк, не зная, как достойно продолжить эту сентенцию. - ...но теперь? - поторопила Мегуми, бессознательно затаивая дыхание. - Но теперь у меня ощущение, будто шанс появился... - он качнулся назад, чтобы видеть ее лицо. - Или я неправ? Скажешь нет – приму, как есть, но у меня чувство, будто между нами что-то существует - что-то настоящее, и я... Мегуми оборвала его слова, приподнявшись на цыпочки и приложившись губами к его рту. Она сама не знала, что подтолкнуло ее к этому сумасшествию, но его слова произвели на нее совершенно невообразимое впечатление. Кроме того, если честно, кое-какую роль сыграло и любопытство: какой он, поцелуй искушенного мужчины? ...Поцелуй оказался просто замечательным. Сано довольно быстро очнулся от потрясения, и сгреб Мегуми в объятия так, что теперь она касалась пола лишь кончиками пальцев. Его язык нежно, но решительно раздвинул ее губы и нырнул в рот, найдя и начав ласкать её язык - так умело, что она тут же ощутила некоторую слабость в теле. Ладонь Сано легла на затылок, поддерживая ее так, чтобы рот Сано мог продолжить свою атаку. Он весь вкладывался в этот безудержный поцелуй, и Мегуми вдруг осознала, что пьянеет. Единственным мужчиной, которого она до сих пор целовала, был Кеншин, и теперь она осознала, насколько тот всегда держал себя в руках, боясь или же просто не желая терять контроль. ...Он никогда не любил меня... - признала она. - Я принудила его, я была влюблена, но я никогда не могла превратить его в то, чем он быть не мог... Хороший друг - и только... До чего же я была упряма, чтобы это осознать! От этих мыслей горло свело, с губ сорвался всхлип. ...Прости, Кеншин... - слезы закапали из глаз. - Ты не виноват... Услышав этот звук, Сано беспокойно оторвался от ее губ, боясь, не сделал ли он ей больно. Слезы... прозрачные капельки на ее щеках... - ему в сердце воткнули и пару раз провернули нож. - Прости, - Сано был уверен, что сам во всем виноват. Он поставил Мегуми на ноги, переполняясь раскаянием и смятением. - Я не знаю, что на меня нашло. Когда ты меня поцеловала, я... Я не смог сдержаться. Прости, если обидел тебя. Магуми смахнула слезы с глаз: - Нет-нет, не ты. Ты меня не обидел. Просто... Просто я вспомнила, как Кеншин... - Кеншин? - остолбенело переспросил Саноске. - Пока я целовал тебя, ты думала о Кеншине?! - Только на секунду... - Ясно, - констатировал Сано и отвернулся, чтобы спрятать свое смятение. Руки сами собой взлетели к и без того взъерошенной шевелюре. - Да, наверное, тебе пора. Ужасно поздно уже, да и вообще... - Эй, ты можешь меня выслушать? - перебила Мегуми, хватая его за руку. - Зачем? Чтобы узнать, что ты все еще влюблена в него по уши? Нет уж, спасибо. Избавь. Он стряхнул ее руку и протопал в спальню. Громко захлопнул дверь. Мегуми стояла, вытаращив глаза и раскрыв рот. ...Ах, гад! А я чуть было не позволила ему... О! - она яростно схватила пальто и сумку и вылетела из квартиры, удовлетворенно шарахнув дверью. Услышав этот грохот, Сано сморщился. ...Великолепно, - с сарказмом подумал он. Внезапно накатила страшная усталость. Он потер лицо руками и уставился в окно, на бездумное сияние городских огней. На миг ему действительно показалось, что вот-вот и... он и Мегуми... а потом, как обычно, приперся Кеншин и все испортил! Он понимал, что, на самом деле, друг тут совершенно ни при чем, однако легче от этого не становилось - каждый раз, когда Сано думал о Кеншине и Мегуми, негодование только росло. ...Сукин ты сын! - он стиснул кулаки. - Даже не понимаешь, чем обладаешь! И ведь до сих пор обладаешь... Ее любовью... Нож снова провернулся в сердце, и рука невольно метнулась к груди, чтобы размассировать эту боль. Сано отвернулся от окна и плюхнулся на кровать. Закрыл глаза. ...Забудь обо всем. Она никогда не будет твоей. Будь благодарен, что хотя бы поцеловал ее... Вспомнив их поцелуй, он ткнулся в подушку и застонал: этот чертов поцелуй будет теперь преследовать его до самой смерти. ...Стопудово. *** Мужчина снова легонько прикоснулся к усам: мерзкая нервная привычка, от которой он никак не мог отделаться. Капля пота скатилась по виску, когда, глубоко вздохнув, он начал набирать номер. Гудки. Его глаза тревожно забегали. На четвертом гудке абонент снял трубку, однако откликнувшийся голос ничем не смягчил беспокойство: - Новости должны быть хорошими, - угрожающе заметил шелковистый голос. - Г-господин, мы продолжаем искать Ву, однако уверены... - Идиот! - рявкнул голос. - Он у Кацуры, в противном случае вы бы хоть клок от него нашли! - из трубки донеслось фырканье, затем голос продолжил: - Я и подумать не мог, что у Ву внезапно обнаружились яйца: надо же, у такого труса - и вдруг достало смелости... Жизнь полна сюрпризов, не находишь? - Да, сэр! - подобострастно рявкнул мужчина, радуясь насмешливо-веселым ноткам, снова появившимся в голосе хозяина. - Итак. Ежели к следующей неделе не найдешь Ву, тебя будет ждать неприятный сюрприз. До конца недели - и ни днем дольше, ясно? - щелчок и гудок обозначили окончание разговора. ...Если не найду Ву за четыре дня, я покойник, - мужчина сглотнул, и пальцы безотчетно затеребили роскошные усы. - А я не знаю, ни где сейчас этот чертов Кацура, ни где болтается кто-нибудь другой из его банды, а чтобы сбежать и спрятаться, уже не хватит времени. Дерьмо, что же мне делать?! Тряся головой, он поплелся на подгибающихся ногах с аллеи. Внутри все будто узлом завязалось, сейчас даже думать о том, как выбраться из этого бардака, было сложно. А ведь когда-то все показалось ему весьма своевременным: появилась не только возможность изрядно нагреть руки, но и шанс надрать задницу Кацуре. В конце концов, сколько лет он из кожи лез - а что толку? Вросшее в душу негодование вновь всколыхнулось. Мужчина поджал губы. ...Ты сам во всем виноват, Кацура! Растерянный и обессиленный от собственной беспомощности, он в бесцельном отупении побрел по городским улицам. Обнаружил, что заблудился, остановился, огляделся. ...Кажется... Нет, точно: из одного из домов вышла женщина, которую он немедленно ее узнал: Мегуми Такани. Быстро вскинув голову, он в одном из немногочисленных горящих окон узрел знакомый силуэт: длинный и, как всегда, лохматый Сагара Саноске. ...Вот он, дар небес! Еще есть возможность добраться до Кацуры! Жаль, Химуры не было видно на горизонте, однако Сагара для такого дела тоже годился: он знал, что эта троица - друзья, а потому действовать нужно было незамедлительно. Человек пошел следом за Мегуми, держа приличную дистанцию, дабы не вызывать подозрений: ничего более, чем поторапливающийся домой приличный пожилой господин. *** Каору и Кеншин сидели в уютной тишине над столом, заставленным посудой с остатками обеда. Готовка, как всегда, закончилась невероятным бардаком на кухне, однако на этот раз у них получилось нечто действительно вкусное, чем оба несказанно гордились. - А ничего, - Кеншин откинулся на стуле и довольно похлопал себя по животу. - Вот только не благодаря мне, - рассмеялась Каору. - Знаешь, мне с тобой в готовке не равняться. Это было чистой правдой: похоже, вкусовые сосочки отказывали ей, едва она бралась за поварешку: пробуя, Каору никак не могла понять вкус блюда. А вот Кеншин, лишь пригубив слишком пресное рагу, бросил туда ровно столько соли и перца, сколько и было необходимо, чтобы оно разом стало вкусным. - Надеюсь, из-за этого ты не перестанешь считать меня мужчиной, - усмехнулся Кеншин, и глаза его внезапно вспыхнули так, что у Каору дух захватило. - Только если ты по-прежнему будешь считать меня женщиной, - парировала она с веселой улыбкой. По его лицу легким облачком промелькнуло какое-то странное выражение - настолько странное, что ее улыбка тут же поблекла. Между ними разом воцарилось непонятное напряжение - они сидели и молча смотрели друг на друга через стол. ...Мне кажется, ты даже слишком женщина для меня... - хотел ответить Кеншин, ныряя в синеву ее глаз. - Почему я рядом с тобой чувствую себя так странно? Словно балансирую над пропастью... Я хочу остановиться... и тут же - не хочу... - Э-э, вот что, - жизнерадостно начала Каору, разрывая чары, - похоже, пора мне браться за посуду. Она начала собирать тарелки, но замерла на месте, когда пальцы Кеншина тронули ее запястье. - Каору, - начал он, сам поражаясь - какого черта? Он хотел сказать ей... а что, собственно? Кеншин тряхнул головой и продолжил: - Мне... мне кажется, между нами что-то происходит. Мне это только мерещится? ...Пожалуйста, скажи, "нет"! Умоляю, скажи, что ты тоже это чувствуешь... Каору захлопала глазами, потом медленно покачала головой. - Нет... - ноги внезапно подогнулись, и она снова опустилась на стул. Кеншин сжал ее кисть крепче, отказываясь отпускать. - Нет... - она подняла застенчивый взор. - Тебе не кажется, в противном случае, мне кажется то же самое. Кеншин смотрел в ее полуопущенные глаза, мигом утратив дар речи. Все, на что он оказался способен, - соскользнуть с ее кисти и взять за руку, сплетя пальцы, и это ощущение ее теплых тонких пальцев, переплетенных с его, пронзило незабываемым удовольствием. С губ сорвался нервный смешок. - Это... хм... весьма неожиданно... - Говорят, это всегда неожиданно... - подняла на него взгляд Каору. - И всегда случается, когда ты меньше всего ждешь. - А что еще говорят?.. - сонно, как в трансе, спросил он, подтягивая за руку ее к себе, заставляя встать и приблизиться. Он смотрел и смотрел на нее, упиваясь, пьянея на глазах, - сияющие волосы, индиго глаз, небольшой носик и пухлые губы... Желание почувствовать эти губы под своими захлестнуло немедленно, однако он никак не мог сообразить, как же воплотить его в жизнь. ...Похоже, он хочет меня поцеловать, - Каору перехватила его взгляд. - Зачем?.. А какие у него губы? На вид такие же, как и он сам - просто замечательные... Я хочу... - тело двинулось само по себе - она наклонилась, запечатлев робкий, нежный поцелуй на губах Кеншина. Волосы качнулись черным занавесом, задев их щеки, - и Кеншин задохнулся от потрясающего ощущения. Поцелуй продлился от силы мгновение, но когда Каору выпрямилась, Кеншин тут же вскинулся следом - миг спустя они снова стояли лицом к лицу, и, не успев, да и не желая брать себя в руки, он уже наклонялся и, прижимая к груди, целовал ее снова и снова. Каору ахнула, распахнула глаза... и, тая в его объятии, медленно закрыла их, обхватила его руками, наслаждаясь ощущением прильнувшего к ней худого стального тела. ...Какое правильное чувство... - удивленно отметила она, обнимая его за спину и приоткрывая рот навстречу его вопрошающему языку. В первый миг она заробела - предыдущие опыты с мужчинами, в лучшем случае, были просто неприятными, - но с Кеншином все обстояло иначе: он оказался первым, с которым ей действительно захотелось физической близости. Мир перевернулся. Его язык нежно изучал ее рот, когда она, внезапно осознав, что желает большего, сильнее прильнула к нему и смело толкнула свой язык вперед. Кеншин с удовольствием отступил. Он не знал, какой реакции ждать от Каору, однако ответная горячность превзошла самые смелые ожидания: дикая радость взорвалась в его груди, объятия стали крепче, а губы - жарче. Уже через миг он ощутил, как некая его часть наливается, набухает, и затрепетал: что-то она подумает об этом? Каору сама удивилась: его желание отнюдь не испугало, совсем не вызвало отвращения, как бывало раньше - наоборот: Кеншин для нее был не просто "терпимым" - она и вправду получала удовольствие от его действий и была несказанно благодарна, что снова может все это испытать: он доказал - она женщина, способная полюбить мужчину, - сердцем, разумом, телом. ...Полюбить!.. - слово ударило, будто молния. - Я люблю Кеншина!.. От захлестнувших эмоций руки будто свело, теперь Каору обхватила Кеншина изо всех сил, разрываясь между захлестнувшими ее смехом и слезами. Почувствовав содрогания, Кеншин разорвал их поцелуй, пытливо уставился на нее темными от волнения глазами: - Все хорошо? - он задыхался. - Д-да, - тоже несколько задыхаясь, выдавила Каору. - Все в порядке, просто... это случилось так быстро, вот я и... - Знаю, - перебил он, снова прижимая ее к груди и припав губами к ее плечу. - Прости, ты заставила меня забыться... Нам действительно не стоит так спешить... - Спасибо... Понимаешь, я... я хочу быть с тобой - ты сам это видишь, но мне... Мне просто нужно немного времени, понимаешь?.. Кеншин кивнул ей в плечо, и объятия стали еще крепче. Она не сообразила, что это от пронзившего его спазма боли при мысли, какого плана опыт с мужчинами был у нее до сих пор: красивая, одинокая, беззащитная девушка... - Господи! - вырвалось у него, и Каору подскочила от неожиданности. - Мне так жаль, Каору, так жаль... Представить не могу, через что ты прошла... Я... я хочу убить всех, кто обидел тебя! Хочу уберечь тебя от горестей. Я... я буду... буду защищать тебя. Я буду защищать тебя, я буду... - он твердил это, как мантру, Каору чувствовала на своем плече его отчаянно шевелящиеся губы - будто отчаянно бил крыльями мотылек. - Кеншин, - вздохнула она, с трудом удерживая захлестывающие ее слезы, - я знаю - ты будешь... я верю... Она взяла его руками за щеки, подняла вверх лицо, снова принялась целовать - слезы текли по ее щекам, попадая ему в рот. В груди что-то сжалось, резко и больно - он раньше не чувствовал ничего похожего. И тут же возненавидел этот вкус и поклялся, что сделает все, чтобы никогда не стать причиной ее слез. Когда поцелуй завершился, Кеншин взглянул в ее сияющие, мокрые глаза: - У нас есть все время мира. Все будет так медленно, как ты этого хочешь. Если я должен - буду ждать вечность. Каору смогла в ответ только кивнуть, слабо улыбнуться - в горле от захвативших ее эмоций встал ком. Она опустила голову ему на плечо, снова крепко-крепко обняла его, почувствовав невероятный покой, когда он обнял ее в ответ. ...Это начало, - подумала она. - Для него, для меня - для нас.